Исцеляющие фразы в случаях, когда мы отождествились с кем-то из родителей

В то время как одни из нас отвергли своих родителей, другие отождествились с ними до такой степени, что потеряли свою индивидуальность. В таких отношениях слияния мы упускаем возможность самореализации, теряем границы себя и собственных ощущений. Если это ваш случай, прочтите следующие фразы так, как будто вы слышите их от матери или отца. Представьте, как его или ее голос говорит их вам, почувствуйте, как тело раскрывается навстречу этим словам. Обратите внимание, какие из них находят в вас наиболее глубокий отклик.

 

Представьте, как отец или мать говорит вам одну или несколько из этих фраз

 

1. «Я люблю тебя таким/такой, какой/какая ты есть. Тебе ничего не нужно делать, чтобы заслужить мою любовь».

2. «Ты мой ребенок, ты – не я. Мои чувства не должны быть твоими».

3. «Мы были слишком близки, и я вижу, какую цену ты за это платишь».

4. «Тебе, наверное, было очень тяжело от всех моих эмоций, от всего, что мне было нужно».

5. «Все мои нужды оставляли для тебя слишком мало места».

6. «Теперь я отступлю, чтобы моя любовь не подавляла тебя».

7. «Я дам все необходимое тебе пространство».

8. «Я был/была слишком близок/близка к тебе, и это помешало тебе узнать себя. Теперь я останусь здесь и буду радоваться, наблюдая, как ты живешь своей жизнью там».

9. «Ты заботился/заботилась обо мне, и я позволял/позволяла это. Но теперь это в прошлом».

10. «Для любого ребенка это было бы слишком».

11. «Любой ребенок, который попытался бы это исправить, почувствовал бы, что взвалил на себя бремя. Это – не твой груз».

12. «Теперь отступи, почувствуй, как твоя собственная жизнь струится сквозь тебя. И тогда я буду спокоен/спокойна».

13. «До этого момента я не мог/не могла встать лицом к лицу с собственной болью. То, что было моим, являлось и твоим. А теперь пришло время вернуть это мне – тому, кому это действительно принадлежит. И тогда мы оба будем свободны».

14. «В тебе меня было слишком много и недостаточно от матери/отца. Мне было бы легче увидеть, что вы стали ближе».

 

Теперь представьте, что отец или мать стоит напротив вас. Отметьте, какое чувство у вас при этом возникает: хочется податься навстречу ему/ей или отпрянуть? Хотите ли вы придвинуться ближе или отодвинуться подальше? Есть ли в теле некое ощущение, подсказывающее, какое расстояние для вас будет наиболее подходящим? Правильное расстояние может помочь раскрыть, смягчить или расслабить что-то в нас. Если найти его, появится больше пространства внутри, чтобы понять свои чувства. Когда вы найдете подходящее для себя расстояние, произнесите одну или несколько фраз из приведенных ниже, отмечая свои ощущения по мере того, как они звучат.

 

Представьте, что говорите матери или отцу одну или несколько из этих фраз

 

1. «Мама/папа, я здесь, а вы – там».

2. «Ваши чувства там, с вами, а мои чувства здесь, со мной».

3. «Пожалуйста, оставайтесь там, но не уходите слишком далеко».

4. «Когда у меня есть свое пространство, мне легче дышать».

5. «Когда я пытаюсь заниматься твоими чувствами, это меня ограничивает».

6. «Думать, что я мог/могла сделать тебя счастливым/счастливой, было чересчур».

7. «Я вижу теперь, что я поставил/поставила себя на последнее место, и это лишь сделало невидимыми нас обоих».

8. «Отныне я буду жить полной жизнью, зная, что ты стоишь за мной и поддерживаешь меня».

9. «Всякий раз, когда я буду чувствовать дыхание в своем теле, я буду знать, что ты за меня счастлив/счастлива».

10. «Спасибо за то, что ты меня видишь и слышишь».

 

Если вы следовали всем шагам, изложенным в этой главе, то, скорее всего, уже отметили некое новое чувство умиротворения внутри. Исцеляющие фразы, которые вы произносили, а также образы, ритуалы, практики и упражнения, которые выполняли, возможно, уже помогли вам упрочить отношения или ослабить бессознательную связь с кем-то из близких. Если вы выполнили все шаги и чувствуете, что чего-то не хватает, то следующая глава познакомит вас с еще одной частью головоломки. Это будет исследование ваших самых первых лет жизни. Ранняя разлука с матерью может в некоторой степени оторвать нас от жизни, и решение унаследованной семейной проблемы может до нас не доходить. В следующей главе мы исследуем последствия ранней разлуки и рассмотрим, какой отпечаток она может наложить на наши отношения, успех, здоровье и благосостояние.

 

Глава 11

Ключевой язык разлуки

 

Нет влияния более сильного, чем влияние матери.

Сара Джозеф Хейл. «Женский журнал и литературная газета», 1829 год

 

Не весь ключевой язык берет начало в предыдущих поколениях. Есть определенный его вид, который отражает невыносимые страдания детей, разлученных с матерями. Эта разлука является самой распространенной в жизни и самой недооцененной травмой. Если человек пережил серьезный разрыв связи с матерью, язык выразит сильнейшую тоску, тревогу и расстройство, которые остаются обычно невидимыми и неисцеленными.

В прошлых главах мы говорили о том, что получаем жизнь от родителей и это формирует матрицу, согласно которой мы воспринимаем себя и окружающий мир. Такая матрица начинает возникать в утробе матери еще до нашего рождения. В это время мать для нас – целый мир, и, когда мы рождаемся, ее прикосновение, взгляд, запах – это первое знакомство с самой жизнью.

Пока дети еще слишком малы, чтобы самостоятельно осознавать жизнь, восприятие преломляется через мать, которая регулирует то, что мы должны потреблять и усваивать. Когда мы смеемся, она сияет от радости, когда плачем, она огорчена или расстроена – то есть мать отражает любое выражение чувств ребенка. Когда мама настроена на ребенка, то через нежность прикосновений, тепло кожи, постоянство внимания и даже через сладость своей улыбки она дарит ему чувство безопасности, значимости и принадлежности. Она наполняет ребенка всем «хорошим», а в ответ он создает некий резервуар «добрых чувств».

В ранние годы жизни нам просто необходимо набирать все «хорошее» в свой резервуар, чтобы внутри оказалось достаточно добрых чувств для того времени, когда мир проявит суровость. Когда этот резервуар полон, есть силы верить, что жизнь в конце концов наладится, даже если проблемы пока сбили нас с пути. Когда мы получаем мало «хорошего» от матери или не получаем вообще, доверие к жизни для нас становится проблематичным.

 

 

Разлука с матерью является самой распространенной в жизни и самой недооцененной травмой.

 

Образы матери и жизни связаны и взаимозависимы. В идеале мать вскармливает ребенка и обеспечивает его безопасность. Она успокаивает малыша и дает все необходимое для выживания, так как он еще не может обеспечивать себя самостоятельно. Когда о ребенке заботятся таким образом, он начинает верить, что находится в безопасности, что жизнь даст ему все необходимое. Неоднократно получая от матери все жизненно важное, дети постепенно понимают, что способны обеспечивать себя самостоятельно. Можно сказать, что они начинают чувствовать самодостаточность, чтобы обеспечить себя. По той же логике они обретают убежденность, что и обеспечит всем необходимым. Когда связи с матерью ничто не препятствует, то хорошее здоровье, деньги, успех и любовь часто тоже, кажется, текут беспрепятственно.

Когда же раннюю связь с матерью что-то нарушило, то темное облако страха, нехватки внимания и недоверие становятся спутниками по умолчанию. Будет ли это постоянный разрыв, как в случае с усыновлением/удочерением, или временный, но до конца не залеченный, образовавшаяся трещина между матерью и ребенком может создать благоприятные условия для появления многих проблем в будущей жизни. Когда эта связь прерывается, мы как будто теряем свою линию жизни, распадаемся на части, и нам нужна мама, чтобы восстановиться.

Если разрыв временный, важно, чтобы, вернувшись, мать демонстрировала стабильное поведение, была спокойной и приветливой и не разлучалась с ребенком. Переживание потери может оказаться столь страшным, что ребенок будет медлить или даже отказываться вновь соединиться с матерью. Если ей не хватит терпения выдержать эти колебания, если она примет замкнутость за отвержение и, в свою очередь, включит защитное поведение или дистанцируется от ребенка, то тем самым упрочит разрыв. Она может никогда не понять, почему чувствует себя отстраненной от него, и погрузиться в сомнение, разочарование и неуверенность относительно своей способности быть хорошей матерью или же (что еще хуже) впасть в раздражение и гнев. И эта неустраненная трещина может стать причиной разрушения фундамента всех будущих отношений ребенка.

Важной особенностью раннего жизненного опыта является то, что воспоминания о нем нельзя вызвать в памяти. Во внутриутробный период, младенчестве и раннем детстве мозг еще не способен оформлять опыт в виде историй, чтобы затем сохранить о них воспоминания. Когда нет воспоминаний, неудовлетворенные желания бессознательно проявляют себя как тяга к чему-то, страстное стремление, тоска по чему-то. Мы стремимся заглушить их сменой работы, отпуском, еще одним стаканом вина, а то и сменой партнера. Страх и тревога, рожденные как результат раннего разрыва с матерью, способны исказить реальность. Тогда трудные и неудобные жизненные ситуации будут восприниматься как катастрофические и угрожающие жизни.

Влюбленность может выпустить на волю довольно интенсивные эмоции, поскольку, по сути, она возвращает нас ко временам раннего опыта отношений с матерью. Мы встречаем кого-то особенного и говорим себе: «Наконец-то я нашел/нашла того, кто будет обо мне заботиться, понимать все мои желания и даст все, что мне нужно». Эти чувства – всего лишь иллюзия ребенка, который жаждет вновь испытать близость, которую он или она когда-то имели или хотели иметь со своей матерью.

Многие из нас подсознательно ждут, что партнер исполнит те желания, которые когда-то не смогла выполнить мать. Такие неверно адресованные ожидания – залог неудач и разочарований. Если партнер начнет вести себя как родитель, любовь и романтику можно похоронить. Однако, если партнер не удовлетворит наши нужды, мы можем посчитать себя обманутыми или преданными.

Ранняя разлука с матерью может пошатнуть стабильность в личных отношениях. Подсознательно мы будем бояться, что близость вдруг улетучится. Тогда мы начинаем цепляться за партнера и липнуть к нему, как липли бы к матери, или, наоборот, мы оттолкнем его, заранее ожидая, что все равно потеряем его. Часто мы проявляем оба этих типа поведения в одних и тех же взаимоотношениях, а партнер чувствует себя загнанным в ловушку, будто на бесконечных эмоциональных американских горках.

 

Виды разлук

 

Несмотря на то что большинство женщин относятся к своей беременности осознанно и с наилучшими намерениями, ситуации, не зависящие от их контроля, могут приводить к неизбежным ранним разлукам с детьми. Помимо усыновления/удочерения, события, приводящие к длительным разлукам, например осложнения при родах, госпитализация, болезнь, работа, длительные отлучки из дома, могут представлять угрозу для зародившейся связи между матерью и ребенком.

Эмоциональные разрывы могут оказывать похожее воздействие. Когда мать физически присутствует, но ее концентрация и внимание являются спорадическими, ребенок перестает чувствовать себя защищенным. Детям необходимо эмоциональное и энергетическое присутствие матери так же, как и физическое. Когда мать переживает травмирующее событие – например, потерю здоровья, кого-то из родителей, партнера, дома – ее внимание может уйти в сторону от ребенка. А он при этом будет переживать травму потери ее.

Разлучение с матерью может произойти даже тогда, когда ребенок находится еще в утробе. Очень сильный страх, тревога, стрессовые отношения с партнером, смерть любимого, негативное отношение к ее беременности у окружающих, предыдущий выкидыш – все это может помешать правильной настройке матери на ребенка.

 

 

Страх и тревога, рожденные как результат раннего разрыва с матерью, способны исказить реальность. Тогда трудные и неудобные жизненные ситуации будут восприниматься как катастрофические и угрожающие жизни.

 

Если ребенок пережил подобные провалы в заботе и внимании матери в ранние годы жизни, или же во время ее беременности, или при родах – не все потеряно. К счастью, возможность вновь восстановить эту связь не ограничивается детскими годами. Исцеление может произойти в любой момент жизни. Первым шагом к нему может стать ключевой язык.

 

Ключевой язык разлуки

 

Ранние разлуки, как и другие виды травм, которые мы рассмотрели в данной книге, формируют среду для процветания ключевого языка. Когда мы слушаем язык разорванной связи, то часто слышим слова мольбы о соединении, но также и гнев, осуждение, критику или цинизм.

 

Примеры ключевых фраз, относящихся к ранним разлукам

• «Меня оставят».

• «Меня бросят».

• «Меня отвергнут».

• «Я останусь один/одна».

• «У меня никого не будет».

• «Я буду совсем беспомощен».

• «Я потеряю контроль».

• «Я ничего не значу».

• «Они меня не хотят».

• «Меня ему/ей/ им недостаточно».

• «Меня слишком много».

• «Они бросят меня».

• «Они сделают мне больно».

• «Они меня обманут».

• «Меня истребят».

• «Меня уничтожат».

• «Я не буду существовать».

• «Это бесполезно».

 

Подобные фразы могут идти и от предыдущего поколения в истории семьи, а не обязательно появиться в результате разрыва связи матери и ребенка. Мы можем уже родиться с каким-либо подобным ощущением и не знать, откуда оно произошло.

Общим признаком, свидетельствующим о наличии ранней разлуки с матерью, является сильное чувство отторжения по отношению к ней, идущее рука об руку с обвинением в том, что она не дала всего необходимого. Однако это не всегда так. Мы можем очень сильно любить мать, но, поскольку связь так и не развилась в полной мере, мы могли считать ее слабой и хрупкой и полагать, что это мы должны заботиться о ней. Испытывая нужду в связи с ней, вектор заботы может повернуться в другом направлении. Подсознательно мы можем стараться дать матери то, в чем так отчаянно нуждались сами.

От людей с ранним разрывом связи с матерями можно часто слышать ключевые фразы и жалобы наподобие тех, с которыми мы познакомились в Главе 7.

• «Я боялся ее. Я никогда не знал, что может произойти в следующий момент».

• «Моя мать была холодной и отстраненной. Она никогда не брала меня на руки. Я совершенно ей не доверяла».

• «У моей матери никогда не хватало на меня времени. Ей всегда было некогда».

• «Моя мама и я очень близки. Она – будто моя младшая сестра, о которой я забочусь».

• «Моя мама была хрупкой и слабой. Я была намного сильнее ее».

• «Я ни в коем случае не хочу быть обузой для моей матери».

• «Моя мама была холодной, эмоционально закрытой и любила критиковать».

• «Она всегда меня отталкивала. Она на самом деле никогда не любила меня».

• «У нас на самом деле нет никаких отношений».

• «Мне гораздо ближе бабушка. Она была мне как мать».

• «Моя мать полностью зациклена на себе. Все должно вертеться вокруг нее. Она никогда не проявляла свою любовь ко мне».

• «Она могла быть очень расчетлива, любила манипулировать. Рядом с ней я никогда не чувствовал себя в безопасности».

• «Я не чувствую близости с ней. Она такая… как не мама».

• «Я никогда не хотела детей. У меня внутри нет материнского чувства».

 

Одиночество Ванды

 

Ванде было шестьдесят два года, и она страдала депрессией. Имея за плечами три неудачных замужества, алкогольную зависимость, множество одиноких ночей, она не могла похвастаться мирным течением своей жизни. Ее ключевые описания матери говорят сами за себя.

 

Ключевые описания Ванды: «Моя мать была холодной, отчужденной и замкнутой».

Давайте взглянем на событие, породившее такого рода ключевой язык. Еще до рождения Ванды, ее мать, Эвелин, пережила ужасную трагедию. Она нянчила свою новорожденную девочку и случайно уснула, во сне повернулась и своим телом задушила ребенка. Она проснулась и обнаружила, что Гейл, старшая сестра Ванды, которую той так никогда и не суждено было узнать, мертва. В своем безутешном горе Эвелин и ее муж решили зачать нового ребенка. Вторая беременность Эвелин стала ответом на их молитвы. Она позволила им сконцентрироваться на будущем и позабыть прошлое. Однако подобное прошлое никогда не забывается до конца. Ужасная смерть Гейл и возникшее чувство вины сказались на состоянии Эвелин и на ее связи со следующим ребенком, влияя на стабильность поведения и доступность ее любви.

Ванда верила, что отчужденность матери направлена исключительно на нее. Любая маленькая девочка на ее месте чувствовала бы себя так же. Ванда помнила, как ее держали на руках, когда она была маленькой. Она чувствовала отчужденность своей матери, и в ней сработала реакция самозащиты. Ванда посчитала, что по какой-то причине она не заслуживает любви мамы, а потому стала настроенной против нее.

Возможно, Эвелин считала себя плохой матерью, не заслуживающей второго ребенка. Может быть, она думала, что недостойна второго шанса после того, что случилось с Гейл. Может быть, она боялась, что Ванда тоже умрет и эту боль она уже не сможет пережить, и потому подсознательно удерживала себя от близости с ней. Скорее всего, Ванда чувствовала эту отчужденность уже в утробе матери. Возможно, Эвелин считала, что если она будет держать девочку слишком близко к себе, то повредит ей. Какие бы мысли и эмоции ни были у Эвелин, травмирующее переживание смерти Гейл повлияло на разрыв связи между ней и второй дочерью.

Ванде потребовалось шестьдесят лет, чтобы установить связь между отчужденностью ее матери и смертью Гейл и понять, что ее холодность не относилась лично к ней. Всю жизнь она прожила, ненавидя свою мать и обвиняя ее в том, что та не дала ей всей необходимой любви. Когда она наконец осознала всю силу боли матери, вдруг поднялась посредине сессии, взяла сумку и сказала: «Мне надо домой. У меня нет времени. Моей маме восемьдесят пять, и я должна сказать ей, что люблю ее».