История ухудшения голоса: Мария Каллас

Начиная с XVII века великие голоса, принимавшие друг у друга эстафету на сценах Италии, Англии, Германии или Франции, оставляли свой след в истории. Помимо Малибран, XX век отмечен творчеством Каллас. Мария Анна София Калогеропулос, прославившаяся как Мария Каллас, родилась 2 декабря 1923 года в Нью-Йорке. Ее родители, греческие эмигранты, незадолго до ее рождения, в августе того же года, приехали в Нью-Йорк. Ее отец, фармацевт, работавший на Манхэттене, сменил имя и стал зваться Джорджем Калласом. С девяти лет Мария Каллас брала уроки фортепьяно и обожала петь. С детства она чувствовала себя ущербной из-за того, что родители отдавали предпочтение ее сестре. Выучившись музыке и пению на два года раньше Марии, она не давала сестре проявлять свой талант. В 1937 году Мария вместе с сестрой и матерью вернулась в Грецию. Мария Каллас болезненно восприняла расставание с отцом. Она поступила в Афинскую консерваторию. С помощью Марии Тривеллы, своего педагога по вокалу, она завоевала первое место среди учеников консерватории. В 1940 году началась ее блестящая карьера в Афинском оперном театре. 7 декабря 1951 года она выступила на сцене миланского театра Ла Скала в опере Верди «Сицилийская вечерня», вызвав овации публики. Позднее Элизабет Шварцкопф скажет: «Зачем я буду петь Виолетту (в “Травиате”), когда нынешняя певица Каллас делает это в десять раз лучше!» Поворот в карьере заставил Каллас потерять 30 кг. Надо сказать, полнота тяготила ее, она больше не могла мириться с ней. Ей было трудно сохранять подвижность на сцене. Мария Каллас относилась к себе как к спортсмену. Впоследствии она говорила: «Пока я не села на диету, мне приходилось носить на себе лишних 30 кг. Мне было трудно играть, а голос был тяжелым и малоподвижным». Дива всегда относилась к себе критически. Решив похудеть, она стала соблюдать поистине драконовскую диету. Ее голос по-прежнему оставался божественным. 28 октября 1956 года Каллас вышла на сцену нью-йоркской Метрополитен-оперы в «Норме» Беллини. Это был триумф: певицу вызывали шестнадцать раз.

Выход на сцену, обернувшийся драмой: 2 января 1958 года

Каллас пела Норму на сцене Оперы в Риме; в зале присутствовал президент Италии Джованни Гронки и его супруга. Накануне все встретили Новый год, который Каллас отметила, как и положено. Она допоздна пробыла на вечеринке в римском клубе «Чирколо дельи Скакки» и поэтому была не в форме, а ее голосовые складки – тем более. Даже шепот давался ей с трудом. Через тридцать шесть часов после наступления Нового года на сцену вышла она, но не ее голос. Ее врач и друзья просили ее отменить спектакль, но она не хотела ничего слышать. Но уже с первых нот партию она исполняла с трудом, а к концу первого акта больше не смогла петь. Пресса была неумолима.

29 мая 1965 года в Опера-Гарнье в Париже измученная Мария Каллас исполняет партию Нормы

Она выступала вместе с Фьоренцей Коссотто в роли Адальжизы. Коссотто старалась брать очень высокие ноты, тем самым подстегивая Каллас. В финале зрители стали свидетелями настоящей вокальной дуэли. В конце первой сцены второго акта Мария Каллас на сцене потеряла сознание, состояние ее было близко к коме. У нее резко упало артериальное давление. После спектакля она чувствовала, что дошла до изнеможения. И она решила завершить свою карьеру оперной дивы.

Однако сцена то и дело призывала ее. В сорок девять лет 26 октября 1973 года, вместе с тенором Джузеппе Ди Стефано она выступила на концерте в Гамбурге. 19 октября 1974 года, после мирового турне, она окончательно завершила свою карьеру оперной дивы. 16 сентября 1977 года она скончалась. Спустя два года прах ее был развеян над Эгейским морем.

Виртуозность

Каллас часто говорила, что за трелью всегда скрывается умысел. Уточняла, что пауза может быть более значительной, чем нота, что, собственно, бельканто заключается не в том, чтобы взять ноту выше или ниже, а в том, чтобы исполнить произведение. Она помнила, что уху необходима всего пятнадцатая доля секунды, чтобы услышать голос, а значит, вторую ноту, следующую слишком быстро после первой, надо пропустить, дабы не совершить ошибку.

Вокруг Каллас создавалось словно электрическое поле. Когда она не пела, особенно в «Норме» (опере, в которой она за время своей карьеры пела чаще всего, а именно восемьдесят девять раз), она так смотрела на исполнительницу партии, что, казалось, сама перемещалась на сцену. Ее движения на сцене всегда были спонтанны, но всегда к месту. «Не шевели рукой, если твое волнение и твое сердце не велят тебе это делать», – говорила она. Ее девизом была искренность. Каждую реплику, считала она, нужно исполнять как в первый раз. Разумеется, на каждой сцене свои правила, но исполнение – как подпись: оно всегда узнаваемо, всегда сделано одной и той же рукой, но никогда не повторяется. Певец должен читать не только ноты, но и между нотных строк. Вокалист ставит свой голос на службу музыке. Любовь к своему ремеслу, а точнее, к своему искусству, являлась сильной стороной ее творчества.

Мария Каллас выходила за пределы своих возможностей, ей нравилось бросать вызов самой себе. В бельканто долгие ноты утомляли ее, и она порой просила дирижера укорачивать их. В отличие от многих певцов, она разогревала голос отрывками из довольно трудных опер, таких как, например, «Трубадур». Таким образом она обретала свои ощущения «на дыхании», свою вокальную гибкость, чистоту и окраску. Ее голос мог быть мрачным, язвительным, но всегда исключительно артистичным. Оперный певец служит композитору, а не наоборот. Необходимо уважать создателя оперного произведения. Искренность артиста завораживает публику, хотя он и говорит с ней на языке, который порой трудно понять. Оперная школа предписывает прочувствовать каждую ноту, отличать легато от портато, четко произносить слова, но, главное, следовать замыслу композитора, что умела делать Каллас. Эта исключительная оперная певица была воплощением эмоций. Она принадлежала к тем ранимым артистическим натурам, которые безоглядно отдаются публике и живут только ради того, чтобы сама их суть, сама жизнь вибрировала.