Исследования Кибернетических Систем – Авиабаза «Эдвардс»

 

Генерал Роберт Брустер, невысокий человек с короткими темными волосами и властным обликом, обладатель трех звезд на погонах, остановился перед открытым дверным проемом презентационного зала. Последние несколько дней выдались тяжелыми.

Десяток высокопоставленных гражданских и офицеров ВВС, с которыми Брустер работал последние четыре года, сидели перед огромным экраном и смотрели презентацию нового диска ИКС.

Ролик, напичканный компьютерной графикой, многоплановой анимацией, разнообразными звуками и музыкальным сопровождением, обошелся компании в два миллиона долларов. И все ради пятнадцати минут, которые его жена назвала бы техно‑трепом.

Но ролик предназначался не для широких масс, а для ключевых сотрудников Пентагона, настроенных скептически, а также для значительной части Конгресса, считающей проект «Скайнет» не только астрономически дорогим, но и чрезвычайно опасным.

– Подключение всей нашей оборонной системы к чертову компьютеру – верх безумия, – аргументировал свою позицию представитель Нью‑Йорка Говард Ф. Стивенсон. Он являлся высокопоставленным членом столь обширного числа надзорных комитетов Белого Дома, что средства массовой информации называли его «мистер Сторожевой Пес».

Диск предназначался в основном ему. Убедишь его – остальные окажутся у тебя в кармане.

Логотип ИКС – шестигранная фигура внутри шестигранника – высветился на экране со словами ИССЛЕДОВАНИЯ КИБЕРНЕТИЧЕСКИХ СИСТЕМ.

За кадром раздался голос рассказчика, сержанта технической службы авиабазы «Эдвардс».

«Исследования Кибернетических Систем, первая линия обороны Соединенных Штатов Америки, – создатели технологии вооружения завтрашнего дня – приглашают вас ознакомиться с наиболее интересными новинками двадцать первого века».

Музыка из динамиков разлилась по комнате, на экране появились образцы оружия и систем вооружения: высокотехнологичная гидравлика, блестящие металлические поверхности, плавные изгибы, пластмассовые детали, электронные схемы, современные электромеханические устройства, о применении которых можно только догадываться, и наконец, продолговатые очертания устрашающих пулеметов.

«Не сомневайтесь, наша миссия в ИКС – оставить участие людей в вооруженных конфликтах в прошлом – лишь переход на новый виток Истории».

Генерал Брустер расправил плечи и вошел в зал. Вчера днем и ночью наблюдались аварии с перебоями всех систем от Аляски до Гуама, от Эндрюса в округе Колумбия до Рамштайна к западу от Кайзерслаутерна в Германии. И даже здесь, в «Эдвардсе».

Никому из них не удалось выспаться; вдобавок сегодня пришлось продемонстрировать способность ликвидировать последствия аварий сразу после их возникновения.

Теперь его задачей была продажа системы, в которой он уже не так уверен, как два дня назад.

– Простите за опоздание, господа, – извинился он.

Молодой оператор видеосистем нажал на паузу, когда Томас Шелби, главный финансовый директор ИКС, поднял голову.

– Мы только начали. Садитесь, Боб, – Шелби указал на кресло.

Брустер проскользнул к месту рядом с ним.

– Как только мы закончим просмотр, я отправлю промо‑материалы в Объединенный комитет начальников штабов и Комитет Сената по вооруженным силам, – сообщил молодой ассистент Шелби Шервуд Олсон, магистр экономики гарвардской школы бизнеса. Он щелкнул пультом и включил воспроизведение видео.

«Поприветствуйте солдат будущего», – продолжил рассказчик.

На экране возник гладкий робот угрожающего вида, с массивными датчиками на маленькой голове, с мощными гибкими руками, заканчивающимися огромными пулеметами. Машина на гусеничном ходу, почти в два с половиной метра высотой.

«Боевой робот Т‑1, полностью автоматизированная система наземного наступления».

Видео призвано объяснить вашингтонской толпе, что Т‑1 – смертоносная штука, но всего лишь первое поколение. Т‑1‑7 будут разработаны с большими ухищрениями. Также имелись и другие проекты, серьезнее, в обозримом будущем. Намного серьезнее.

Снова раздался голос рассказчика. – «Для воздушных боев мы создали ОУ – или, как мы называем их – охотники‑убийцы».

На экране возник дрон ОУ, зависший в воздухе, напоминающий футуристический безвинтовой вертолет‑беспилотник, оснащенный различными системами вооружения.

«Как и Т‑1, ОУ является полностью автоматизированной системой. Они могут думать и сражаться самостоятельно».

ОУ выпускает ракету в мишень на расстоянии, полностью уничтожая ее.

«Это не научная фантастика», – продолжил рассказчик, – «а реальность, благодаря нашей сверхсекретной инновации – Скайнету – революционному искусственному интеллекту, управляющему боевыми системами.

На видео появился экран компьютера с изображением схемы спутников Скайнета.

«От одинокого солдата до стратегических вооружений – Скайнет контролирует все».

Модель нейронной сети компьютерного чипа, вроде того, что в Кибердайн использовал Майлз Дайсон для первых моделей Скайнета, возникла на экране. Технология фактически внеземная. Из другого времени или мира. Такое мог породить только чужой, нечеловеческий разум. Брустер хоть и считал Дайсона неглупым парнем, но тот был обычным человеком.

Без Дайсона, возглавлявшего проект до трагической гибели, не существовало бы ни Исследований Кибернетических Систем, ни, разумеется, Скайнета.

На экране Борис Кузнецков, один из величайших шахматистов мира, переставлял белого коня в позицию, угрожающую черному ферзю и королю.

Он играл против роботизированной руки из медно‑золотого металла с артикулированными пальцами. Позиция русского казалась непобедимой.

«Скайнет может не только перехитрить самого искушенного и гениального противника‑человека, но и разработать оружие, необходимое для своих военных планов. Это уникум разностороннего мышления».

Роботизированная рука переместила ладью из среднего ряда. Внезапно исход партии резко изменился. Позиция русского ослабела.

«Только за время этой партии Скайнет изобрел двадцать шесть тысяч сто двадцать три новые вариации шахмат и более шести миллионов новых ходов».

Стало очевидно, что русский побежден, и понял это.

«В то же время, люди‑генералы до сих пор играют в игру, которой уже четыре тысячи лет», – вещал рассказчик.

Кузнецков раздраженно перевернул шахматную доску, мрачно уставился на роботизированную руку и скрылся из кадра.

«Великие лидеры не рождаются», – продолжал голос за кадром, – «Их создают. Здесь и сейчас. С помощью технологий, разработанных в ИКС».

Типичная транснациональная корпорация, подумал Брустер. Стоит кому‑то внушать идею достаточно громко, часто и убежденно, и в нее поверят.

– Вообще‑то, патенты получены от частного поставщика, Кибердайн Системс, – шепнул он Шелби.

– Древняя история, – отмахнулся финансовый директор ИКС.

Появилось изображение высокотехнологичных мастерских, где боевых роботов Т‑1 готовят к службе. Было видно, как ученые и техники в белых халатах используют испытательное оборудование для проверки систем на машинах.

«Разработка и исследование Т‑1 и ОУ полностью завершены», – сообщил рассказчик. – «В пределах бюджета и с опережением графика».

Ряды Т‑1 направляются к зонам ожидания.

«Рабочие прототипы уже сегодня готовы продемонстрировать активность в боевых конфликтах завтрашнего дня».

Внезапно появилось изображение военных похорон в мрачный, пасмурный день и крупным планом гроб, завернутый в американский флаг.

«Потеря даже одного солдата недопустима – спросите у своих избирателей».

На видео возник график эволюции робототехники, начиная от первых примитивных заводских Т‑1 к скелетным терминаторам, и наконец, кибернетическим фигурам в полном боевом и инфильтрационном облачении.

«Но при достаточном финансировании мы не станем рисковать благополучием наших мужчин и женщин в военной форме», – обещал рассказчик. – «Роботы займут их место на передовой».

Изображение переместилось в лабораторию, где человек с хорошо развитой мускулатурой, широкими плечами, узкими бедрами и сильными ногами тренируется на беговой дорожке. На нем лишь шорты из спандекса. По вспотевшему телу размещены датчики, медики следят за состоянием человека.

«Технология захвата движения уже используется для создания роботизированных систем обороны будущего», – пояснил голос за кадром.

На экране рядом с дорожкой анимированная модель стального робота повторяла движения испытуемого.

Камера перемещается на человека, спрыгнувшего с беговой дорожки и вытирающего обаятельное мужественное лицо полотенцем.

Новые кибернетические системы называют терминаторами, подумал Брустер. Вот этот – Т‑600, а впоследствии появится Т‑800.

– Я старший мастер‑сержант Уильям Кэнди, – представился атлет, сочно растягивая слова по‑техасски. – Имел честь стать избранным в постоянном стремлении спасти жизнь американцам.

Брустер нахмурился. Раньше он не видел последнюю часть ролика. Он взглянул на ассистента Шелби, ответственного за большую часть производственной работы.

– Тут он слегка перегнул палку, не так ли? – обратился Брустер.

– Таков уж инструмент продаж, генерал, – пожал плечами Олсон.

– Меня не известили о его акценте, – проворчал Шелби.

– Мы можем исправить его, сэр, – заверил ассистент.

Главный инженер Брустера, Тони Фликинджер, стремительно вошел в зал и приблизился к начальнику.

– Повсеместный системный сбой, – шепнул он Брустеру на ухо, чтоб никто не услышал. – Не знаю, справимся ли.

Брустер поднялся. Сердце пропустило удар, желудок завязался узлом.

Шелби посмотрел на него озадаченно, даже раздраженно. – Боб?

– Простите, случилось кое‑что важное, – объявил генерал.

– Что может быть важнее? – Шелби указал на экран. Воспроизведение видео прервали. Остальные в зале тоже выглядели недовольными. – Рассмотрение бюджета начнется на следующей неделе. Если мы не продвинем производственный контракт…

– Вы должны извинить меня, – прервал его Брустер и ушел с главным инженером.

– Этот человек не умеет сосредоточиться, – злобно пробормотал ассистент Шелби и щелкнул пультом, продолжая видео‑презентацию.

На экране сержант Кэнди появился уже в униформе. Он стоял рядом с неработающим скелетом терминатора.

– Теперь в наших силах сделать войну безопасной, – безапелляционно заявил он. – Это по‑настоящему бесценно.

Камера сместилась к модели головы, без зубов, глаз и плоти, но по очертаниям угадывалось лицо сержанта Кэнди.

– ИКС представляет вам лицо будущего, – пафосно возвестил Кэнди.

 

 

Глава 22

 

 

Где‑то в пустыне Мохаве

 

Когда они достигли вершины Соледад Пасс и начали спуск в пустыню, Кейт снова попыталась дозвониться до отца по мобильнику.

Она услышала гудок, но после набора первых трех цифр сигнал пропал.

Тридцать секунд спустя снова появился. На этот раз после набора номера динамик завизжал и заскрежетал, словно компьютер пытался соединиться с телефоном.

Кейт расстроилась и испугалась – не только из‑за опасности для отца, если Т‑Икс до него доберется, но и из‑за творившегося повсюду хаоса.

Прошлой ночью она едва ли поверила бы в произошедшее сегодня. Даже если бы ее не поразили новостью, что мир находится на грани тотальной ядерной войны. Глобальной термоядерной войны. Окончательного дамоклова меча.

Теперь она ни в чем не уверена. Даже в собственных чувствах. Должно быть, это сон. Но она знала, все происходит наяву.

Кейт сбросила соединение и повесила телефон на кронштейн. – Вся сеть рухнула.

Терминатор вел машину, она сидела на пассажирском сиденье «виннебаго», а Джон за столиком устанавливал взрыватели на брикеты взрывчатки «С‑4».

Они направлялись к северу от гор, до авиабазы «Эдвардс» оставалось меньше пятидесяти километров.

Терминатор взглянул на Кейт. – Скайнет захватывает контроль над глобальными коммуникациями, готовясь к атаке.

Она все еще не верила. Но не могла не задать вопрос, насколько бы безумно он не звучал.

– Значит… Если наступает война между машинами и людьми, почему ты на нашей стороне?

– Члены Сопротивления захватили меня и перепрограммировали микрочип, – мягко ответил робот. Похожим тоном он мог обсуждать погоду. – Первоначально меня запрограммировали на задания по устранению людей.

Как Т‑Икс, подумала Кейт с содроганием.

– Тебя сейчас это беспокоит? – спросила она.

– Раскаяние – человеческая концепция, основанная на свободе воли. Для меня оно бессмысленно.

– Значит, тебе на самом деле безразлично, успешна ли твоя миссия, – заключила Кейт. Она взглянула на Коннора, наблюдавшего за ними. – Если нас убьют, для тебя это будет иметь значение?

Казалось, Терминатор решил серьезно рассмотреть вопрос. – Если вы умрете, я стану бесполезен, – ответил он. – Смысл моего существования исчезнет.

Кейт отвернулась, потому что ее глаза наполнились слезами. – Спасибо, что защищаешь нас.

– Благодарность не требуется, – равнодушно рулил Терминатор. – Я запрограммирован следовать твоим командам.

Коннор вдруг заинтересовался. – Ее командам?

Терминатор посмотрел на свое отражение в зеркальце. – Кэтрин Брустер реактивировала меня и отправила через поле смещения времени.

Кейт подняла руку. – А кто я в вашем будущем?

Терминатор повернулся к ней. – Ты – жена Джона Коннора и второе лицо в Сопротивлении.

Кейт известие шокировало, хотя она и полагала, что ее уже ничем не удивить. Она развернулась, внимательнее разглядывая Джона. Ее будущего мужа, если верить роботу.

– Не пялься на меня, это не моя идея, – отмахнулся он. Кейт же продолжала смотреть. Она пыталась вспомнить чувства, испытанные с ним в подвале Крипке. Она помнила его лицо, но детали всплывали смутно. Она медленно покачала головой. – Ни за что!

Коннора это задело. – Что?

– Ты – бестолковщина, – презрительно скривилась Кейт.

Коннор покачал головой и ухмыльнулся. – А ты вообще не в моем вкусе.

Он повернулся к Терминатору.

– Почему не я отправил тебя обратно?

– Я не уполномочен отвечать на твой вопрос.

– Ага, – хмыкнул Коннор. – Тогда ты спроси, – он обратился к Кейт.

– Почему не он отправил тебя обратно? – повторила Кейт.

– Он был мертв.

Очередной удар по расшатанным нервам Кейт. Терминатор казался равнодушным. Для него это лишь очередной выброс данных. Но Коннор впал в ступор.

– Вот отстой, – выругался он, стараясь держаться непринужденно.

– Люди неизбежно умирают, – резонно заметил Терминатор.

– Да, знаю, – кивнул Коннор. – Как это… – он передернулся. – Может, я не хочу этого знать!

– Как он умер? – перебила Кейт.

– Джон Коннор ликвидирован 4 июля 2032 года, – сообщил Терминатор. – Меня выбрали для задания из‑за эмоциональной привязанности, которую он с детства питал к моей модели. Устранению помогла моя инфильтрация.

– Что ты сказал? – воскликнул Коннор.

Терминатор не сводил глаз с дороги. – Я убил тебя.

 

Авиабаза «Эдвардс»

 

– Авиабаза «Эдвардс», говорит вертолет Полицейского Управления Лос‑Анджелеса, Нэнси‑один‑ноль‑ноль‑девять, как слышно? Прошу разрешения на посадку, – радировала Т‑Икс.

Старший сержант Глория Санчес подняла бинокль и изучила небо на западе. Вертолет завис слишком низко для радара. Она заметила темно‑синий полицейский вертолет с солнечной стороны и включила микрофон.

– Полицейское Управление Лос‑Анджелеса, Нэнси‑один‑ноль‑ноль‑девять, говорит контрольная вышка «Эдвардс». Чем можем помочь?

– Я, возможно, палю по мухе из гранатомета, но мы разыскиваем подозреваемого в похищении, – радировала Т‑Икс приятным мужским голосом. На ней был темно‑синий комбинезон и полицейский значок пилота сержанта Рикко. – Подозреваемый возможно скрывается где‑то здесь. Мне хотелось бы поговорить с охраной. У меня есть фотографии. А вы – единственные, с кем удалось связаться.

– У нас тоже проблемы с передатчиками, ноль‑девятый. Оставайся на связи, – она телефонировала начальнику службы безопасности базы, капитану Мак‑Манусу.

– Пусть садится на взлетную полосу перед 2004‑м, – одобрил капитан. – Я отправлю кого‑нибудь поговорить с ним.

– Да, сэр, – ответила Санчес. Потом сказала в рацию: – Ноль‑девятый, говорит «Эдвардс». Посадка разрешена. Давление – два‑девять‑точка‑девять‑семь. Ветер – ноль‑восемь‑пять на восемь узлов.

– Вас понял. Куда садиться?

– На взлетную полосу к востоку от башни. Мы пошлем человека с флажками, чтобы показать место посадки.

– Большое спасибо! – радировала Т‑Икс.

– Не за что, ноль‑девятый.

 

 

Глава 23

 

 

ИКС

 

Генерал Брустер с Тони Фликинджером и несколькими старшими инженерами шел по техническому коридору в компьютерный центр.

Все как обычно, за исключением того, что глобальная сеть разваливалась как карточный домик. Никто даже не пытался сделать вид, что она работает.

– Должно быть, это какая‑то ошибка, – нарушил молчание Брустер. Его живот крутило. Он не помнил, обедал или нет. – Последние полторы тысячи часов все первичные военные системы находились в безопасности.

Коридор пролегал по крылу исследований и развития; застекленные и кристально чистые технологические зоны, где ведется основная деятельность. Ученые и инженеры в белых костюмах, бумажных шапках и бахилах, в респираторах работали с широким спектром удаленных манипуляторов, электроизмерительными приборами и биологическими стерильными камерами. Последние кибернетические прототипы собирались здесь.

Люди за стеклянными стенами, казалось, не обращали внимания на царящий снаружи хаос.

Но они пуристы, подумал генерал. Они создавали фрагменты и кусочки, и волноваться о целом им не следовало.

Среда для них вполне комфортабельна. ИКС убедились в этом.

– Они в безопасности, – заверил один из старших инженеров. Брустер не помнил его имени. – Затронут только гражданский сектор – интернет, воздушное сообщение, электростанции.

– Но что потом? – спросил Брустер.

– Несколько минут назад до нас дошли сведения, что управляющие компьютеры в Ванденбурге полетели.

– Мы думали, это сбой соединения, – включился в разговор другой старший инженер. Брустер предполагал, что его зовут Тобиас.

– Но? – потребовал Брустер. В деле слишком много «но».

– Похоже на вирус, – допустил Тобиас.

На Фликинджере имелась гарнитура, соединяющаяся с главным сервером. Он покрепче прижал к уху динамик. Даже с внутренними коммуникациями возникли проблемы. – Система раннего предупреждения на Аляске накрылась, – сообщил он.

Брустер остановился на полушаге. – Почему? – Этого просто не может быть.

– Сигналы с половины наших спутников искажаются до неузнаваемости, – доложил еще один инженер.

– Что насчет ракетных шахт и подводных лодок?

– Связь пропала, – доложил Тобиас.

Для инженеров это лишь проблема интеграции систем: технический сбой, трудность, которую в авиационной промышленности называется ННВ. Неизвестность неизвестных величин. Неприятности, всплывающие при запуске любой сложной системы. Большинство из них ожидаемы. Но всегда случаются проблемы, которые немыслимо предугадать. Кроме предсказания, что они в принципе возможны.

С всемирной сетью коммуникационных систем случилась как раз ННВ, как говорят военные «техническая середина».

– Боже мой! Вы говорите, что страна полностью открыта для атаки? – ужаснулся Брустер.

Главный инженер посмотрел на остальных и кивнул. – Теоретически, нас уже могли атаковать, а мы и не в курсе.

– Кто такое сотворил? Иностранная держава? Или хакер‑подросток у себя в гараже?

Фликинджер покачал головой в недоумении. – Не получается отследить вирус. И выявить источник.

– Ничего подобного мы раньше не видели, – добавил Тобиас. – Он продолжает расти. Изменяться. Словно у него собственный разум.

Брустер двинулся к стеклянной стене энергетической лаборатории. На тестовом стенде покоилось гуманоидное туловище, грудная клетка открыта, видна пара энергоблоков, лабиринт электронной схемы и сервоприводов. Техник‑лаборант в белом костюме изучал данные анализа частотного спектра. Провода от нескольких тестовых устройств змеились в кибернетическое устройство.

Для техника все предельно ясно. Все они работали сверхурочно, но рано или поздно он пойдет домой, возможно, к жене с детишками. Холодное пиво, душ, ужин, а потом занятие любовью. Брустер почувствовал себя бесконечно далеким от простого и ясного существования. С каждой звездочкой, пришпиленной к погонам, он делал гигантский шаг прочь от нормальной жизни.

– Я не понимаю, – обратился он к инженерам. – Этого просто не может быть!

Наблюдая за работой техника‑лаборанта, Брустер раздумывал, согласился бы он поменяться с ним работой, предложи тот? Или более – жизнь на жизнь. Но ответа не находил. Все непросто.

– Сэр, Пентагон на защищенной линии, – доложил Фликинджер. – Председатель на связи.

Брустер оторвал взгляд от технической лаборатории и кивнул. – Хорошо.

В конце коридора они прошли через двойные двери в двухэтажный компьютерный центр, занимающий все крыло НИОКР[2]. Десятки техников и операторов, одни в военной форме, другие– гражданские, копошились у компьютерных консолей, разбросанных по залу. Многие находились в четырехгранных открытых кабинетиках, остальные – в главном контрольном центре за стеклянными перегородками. В помещении не было окон, только решетки с крупными отверстиями для вентиляции.

Гул кипучей деятельности здесь во второй половине дня ненормален. Мигающие огни, торопливые переговоры операторов, пытающихся восстановить связь, мерцание компьютерных экранов, сообщения об ошибках, свидетельствующие о том, что глобальная сеть полностью разрушена.

Брустер зашагал прямиком к дежурному посту, схватил красную трубку защищенного телефона и нажал на огонек шифратора.

– Брустер, – рявкнул он. Инженеры и несколько техников собрались рядом узнать, в чем дело.

На линии был адмирал Джеймс Ф. Моррисон, председатель Объединенного комитета начальников штабов. – Мы тут, черт побери, надеемся, что ты сможешь решить проблему, – заорал он. Таким свирепым Брустер его не слышал. А адмирал известен вспыльчивостью.

– Понимаю, на что Вы намекаете, сэр, но Скайнет пока не готов к подключению всей системы, – постарался выдержать спокойный тон Брустер.

Вашингтон давил на него по поводу активации Скайнета. Высокотехнологичное оружие и прочие игрушки могут подождать. Но Скайнет, по крайней мере, по оценкам многих людей в Конгрессе и Правительстве, уже готов. К их числу относился и адмирал Моррисон. Брустер оказался между сторонниками запуска Скайнета и противниками, не менее могущественными.

– А твои коллеги‑гражданские дали мне другую информацию! – набросился Моррисон. – Они говорят, что новый взрывной проект, на который потрачено пятнадцать миллиардов долларов, сможет остановить проклятый вирус!

– Сэр, сначала нужно попробовать другие шаги для…

– Боб, у меня нет времени на чепуху, – перебил адмирал. – У меня атомные подводные лодки и бункеры, а я, блин, не знаю, какие сообщения им рассылает вирус.

Брустер посмотрел на своих сотрудников. Он оказался на проигравшей стороне в споре.

– Понимаю, есть определенные опасения, но твои мальчики говорят, если мы подключим Скайнет ко всем нашим системам, он раздавит вирус как жука и вернет мне контроль над военными.

Возможно, Шелби внушил эти мысли адмиралу. Но Шелби лишь счетовод.

– Господин председатель, должен внести полную ясность, – начал Брустер. Он хотел попытаться притормозить Моррисона и заставить задуматься. – Если мы подключим Скайнет, он возьмет контроль над всей военной инфраструктурой.

– А вы будете контролировать его, правильно? – перехватил инициативу Моррисон.

– Верно, – осторожно ответил Брустер.

– Ну, так приступай, – приказал Моррисон. – И, Боб. Если сработает, ты получишь любые средства.

– Так точно, – Брустер медленно положил трубку.

Он постоял некоторое мгновение, размышляя. Сеть рухнула, поэтому само подключение к Скайнету проблематично.

Но, и это сильнее занимало мысли, если удастся подключить Скайнет, и тот разделается с вирусом, смогут ли они так же легко отключить его?

Скайнет разрабатывался крепким и изобретательным. Он способен мыслить самостоятельно и адаптироваться к любым угрозам, направленным против него.

Брустер пытался представить, когда все будет сказано и сделано, не посмотрит ли Скайнет на человечество как угрозу?

Он повернулся к подчиненным. – Ну ладно, запускайте, – приказал он.

– Да, генерал, – козырнула Патриция Тэлбот, главный системный техник ИКС.

Она пересекла зал в направлении главного контрольного центра, раздавая приказы, словно капитан эсминца, ведущий судно в бой.

 

 

Глава 24

 

 

Пустыня Мохаве

 

На большом дорожном указателе значилось: АВИАБАЗА «ЭДВАРДС», ВОРОТА РОЗАМУНД, 16 КИЛОМЕТРОВ. Через сотню метров стоял другой указатель: ВЫЕЗД 6. ЛАНКАСТЕР. КВАРТЦ‑ХИЛЛ, 1,5 КИЛОМЕТРА.

– Поверни здесь, – приказала Кейт Терминатору.

Пока их не преследовали. Небо сверкало чистотой, вертолетов не наблюдалось, а движение на шоссе достаточно свободно для трассы государственного значения.

Кейт еще дважды попыталась дозвониться до отца, но безрезультатно. Телефон не ловил сеть. Даже радио не работало, особенно в диапазоне FM, хотя получалось подобрать нечто отдаленно напоминающее музыку на волнах AM.

Терминатор съехал с федерального шоссе и рванул на восток через пустыню. Три дороги вели в «Эдвардс»: к воротам Розамунд по дороге 1‑14, к северным воротам по 58‑му шоссе и к южным воротам на юго‑восточной оконечности озера Роджерс Драй.

Южные ворота реже использовались служащими авиабазы, через них проходили в основном сотрудники ИКС из отдела НИОКР.

Авиабаза занимала большую территорию, более 1300 квадратных километров, включая сторонние проекты, вроде ИКС. Она тщательно скрывалась от глаз общественности.

Кейт прежде была здесь лишь дважды. Первый раз, когда перерезали ленточки на церемонии открытия ИКС. Еще до ее поступления в колледж и развода родителей. Немногим позволили привести членов семей, и Кейт вспомнила, как гордилась папочкой. Он недавно получил вторую звездочку на погонах, и казался ей в тот день исполином не менее шести метров в высоту.

Во второй раз она приезжала сюда в прошлом году поговорить с отцом о помолвке со Скоттом. Мать обеими руками голосовала за ее выбор, но она папенькина дочка, и отчаянно хотела его одобрения.

Которое и получила. Но с тех пор не видела отца. Они общались по телефону, но он слишком занят, чтобы приехать в Лос‑Анджелес, даже на выходные.

Она оглянулась на Коннора, возящегося с взрывчаткой. Судя по количеству, он намеревался взорвать весь комплекс. Но он и не догадывался, насколько огромна территория.

Коннор начал предлагать свой вариант проникновения на базу, она прервала его. – Я позабочусь сама.

Он переглянулся с Терминатором, кивнул и вернулся к взрывчатке.

– Где‑то через пятнадцать километров будет указатель на Исследования Кибернетических Систем, – сказала она роботу. Потом подошла к столу, за которым работал Коннор и села напротив.

Казалось, они собрали все оружие и боеприпасы Земли! Она покачала головой. – Это так… – она замялась в недоумении. – Боже, словами не выразить.

– Угу, – буркнул Коннор. Он застегнул ранец и отложил в сторону. – Послушай, ничего не случится. Мы доберемся до твоего отца, он вырубит Скайнет, и бомбы не упадут. – Он указал на Терминатора. – Он не убьет меня однажды. Его вообще не будет.

Терминатор взглянул на них в зеркало заднего вида, но промолчал. Холмистая пустыня казалась мрачной, как поверхность Луны.

– А ты и я, – продолжил Коннор, – пойдем каждый своей дорогой.

Кейт растерялась. Она не знала, как принять вещи, о которых он говорит. Она слепо смотрела на проносящуюся пустыню, ее мысли возвратились в детство. Она не сдержала улыбки и повернулась к Джону. – Помнишь подвал Майка Крипке? Тогда я впервые целовалась с парнем.

– Правда? – ухмыльнулся Коннор. – Даже странно.

Кейт улыбнулась в ответ. Терминатор посмотрел на их отражение. – Ваше легкомыслие полезно, – серьезно заявил он. – Оно снимает напряжение и страх смерти.

Джон насмешливо фыркнул и откинулся на спинку. Хорошее настроение испарилось мгновенно.

 

ИКС

 

Довольно молодая женщина‑лейтенант с нагрудной табличкой ГАСТИНГС вышла из лифта этажом ниже компьютерного центра и направилась по широкому, хорошо освещенному коридору, словно на задании.

Во всем комплексе царило ощущение опасной торопливости. Мировые коммуникации упали, военные сети разрушались, многие люди, чья работа заключается в недопущении катастрофы, паниковали.

Гастингс, стройная блондинка привлекательного вида, в голубой хлопчатобумажной блузке и синей юбке, на полпути по коридору остановилась у двери с плакатом:

ИКС

ХРАНИЛИЩЕ Т‑1 № 3

Пожалуйста, убедитесь, что зарядка Т‑1 полностью завершена, блок питания безопасно вынут, а разъем закрыт надлежащим образом.

Коридор пустовал. Гастингс попыталась открыть запертую дверь: провернула ручку сверх положенного, запорные штифты щелкнули, словно спички.

Проверив, что за ней не наблюдают, она проскользнула в большой, тускло освещенный зал и закрыла за собой дверь.

В хранилище стояли ряды больших, закутанных в полиэтилен фигур. Т‑Икс колебалась лишь секунду, изучая показания датчиков на внутреннем дисплее, затем сорвала пленку с первого робота Т‑1 и отбросила ее в сторону.

Указательный палец левой руки сформировал длинное тонкое сверло, которым она добралась до внутренностей крошечного черепа боевого робота.

Миллисекунды спустя палец засветился синей плазменной энергией, и она передала данные в процессор Т‑1.

Быстро закончив, Т‑Икс вытащила зонд, передающий данные, и перешла к следующему роботу.