Саул, Ионафан, Мелхола, Давид.

 

 

Ионафан

 

Иди, отец любимый, мыслям дай

Передохнуть, пусть чистый, свежий воздух

Тебе даст бодрости, побудь немного

С детьми твоими.

 

Саул

 

Что за болтовня.

 

Мелхола

 

Отец!

 

Саул

 

Кто вы такие?.. Кто твердит

О чистом воздухе?.. Туман и мга,

Тень смерти здесь, потемки… о, гляди,

Стань ближе, видишь: там вокруг светила —

Кровавый пояс… Слышишь дикий крик

Зловещих птиц? В округе скорбный плач,

И он томит и вызывает слезы…

Но что? Вы тоже плачете?..

 

Ионафан

 

О, боже,

Зачем ты отвернулся от царя

Саула? Почему для злого духа

Покинул прежнего раба?

 

Мелхола

 

Отец,

Гляди, здесь дочь любимая твоя,

Она с тобою делит и веселье,

И слезы… Но о чем теперь нам плакать?

Вернулась радость.

 

Саул

 

Говори… Давид…

Так почему ж меня он не обнимет?

 

Давид

 

Отец!.. Удерживает опасенье

Докучливым быть. Ах, когда б ты мог

Читать в душе! Я, как всегда, с тобой.

 

Саул

 

Саула… любишь ты… и дом его?..

 

Давид

 

Люблю ли? Небо!.. Да, Ионафан —

Зеница ока моего, а ты, —

Ради тебя готов презреть любую

Опасность, а жена расскажет лучше,

Как я люблю ее…

 

Саул

 

Однако ты

Себя высоко ставишь…

 

Давид

 

Как высоко?

На поле битвы — воин, при дворе —

Твой зять, а перед богом я — ничто.

 

Саул

 

А! все твердишь о боге мне, хотя

Известно, что давно я отлучен

От бога гневной злобой и коварством

Священников. Чтоб уязвить меня.

Ты поминаешь бога?

 

Давид

 

Чтоб воздать

Хвалу ему… Зачем ты так уверен,

Что нет его с тобой? С тем, кто не хочет,

Он не пребудет, но не знал отказа

Тот, кто воззвал и вверился ему.

Он трон тебе вручил, хранил на троне,

И ты — его, коль на него в надежде.

 

Саул

 

Кто здесь вещает с неба?.. В белых ризах,

Видать, сошел священный сей вещун?

А ну-ка глянем на него… Э, нет,

Ты воин при мече, так подойди-ка,

Дай разгляжу: Давид иль Самуил

Глаголет здесь?.. А это что за меч?

Не я ль тебе вручил его?

 

Давид

 

Сей меч

Достала мне моя праща. Он в Эле

Висел, отточенный, над головой;

Я видел: страшная зарница смерти

Сверкнула мне в деснице Голиафа,

Громадины свирепой, но на стали

Кровь запеклась его, а не моя.

 

Саул

 

Не сей ли меч реликвией священной

Подвешен в Номве был над алтарем?

Не он ли так был в эфод запеленат,

Чтоб взор его ничей не осквернил?

Не он ли богу посвящен навечно?

 

Давид

 

Да, это так, но…

 

Саул

 

Кто ж посмел его

Тебе отдать? Кто? Говори!

 

Давид

 

Скажу.

Я в Номву безоружным беглецом

Пробрался, почему бежал — известно.

Дороги злонамеренного люда

Полны, я — без меча, и что ни шаг —

Подстерегает смерть. Главу смиренно

Склонил я в скинии, куда нисходит

Дух божий: там священное оружье

(Уж ежели кому его носить

Из смертных, то единственно Давиду!)

Просил я у служителя.

 

Саул

 

А он?..

 

Давид

 

Мне отдал.

 

Саул

 

Кто был он?

 

Давид

 

Ахимелех.

 

Саул

 

Изменник подлый!.. С алтаря?.. О, ярость!

Вы все преступники! Все вероломцы!..

Вы слуги бога? Нет — его враги!

О, черная душа под белой ризой!..

Подать секиру! Где алтарь?.. Где жертва?

Все на колени! Заколю!..

 

Мелхола

 

Отец!

 

Ионафан

 

О, небо! Что ты делаешь? Опомнись!

Здесь нет ни алтаря, ни жертвы. Чти

Священников, и бог тебя услышит.

 

Саул

 

Кто мне мешает? Кто велит смириться?

Кто непокорствует?

 

Ионафан

 

Отец!

 

Давид

 

Спаси

Его, о господи! У ног твоих

О том твой раб смиренно заклинает.

 

Саул

 

Мир отнят у меня. Светило, царство,

Сын, дочь, душа — все отнято! Несчастный

Саул!.. И кто утешит? Кто опора

И поводырь незрячего!.. Жестоки

И немы дети… Только и мечтают

О смерти старца немощного, видят

Одну лишь роковую диадему,

Венчающую голову седую.

На, на — срывай ее; снимайте сразу

Трясущуюся голову отца

С гнилого тела!.. Ах, ужасный миг!

Нет, лучше смерть!.. Зову ее…

 

Мелхола

 

Отец!

Никто из нас твоей не хочет смерти,

Мы все тебя готовы уберечь!..

 

Ионафан

 

Сейчас в слезах его растает ярость.

О брат, теперь свой голос пробуди,

Не раз, смирен твоим небесным пеньем,

Он ублажался в сладком забытьи.

 

Мелхола

 

Ах, да, ему перехватило горло,

Дыханья не хватает, грозный взгляд

Заволокло слезами, помоги

Скорей Саулу.

 

Давид

 

К богу говорю:

«О ты, предвечный, сильный и нетленный,

Меня извлекший из небытия,

Ты, до кого лишь мыслью дерзновенной

Порою досягнуть решаюсь я,

Ты, прозревающий сквозь твердь вселенной

Все помыслы, как зоркий судия,

Которого лишь знак и мановенье

Рассеивают зло в одно мгновенье.

Ты низошел однажды в наши долы

В сиянье быстрых херувимских крыл,

И огнь своей неодолимой воли

В проводника и пастыря вложил,

Ему открыл пресущные глаголы,

Мечом и разумом вооружил;

О! ниспошли один лишь луч желанный,

Чтоб днесь рассечь завесу тьмы туманной

Здесь, где лишь тьма и слезы…»

 

Саул

 

Слышу голос

Давида?.. Ах, освободи меня

От забытья смертельного: напомни

Мне о блистанье юношеских лет!

 

Давид

 

«Кто мчит? Не вижу, но дрожу от гула,

Суровым афром поднятая, мчится

Там черной пыли пелена.

Но вот распалась, и булат лучится

У войска, что порядки развернуло,

И, словно башня, ввысь вознесена

Увенчанная голова Саула.

Дрожит земля от топота, и звона,

И кликов боевых;

Трепещут небо и земное лоно,

Как будто дунул вихрь.

Идет Саул со всею силой страшной

Пехоты, конницы и колесниц;

И враг лишился дерзости вчерашней,

И льется божий гнев из-под ресниц.

Где ж ваша злая спесь, сыны Аммона?

Обиды где, что племени господню

Так дерзостно нанесены?

Для ваших тел поля тесны сегодня,

И страшен праздник жатвы похоронной;

Так за нечестье мы отомщены

Твоим паденьем, недруг беззаконный!

Но слышу: боевые трубы трубят

И нарастает гром.

И это сам Саул, который рубит

Испуганный Эдом.

Моав и Сова рядом с Амалеком

Познали наконец позор и страх;

Саул, подобно половодным рекам,

Крушит, ломает и смывает прах».

 

Саул

 

Да, это прежний боевой сигнал,

Он вновь зовет меня от гроба к славе

И словно возвращает к пылким дням…

Ах, что я говорю!.. Военный клич —

Пристало ль это старцу?.. Сон, покой.

Забвенье, праздность…

 

Давид

 

Воспою покой:

«Вблизи ручья родного

Усталый, в жаркий полдень,

Сидит герой господень

В тени вечно живого

Приветственного лавра.

И дорогие чада,

Сочувствуя тревогам,

Несут ему отраду,

И рады возвращенью,

И плачут в умиленье

Так радостно,

Так сладостно,

Что не расскажет слово.

Старшая дочь снимает

Тяжелую кольчугу,

А милая супруга

Тихонько обнимает,

А дочь его меньшая

Чело водой студеной

Омыла, утешая,

И облак благовонный

Цветов и сладких зелий

Несет к его постели —

И радуясь,

И жалуясь,

Что плохо услужает.

Другим трудом гордятся

Мужская отрасль дома

И служит по-иному.

Сын старший веселится,

До блеска начищая

Меч, кровью обагренный;

И, зависть ощущая,

Подросток восхищенный

Поднять копьище тщится,

Но немощна десница;

А сын меньшой,

Взяв щит большой,

Им пробует закрыться.

И слезы радости

Невольно катятся

Из царских глаз.

Он рода гордого

И благородного

Душа и глас.

О мирное время,

Будь благословенно,

И благодаренье

Тем, кто неизменно

Полны к нам любви.

Но уж солнце прячется,

Ветки не колышутся,

В сон успокоительный

Погрузился царь».

 

Саул

 

Счастлив отец подобного семейства!

Покой прекрасен!.. Чувствую — течет

По жилам млеко нежности… — Но ты,

Чего ты хочешь? Сделать малодушным

Саула средь семейного досуга?

Отважный царь! оружием негодным

Ты, может быть, валяешься теперь?

 

Давид

 

«Царь почивает, но владыка тверди

В подобных яви, ощутимых снах

Являет перед спящим духов смерти.

Уже повергнут самовластный враг

Рукой царя в решительном сраженье,

И зло превращено в бессильный прах.

Вот молния приводит в ослепленье…

То меч царя, как изостренный гнев,

Сулит и храбрецу и трусу тленье.

Так львиный рык звучит в тени дерев,

Порой пугая путника и зверя.

Но чувствам отдохнуть дает и лев,

Хотя пастух с отарою в пещере

Изведал, что обманчив сей покой,

Он знает — лев очнется, пасть ощеря,

И кровь прольется щедрою рекой.

Вот проснулся царь, и вот

Он опять оружья просит.

Кто на бой его зовет?

Кто теперь главы не сносит?

Я вижу полосу ужасного огня,

Завесу мощи над недругом упорным.

Все вижу черным. Здесь кровь лилась потоком

В краю жестоком. — Разит небесный пламень

Быстрей, чем камень, запущенный пращою;

И чьей рукою тот камень был запущен?

Той вездесущей! — В немыслимом паренье

Небесной тенью, в священном нетерпенье

Расправил перья орел — посланец божий,

Чтоб изничтожить все племя нечестивых

И нерадивых, молящихся безбожным

Кумирам ложным. — Издалека он мчится,

Карая филистийца.

И наступаю я, и в ярости похода

Я вижу два меча у нашего народа».

 

Саул

 

Кто похваляется? Какой еще

Меч, кроме моего?.. Сгинь, провались,

Убей себя…

 

Мелхола

 

Остановись! О, небо!..

 

Ионафан

 

Что делаешь, отец!

 

Давид

 

Несчастный царь!

 

Мелхола

 

О муж, беги! Его с трудом мы держим!

 

 

Явление пятое

 

 

Ионафан, Саул, Мелхола.

 

 

Мелхола

 

Отец любимый… погоди…

 

Ионафан

 

Опомнись!

 

Саул

 

Кто здесь посмел держать меня?.. Где меч?

Подайте меч.

 

Ионафан

 

Отец, уйдем отсюда,

Я не пущу тебя. Гляди: здесь чада

Твои; скорей вернемся в твой шатер;

Тебе необходим хоть час покоя…

Иди, забудь свой гнев, побудь с детьми

Своими…

 

Мелхола

 

…Ведь они всегда с тобой…

 

Действие четвертое

 

Явление первое

 

 

Ионафан, Мелхола.

 

 

Мелхола

 

Ответь, Ионафан: в шатер отца

Вернуться может муж мой?

 

Ионафан

 

Нет, Саул

При нем не ведает покоя; правда,

Сейчас он укротился, но сильна

В нем ревность, и она его ломает.

Ступай к супругу, будь при нем.

 

Мелхола

 

Беда!..

Как я несчастна!.. Муж надежно спрятан,

Его никто не может отыскать;

Иду к нему.

 

Ионафан

 

О, небо! Вот отец,

Себе в смятенье места не находит.

 

Мелхола

 

Злосчастная! Что я ему скажу?..

Бежать…

 

 

Явление второе

 

 

Саул, Мелхола, Ионафан.

 

 

Саул

 

Кто от меня хотел бежать?

Ты, женщина?

 

Мелхола

 

Владыка!

 

Саул

 

Где Давид?

 

Мелхола

 

Не ведаю…

 

Саул

 

Не ведаешь?

 

Ионафан

 

Отец…

 

Саул

 

Ступай и приведи его ко мне.

 

Мелхола

 

Я?.. Где искать его?..

 

Саул

 

Ты царской воле

Не повинуешься?

 

 

Явление третье

 

 

Саул, Ионафан.

 

 

Саул

 

…Ионафан,

Ты любишь ли меня?

 

Ионафан

 

Люблю, отец,

Но мне и слава дорога твоя,

И опрометчивым твоим порывам

Противлюсь я, как подобает сыну.

 

Саул

 

Удерживаешь слишком часто руку

Отцову; на себя пеняй: оружье,

Что ты отводишь от чужой груди,

Ты обращаешь на себя… Храни,

Оберегай Давида, ждать недолго…

Ты слышишь тайный голос, что кричит:

«Давиду быть царем!» — Нет, нет! Не быть!

 

Ионафан

 

А ты услышь в душе, как громогласно

Кричит господь: «Избранник мой — Давид,

Он божий человек». Не на виду ли

Его дела? Не молкнет ли при нем

Завистливая ярость Авенира?

Да ты и сам, едва в себя придешь,

Не замечаешь ли, как подозренья

Рассеиваются, подобно мгле

Туманной от лучей? Когда злой дух

Вселяется в тебя, воображаешь,

Что это я удерживаю руку

Твою. А это бог. Едва направишь

На грудь неверный меч, как чьей-то силой

Отброшен он; тебе бы пасть в слезах

К его ногам, раскаявшимся, да!

Ведь ты ж не закоснел во зле.

 

Саул

 

Увы,

Ты прав. Непостижимое есть нечто

В Давиде. Помню, в Эле он предстал

Передо мной, и взор был очарован,

Но сердце — нет. Я полюбить его

Готов был, но всегда негодованье

Встает стеной меж нами. А когда

Я извести хочу его, он вновь

Обезоруживает, восхищает,

И я в его присутствии — ничто…

Конечно, это месть десницы вышней.

Теперь я всюду узнаю тебя,

О, страшная рука… Но в чем причина?

Ищу, но где? Я не богоотступник;

Мне мстит священство; и Давид — орудье

Злодейских замыслов; он видел в Раме

Пророка Самуила; перед смертью

С ним говорил неистовый старик.

Кто знает, может быть, елей небесный,

Которым прежде он меня помазал,

Предатель после пролил на чело

Противоборца моего?.. Ты знаешь

Про это?.. Ах, ты знаешь? Говори!

 

Ионафан

 

Отец, мне это неизвестно. Но

Когда бы так, не должен ли и я

Быть оскорблен — твой первородный сын?

Ведь разве трон не предназначен мне,

Когда ты к праотцам уйдешь? И если

При этом я молчу, за то винить

Меня нельзя! Намного превзошел

Меня умом и доблестью Давид;

Чем больше в нем достоинств, тем сильнее

Его люблю. И если тот, кто царства

Дает и отбирает, в нужный час

Отдаст его Давиду, это будет

Знак для меня, что он меня достойней?

В поводыри сынов своих призвал

Его господь. — Но вместе с тем, клянусь,

Он был тебе слугою не лукавым

И верным сыном… А судьбу вручи

Всевышнему и не ожесточайся

Душою против истины и бога.

Когда бы не вещало божество

Устами Самуила, как убогий,

Полуживой старик одним движеньем

Мог укрепить Давида? А смешенье

Любви и злобы у тебя в душе?

И этот страх при имени Давида,

Как перед битвой? Ты ли ведал страх?

Откуда он, Саул? По силам это

Для человека?

 

Саул

 

Что за басни! Ты ли

Саулов сын? Тебе и трон — ничто?

И знаешь, кто ему вручил права?

Опустошится дом, и будет корень

Мой изведен тем, кто захватит скипетр.

И ты, и твои братья, и сыны…

С лица земли мое исчезнет племя…

О, злая жажда властвовать — она

Чего не сотворит! Ведь ради царства

Уничтожают часто сын отца,

Брат брата, мать детей, супруга мужа…

Седалище из крови и злодейства —

Вот что такое трон.

 

Ионафан

 

Где щит людской

Против меча небесного? Молитвы,

А не угрозы могут умягчить

Ужасный божий гнев, что сокрушает

Высокомерных и щадит смиренных.

 

 

Явление четвертое