Я адвокат в уголовном суде: чувствовать себя в своем голосе как в своей тарелке

Апрельским днем 1977 года около трех часов пополудни ко мне на консультацию пришла женщина сорока семи лет, одетая, как мальчишка: кожаная куртка, черные брюки, белая рубашка, короткая стрижка – словом, сильная личность. Когда она здоровалась со мной, я отметил, что у нее совершенно мужской голос. Голос курильщицы. Однако он вполне гармонировал с ее личностью. «Доктор, я адвокат в уголовном суде. У меня низкий голос. Меня часто принимают за мужчину. Я много лет защищаю разных негодяев и почти все процессы выиграла. Но мой голос мне больше не нравится». Неужели произошел конфликт между голосом и внешностью? Меня ее голос не удивил. Он вполне гармонировал с ее обликом. В ней был какой-то особенный шарм; легко представить себе, как эта женщина защищает своих клиентов в суде присяжных. Она ждала, что я ей отвечу. «Конечно, у вас низкий голос, но он вполне подходит женщине с такой внешностью, как ваша. Вас побудил обратиться ко мне страх перед раком или низкий голос?» – «Мне мешает мой тембр, – ответила она, – я больше его не чувствую».

Обследование выявило отечность голосовых складок, иначе псевдомиксому. Припухлость была видна с обеих сторон. Стробоскопия практически исключила рак. Слизистая вибрировала свободно, хотя цвет был желтоватый. Просвет под эпителием заполняла желеобразная масса без единой подозрительной бляшки. Я успокоил мадам С.А. Причина изменения цвета слизистой была понятна: дама курила по пятьдесят сигарет в день! И каждый вечер опрокидывала стаканчик виски. Вот уже много лет она вращалась в мире уголовного права. Я сказал, что если ей придется оперироваться, то исключительно по поводу тембра ее голоса, а не по подозрению на рак. Она решилась на операцию. Это была единственная возможность вернуть ей четыре-пять нот в высоком диапазоне и изменить ее мужской голос. Но мне казалось, что операция ей не нужна, так как ее голос вполне ей подходил. Несколько минут мы спорили, а потом она сказала мне, что месяца два назад ее друг выразил недовольство ее слишком грубым, мужским голосом. Все же я не мог с ней согласиться. Мне казалось, что разрушение ее вокального тембра нанесет ущерб ее личности и обаянию, которое, несмотря на тембр голоса, было чисто женским. Спустя месяц мы встретились снова. Она по-прежнему хотела, чтобы ее прооперировали. Я не сдавался. Я попросил ее бросить курить и взять несколько сеансов реабилитации голоса. Мои рекомендации она оставила без внимания. Непреклонная, она стояла на своем и требовала сделать ей операцию.

Через полгода в кабинет ко мне вошла женщина с удлиненной стрижкой, в бежевом платье из тонкой ткани, со светлым высоким голосом: «Здравствуйте, доктор, как дела?» Признаюсь, я не сразу узнал пациентку. Я догадывался, что раньше уже видел ее, но не мог вспомнить когда. Наконец я сообразил, что это адвокат, мадам С.А., и она пришла ко мне продемонстрировать свой новый голос. «Как вы себя чувствуете, мэтр?» Осмотр показал, что прооперированные складки прекрасно зарубцевались.

Но как она пережила свою голосовую метаморфозу? Мы беседовали, и вдруг прозвучал ужасный ответ: «Когда я задумываюсь, я размышляю своим прошлым голосом. Когда я произношу речь в суде, то не испытываю больше того воодушевления, дерзости и убежденности, как прежде. Я стала уязвимой. Мой голос больше никого не соблазняет. Мне приходится обороняться. Я не узнаю себя в своем голосе, не узнаю себя в своей собственной коже! Такое впечатление, что у меня началась голосовая шизофрения!» Ее голос теперь жил отдельно от ее личности. Она словно раздвоилась. Затем она добавила: «Мой друг бросил меня спустя три месяца после операции. Он не смог привыкнуть к моему новому голосу. Я бросила курить, мне больше не хочется вечером виски. Но главная неприятность, – произнесла она так, словно я до сих пор ни о чем не догадался, – я проигрываю все свои процессы». Один из моих коллег сделал ей операцию на голосовых складках. Но если операция соответствовала желаниям мадам С.А., то ее новый голос никак не подходил ее личности. «Мэтр, – сказал я ей, – начните потихоньку выкуривать по 3–5 сигарет в день, у вас вновь появится легкая отечность голосовых складок, и низкий тембр вернется. И вы снова будете прекрасно чувствовать себя в своем голосе, так же хорошо, как вы чувствуете себя в своей коже». Она так и сделала. Я регулярно осматривал ее. Спустя год эта дама из мира уголовного правосудия пришла ко мне, снова одетая как мальчишка; тембр ее голоса был низкий и звучный. Ее голос вновь пребывал в гармонии с ее личностью и ее обаянием. Это напомнило мне о загадочных чарах актрис Лорен Бэколл и Симоны Синьоре.