Голос, поврежденный гормонами

Однажды осенью, в пятницу, около 17 часов, мне позвонили из театра Опера Бастилии и попросили срочно осмотреть всемирно известную диву С.Л., оперное сопрано, обладательницу огромного профессионального опыта и выдающейся вокальной техники. Во время третьей репетиции оперы Верди в первом акте случилось непоправимое: певица не смогла петь. У нее испортился голос. В 18:30 она пришла ко мне в сопровождении импресарио: «Я умираю, доктор». Профессиональная певица пребывала в состоянии стресса, ей казалось, что голос оставил ее. Но вряд ли это случилось из-за волнения перед выступлением. Ее импресарио месье Р. рассказал мне, что произошло. Сама дива говорить не хотела, она была в панике. «Во время репетиции мадам С.Л. почувствовала усталость. Это чувство не покидает ее уже несколько дней. Однако она продолжила репетировать, чтобы привыкнуть к оркестру. Все шло как обычно. Я проводил ее в театр на репетицию. Несколько минут она пела привычным голосом, не напрягаясь. Но, когда пришлось тянуть высокую ноту, она почувствовала сильную боль в правой стороне шеи. Я увидел, как она изменилась в лице, но продолжила исполнять свою партию. Тенор ей ответил. Несколько десятков секунд отдыха во время исполнения тенором своего куплета позволили ей продышаться. Когда она начала петь, голос ее звучал низко, верхний регистр исчез, исчезли нота си и взятое пианиссимо ля. Вибрато невозможно. Ее голос исчез». Я спросил, могла ли она говорить. «Да, – ответил импресарио, – только очень тихо. Но она не могла больше петь. Репетицию прервали, и вот мы здесь». В растрепанных чувствах, заливаясь слезами, дива спросила меня: «Мой голос пропал окончательно?» Я ее осмотрел.

Но, прежде чем продолжить рассказ, я хочу поделиться с вами некоторыми соображениями, вытекающими из опыта. Артисты хорошо знают свой голос. Если одна из голосовых складок плохо вибрирует, они тотчас это ощущают. Они дотошно изучили свою гортань. Артист часто бывает прав, когда жалуется на затруднения в работе голосом. И если я не обнаружил патологии голосовых складок, это не означает, что ее нет; возможно, я просто не сумел ее обнаружить. Поэтому надо провести повторное обследование, выявить чужеродное воздействие, вооружиться техническими средствами и найти причину затруднений.

Кончиком пальца С.Л. прикоснулась к шее, указав мне на очаг боли, которую она почувствовала во время голосового напряжения. Судя по расположению пальца, не в порядке была правая голосовая складка. Пальпация шеи С.Л. не выявила ни повышенной чувствительности, ни чего-либо еще. Ключ к разгадке дало обследование гортани с помощью видеоэндоскопа. Колебания голосовых складок были в норме, но если левая складка выглядела естественно, то правая, где певица почувствовала сильную боль, явно была травмирована. Я увидел гематому – мешочек с кровью, образовавшийся под эпителием голосовой складки. Стробоскопический осмотр гортани певицы позволил понять причину этой травмы. Ярко-красная, насыщенная кровью голосовая складка, не утратив своей упругости, вибрировала, но не могла ни вытянуться, ни сократиться. Ее изгиб изменился. Хрупкое равновесие уникального музыкального инструмента нарушилось. Что произошло? Как случилось, что профессиональная певица, в совершенстве владеющая техникой пения, соблюдающая все требования гигиены, стала жертвой столь прискорбного происшествия?

Чтобы понять причину образования гематомы, нам надо вернуться в прошлое нашей сопрано, которое в общих чертах показала нам стробоскопия. Найти симптомы. Дива С.Л., сорока лет, не принимает контрацептивов. У нее нормальные месячные. Однако она сообщила, что дня за четыре-пять до начала месячных грудь ее становится напряженной, ноги тяжелеют, возникают боли в области поясницы, а голос немного меняется. Я попросил ее подробно описать изменения голоса, и она сделала это с поразительной точностью. Она рассказала: «Я теряю от десяти до пятнадцати процентов силы голоса, поэтому, чтобы звучать громче оркестра, мне приходится как можно лучше контролировать свою дыхательную опору, буквально врастать в сцену, чтобы компенсировать слабость голосовых складок. Мой регистр также меняется к худшему. Я теряю от полутона до целого тона верхней части голоса; правда, взамен нижняя часть голоса звучит великолепно. В этот период мой голосовой контроль также меняется, мне приходится часто прочищать горло, и я быстро устаю. К концу выступления у меня болит гортань». Я попросил ее уточнить, что она понимает под контролем. «Контролировать, – пояснила она, – означает слышать свой тембр. В это время цикла голос мой звучит с небольшим оттенком металла, становится сложнее удерживать вибрато. Вдобавок на некоторых частотах мне трудно петь пианиссимо. С форте проблем практически нет. Затруднение вызывает соединение различных обертонов, оно меня смущает. Мне трудно полностью контролировать свой голос». Я спросил ее: «Мадам С.Л., в какой фазе вашего цикла вы находитесь сегодня и как вам кажется, через сколько дней у вас наступят месячные?» Для меня это был основной вопрос. «Через два или три дня, доктор». Тогда я спросил: «У вас было время хорошо разогреть голос перед репетицией?» Немного подумав, она подтвердила мою догадку: «Нет, я опаздывала, к тому же воздух был сухой, работал кондиционер…» Виновника кровоизлияния голосовой складки мы практически нашли.

Эта певица обычно поет, используя 70 % своих возможностей. Чтобы сохранить привычный тембр голоса в предменструальной фазе, накануне месячных она поет, используя 90 % своих возможностей. Но сегодня ее голосовая музыкальность была нарушена по другим причинам. В Опере климатическая установка сделала воздух слишком сухим. Певица чувствовала себя усталой. Она сама сказала мне, что накануне плохо спала и вдобавок была расстроена.

Стало понятно, откуда взялась гематома. У певицы предменструальный голосовой синдром. С помощью увеличительных стекол Шерлока Холмса – в данном случае эндовидеоскопа и стробоскопа – я смог увидеть ее голосовые складки. Обследование позволило мне не только обнаружить гематому правой складки, там, где диагностика была очевидной, но и заметить на левой складке микроварикоз, свидетельствующий о хрупкости вен. Пациентка не испытывала неприятных ощущений. Складка нормально вибрировала. Но опасность микроварикоза заключается в ослаблении мелких вен. Повреждение правой складки было вызвано силой голоса: из-за нее образовалась гематома. За четыре дня до начала месячных в результате воздействия гормонов стенки сосудов становятся более уязвимыми. Из-за сухости воздуха в зале увлажнение голосовых связок нарушилось. В подслизистой правой складки лопнули мелкие вены, не выдержав напряжения при исполнении нот в высоком диапазоне, пропетых нашей сопрано. В подслизистой голосовой складки произошло кровоизлияние!

Ничто не предвещало подобной травмы, случившейся впервые за все время карьеры певицы. Причина проста: уже много лет она привыкла разогревать голос, смягчать голосовые складки, оксигенировать мышцы гортани. Однако в тот день, около 14 часов, у нее по причинам личного характера не нашлось времени подготовить свой музыкальный инструмент – гортань. В предменструальной фазе женский организм становится особенно уязвимым. Причины происшествия понятны. К разочарованию поклонников дивы, спектакли пришлось отменить. Было назначено лечение, очень простое: строгое соблюдение вокального покоя в соединении с аэрозолями, флеботоническими препаратами, минеральными веществами и противовоспалительными средствами. Чтобы все встало на свои места, потребовалось всего две недели.

Я попросил оперную знаменитость проходить курс лечения – по десять дней в месяц – на протяжении минимум двух лет и регулярно обследовать свои голосовые складки, особенно незадолго до месячных. Хрупкость сосудов, выброс прогестерона в конце цикла также были виноваты в случившейся травме голоса. Подобные случаи, похоже, были известны уже со времен Античности, так как начиная с XIX века в Ла Скала в Милане было заведено, что за пять дней до начала месячных и во время их каждая певица имела право не выходить на сцену, а удалиться в уединение. В то время уже поняли, что гормональный цикл женщины влияет на ее голосовые складки.