Были бы у меня руки в невинной крови.

Женщина горько засмеялась.

-- Почти мальчик! Как бы не так! Если хочешь знать, вот уже скоро

Восемнадцать лет, как Прекрасный Принц сделал меня тем, что я сейчас.

Лжешь! -- крикнул Джеймс Вэйн. Она подняла руку.

-- Богом клянусь, что это правда.

-- Клянешься?

-- Чтоб у меня язык отсох, если я вру! Этот хуже всех тех, кто

Таскается сюда. Говорят, он продал душу черту за красивое лицо. Вот уже

Скоро восемнадцать лет я его знаю, а он за столько лет почти не

переменился... Не то что я, -- добавила она с печальной усмешкой.

-- Значит, ты клянешься?

-- Клянусь! -- хриплым эхом сорвалось с ее плоских губ.-- Но ты меня не

Выдавай, -- добавила она жалобно.-- Я его боюсь. И дай мне деньжонок -- за

Ночлег заплатить.

Он с яростным ругательством бросился бежать в ту сторону, куда ушел

Дориан Грей, но Дориана и след простыл. Когда Джеймс Вэйн оглянулся, и

Женщины уже на улице не было.

ГЛАВА XVII

Неделю спустя Дориан Грей сидел в оранжерее своей усадьбы СелбиРойял,

Беседуя с хорошенькой герцогиней Монмаут, которая гостила у него вместе с

Мужем, высохшим шестидесятилетним стариком. Было время чая, и мягкий свет

Большой лампы под кружевным абажуром падал на тонкий фарфор и чеканное

Серебро сервиза. За столом хозяйничала герцогиня. Ее белые руки грациозно

Порхали среди чашек, а полные красные губы улыбались, -- видно, ее забавляло

То, что ей нашептывал Дориан. Лорд Генри наблюдал за ними, полулежа в

Плетеном кресле с шелковыми подушками, а на диване персикового цвета

Восседала леди Нарборо, делая вид, что слушает герцога, описывавшего ей

Бразильского жука, которого он недавно добыл для своей коллекции. Трое

Молодых щеголей в смокингах угощали дам пирожными. В Селби уже съехались

Двенадцать человек, и назавтра ожидали еще гостей.

-- О чем это вы толкуете? -- спросил лорд Генри, подойдя к столу и

Ставя свою чашку.-- Надеюсь, Дориан рассказал вам, Глэдис, о моем проекте

Все окрестить поновому?.. Это замечательная мысль.

-- А я вовсе не хочу менять имя, Гарри, -- возразила герцогиня,

Поднимая на него красивые глаза.-- Я вполне довольна моим, и, наверное,

Мистер Грей тоже доволен своим.

-- Милая Глэдис, я ни за что на свете не стал бы менять такие имена,

Как ваши и Дориана. Оба они очень хороши. Я имею в виду  главным образом

Цветы. Вчера я срезал орхидею для бутоньерки, чудеснейший пятнистый цветок,

Обольстительный, как семь смертных грехов, и машинально спросил у садовника,

Как эта орхидея называется. Он сказал, что это прекрасный сорт

"робинзониана"... или что-то столь же неблагозвучное. Право, мы: разучились

давать вещам красивые названия, -- да, да, это печальная правда! А ведь

Слово -- это все. Я никогда не придираюсь к поступкам, я требователен только

к словам... Потому-то я и не выношу вульгарный реализм в литературе.

Человека, называющего лопату лопатой, следовало бы заставить работать ею --

Только на это он и годен.

-- Ну а как, например, вас окрестить поновому, Гарри? -- спросила

Герцогиня.

-- Принц Парадокс, -- сказал Дориан.

-- Вот удачно придумано! -- воскликнула герцогиня.

-- И слышать не хочу о таком имени, -- со смехом запротестовал лорд

Генри, Садясь в кресло.-- Ярлык пристанет, так уж потом от него не

Избавишься. Нет, я отказываюсь от этого титула.

-- Короли не должны отрекаться, -- тоном предостережения произнесли

Красивые губки.

-- Значит, вы хотите, чтобы я стал защитником трона?

-- Да.

-- Но я провозглашаю истины будущего!

-- А я предпочитаю заблуждения настоящего, -- отпарировала герцогиня.

-- Вы меня обезоруживаете, Глэдис! -- воскликнул лорд Генри, заражаясь

Ее настроением.

-- Я отбираю у вас щит, но оставляю копье, Гарри.

-- Я никогда не сражаюсь против Красоты, -- сказал  он с галантным

Поклоном.

-- Это ошибка, Гарри, поверьте мне. Вы цените красоту слишком высоко.

-- Полноте, Глэдис! Правда, я считаю, что лучше быть красивым, чем

Добродетельным. Но, с другой стороны, я первый готов согласиться, что лучше

Уж быть добродетельным, чем безобразным.

-- Выходит, что некрасивость -- один из семи смертных

Грехов?воскликнула герцогиня.А как же вы только что сравнивали с ними

Орхидеи?

-- Нет, Глэдис, некрасивость -- одна из семи смертных добродетелей. И

Вам, как стойкой тори, не следует умалять их значения. Пиво, Библия и эти