Выросший из ядовитой слюны Цербера

 

Помню мое первое знакомство с борцом аптечным‑аконитом (Aconitum napellus).

В тот памятный июньский день 1947 г. мы, группа студентов‑биологов МГУ, поехали на одну из учебных экскурсий. Тогда у нас вел практику Иван Григорьевич Серебряков, прекрасный педагог и человек, впоследствии профессор, известный морфолог растений.

От станции Ромашково Иван Григорьевич повел нас по широкой лесной дороге, на которой кое‑где еще виднелись лужи после недавней грозы. Нас встретил радостный, умытый дождем, молодой смешанный лес. Неожиданно он расступился – и мы увидели большую поляну, сплошь белую от множества цветущих ромашек (в ботанике их принято называть нивяником, поповником). Никому из нас прежде не приходилось видеть такое обилие ромашек. Мы сплели себе по венку, а потом набросились на цветы и стали их рвать – каждая желала перещеголять подруг величиной букета. Мы рвали и рвали ромашки – эти маленькие лучистые солнца, нас обуяла жадность, и напрасно Иван Григорьевич пытался остановить этот бессовестный грабеж, говоря, что еще далеко идти, цветы завянут и мы их все равно выбросим.

От нашего набега поляна тогда не оскудела. Когда мы уходили, она оставалась такой же прекрасной. Но кто мог знать, что пройдет несколько лет и эта сказочная красота превратится в вытоптанный пустырь, на котором не то что ромашки, былинки не увидишь. Видимо каждый, кто приходил сюда в июне, рвал, тащил огромными охапками в город белые ромашки, постепенно превращая поляну в место подобное тому, на котором с утра до ночи толчется большое стадо…

После привала мы спустились к ручью и пошли в направлении Рублева. Лес изменился, стал сыроватым и тенистым. У большой старой ели мы вдруг увидели нечто необыкновенное. Высокое, не меньше метра растение, с кистью темно‑синих, похожих на маленькие шлемы цветков, гордо возвышавшееся над другими травами. Казалось, его пальчатые крупные листья слегка отливают металлическим блеском.

Кто‑то потянулся выкопать его для гербария, но Иван Григорьевич остановил:

– Это – аконит, одно из самых ядовитых растений в мире. Лучше руками его не трогать.

Значит, вот он какой, аконит – царь‑трава, ближайший родственник самого ядовитого из этого рода – аконита дикого (A. ferox), растущего в Восточных Гималаях, на территории Непала, Бирмы и Китая, на высоте 3000–4000 метров над уровнем моря в горных лесах.

В глубокой древности об аконите слагали легенды. В одной из своих поэм Овидий рассказывал, что Медея хотела отравить Тесея соком аконита. Аконит вырос из слюны трехглавого пса Цербера, сторожившего вход к ад. Когда Геркулес тащил его из бездны, Цербер увидел свет дневной и пришел в ужас. Ядовитая слюна потекла из трех его пастей на землю, из нее и выросло это полное яда растение.

Название этого растения, по одной версии, происходит от названия греческого города Аконе, где оно росло и где близ местечка Гераклеи была пещера, в которой согласно мифу находился вход в ад.

Германцы называли аконит шлемом бога Тора и волчьим корнем (Тор, как говорилось в мифе, боролся с волком с помощью аконита). Отсюда, как считают, произошло и наше русское название аконита – борец, волкобойник. Другое название – «царь‑трава» – было дано этому растению за его сильную ядовитость. Яд считался настолько страшным, что одно обладание аконитом в некоторых странах каралось смертью.

Корень аконита обычно состоит из 2–3 реповидных клубней черно‑бурого цвета. От него отходят длинные, тонкие боковые ответвления. Клубни достигают 4–8 сантиметров в длину и 2–3 сантиметров в ширину. Из более старого, темнее окрашенного клубня весной вырастает простой прямостоячий (редко ветвистый) стебель высотой до 1,5 метра. В верхней части каждого клубня остается след от когда‑то сидевшего на нем стебля. Растение как бы шагает под землей, ежегодно продвигаясь своим корнем на 2–3 сантиметра.

 

1. Борец дубравный. 2. Лютик ядовитый. 3. Купальница европейская

 

На стебле расположены очередные листья с длинными черешками. Они расчленяются на 3–7 надрезанных узко‑клиновидных долей. Верхняя сторона листа темно‑зеленая, глянцевая, нижняя более бледная, матовая. Верхушка стебля (нередко и ветвей) несет длинную кисть крупных цветков. Они неправильные и у разных видов аконита по‑разному окрашены: голубые, синие, сине‑фиолетовые, белые, желтые. Чашечка цветка пятилистная, лепестковидная. Верхний чашелистик шлемовидный, под ним – два длинных нитевидных лепестка, загнутых кверху и оканчивающихся маленькими изогнутыми колпачками, внутри которых по одной медовой железке. Лепестков до 8, но 6 из них – едва заметные пленочки, иногда они и вовсе не развиваются; тычинок много, плод сухой, из 3–5 листовок; семена черно‑бурые, трехгранные, с морщинисто‑волнистой «спинкой».

Свежие клубни аконита пахнут хреном. Иногда растение путают с сельдереем (известен случай, когда пастух съел клубень аконита, приняв его за сельдерей). Вкус клубней тошнотворный, вызывающий на языке чувство ползанья мурашек с последующим онемением. Чтобы вызвать смертельное отравление, достаточно 2–4 клубней аконита.

Алкалоиды в разных частях аконита впервые были открыты французским химиком Пешье в 1820 г., но в чистом виде один из них – аконитин выделили немецкие токсикологи Гейгер и Гессе в 1838 г. Почти через 100 лет, в 1929 г. японский химик Майима установил, что японские виды аконита, так же как европейские, содержат в своем составе смесь трех кристаллических алкалоидов (аконитин, мезаконитин и гипаконитин), близких по химическому составу. В разных видах растений рода аконитум эти три алкалоида находятся в различных соотношениях и в зависимости от количества представляют главное действующее вещество. В состав аконитинов входит аконин – основание, связанное у различных видов аконитов с разными кислотами: уксусной, бензойной, вератровой, янтарной, анисовой и др.

Аконин стимулирует деятельность сердца и является антагонистом аконитина. Аконитин чрезвычайно ядовит: 1/5 миллиграмма достаточно, чтобы вызвать тяжелое отравление. В литературе описан случай, когда 3–4 миллиграмма аконитина убили взрослого человека.

В начале нашего столетия голландский врач Мейер принял 50 капель азотнокислого аконитина для того, чтобы убедить жену одного из своих пациентов в том, что лекарство неядовито. Спустя полтора часа у него появились первые симптомы отравления. Через четыре часа к доктору Мейеру был вызван врач, который застал его сидящим на диване, очень бледным, с суженными зрачками и частым пульсом. Мейер жаловался на чувство стеснения в груди, затрудненность глотания, боли во рту и животе, головную боль и ощущение леденящего холода. Все принятые меры не достигли цели. Усилилось ощущение беспокойства, зрачки расширились, через минут сорок наступили приступы удушья и после третьего приступа (через 5 часов после приема лекарства) доктор Мейер умер.

Первое сообщение о лекарственной ценности аконита появилось в Англии, в журнале «Ланцет» в 1869 г. О нем писали, как об одном из главных гомеопатических целебных средств.

Владимир Даль, прославившийся как собиратель фольклора, составитель «Толкового словаря», а также как врач, находившийся при смертном одре А. С. Пушкина, в письме к Одоевскому «Об омеопатии», опубликованном в «Современнике» (№ XII, 1838 г.), писал о применении им аконита для лечения воспаления легких. «Первый прием доставил через полчаса значительное облегчение, а через двои сутки не оставалось и следу болезни: больной башкир сидел уже на коне и пел песни». Когда сын Даля заболел крупом, он лечил его аконитом.

П. И. Мельников‑Печерский в романе «В лесах» пишет об аконите как о средстве от 40 болезней. Журнал «Русская старина» сообщал старинные сведения об аконите, как о средстве от правежа. Правеж – страшное битье палками должников и недоимщиков, особенно свирепствовавшее в первой половине XVIII в.

«Бориц – есть трава собою горяча… Листвие тое травы свежее и сухое прикладывают ко внутренним болячкам… И еще кого бьют на правеже с утра или весь день, той да емлет бориц сушеной и парит в кислых щах добрых, и тое нощи парит ноги битыя тою травою с кислыми щами гораздо, и тако битое место станет мягко, и тако творит по вся дни, доколе бьют на правеже, и ноги от того бою впредь будут целы»[7].

Читая эти старые рекомендации, не столько поражаешься наивной вере в целебную силу борца, будто бы помогающего избитому в течение суток, сколько эпическому спокойствию, не уступающему гомеровскому, с которым повествуется о самом правеже.

Смерть в результате отравления аконитином наступает от паралича сердца или от расстройства и паралича дыхания.

Противоречия в данных о целебных свойствах и безопасности аконита привели к тому, что настойки аконита в официальной медицине применяются только наружно, при радикулитах, невралгии, подагре и ревматизме как обезболивающее средство.

До настоящего времени, несмотря на все усилия, существует провал между знаниями о химической структуре аконитина и его действием. Непонятно, какие биохимические процессы, нарушаемые аконитином, являются главными в сложной картине изменений, возникающих при отравлениях. Это затрудняет поиски противоядий и средств для лечения. Поэтому отравления аконитом особенно опасны.

Когда растение собирают для медицинских целей, обычно используются вид A. napellus, растущий в горах Средней Азии и Южной Европы, в лесах юго‑западных и центральных районов европейской части СССР, в Сибири и на Кавказе, A. caracolicum – аконит кара‑кольский, распространенный близ г. Пржевальска (старое название г. Каракол), и A. soongoricum – аконит джунгарский (иссык‑кульский корешок, ак‑парпи, уугор‑гошун), растущий в восточной части горного Казахстана в Джунгарском Алатау. Листья, цветки и клубни собирают во время цветения, применяя меры предосторожности. Так как яд быстро проникает через кожу, аконит собирают в перчатках. В это время не рекомендуется дотрагиваться до глаз и рта.

Борцы каракольский, джунгарский и таласский – важнейшие лекарственные растения Средней Азии. Однако в последнее время запасы их сильно истощились, и они вошли в списки «Красной книги» как растения, требующие охраны. В полной охране нуждаются также борец Жакена – ценнейший для науки вид, растущий у нас в стране в Восточных Карпатах, и борец тангаутский, который встречается только в одном пункте Восточных Саян.

В восточной медицине употребляют аконит китайский (A. chinense), дикий (A. ferox) и аконит Фишера – (A. fischeri).

Все виды аконитов относятся к сем. Лютиковых, в котором очень много и других ядовитых представителей.

 

Лютые лютики

 

В мае 1975 г. газета «Известия» поместила сообщение о том, что плавающий лютик заполняет Рейн. Его обширные колонии появились в верхнем течении Рейна между г. Базелем и Боденским озером. Процесс распространения начался в 1970 г.; благоприятной для него средой является вода, содержащая много фосфорной кислоты.

Одна из крупнейших западноевропейских рек – Рейн загрязнена промышленными отходами до такой степени, что в ней почти полностью исчезла рыба. Зато процветает ядовитый лютик. Капля его сока, попав на кожу, вызывает сначала покраснение, затем нарыв. В книге Иоганна Самаэля Хеллера, натуралиста XVIII в., об этом растении говорилось, что, проглотив его, человек испытывает страшные боли в горле и желудке. Ослабляется зрение, начинают подрагивать мышцы лица и после приступа истерического смеха наступает смерть. Однако среди других лютых представителей этого рода плавающий лютик не является чем‑то особенным. В той или иной степени все лютики ядовиты и вызывают отравление с такими же симптомами, как описал в свое время И. С. Хеллер. Плавающий лютик замечателен тем, что сумел выжить в отравленной среде (ведь кроме фосфорной кислоты в водах Рейна немало и других токсичных веществ). У этого лютика крупные красивые белые цветки. И если бы он не размножался так катастрофически, вряд ли привлек бы к себе внимания больше, чем его веселые золотисто‑желтые сородичи.

Весной, когда на лесных полянах и опушках в изобилии начинают цвести лютики, они радуют глаз. Даже в пасмурный день лес кажется солнечным.

Мелкими светло‑желтыми цветками цветет лютик ядовитый (Ranunculus sceleratus). Листья у него блестящие, мясистые, нижние – трехлопастные, с округлыми или обратно‑яйцевидными долями, верхние рассечены на три линейных, цельнокрайних или надрезанных листочка. Цветки одиночные, чашечка пятилистная, венчик из пяти желтых лепестков. Каждый лепесток у основания имеет медовую ямку, не прикрытую чешуйкой; цветоложе удлиненное, выдающееся над цветком, позднее, при плодах, – цилиндрическое; тычинок и пестиков много; плод сборный, состоит из многих листовок. Плодики морщинистые, стебель несколько ветвистый, полый, голый.

Ботаники насчитывают около 170 видов лютиков, большинство из которых растет в умеренном и холодном климате Северного полушария. В европейской части СССР – около 40 видов, некоторые из них применяются в народной медицине как лекарственные растения. Сок этих лютиков едкий и жгучий. Его химический состав изучен еще недостаточно. Ясно только, что причиной отравления является протоанемонин – летучее вещество с резким запахом и жгучим вкусом. При вдыхании его паров происходит раздражение дыхательных путей и глаз, появляются насморк, слезотечение, удушье и спазмы мышц гортани.

В лютике едком (R. acris) найден гликозид ранункулин, а также транс‑аконитовая кислота, подавляющая у животных деление клеток. В лютике ползучем (R. re‑pens) кроме протоанемонина есть вещество, при расщеплении дающее синильную кислоту.

Животные, отравившиеся лютиками, иногда погибают через 15–30 минут после наступления первых симптомов (сено из лютиков не ядовито для животных). У человека отравление этими растениями протекает очень тяжело, с резкими болями в пищеводе, желудке и кишечнике, рвотой, поносом, упадком сердечной деятельности. Такие отравления возможны при неосторожном употреблении лютиков как средств народной медицины. Вместе с тем в терапевтических дозах лютики обладают тонизирующим, обезболивающим, противомикробным и ранозаживляющим действием.

Лютик едкий испытан клинически с хорошим результатом при лечении туберкулеза кожи. Этот лютик – «куриная слепота» – одно из самых обычных у нас растений. Он имеет некрупные, желтые, пятилепестные цветки и очень похож на другой вид – лютик золотистый. Правда, между ними есть и различия: цветки у лютика едкого бледнее, прикорневые листочки глубоко рассечены, а у золотистого листочки округлые, с небольшими надрезами. В дождливую погоду и к ночи цветки едкого лютика закрываются и поникают, защищаясь таким способом от сырости и охлаждения. В народной медицине надземную часть этого лютика, хорошо растертую, применяли вместо горчичника. Аналогичное действие лютика жгучего – R. flammula (русское народное название его прыщинец), который любит более сырые места. Все части этого лютика ядовиты.

Лютик ползучий (лютый цвет) – многолетнее травянистое растение с мочковатыми корнями, ползучим стеблем и очередными тройчатыми листьями. Нижние листья трехраздельные, с обратно‑яйцевидными зубчатыми долями. Цветки желтые, блестящие, с пятилепестным венчиком; тычинок и пестиков много. Так же, как и едкий, он встречается повсеместно и тоже сильно ядовит. Его применяют только как наружное средство при ревматизме, золотухе, чесотке, прикладывают к опухолям для их рассасывания, к нарывам.

«Лютые» представители этого семейства на лютиках не кончаются.

Их близкие родственники – калужница болотная с крупными желтыми цветками, иногда растущая прямо в воде, и купальница европейская.

Листья калужницы – курослепа (Caltha palustris) применяли как народное средство при ожогах. Купальницу (Trollius europaeus) с золотисто‑желтыми цветками‑бубенчиками в народной медицине использовали как средство от отеков и заболеваний печени. Клинические испытания показали, что настойка из этой травы безвредна. Она оказывает сильное желчегонное действие, вызывает расширение сосудов печени, понижение тонуса гладкой мускулатуры кишечника и желчного пузыря. Корень у купальницы ядовит.

К сем. Лютиковых принадлежат ломоносы рода Clematis. В нашей стране встречаются 18 видов из этого рода. Это – многолетние, травянистые растения или кустарники, растущие в центральных, западных и южных районах европейской части СССР, на Кавказе, в Сибири. При растирании их свежей зелени и цветков выделяются едкие вещества с острым запахом, вызывающие слезотечение, чихание, кашель, красноту и воспаление кожи.

 

1. Ломонос лозный. 2. Ветреница дубравная. 3. Ветреница лютиковая

 

1. Калужница. 2. Ветреница лесная

 

Ломонос лозный (Clematis vitalba) – полукустарник. Его стебли достигают в длину нескольких метров. Он цепляется за окружающие растения закручивающимися листовыми черешками. Листья перисто‑раздельные, белые цветки собраны в метельчатые соцветия, яйцевидные плоды снабжены длинной дугообразно изогнутой летучкой. Это растение можно встретить в крымских лесах среди кустарников на каменистых почвах. Ядовито только свежее растение, при высыхании ядовитость значительно снижается. Водные настои ломоноса лозного применяются для борьбы с насекомыми – вредителями сельскохозяйственных растений.

В книге «В дебрях Уссурийского края» В. К. Арсеньев рассказал о том, как ломонос маньчжурский помог ему, когда его ужалили шершни. Дерсу Узала «…нарвал какой‑то травы и, растерев ее на лезвии топора, приложил мне на больные места, а сверху прикрыл кусочком мягкой бересты и обвязал тряпицами. Минут через 10 боль стала утихать. Я попросил показать мне эту траву. Он опять сходил в лес и принес растение, которое оказалось маньчжурским ломоносом. Дерсу сообщил, что трава эта также помогает и от укусов змей, что эту‑то именно траву едят собаки. Она вызывает обильное выделение слюны. Слюна, смешанная с соком травы, при зализывании укушенного места является спасительной и парализует действие яда»[8].

Некоторые растения из сем. Лютиковых называют подснежниками. Они появляются ранней весной, иногда пробивая слой снега. Эти чудесные растения – первые улыбки весны. Трудно поверить, что и они ядовиты.

Очаровательная голубая перелеска, или печоночница, характерна для еловых лесов Ленинградской, Ивановской, Калининской и Горьковской областей. Ее цветки лазоревые, как весеннее небо, иногда с примесью розового, или розовые, или чисто‑белые. Ветреницы – лютиковая, лесная и дубравная – также первые весенние растения с желтыми или крупными белыми цветками. Распространены они в широколиственных и еловых лесах. Ветреница дубравная – исчезающий вид, нуждающийся в охране. Каждую весну ее истребляют те, кто имеет обыкновение продавать букеты первых весенних цветов на улицах в больших городах. Ветреницы байкальская, нежная, Друмонда, Кузнецова значатся в списках «Красной книги», они нуждаются в охране.

Так называемые «настоящие» подснежники относятся к другому семейству – Амариллисовых и встречаются у нас в Крыму, на Кавказе, в Западной Украине и по всей Западной Европе. О них следует сказать подробнее, так как и они – ядовитые растения.

Подснежник Воронова (Galanthus woronowii) с белыми, как молоко, цветками назван в честь русского ботаника И. Н. Воронова (1874–1911), изучавшего это растение. Еще один вид, подснежник Краснова, назван в честь другого русского ботаника А. Н. Краснова.

Из подснежника Воронова выделен алкалоид галантамин, действующий подобно физостигмину (снижает активность фермента холинэстеразы, разрушающей ацетилхолин). Так как галантамин помогает накапливаться ацетилхолину, передающему возбуждение с нервов на мышцы, препарат его применяется в официальной медицине при полиомиелите, полиневрите и радикулите.

Интересно, что подснежник Воронова содержит два алкалоида, разных по физиологическому действию. Второй алкалоид – галантин подавляет выделение адреналина (гормона надпочечников) и, таким образом, расширяет кровеносные сосуды, снижает давление крови, учащает дыхание, повышает тонус мышц.

Некогда подснежники считались эмблемой надежды. Старинная легенда рассказывает: когда бог изгнал из рая Адама и Еву, шел снег и Ева озябла. В утешение ей несколько снежных хлопьев были превращены в цветки подснежника – вестника весны.

В настоящее время в окрестностях больших городов подснежники практически уничтожены. Цветущие растения в огромном количестве истребляются на букеты. Луковицы хищнически выкапываются садоводами‑любителями. «Красная книга», выступая в защиту подснежников, требует запретить их сбор частным лицам и создать заказники для охраны этих растений.

Однако вернемся к сем. Лютиковых, так как рассказ о нем еще не закончен.

Прострел луговой (Pulsatilla pratensis) также зацветает ранней весной. Из подснежников, относящихся к сем. Лютиковых, это растение наиболее ядовито.

В сосновых лесах весной из зимующего под снегом корня прострел луговой выпускает несколько пальчато‑раздельных с линейными дольками листьев и побег длиной около 20 сантиметров, несущий на вершине фиолетовый цветок. У другого вида (P. patens), или сон‑травы, цветки светло‑лиловые. Все части сон‑травы также ядовиты. Сок этого растения вызывает появление пузырей на коже, принятый внутрь, – воспаление почек, желудочно‑кишечного тракта, паралич сердца и дыхания.

Сон‑траву некогда считали магическим растением. Ее собирали с разными наговорами и обрядами. Опускали в холодную воду, где она лежала до полнолуния. Согнутая, она начинала слегка шевелиться, и в это время ее клали на ночь под подушку. Старые украинские предания рассказывают, что после этого спящему снились вещие сны.

Прострелы обыкновенный, весенний, магаданский и Костычева занесены в «Красную книгу» как исчезающие виды.