XI. Очерк взаимоотношений Вооруженных Сил Юга России и Представителей Французского Командования. Часть I.

 

 

Совершенно секретно.

№ 43

ОЧЕРК ВЗАИМООТНОШЕН I Й

Вооруженных Сил Юга России

и

Представителей Французского Командования.

Издано Управлением Генерал-Квартирмейстера Штаба Главнокомандующего

Вооруженными Силами на Юге России.

Май 1919 года.

Г. ЕКАТЕРИНОДАР.

Типография Канц. Главн. Нач. Снабж. воор. с. на Юге России.

1919.

Все даты приведены по старому стилю.

 

Совершенно секретно.

XI

Очерк взаимоотношений Вооруженных сил Юга

России и представителей Французского

Командования.

Часть I.

Добровольческая Армия, непосредственная преемница некогда грозной Русской вооруженной силы, выдержавшей долгую и упорную борьбу с сильным врагом, отвергла всякую мысль о соглашении с прежним противником, оставаясь верной до конца всем договорам с Союзными Державами.

В середине апреля 1918 года, после окончания первого Кубанского похода, когда германцы заняли Ростов и другие пункты Донской области, а Добровольческая Армия сосредоточилась в районе юго-восточнее Ростова, вопрос об отношении к немцам, находившимся в столь близком соседстве, стал особенно острым. Все попытки германцев войти в переговоры с Командованием Добровольческой Армии были категорически отвергнуты, несмотря на то, что этими отказами Армия закрывала себе пути к получению до нельзя необходимых ей боевых припасов.

Позднее, высшее германское командование в лице своего представителя при Донском Атамане — Майора Кохенгаузен, тоже неоднократно пыталось завязать сношения. Не находя отклика со стороны Главнокомандующего Добровольческой Армией, Майор Кохенгаузен по одному из вопросов обратился уже с ультимативным требованием к Командованию Добровольческой Армии, которое также было оставлено без последствий.

Вместе с тем, с занятием германцами Грузии и Сочинского округа и с этой стороны началось давление на Добровольческую Армию. Дружественные отношения, установившиеся между Добровольческой Армией и грузинскими частями, боровшихся с большевиками в Сочинском округе, резко изменились. Грузины начали подготовлять оборонительную позицию в Сочинском округе, при чем осматривать и руководить работами приезжали германские офицеры. Сзади грузинских войск появились германские войска.

Таковы были отношения Добровольческой Армии к врагам России и Союзникам ко времени победы Держав Согласия.

***

10 ноября в Новороссийск прибыла Союзная эскадра, а 14 ноября приехали в Екатеринодар представители Англии и Франции,

На официальном приеме, в целом ряде речей, представители Франции подчеркнули, что все деяния, направленные к созданию Единой Великой России, встречают полное сочувствие Союзников, признающих лишь Единую Россию, единый русский фронт, единое русское командование; что все борющиеся открыто или путем интриг против этой идеи являются не только врагами России, но и врагами Союзников, что русским Главнокомандующим является Генерал Деникин и что ныне, когда Дарданеллы открыты, Союзники всем, чем могут придут на помощь братской и союзнической Добровольческой Армии.

Генерал Щербачев, командированный Главнокомандующим в качестве представителя Добровольческой Армии к Главнокомандующему Союзными армиями в Румынии, Трансильвании и на Юге России — Генералу Вертело, в письме своем от 3 ноября из Бухареста писал: «Я посетил Генерала Вертело в его Главной Квартире в Бухаресте для предварительных переговоров о своем проезде в Главную Квартиру Генерала Франше д’Эспере и далее в Париж, с целью ускорить прибытие союзных войск и средств войны — в Россию.

В Бухаресте мне удалось достигнуть результатов, которые значительно превзошли мои предположения. Путем непосредственного общения и обмена мнений с Генералом Вертело, с коим нас связывала и прежняя общность идей и действий, ныне удалось придать переговорам в Бухаресте форму исчерпывающе-решительную настолько, что временно отпала надобность проезда в Париж и к Генералу Франше д’Эспере.

Генерал Вертело, имеющий идейную сильную поддержку Г. Клемансо, Председателя Союзных Совещаний, облечен полною мощью «Главнокомандующего армиями Союзников в Румынии, Трансильвании и на Юге России» и в качестве такового лица имеет возможность проектировать и осуществлять все вопросы политические и военные, касающиеся Юга России и спасения его от анархии. Мне удалось подвинуть этот вопрос настолько, что ныне уже едва ли остается желать в этом отношении чего-либо сверх предположенного на совещании моем с Генералом Вертело.

Решено же нижеследующее:

• 1) Для оккупации Юга России будет двинуто, настолько быстро, насколько только это возможно, 12 дивизий, из коих одна будет в Одессе на этих же днях.
• 2) Дивизии будут французские и греческие.
• 3) Я буду состоять, по предложению Союзников и Генерала Вертело, при последнем и буду участвовать в решении всех вопросов.
• 4) База Союзников — Одесса; Севастополь будет занять также быстро.
• 5) Союзными войсками Юга России первое время будет командовать Генерал д’Ансельм с Главной Квартирой в Одессе, где буду находиться и я с состоящими при мне Вам известными лицами.
• 6) Генерал Вертело, до времени, со своей Главной Квартирой остается в Бухаресте.
• 7) По прибытии союзных войск, кроме Одессы и Севастополя, которые будут несомненно заняты ко времени получения Вами этого письма, Союзники займут быстро Киев и Харьков с Криворожским и Донецким бассейнами, Дон и Кубань, чтобы дать возможность Добровольческой и Донской армиям прочнее соорганизоваться и быть свободными для более широких активных операций.
• 8) Под прикрытием союзной оккупации, необходимо немедленное формирование русских армий на Юге России, во имя возрождения Великой Единой России. С этой целью теперь же должен быть решен и разработан вопрос о способах и районах формирований этих армий по мере продвижения Союзников. Только при таком условии будет обеспечено скорейшее наступление всех русских южных армий под единым командованием на Москву.
• 9) В Одессу, как главную базу Союзников, прибудет огромное количество всякого рода военных средств, оружия, боевых огнестрельных запасов, танков, одежды, железнодорожных и дорожных средств, аэронавтики, продовольствия и проч..
• 10) Богатые запасы бывшего Румынского фронта, Бессарабии и Малороссии, равно как и таковые Дона, можно отныне считать в полном нашем распоряжении. Для сего осталось сделать лишь небольшие дипломатические усилия, успех коих обеспечен, так как он опирается на все могущество Союзников.
• 11) Относительно финансовой поддержки нам, у Союзников вырабатывается особый, специальный план».

29 октября Главнокомандующий Союзными силами на Востоке Генерал Франше д’Эспере в письме на имя Генерала Эрдели, представителя Добровольческой Армии, командированного к нему Главнокомандующим, писал:

«Г-н Генерал. Я был особенно счастлив сегодня Вас принять и познакомиться, таким образом, со столь выдающимся представителем русской армии Генерала Деникина.

Будьте уверены, что Франция, которая была всегда верна и лояльна Союзникам, достойным этого имени, не забудет истинно русских и не оставить Добровольческую Армию.

Тотчас же, как это будет возможно, я прикажу направить в Новороссийск военное судно и прислать боевые припасы и материалы, в коих Вы нуждаетесь и о которых Вы мне говорили.

Я прикажу, кроме того, доставить Вам, немного погодя, все полезные указания по этому поводу, первый очерк коих Полковники Энкель и Песоцкий передали Генералу Деникину.

Прошу принять, Г-н Генерал, уверение в моем отличном уважении. Франше д’Эспере».

Таким образом, все, казалось, указывало на то, что Союзники будут всемерно оказывать помощь Добровольческой Армии.

***

С целью наиболее полного ориентирования Союзного Командования, в середине ноября 1918 года, Штабом Главнокомандующего был составлен подробный доклад о политическом стратегическом положении на Юге России и об основном плане развертывания русских вооруженных сил для наступления вглубь страны.

В докладе были указаны:

а) Общая задача армий — разбить советские войска и овладеть центром России — Москвой, с одновременным ударом на Петроград и вдоль правого берега Волги.

б) Ближайшие задачи:

• 1) Не допустить противника занять Украину и Западные губернии и, прикрыв их на протяжении прежней демаркационной линии, Совдепии и Австро-Германцев, создать плацдарм для будущих формирований и для наступления вглубь России с целью ликвидации большевизма.
• 2.) Использовать фронт, занимаемый Донской и Добровольческой армиями, для наступления в Россию и для окончательная очищения от большевиков Северного Кавказа.

В виду того, что части России, оккупированные немцами и лежащие к западу от бывшей демаркационной линии, уцелели от разгрома большевиками, они приобрели особо важное значение являясь:

• 1) Плацдармом для нашего наступления внутрь России.
• 2) Источником комплектовали формируемых здесь частей Добровольческой Армии.
• 3) Районом, обеспечивающим возможность выполнения этих формирований и снабжения их.

Для выполнения общей задачи предположено было вести наступление по 8-ми операционным направлениям с фронта Псков — Царицын на линию Петроград — Казань, при чем было высказано пожелание о необходимости, с целью обеспечения развертывания русских вооруженных сил, занять строго минимальным количеством союзных войск районы, прикрывавшие главнейшие направления и важнейшие в мобилизационном и политическом отношениях.

Силы эти исчислялись в 18 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, причем было указано, что они ни в каких активных действиях участвовать не будут и лишь обеспечат операции русских армий.

Одновременно был представлен подробный перечень всего необходимого снабжения для существующих (Добровольческая и Донская) и формирующихся армий.

20 ноября доклад этот со всеми приложениями был послан Командующему союзными войсками в Румынии Генералу Вертело и офицеру для связи с Французским Командованием Генерального Штаба Капитану Фуке для передачи Генералу Франше д’Эспере.

Ответа на этот доклад не последовало.

***

События разыгравшиеся к этому времени на юге России, в связи с очищением германцами занятых ими областей и началом движения Петлюры, диктовали необходимость приступить к проведению намеченного плана в жизнь, хотя бы только в своих основных чертах, — безотлагательно. Поэтому, когда в середине ноября, вновь образовавшееся Крымское Правительство, в лице своего Председателя, обратилось с просьбой к Главнокомандующему Добровольческой Армией о присылке на Крымский полуостров небольших отрядов достаточных для обеспечения спокойствия и безопасности в крае, оставляемом германцами, по приказанию Главнокомандующего, Крым был занят Добровольческими войсками.

В связи с эвакуацией германских войск из Украины и начавшимися там волнениями, становилось крайне важным оградить от большевизма Малороссию, как район где в будущем должно было быть произведено развертывание Добровольческих армий; поэтому 24 ноября Главнокомандующий телеграфировал Генералу Франше д’Эспере: «Чтобы сохранить Юг России богатый продовольствием и военными запасами, необходимо как можно скорее двинуть хотя бы две дивизии союзных войск в район Харькова и Екатеринослава», а 1 декабря обратился с просьбой к Французскому Командованию об отдаче надлежащих распоряжений для оставления германских войск в Харькове с целью сохранения порядка.

В ответ на это, офицер для связи с Генералом Франше д’Эспере Генерального Штаба Капитан Фуке вручил Главнокомандующему копию телеграммы Генерала Франше д’Эспере, в которой указывалось, что одна французская дивизия 5 декабря начнет высаживаться в Одессе.

Ко времени прибытия французских войск, в Одессе обстановка складывалась так: весь город был занят «петлюровцами», за исключением небольшой зоны, прилегавшей к порту, которая была под охраной французского флага. Гетманские войска частью перешли к петлюровцам, частью распылились в городе. Сосредоточившееся в Одессе русское офицерство еще не успело приобрести нужной организации, поэтому находившийся там Генерал Гришин-Алмазов принял на себя командование Добровольческими частями и начал приводить их в порядок. Полномочный представитель Держав Согласия в г. Одессе французский Консул Энно, занимал в отношении украинского вопроса позицию определенную и твердую: украинцы всех направлений признавались им элементом вредным для создания Единой России, а Добровольческая Армия считалась единственным здоровым государственным началом на Юге России.

4 декабря в Одессе высадился первый эшелон французских войск, состоящий из четырех рот 156 дивизии под командой Генерала Бориуса. Генерал Бориус вызвал к себе Генерала Гришина-Алмазова и передал ему, что он намерен завтра вступить со своими войсками в город с музыкой. На это Генерал Гришин-Алмазов возразил, что в виду враждебного настроения петлюровцев, эта операция невозможна и что сперва следует очистить город от петлюровских банд. Генерал Бориус согласился с этим доводом и решил совместно с Генералом Гришиным-Алмазовым на следующий день занять весь город французскими и добровольческими войсками.

5 декабря с утра началась операция по овладению городом. Петлюровцы встретили Добровольческие отряды ружейным и пулеметным огнем; стоявшие на рейде французские военные суда и транспорты были обстреляны из города артиллерией.

Целый день и всю ночь шел ожесточенный бой между добровольцами и петлюровцами, закончившийся полным поражением последних. Наши потери исчислялись в 24 офицера убитыми и около 100 ранеными.

Таким образом, выполняя в точности предложенные Французскому Командованию условия о совместных действиях, Добровольческая Армия грудью своею проложила путь для союзных войск, которые вступили в Одессу и заняли город — без потерь.

7 декабря Г. Шульгин сообщая, что Генерал Бориус, с согласия Генерала Эрдели и его, Шульгина, возложил на Генерала Гришина-Алмазова обязанности Военного Губернатора Одессы, просил об утверждении этого назначения. Главнокомандующий назначение утвердил.

Генерал Бориус получил приказание от своего Высшего Командования занять лишь Одессу и, несмотря на все уверения Генерала Гришина-Алмазова о необходимости немедленного выдвижения вперед, с целью занятия важнейших тактических пунктов, обеспечивающих оборону города, и для захвата в сферу своего влияния несколько близлежащих селений, питающих Одессу, Генерал Бориус не только сам не продвигался вперед, но категорически запретил это делать и Добровольческим частям. Результатом этого было немедленное вздорожание жизненных продуктов в Одессе и почти полное исчезновение их с рынка.

Таким образом, с первых же шагов наши Союзники, с которыми впервые вошли в соприкосновение части Добровольческой Армии, не только не оказали им помощи, но и затормозили необходимое развитие их боевого успеха, вызывая тем самым осложнение в тылу и справедливое недовольство населения.

Обо всем изложенном Генерал Гришин-Алмазов своевременно доносил Главнокомандующему, а 13 декабря вновь поднял этот вопрос перед Французским Командованием, передавая Генералу Бориусу и Консулу Энно памятную записку за номером 230, где указывал на необходимость: 1) расширения занимаемой союзными войсками зоны до линии Беляевка — Севериновка — Антоно-Кодинцево и 2) дальнейшего продвижения, к средине января, на линию Тирасполь — Раздельная — Николаев, к каковому времени предполагалось закончить формирование дивизии военного состава Добровольческой Армии.

С приездом нового Командующего Генерала д’Ансельма, Генерал Гришин-Алмазов 1 января вторично подал Французскому Командованию памятную записку за номером 393 о необходимости расширения зоны до линии Тирасполь — Раздельная — Березовка — Николаев — Херсон, указывая, что занятием этой линии достигается связь с Бесарабией и ликвидируется наступивший в Одессе продовольственный кризис.

Выполнение указанной операции предлагалось произвести наличными силами, заняв Тирасполь, Раздельную и Березовку союзными войсками и возложив обеспечение Херсоно-Николаевского района на 15 германскую ландверную дивизию.

Однако Французское Командование, склоняясь к предложению представителей партии Петлюры, к «системе мирного ввода французов на украинскую территорию», и предпочитая в вопросе расширения зоны действовать дипломатическим путем, по-прежнему тормозило выполнение этого мероприятия.

Лишь 3 января, Генерал Гришин-Алмазов донес Главнокомандующему о получении от Генерала д’Ансельма ответа в том смысле, что Атаману Грекову предложено очистить зону до линии Тирасполь — Раздельная — Березовка — Николаев — Херсон, при чем было заявлено, что в случае не исполнения указанного требования, французы заставят петлюровцев подчиниться — силой.

5 января Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России телеграфировал Генералу Бертело:

«Общее положение на Украйне с каждым днем начинает ухудшаться. Вслед за выступлением Петлюры, в разных местах Украины начали организовываться шайки грабителей, руководимый своими главарями. Действия этих шаек носило чисто местный характер, но теперь они начинают объединяться и их деятельность принимает угрожающий характер. Петлюровское движение выливается постепенно в форму определенного большевизма, в результат чего перед нами может возникнуть новый большевицкий фронт, борьба против которого будет уже сложнее. Для подавления этого движения необходима возможно скорейшая присылка союзных войск на Украйну, что даст нам возможность перейти к активным действиям и прекратить дальнейшее развитие событий, явно вредных для общего дела и грозящих обратить в пустыню богатейший край».

Ответа на эту телеграмму не последовало.

В то время, как в районе Одессы, с таким трудом, встречая целый ряд препятствий со стороны Французского Командования, осуществлялись ближайшие задачи Добровольческой Армии, в Крыму происходило следующее.

Части Добровольческой Армии, заняв в средине ноября Крымский полуостров, выдвинулись в район северных уездов Таврии с целью прикрытия от большевиков побережий Черного и Азовского морей, поддержания связи с войсками, занимающими Донецкий каменноугольный бассейн и образования плацдарма для действий вновь формирующихся частей.

28 декабря в Севастополе высадился полк французской пехоты и был оставлен в этом городе.

К середине января регулярные советские войска выдвинулись на фронт Луганск-Гришино-Гуляй Поле. Становилась ясной полная вероятность их дальнейших активных действий в направлении Крымского полуострова и отсюда — крайняя необходимость: а) срочно использовать призывы северных уездов Таврии и занятой части Екатеринославской губернии, б) немедленно сосредоточить в северной Таврии для усиления фронта все части армии, выведя некоторые из Крыма, где они занимали гарнизонами главнейшие пункты. В Крыму велась усиленная большевицкая агитация; настроение всюду было крайне неспокойное и оставить Крымский полуостров — тыл армии, без войск, было невозможно.

Учитывая все это, Главнокомандующий 19 января послал телеграмму Генералу Вертело:

«Регулярные советские войска сосредоточены на фронте Луганск, Бахмут, Гришино, Гуляй Поле и скоро можно ожидать активных действий со стороны противника, чтобы дать отпор большевикам и использовать призыв северных уездов Таврии и занятую часть Екатеринославской губернии, необходимо вывести Добровольческие части из Крыма и сосредоточить их на севере Таврии. Для обеспечения порядка в Крыму после ухода Добровольческих частей прошу срочно занять хотя бы маленькими союзными гарнизонами Мелитополь, станцию Сиваш, Перекоп, Джанкой, Евпаторию, Симферополь, Феодосию и Керчь. О Вашем решении прошу поставить меня в известность».

Генерал Вертело 4 февраля ответил, что в данное время, в виду малочисленности частей, находящихся в его распоряжении, он не может исполнить эту просьбу, но с прибытием подкреплений обязательно все сделает.

Одновременно Генерал Вертело указал, что большим тормозом в деле переброски войск является отсутствие в его распоряжении транспортов, и что, сознавая серьезность положения, он отдал приказ приостановить распоряжение Генерала Деникина, относительно запрещения фрахтовки русских пароходов и просил передать таковые ему для перевозки войск.

Три русских парохода: «Император Александр III», «Николай I» и «Петр Великий» были переданы в Одессе в распоряжение Французского Командования.

2 февраля Главнокомандующий в телеграмме Генералу Вертело вновь указал на крайнюю желательность скорейшего занятия союзными гарнизонами указанных выше пунктов, за исключением Мелитополя, в районе которого мобилизация прошла успешно.

Просьбы эти до последних дней исполнены не были, и лишь, 15 марта в Симферополь прибыл батальон греков.

Таким образом, значительная часть Крымско-Азовской армии, вместо того, чтобы принимать участие в активных операциях против большевиков, вынуждена была занимать гарнизонами главнейшие пункты Крыма, где большевицкая пропаганда все время усиливалась, и настроение населения продолжало быть крайне неспокойным.

При таких совершенно неожиданных и мало благоприятных условиях, Добровольческая Армия распространяла свое влияние на Юге России по берегам Черного и Азовского морей, стремясь к выполнению ближайшей задачи, намеченной основным планом.

А между тем, большевицкие войска, постепенно проникая в Украину, занимали уже Харьков, Киев и продвигались все глубже. Петлюровское движение, почти полностью, выливалось в форму определенного большевизма и тяготело к власти советов.

И если, вскоре же после эвакуации германцами Украины и Западного Края, все эти громадные области могли быть свободно, без выстрела, заняты ничтожным количеством победоносных войск Держав Согласия, то с течением времени эта задача осложнялась все более и более.

Долгое отсутствие на Юге России союзных войск начинало расцениваться большевиками как победа их лозунгов, как начало их влияния на «всемирную революцию», и тем самым, стремясь привлечь на свою сторону общественное мнение, они становились все смелее и упорнее.

***

Неприбытие ожидаемой помощи от союзных войск невыгодно отразилось прежде всего на Донском фронте, где казаки, утомленные двенадцати месячной беспрерывной борьбой, напрягая последние усилия, больше всего ее ожидали. Но когда помощь эта не пришла, сила казаков, растлеваемая большевицкой пропагандой, надломилась. Донская армия начала отступать, быстро редея в своем составе.

Уже 9 декабря, чтобы парализовать начавшуюся большевицкую агитацию на Дону, Главнокомандующий Добровольческой Армией послал Генералу Франше д’Эспере и Генералу Вертело телеграмму: «Все части Добровольческой Армии находятся в боях и не могут приступить к правильной организации. Поэтому из числа дивизий, которые были испрошены ранее в посланной Вам 20 ноября (3 декабря) за № 03955 записке, а также чтобы показать казакам, что они борятся за правое дело вместе с Союзниками, прошу прислать по одной пехотной дивизии для Донского и Кубанского фронтов. В случае согласия Вашего, дивизии эти могут быть высажены в Новороссийском порту».

Ответа на эту телеграмму не последовало, но 26 декабря была получена телеграмма, подписанная Генералом Вертело и скрепленная Французским Консулом в Киеве Г. Энно, адресованная всем войсковым частям, всем учреждениям, газетам и всем жителям Юга России:

«Генерал Вертело, Главнокомандующий войсками Согласия в Румынии и Южной России, сообщил мне для опубликования во всех газетах и распространения в возможно большем числе экземпляров нижеследующее: Жители Южной России! Вот уже почти два года, как ваша богатая страна раздирается нескончаемыми гражданскими войнами; истинные злоумышленники захватили местами власть, угрожая жизни и имуществу всех мирных жителей и друзей порядка, создавая таким образом в вашей стране подлинную анархию, ведущую к полному разорению. Ваши Союзники, никогда не забывавшие усилий, который вы приложили во имя общего дела и желающие вновь увидеть вашу страну умиротворенной, процветающей и великой решили, что наши войска высадятся в Южной России, чтобы дать возможность благонамеренным жителям восстановить порядок. Окажите добрый прием войскам Союзников. Они приходят к вам, как друзья. Все Державы Согласия идут вам навстречу, чтобы снабдить вас всем в чем вы нуждаетесь и чтобы дать вам наконец возможность свободно, а не под угрозами злоумышленников, решить какую форму правления вы желаете иметь. Итак, войска Союзников направляются к вам только для того, чтобы дать вам порядок, свободу и безопасность. Они покинуть Россию после того, как спокойствие будет восстановлено. Дайте решительный отпор дурным советникам, имеющим интерес вызвать смуту в стране, и встречайте Державы Согласия с доверием. Генерал Вертело. С подлинным верно, Консул Франции в Киеве с особыми полномочиями Энно».

Это сообщение быстро облетело все части Донцов, но казаки отнеслись к нему с подозрением, сомневаясь в его подлинности: они уже не верили в то, что Союзники им помогут...

4 января, в виду серьезного положения на Дону и необходимости немедленной моральной поддержки Донской армии, Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России обратился к Союзному Командованию с просьбой спешно перебросить на Дон бригаду или полк с артиллерией, так как иначе положение Донской армии и ее моральное состояние могут стать непоправимыми, что осложнить наше и Союзников общее дело.

Ответа на эту телеграмму не последовало.

15 января, не получив ответа на все вышеприведенные телеграммы, Главнокомандующий обратился непосредственно к Маршалу Фошу, передавая свою телеграмму в копию Генералам Франше д’Эспере, Вертело и Послу Сазонову: «Пока над еле живым телом России идут споры и дебаты дипломатов, рушатся постепенно наши надежды. В грозной опасности Дон, пал Оренбург и Уральск, накануне анархии Малороссия, а центральная Россия умирает. Я обращаюсь к Вашему солдатскому сердцу. Скажите Союзным Правительствам что время разговоров миновало, что мы истекаем кровью, что необходима немедленная реальная помощь, которой мы не видим. Мы не сложим оружия и ни минуты не сомневаемся в конечной победе. Но эта победа может прийти после гибели русской культуры и после того, как волна кровавой анархии захлестнет не только побежденных, но и победителей».

На эту телеграмму ответа не последовало.

29 января Главнокомандующий вновь телеграфировал Генералу Франше д’Эспере: «Целым рядом телеграмм я просил оказать содействие союзными войсками на Донском фронте. Значение этого фронта в борьбе с большевиками громадно, как прикрывающего Донецкий каменноугольный район и пути к богатому Северному Кавказу и портам Азовского и Черного морей. Донские казаки в течете года героически сражались и сопротивлялись превосходным силам врага, но теперь усталые начинают терять веру в поддержку Союзников, так как помощь действительно не прибывает, а со стороны большевиков идет пропаганда, что этой помощи и не будет. Если Союзным Командованием решено помочь нам в борьбе с большевиками, то эту помощь надо дать теперь же, чтобы поднять дух казаков и сохранить Донскую область».

Так, в течение первых трех месяцев, после установления связи Добровольческой Армии с Союзными войсками протекла борьба Вооруженных сил Юга России против большевиков и при таких условиях началось выполнение предложенного Союзному Командованию плана для наступления вглубь страны.

Уже в феврале Главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России телеграфировал Ген. Франше д’Эспере: «В течение трех месяцев Юг России ждал реальной помощи Союзников. Вооруженный силы Союзников за это время заняли некоторые пункты территории России, где их присутствие или вовсе не вызывалось русскими интересами, или силы эти могли быть значительно меньше. В частности, я несколько раз просил хоть небольшой отряд для Дона, где помощь именно Союзников была психологически необходима. Отказ в этом привел к разложению Дона, к потере им почти половины его территории, к возможности потери всей области, что отбрасывает всю нашу работу на полгода назад. Прошу Вас ориентировать Ваше Правительство что эти обстоятельства вызвали полное недоумение и поворот русского общественного мнения не в пользу Союзников. 2 февраля № 182/П».

Не получив на эту телеграмму ответа, Главнокомандующий 19 февраля телеграфировал Маршалу Фошу и в копии Генералу Вертело: «28 января нового стиля я обращался к Вашему Превосходительству с просьбой немедленной помощи. До сих пор таковая прибывала только на второстепенные театры. На главном направлении на Дону мы не получили ни одного солдата. Истощение продолжительной двенадцатимесячной борьбой надломило нравственные силы Донских казаков, они бессильны удержать напор врага, занявшего уже большую часть Донской области и приближающегося к столице Новочеркасску. Создается крайне тяжелое положение и для Добровольческой Армии, занимающей Донецкий бассейн. Если мы не будем в состоянии удержать угольный район в своих руках, то скоро весь Юг России и флот останутся без топлива. Посему вновь обращаюсь к Вам с просьбой ускорить присылку войск для Дона. Если помощь запоздает, то скоро мы окажемся в том же положении, в каком были год тому назад и все героические усилия, ознаменовавшие эту титаническую борьбу за право и цивилизацию пропадут даром. Промедление в подаче помощи отразится прежде всего на интересах союзных войск, которым придется начинать свои операции с расширения района будущей базы, отвоевывая территории от большевиков вместо того, чтобы закрепить за собою территорию, добытую нами ценою беспримерных 12-тимесячных усилий. 19-го февраля (4 марта) №275/II.

Ответа не последовало.

Когда обнаружилось наступление большевиков на Крымский полуостров, и для более прочного удержания его Главнокомандующий решил перебросить туда часть Добровольческих войск, расположенных в Одессе, чтобы усилить слабые числено части Крымско-Азовской армии, то в ответ на отданное распоряжение, Генерал Гришин-Алмазов донес: «Херсон после боев очищен Союзниками. Николаев эвакуируется ими. Генерал д’Ансельм, считая Одессу угрожаемой заявил мне, что Генерал Вертело приказал не выпускать Добровольческую Армию из района Одессы. Ожидаю Ваших указаний».

1 марта Главнокомандующий телеграфировал Генералу Вертело: «В ноябре прошлого года моим штабом была составлена записка с планом формирования, стратегическая развертывания и дальнейшего наступления войск Юга России. Записка была послана Вам и Ген. Франше д’Эспере. План, изложенный в записке, был рассчитан на помощь союзных войск. Просимая помощь осуществлена не была, но мне не были сообщены и какие либо предположения Французского Командования, почему я вынужден был начать операции, рассчитывая только на свои силы, К сожалению здесь я встретил затруднения со стороны Генерала д’Ансельма. В виду создавшегося трудного положения в северной Таврии и в Крыму и, считая район Одессы достаточно обеспеченным имеющимися там союзными войсками, я отдал распоряжение о спешной переброске морем в Крым части войск Добровольческой Армии из Одессы. На это приказание Генерал Гришин-Алмазов мне донес об оставлении союзными войсками Херсона и Николаева, и что Генерал д’Ансельм, считая Одессу угрожаемой, заявил, что Вы приказали не выпускать частей Добровольческой Армии из Одессы. Настаивая на выполнении моего приказа, прошу Вашего распоряжения о разъяснении недоразумений, тормозящих переброску войск и мешающих выполнению намеченных мною операций».

Генерал Бертелло на эту телеграмму не ответил.

Таковы были отношения Французского Главного Командования к операциям русских Вооруженных сил на Юге России. В результате не только не была оказана помощь для осуществления, намеченного Главнокомандующим и предложенная Союзному Командованию, плана борьбы с большевиками, но во многих случаях проведение этого плана в жизнь встречало препятствия.

***

Относясь так к операциям Вооруженных сил Юга России, Французское Командование на местах пыталось разрешить ряд принципиальных вопросов, касающихся организации и системы комплектования русских вооруженных сил.

Решение этих важнейших вопросов, затрагивающих условия русской жизни, представителями Иностранных Держав помимо Главнокомандующего, влекло за собой разрушение единой власти и самой Добровольческой Армии.

Французское Командование в Одессе упорно противилось объявлению в Одесском районе мобилизации. Мотивом этого, по-видимому, была боязнь беспорядков, которые, якобы, должны были возникнуть из-за непопулярности, как казалось Союзникам, Добровольческой Армии в населении. Несомненно, что впечатление это создалось под большим влиянием партии петлюровцев, преследовавшей свои определенные цели.

Основываясь на таких соображениях, но в то же время признавая необходимость увеличения количества вооруженных сил для борьбы с большевиками, французы, в день приезда в Одессу Генерала Бертелло, подняли вопрос о формировании смешанных бригад (бригад-микст) на следующих основаниях.

• 1) Офицерский состав этих бригад назначается властью Добровольческой Армии, но комплектуется только из уроженцев Украины,
• 2) Солдаты пополняются путем добровольного найма с жалованием 200-300 рублей в месяц при казенном довольствии.
• 3) В каждый полк, в качестве инструкторов, придается небольшое количество французских офицеров и унтер-офицеров,
• 4) В командном отношении эти части Добровольческой Армии не подчиняются.
• 5) Форма одежды применительно к французской — без погон.

Так как в таком виде эта мера приобретала характер формирования какой-то другой, не Добровольческой и не Русской армии, то Главнокомандующий 8 февраля телеграфировал Командующему войсками Юго-Западного края Генералу Санникову: «Категорически воспрещаю Вам делать эксперименты с русскими войсками по чужой указке. Передайте, что я, Главнокомандующий, не допущу ничьего вмешательства в вопросы формирования русской армии. Если бы кто либо позволил себе сделать это, объявите, что исполнивший незаконное распоряжение будет предан суду».

Позже, Главнокомандующий писал Генералу Бертелло: «Идея формирования бригад из русских людей с иностранными офицерами и подчиненных исключительно Французскому Командованию, не может быть популярна, так как она идет в разрез с идеей воссоздания Русской армии, во имя чего борется лучшее офицерство и наиболее здоровые элементы страны.

Возможно лишь оперативное подчинение Французскому Командованию русских формирований, возникающих или имеющихся в местах преобладающего развертывания союзных войск, в случае если создавшаяся боевая обстановка того требует.

Опасение шовинизма со стороны Русского Командования по отношению к населению Украины и намерения укомплектовать формируемые части местными украинскими уроженцами, лишний раз подчеркивает насколько недостаточно Французское Командование в Одессе ориентировано в обстановке. Русское офицерство, ясно отдавая себе отчет в происходящему не может иначе относиться к населению Украины, чем ко всему Русскому народу, с которым она составляет одно целое. Вместе с тем, в некоторых самостийных кругах, находящих поддержку в многочисленных австрийских и германских агентах, естественно стремление создания особых украинских войск и, как ни странно, этот план, противный идее воссоздания Единой могущественной России, что казалось бы наиболее соответствует интересам Французского народа, находит сочувствие и поддержку у Фра