Научно-систематическая Пасторология за XVIII и XIX вв. в России

В России Пастырское богословие – наука недавняя. Для верного понимания ее современного богатства важно изучить первые опыты ее раскрытия, так как они обусловили форму и характер позднейших научных систем по вопросу о пастырстве в Православной Церкви.

Замечательнейшим пасторологическим памятником XVIII в. следует считать, прежде всего, «Книгу о должностях пресвитеров приходских, от слова Божия, соборных правил и Учителей церковных сочиненную» (1-е изд.: СПб., 1776). Она издана впервые в 1776 г. и составлена двумя иерархами XVIII в.: архиепископом Могилевским, Мстиславским и Оршанским Георгием (Конисским) и епископом Смоленским и Дорогобужским Парфением (Сопковским). Авторы упомянутого руководства для пастырей указывают четыре вида служения их: проповедь, учительство примером личной жизни, священнослужение и молитву. После напоминаний о высоте пастырского служения «Книга о должностях пресвитеров приходских…» требует, чтобы пастыри учили людей, сами жили свято, тайнодействовали и молились о людях. Каждому пастырю здесь заповедуется читать слово Божие, держать его в сердце с размышлением и молиться Спасителю о наставлении Духом Святым на всякую истину. Поучения к народу, смотря по нуждам пасомых, могут быть вероучительными, полемическими, обличительными, нравоучительными и увещевательными. Говорить предписывается кротко, с болезнью о слушающих и слезами, с осторожным наказанием. Место учительства, кроме церкви,– всякий дом, всякий удобный случай. Для разыскания погибающих овец пастырю полезно посещать дома прихожан.

Учащий добру, по словам авторов, сам должен быть добр, чтобы своею жизнью не разрушить созданного учительством достижения. Пастырское тайнодействие должно сопровождаться объяснением внутренней силы и цели Таинств прихожанам, требованием от них знания Символа веры. В смертных грехах пьянства, корысти и других нельзя священнодействовать. Крещение и Таинства Исповеди и Брака должно совершать с предосторожностью.

Пастырь есть и молитвенник за всех людей, о всех грехах их – да простятся, о добродетелях – да возрастут; молитвенник об избавлении от стихийных бедствий, о спасении живых и умерших. Молиться он обязан везде, наедине и при всех.

В общем, рассмотренное нами сочинение проникнуто любовию к пастырям и величайшим благоговением к их служению. Это сочинение имеет характер весьма ценного научного труда, изложенного сердечным и правильным слогом. Наставления его никогда не будут ниже времени, ввиду пастырской опытности их составителей.

Рядом с «Книгой о должностях пресвитеров приходских…» стоит «Сокращенный катихизис для священно- и церковнослужителей (как для всегдашнего их знания, так особливо для изучения, при вступлении их в церковные должности) с прибавлением мест из слова Божия, правил святых Апостол и святых Отец и из Духовного регламента, особливо до священства принадлежащих» (М., 1807) митрополита Московского и Коломенского Платона (Левшина). Но характер его догматико-литургический. Это скорее практическое руководство для пастырей, чем выдержанно-пасторологическое пособие. Прибавлением к «Сокращенному катихизису…» служат выборки из Новозаветного Писания, правил апостольских и соборных и формула присяги хиротонисуемых.

Первая богословская система по нашей науке в целом связном курсе составлена епископом Переяславским и Дмитровским Феофилактом (Горским) в 1770 г. и читана им студентам Московской Духовной Академии по 1774 год. Она озаглавлена «Orthodoxae Orientalis Ecclesiae dogmata, seu Doctrina christiana de credendis (pars I) et de agendis (pars II), usibus eorum, qui studio theologico sese consecrarunt addixeruntque, adornata accommodataque («Догматы Православной Восточной Церкви, или Христианское учение о том, во что должно верить (часть I) и как должно действовать (часть II) тем, кто посвятил себя изучению Богословия, со всеми необходимыми для того сведениями»)» (1-е изд.: Lipsiae, 1784) – и «посвящена Богу и Церкви». Хиротония, по мысли автора, продолжает акт избрания Спасителем служителей Церкви. В состав служения их входят: проповедь слова Божия, совершение Таинств и власть ключей, или полномочие вязать и решить грехи. Качествами священнослужителей являются: чистая совесть, понятие о Божественных вещах, искусство слова и неповрежденные члены тела. Искание священства недопустимо по целям корыстным, честолюбивым, и носителями его не могут быть человекоубийцы, блудники, моты, ростовщики, актеры, двоеженцы и запятнанные преступлением.

Призвание к пастырскому служению – субъективное и объективное. Субъективно его имеют искренно желающие послужить спасению других людей, и таинственный голос, зовущий их быть пастырями, принадлежит Господу. Объективно призываются к пастырскому служению достойные лица – в результате видимого избрания их иерархами Церкви с одобрения народа. Повторяя мысли, уже известные нам, о четырех пастырских должностях, Феофилакт далее много говорит о власти ключей, о малом отлучении от Причащения и великом отлучении от общения церковного. Свойствами, необходимыми пастырю, Феофилакт считает талантливый ум, добродетели, хорошее управление своим домом, скромные телодвижения, осмотрительную речь и опрятность одежды, поскольку внешнее выражает внутренние достоинства человека. Все приемы и средства пастырского служения у него коротко определяются словами пастырское благоразумие. Заканчивает он свой труд так: «Тебе, Пресвятый Боже, я обязан всем этим делом. Тебе я обязан силами, которыми Ты укрепил мою немощь; Тебе я обязан благодатным светом, которым Ты озарил мой ум… при Твоем же водительстве и помощи я его <этот труд> окончил… Пусть будет он на пользу служителям Твоим!»[7]

План своей системы епископ Феофилакт заимствовал у <немецкого.– Ред. > протестантского ученого Иоганна Франца Буддеуса <J.-F. Buddeus (1667–1729).– Ред. >, равно и суждения о выборном начале в пастырской среде. Вся его работа – простая переделка протестантского сочинения.

В 1851 г. издана была новая система Пастырского богословия архимандрита Антония (Амфитеатрова), ректора Киевской Духовной Семинарии (см.: Архимандрит Антоний (Амфитеатров). Пастырское богословие. Киев, 1851). Она разделяется на две части. Первая содержит учение о пастыре: 1) строителе Таинств (см.: Еф. 4, 11–13); 2) проповеднике и учителе и 3) руководителе паствы. В начале первой части излагается догматическое учение о пастырском служении, его Божественном происхождении и бесконечном продолжении. Последнее положение архимандрита Антония неточно, так как, по мысли православной Догматики, пастырство будет существовать лишь до Второго пришествия Христа Спасителя. Вторая часть трактует о качествах, необходимых кандидату священства, физических и душевных, причем указываются общие человеческие добродетели, уместные более в системе Нравственного богословия, чем в Пастырском богословии.

Приготовление к священству, умственное и нравственное, имеет целью утвердить будущего служителя Церкви в истинах веры, благочестия, страхе Божием и приличном поведении в обществе. Признаки призвания к пастырству отмечаются в рассматриваемой книге архимандрита Антония следующие: происхождение из духовного звания, духовное образование, любовь к священству, одобрение кандидата священства местным епископом. Здесь явно смешивается внутреннее и внешнее призвание. Перечислением желательных личных качеств пастыря дома, в гражданском обществе, пред властями церковными и светскими, среди причта своей церкви и прихожан система архимандрита Антония заканчивается. Ей недостает учения о самом служении пастырском. Для настоящего времени она окончательно устарела.

«Пастырское богословие» (1-е изд.: СПб., 1853) архимандрита Кирилла (Наумова) состоит из трех частей: 1) общего учения о священстве, 2) изображения пастырских свойств и обязанностей и 3) наставления о прохождении пастырского служения. Самая оригинальная, третья, часть книги решает вопрос о программе и методе учительства пастырей общественного и частного, о правилах общения с лицами преступными, скорбящими и заблуждающимися в истинах веры, об исповеди и духовничестве. Сочинение архимандрита Кирилла, формально стройное и отчетливое, неверно определяет науку Пастырского богословия как только «изложение нравственных обязанностей пастыря»[8], не упоминая об исполнении их.

Архимандрит Паисий (Пылаев), инспектор Казанской Духовной Академии в 1853–1854 гг., оставил науке два рукописных пасторологиче-ских труда: 1) «Заметки по Пастырскому богословию», где говорится главным образом о пастыр-ском учительстве и духовничестве применительно к человеческим возрастам, состояниям веры, здоровья и в минуты смертной агонии человека, и 2) «О средствах против разного рода грешников и грехов». В этом сочинении намечаются меры парализования грехов и приемы воздействия на грешников, в конкретной личности каждого из них. Речь автора не блестящая, но ясная и отчетливая в изложении материала. К сожалению, лекции архимандрита Паисия общего плана не имеют и не систематизированы.

Преемником архимандрита Паисия по кафедре Пастырского богословия в Казанской Духовной Академии был профессор священник М.М. Зефиров, создавший план науки в следующих чертах: сказав об истории пастырского служения в Ветхом и Новом Заветах, об его трудности, Зефиров делит науку на три части. В первой трактует о телесных, умственных и нравственных качествах, необходимых пастырю. Вторая – Пастырская педагогика – определяет формы пастырского проповедничества и наставления взрослых, детей, маловерующих, суеверных, сомневающихся и порочных; касается вопроса о тайне исповеди, утешении скорбящих, больных и умирающих. Третья часть системы Зефирова – Пастырская литургика – наставляет пастыря о месте, времени и правилах священнодействия.

Устав духовных школ 14 мая 1867 г. соединил Пастырское богословие с каноническим правом. Образовался в итоге объединения новый предмет преподавания под именем «Практическое руководство для пастырей». Первый опыт «Практического руководства» дал профессор Киевской Духовной Семинарии П.П. Розанов (см.: Розанов П.П. Опыт курса «практического руководства для пастырей». Киев, 1872). В его книжке нет ничего нового сравнительно с системами архимандритов Антония (Амфитеатрова) и Кирилла (Наумова). Притом он издал только первую часть учебника – теоретическую. Несколько дополнил П.П. Розанова своим трудом черниговский священник, профессор протоиерей А.Ф. Хойнацкий в 1873 г. (см.: Хойнацкий А.Ф. Практическое руководство для священнослужителей при совершении церковных треб с указанием церковных правил и гражданских постановлений и принятых в церковно-богослужебной практике обычаев и постановлений. Чернигов, 1873. Ч. 1: О совершении Святых Таинств), сказавший о церковных правилах и гражданских постановлениях, о совершении Таинств Крещения, Миропомаза-ния и Евхаристии.

Еще более полный курс «Практического руководства для пастырей» составил около 1873 г. иркутский протоиерей П.В. Громов (см.: Громов П.В. Уроки «практического руководства для пастырей». Иркутск, 1873). Упомянутая книга касается вопроса происхождения и видов пастырского служения, пастырских качеств и практических обязанностей учить народ, служить и молиться. Здесь – обилие канонического материала и церковно-гражданских законов и неполнота суждений о церковном суде. Кроме сочинения П.В. Громова, известны еще подобные руководства: 1) священника Ф. Хорошунова (см.: Хорошунов Ф. Практическое руководство для пастырей. Чернигов, 1879), не связывающего пасторологическую и каноническую <области.– Ред. > органически, и 2) П.И. Нечаева под заглавием «Практическое руководство для священнослужителей, или Систематическое изложение полного круга их обязанностей и прав» (СПб., 1884). Первоклассная книга П.И. Нечаева, к сожалению, слишком конспективна в обозрении догматической стороны пастырства и пастырского руководства пасомых. Недостатки ее восполнил своим трудом преподаватель Тульской Духовной Семинарии С.И. Покровский, давший «Практическое руководство для пастырей» в требуемой полноте основных частей (см.: Покровский С.И. Духовный пастырь по слову Божию: Опыт объяснения мест Святого Писания, изображающих нравственные качества пастырей Церкви и великую ответственность их за дело служения своего. Тула, 1887–1889. Вып. 1–2; Он же. Основные законоположения Православной христианской Церкви. Тула, 1890; Он же. Духовный пастырь по учению святых Отцов. Тула, 1892. Позднее все книги были переизданы под общим заглавием [см.: Покровский С.И. Курс «практического руководства для пастырей». СПб., 1898]).

В Киевской Духовной Академии много потрудился для разработки Пасторологии профессор В.Ф. Певницкий. Известны такие его работы: «Священник. Приготовление к священству и жизнь священника» (1-е изд.: Киев, 1885), «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан» (1-е изд.: Киев, 1890), «Священство. Основные пункты в учении о пастырском служении» (Киев, 1892).

Из профессоров Санкт-Петербургской Духовной Академии, потрудившихся в обработке Пастырского богословия, следует отметить протоиерея С.А. Соллертинского. Его сочинение «Пастырство Христа Спасителя. Часть основоположительная: Иисус Христос, основатель христианского пастырства» (1-е изд.: СПб., 1887) рассматривает основополагающий момент в истории христианского пастырства и попутно критикует обычай русских пасторалистов смотреть на Пастырское богословие как на прикладную науку. В действительности пасторология, помо-гая практике пастырей, должна оставаться наукой, чуждой одного голого эмпиризма и бесприн-ципности. Источником ее должна быть в первую очередь педагогика Писания. Экзегетика пастырских библейских мест – лучшие руководительные начала христианским пастырям Церкви – помо-гает в системах нашей науки охватить точное понятие о содержании пастырской работы. Вечная сущность в пастырском служении Христовом определяет собою всякую последующую пастыр-скую деятельность.

Искупление человечества, осуществляемое Сыном Человеческим (см.: Мф. 8, 20), как называл Себя Господь, является именно как пастырское учительство людей истинным понятиям и целям их деятельности. Сообщение истинных понятий – одна из сторон вечной сущности Христова пастырства. Господь прежде всего возвестил ученикам о Царстве Божием, его законах. Проповедь о Царстве Божием пастырей Церкви должна, по примеру Спасителя, обнимать собою слово и дело и совпадать с целью жизни христианина.

Недостатки теории С.А. Соллертинского в том, что отвлеченное понимание им пастырства заводит его в абстрактные сферы и заставляет откидывать деятельное перевоспитание человеческой личности под пастырским руководством. Отодвигая в тень пастырское душепопечение, С.А. Соллертинский из Христова пастырства делает абстракцию. Между тем в Пастырском богословии важна личность каждого верующего и важны меры для его укрепления на высоте христианского призвания. Пастырская педагогика выводится из живой действительности, окружающей совершение пастырского дела. Если для построения пасторологической системы необходимо изучать историю пастырства, то эта необходимость может касаться лишь моментов, разнообразящих ее выражение.

К <труду.– Ред. > профессора протоиерея С.А. Соллертинского в некоторой степени примыкает работа архимандрита Бориса (Плотникова) под заглавием: «Записки по Пастырскому богословию» (Киев, 1891–1892. Вып. 1–4). По мысли архимандрита Бориса, Христос Спаситель может быть примером для пастырей, как Учитель. По Своему образу Он учит их относиться к личности спасаемых, влагать в них слово в виде семени, а не развитой истины, быть в методе уче-ния естественно простыми, понятными, снисходительно-мягкими, нравственно безупречными. Нравственный характер пастырей, по примеру Христову, должен быть безупречен, исполнен сострадания, жертвенности. «Записки…» архимандрита Бориса имеют целью выяснить идеал пастырской нравственности и способ пастырствования среди пасомых.

Сначала они излагают основания пастырского служения в человеческом духе и всеобщность в человеческом роде. Затем в них следует речь о Божественном установлении и наименованиях пастырского делания в Библии, о призвании к пастырству, трудностях, радостях и наградах, сопровождающих пастырское душепопечение. В числе духовных качеств архимандрит Борис называет чтение Писания и размышление над ним, умственное самообразование, нравственное самовоспитание и уединенную молитву. Говоря о домашней жизни священника, «Записки…» определяют отношение пастыря к мирским удовольствиям и развлечениям, поведение его в обществе и сообразование с требованиями общественной жизни. Архимандрит Борис описывает в речи о пастырских посещениях прихожан, больных, скорбящих и нераскаянных грешников. В общем труд архимандрита Бориса – компилятивный. Написан он под влиянием <работ.– Ред. > профессора протоиерея С.А. Соллертинского, профессора В.Ф. Певницкого и английского <американского.– Ред. > пасторолога Гоппина <J.-M. Hoppin (1820–1906).– Ред. >. Из сочинений по нашей науке ректора и профессора Казанской Духовной Академии архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) следует упомянуть «Письма к пастырям о некоторых недоуменных сторонах пастырского делания» (подписаны псевдонимом С.С.Б., или служитель слова Божия). Здесь автор с грустью отмечает факт слияния пастырей в литературе и жизни с народом. Пастырю рекомендуется в науке, благотворительности и воспитательной работе являться носителем евангельских идей, внутренно настроенным руководителем человеческой совести. Пастыря, настроенного самоотверженно и любовно к пасомым, излишне учить душепопечению, как излишне учить мать уходу за любимым ребенком. «Напряжение духовной любви» – плод «мучительного отречения от жизни для целей мирских и самоотверженного посвящения себя Богу». Перерождение пастырской души производит не пасторологический учебник, а испытания жизни, бичевание ее воспитательным жезлом Божьего Промысла при ненависти или непонимании паствы, при вражде родных по плоти и при клевете сослуживцев. Жизненные испытания смягчают души. «Смягчающее и смиряющее действие жизненных испытаний» отразилось даже на Апостолах.

Поэтому сын громов (ср.: Мк. 3, 17), Иоанн Богослов, в своих посланиях учит спасаться одной любовью (см.: 1 Ин. 4, 7–21; 2 Ин. 1, 5–6); апостол Павел в мягком Послании к Филимону высказывает учение, отличное от глаголов посланий к Римлянам и Коринфянам. Таковы слова Петровы в его соборных посланиях (ср., напр.: 1 Пет. 1, 22; 4, 8). Испытания очищают испытуемых от примеси себялюбия и страстности, умерщвляют в них греховность и делают живыми для паствы. Ежедневное умирание от трудов, забот и печалей о пасомых есть мученическое полагание души за овец, какое видим, например, у святителей Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Филиппа II, митрополита Московского и всея Руси, преподобных Максима Исповедника, Максима Грека, у Патриарха Никона и других.

Пастырь должен идти в жизнь, изучать светскую мысль, светские идеалы, снисходить до настроения пасомых, идти за ними «по распутиям жизни», входить «в круг их понятий» и «оттуда собирать их на Христову пажить». Эта заповедь дана была Апостолам Спасителем; пастырям эфесским – апостолом Павлом. Для пастырского влияния на светскую жизнь нужны, кроме знания этой жизни, пастырское учительство, молитва и пример[9].

Позднее архиепископ Антоний (Храповицкий) в статье «Основные начала православного пастырства» проводит мысль, что предметом Пастырского богословия служит определение законов усвоения пастырской настроенности, ее развития и воздействия на жизнь прихода. Подкрепление на подвиг всецелого посвящения себя Богу и спасения ближних дается в Таинстве священства. В нем пастырь получает утончение способности переживать скорби и радости пасомых сострадательною, чревоболеющею о них любовью. Пастырское богословие как раз и изучает свойства пастырского духа и способы наилучшей передачи пасомым духовного богатства[10].

В статье «Из чтений по Пастырскому богословию» епископ Антоний доказывает ту идею, что «пастырское влияние основывается на таинственном общении» пастыря с паствой, через передачу последней своего настроения. Отдающий себя пасомым пастырь отождествляет себя с ними до существенного единства, подобного единству Бога Отца с Сыном (см.: Ин. 17, 11, 21–22)[11].

Говоря о пастырском призвании, архиепископ Антоний субъективными признаками его считает желание священства, любовь к пастырству и внутренний голос Божий, а объективными – пастырскую подготовленность[12]. Русскому характеру свойственны недовольство собой и искание нравственного обновления. Подчинение этих стремлений пастырскому руководству развивает важные пастырские качества: «сострадание греховной немощи людей, скорбь о грешных людях и пламенеющее желание о приближении их и себя к Богу». Подготавливают к пастырству чтение слова Божия, святых Отцов, изящной литературы, особенно сочинений Ф.М. Достоевского, вместе с личным наблюдением жизни. Кандидату священства вместе с тем необходима выработка чистоты душевной, проникновение благочестием, молитва и борьба с замкнутостью[13].

Главный недостаток поименованных работ архиепископа Антония – некоторая отрывочность, незаконченность разработки пасторологических вопросов, недостаток классической ясности речи и формулировок. Впрочем, речи его весьма интересные, жизненные и глубокие, хотя и неясно кристаллизуют конечные выводы из авторских предпосылок.