Чревовещатель: чародей голоса

Чародей, человек с тысячей рук,

То, во что вы заставляете нас поверить,

Гораздо более реально, чем сама реальность,

ибо реальность – всего лишь мечта,

А в этом действе вам придется сыграть

таинственную роль судьбы,

И свои заблуждения вы полюбите больше,

чем нашу жалкую истину.

Жан Кокто

От Библии к Кристиану и Фредди

Чревовещатель, вентролог – какие странные слова! По-гречески он называется egastrimitos (от gaster — живот и mythos — слово) – разговорный голос из живота. Однако никто пока не видел, чтобы живот произносил слова. Неподвижные губы создают иллюзию голоса, исходящего откуда-то издалека.

Все, что писал Жан Кокто о чародеях, можно сказать и о чревовещателях: просто человек с тысячей рук становится человеком с тысячей голосов.

Его собственный измененный голос исходит откуда-то извне: из куклы, с потолка, из-под земли, из телефона или просто-напросто из его кармана. Чревовещание – это и техника, и искусство одновременно. Оно не привязано ни к оперному пению, ни к комедии, ни к драматическому театру, это – магия. Чревовещатель – факир голоса.

Неотъемлемой частью импровизации, которую чревовещатель показывает публике, является совокупность движений не менее важных, чем произносимый текст. Он может подражать животным, гулу машин, голосу ребенка, взрослого или старика. Может создать иллюзию персонажа, запертого в чемодане, и другого персонажа, который пришел его освободить, создать впечатление надвигающейся грозы, изобразить старую дверь, открывающуюся с пугающим тревожным скрипом.

Но самое сильное впечатление производят голоса, которые смешиваются, перебивают друг друга, задают вопросы, доказывают, голоса, звучащие как близко, так и на расстоянии. Перекликаясь друг с другом, они увлекают нас в свой загадочный мир. А чревовещатель по-прежнему стоит на сцене один.

Сегодня этот чародей голоса развлекает нас, но еще вчера его считали посланцем тайных сил, он общался с мертвыми, вызывал их на разговор, и они через него предсказывали будущее. Его тело, одержимое духами, вело диалог с потусторонним миром. Подобные сеансы оккультизма назывались некромантией.

Разговаривать с богами

В первой книге Самуила мы находим историю царя Саула и Аэндорской волшебницы. Саул, напуганный армией филистимлян, обратился с вопросом к Богу, но тот отступился от него. Саул впал в панику. Хотя у него была огромная армия, даже в окруженнии тысяч своих солдат он заведомо чувствовал себя побежденным. В отчаянии, презрев запреты своей веры, он обратился к тогдашней самой знаменитой Аэндорской волшебнице. Ее звали Седекла, и она обладала даром obh, «даром читать мысли мертвых». Не без труда нашли ее прислужники Саула. Ночью, чтобы не вызывать подозрений, царь Саул с личной охраной направился к горе Фавор. Волшебница жила в маленькой хижине на вершине горы, где занималась волхованием. Саул направился к ее ветхому жилищу. Он вошел, увидел волшебницу и попросил ее расспросить пророка Самуила. При виде монарха, скрывавшегося под капюшоном, женщина изменилась в лице. Она узнала его, и ее охватил страх. Она знала, что тот в любой момент мог убить ее. Но он пообещал ей жизнь, если она выполнит его просьбу. Она встала и устремила взор свой сквозь него. Глаза ее застыли, она впала в транс. «Что вы видите?» – спросил ее Саул. «Старца в плаще», – ответила она. По ее скудному описанию Саул узнал того, кто в сорок лет помазал его на царство, а именно пророка Самуила. Тогда он стал просить, чтобы ему передали слова пророка. Голос, прозвучавший неведомо откуда, ответил: «Твоя армия будет разбита филистимлянами, а ты утратишь свой скипетр». Лицо Аэндорской волшебницы при этом оставалось неподвижным, губы ее не шевелились. Откуда исходил голос? В отчаянии Саул изо всех сил вслушивался в обращенные к нему слова, и ему показалось, что он узрел призрак пророка. Скрытая полумраком, волшебница отвечала на вопросы царя. Боясь, что ее убьют, она объяснила, что голосом своим она выступает всего лишь посредницей между Самуилом и царем. «Царь, голос исходит из чрева моего, откуда слова поступают в горло, губы же мои недвижны», – говорила она. Аэндорская волшебница, чревовещательница и некромантка, оставила первое описание чревовещания, сделанное для царя Саула.

Гиппократ дал общее объяснение egastrimitos. Он называл чревовещание голосом души, звучащим благодаря внутренней силе. Лица, практиковавшие магию голоса, пользовались скорее возможностями грудной клетки, нежели чрева. Собственно, Гиппократ практически повторил описание, сделанное в Библии (Исайя, 29: 4). Среди всемогущих волшебников голоса самое высокое место занимали оракулы: пифия из Дельф, озвучивавшая прорицания Аполлона, пророчествовала, окутанная испарениями, дурманившими разум.

На дворе V век до н. э., мы в Дельфах, на горе Парнас, в нескольких сотнях километров от Афин. Диодор Сицилийский рассказывает нам, что в Дельфах есть места, где из-под земли выбивается пар. От этого пара мутнеет разум и приходят в смятение чувства. Пастух, охранявший стадо коз, заметил, что, когда животные приближались к дымящимся источникам, они возбуждались, начинали прыгать, скакать, издавать громкие, не похожие на привычное блеяние звуки. Пар, поднимавшийся над источниками, имел особый состав. Любопытство нашего пастуха пошло дальше. Нагнувшись, он вдохнул пар и тоже запрыгал, охваченный небывалым ликованием. Ему явились видения, и он заговорил непонятными словами. «Вокруг этих источников наверняка действует какая-то божественная сила!» – заговорили в народе. Загадочный пар погружал людей в состояние эйфории и повышал плотность воздуха. А голос становился странным, пронзительным.

Новость быстро облетела Грецию. Всем хотелось увидеть действие волшебной силы богов. Несколько человек впопыхах стали жадно дышать загадочными парами, свалились в источники и погибли. Было решено, что жрицей этого места станет женщина, пифия. Только она будет передавать слова оракула и через нее будут задавать вопросы Аполлону.

Но как устроить, чтобы она могла дышать волшебными эфирами, не падая при этом в источник? Для этого соорудили высокое сиденье на трех ногах, которое впоследствии стало специальным сиденьем жриц и прорицательниц. Треножник установили над источником, чтобы удобнее было вдыхать волшебные эфиры. Пифия сидела на высоком сиденье, в центре которого была проделана дыра, и буквально купалась в испарениях, оказывавших поистине удивительное действие. Некоторые, рассуждая о влиянии паров, считали, что они должны пройти сквозь ее «основание» – через половые органы. Только тогда женщина превращается в прорицательницу. Ее голос меняется, тембр приобретает иное звучание. Она входит в транс. Но самое удивительное начиналось потом. Голос женщины звучал откуда-то издалека, губы же оставались неподвижны. Она чревовещала. Через нее говорили боги! Так появился Дельфийский оракул.

Множились святилища. Они сооружались из ветвей лавра, скрепленных пчелиным воском. Бронзовая статуя дракона по имени Пифон охраняла вход в святилище, где свирепствовала Фемида, богиня правосудия. На еgastrimitos — чревовещателя – смотрели почти как на божество. Он мог безбоязненно, через голоса, высказывать требования народа и противостоять властям, потому что говорил не совсем он. Власть оракулов была властью духовной. Дельфийская пифия являлась чревовещательницей, умевшей прекрасно хранить тайну. От этого ее слова производили еще большее впечатление. Тайна же ее была покрыта мраком.