Третье отделение на страже нравственности и благочиния. Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.

Олег Юрьевич Абакумов

Третье отделение на страже нравственности и благочиния. Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.

 

 

О. Ю. Абакумов

ТРЕТЬЕ ОТДЕЛЕНИЕ НА СТРАЖЕ НРАВСТВЕННОСТИ И БЛАГОЧИНИЯ

Жандармы в борьбе со взятками и пороком, 1826–1866 гг.

 

© Абакумов О. Ю., 2017

© «Центрполиграф», 2017

 

* * *

Предисловие

 

При учреждении в 1826 г. Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии полномочия этого ведомства были определены достаточно широко. К компетенции новой структуры относились «все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей полиции»[1]. В указе от 3 июля 1826 г. перечислялись «предметы занятий» отделения, в частности сбор сведений о сектах и раскольниках, фальшивомонетчиках, лицах, находящихся под надзором полиции, статистические данные о «всех без исключениях происшествиях», а также обеспечение «высылки и размещения лиц подозрительных и вредных» и все постановления и распоряжения об иностранцах[2].

Указанными предметами деятельность политической полиции не ограничивалась. За десятилетия сфера интересов «высшей» полиции («тайной», «политической» полиции, как еще называли Третье отделение) вполне определилась. Если посмотреть годовой отчет отделения за 1857 г., то в нем можно найти информацию не только о «политических преступлениях», но и о «злоупотреблениях и неприличных действиях служащих лиц», о «противозаконных действиях частных лиц», о наблюдении за иностранцами, прибывшими в Россию, и сведения о раскольниках, фальшивомонетчиках, контрабандистах. Например, раздел отчета «о чрезвычайных происшествиях» включает подразделы «о крестьянском вопросе», «о жестоком обращении», «о буйстве», «о грабежах и разбое», «о похищении казенных сумм», «о похищении и насилии девиц», «об убийствах», «о дуэлях», «о самоубийствах», «о пожарах», «о ярмарках»[3].

Каждый годовой отчет заканчивался, как правило, аналитическим обобщением общественных настроений в стране («Обозрение расположения умов и различных частей государственного управления», «Нравственно‑политический отчет», «Политическое обозрение», «Нравственно‑политическое обозрение» и т. д.). Естественно, в годовых отчетах сведения о политической борьбе, событиях общественной жизни, криминальных происшествиях докладывались императору в обобщенном виде, часто даже языком статистики. Лишь самые яркие, показательные эпизоды прорисовывались четким контуром.

В значительной степени Третье отделение осуществляло функции наблюдательной полиции, «всевидящего ока», замечающего и транслирующего во власть информацию о нарушениях, злоупотреблениях помещиков и должностных лиц, притеснениях, произволе, взяточничестве чиновников, казнокрадстве и проч.

С момента учреждения Третьему отделению отводилась роль «центрального штаба по наблюдению за мнением общим и духом народным»[4], поэтому события повседневной жизни россиян не оставались без внимания его чиновников. В сводках, поступавших шефу жандармов, обобщались рапорты губернских жандармских штаб‑офицеров и сведения, полученные от собственных агентов и шпионов столичной полиции. Чиновники Третьего отделения включали в итоговый обзор информацию о значительных событиях и о реакции на них, отмечали наиболее важные или просто забавные новости и слухи, докладывали поступившие жалобы, уточняли, корректировали сообщенные ранее сведения, давали аналитические оценки (иногда весьма эмоциональные) произошедшему. Часто в завуалированном виде, чтобы не раскрывать источники информации, например, как «полученные частным образом», сведения передавались министрам, губернаторам, местным предводителям дворянства, прочим должностным лицам для немедленного принятия мер. Именно из этих материалов, сохранившихся в фондах Секретного архива Третьего отделения[5], почерпнуты сведения о происшествиях, проступках, радостных и печальных событиях повседневной жизни россиян 1826–1866 гг. – периода трогательной опеки политической полиции общественной и частной жизни.

Большую информационно‑надзорную работу осуществлял небольшой чиновный аппарат. Согласно «Адрес‑календарю» на 1832 г., в этом ведомстве служило 20 чел., включая чиновников, занятых главным образом перепиской бумаг. В 1866 г. в штате Третьего отделения состояло 34 чиновника[6].

Во главе отделения находился главноуправляющий, одновременно являвшийся и шефом жандармов. Первым руководителем тайной полиции был граф А. Х. Бенкендорф (1826–1844), его сменил граф А. Ф. Орлов (1844–1856), а после его назначения председателем Государственного совета возглавил политическую полицию князь В. А. Долгоруков (1856–1866). Все они были представителями высшей военной элиты, крупными землевладельцами, личными друзьями императоров, оказывавших им особое доверие и расположение. Вторым лицом в отделении, организатором и координатором охранительных действий полиции, был управляющий Третьим отделением, а с 1839 г. он же совмещал должность начальника штаба корпуса жандармов[7].

Уже при графе А. X. Бенкендорфе стала создаваться система территориальных органов политической полиции. С принятием «Положения о корпусе жандармов» (1836) страна была поделена на 7 жандармских округов, во главе с жандармскими генералами, в губерниях находились жандармские штаб‑офицеры и небольшие жандармские команды. Три жандармских дивизиона были дислоцированы в Санкт‑Петербурге, Москве и Варшаве. Численность корпуса жандармов также значительно не менялась (в 1836 г. – 5164, а в 1863 г. – 4978 чел.)[8].

Существовала легенда о том, что при учреждении Третьего отделения Николай I вручил А. Х. Бенкендорфу платок и сказал: «Вот тебе все инструкции. Чем более отрешь слез этим платком, тем вернее будешь служить моим целям!»[9]

Достоверность события косвенно подтверждается жандармской инструкцией, обязывавшей чиновников ведомства заботиться о бедных и сирых, защищать гонимых, предотвращать семейные неурядицы и быть блюстителями общественной нравственности; от имени государства и для блага государства обеспечивать тишину, порядок, подчинение старшим и благочиние.

Современники и потомки много ехидничали по поводу чистоты помыслов императора и аутентичности понимания поставленных им задач шефом жандармов. Однако до сих пор неполитическая деятельность Третьего отделения не только не изучена, но даже и не особо интересовала исследователей.

Одним из первых обратился к документам Третьего отделения и показал действие механизма административных репрессий не за политическое вольномыслие, а за бытовое поведение ярославский краевед Л. Трефолев[10]. Закрытость жандармских архивов и политические потрясения в стране не способствовали научной разработке темы.

Первые советские исследования политического сыска были направлены на обличение полицейского произвола и вскрытие тайн царской политической полиции. И. Троцкий показал структуру, основные направления деятельности жандармского ведомства, дал яркие портретные харак теристики руководителям и корифеям политического сыска[11]. В его работе «Жизнь Шервуда‑Верного»[12] и в книге С. Я. Штрайха[13], посвященной Роману Медоксу, раскрыты приемы действий доносчиков и провокаторов, вносивших «политику» в размеренную жизнь провинциального общества, показаны последствия такой «оперативной» работы, ломавшие судьбы людей и жизненные планы.

В постсоветский период значительное количество популярных работ было посвящено анализу агентурной работы[14], обличению чрезмерной закрытости органов безопасности в авторитарной государственной системе дореволюционной России[15]. Порицалась система тотального полицейского надзора, цензурного контроля, административных репрессий[16]. Сюжеты не связанные с политической деятельностью Третьего отделения в этих книгах не рассматривались.

В последние десятилетия проявился большой интерес к изучению бытовой истории, истории повседневности. Вопросы сексуальной культуры освещены в трудах И. Кона[17], история борьбы и попытки государственной регламентации проституции активно изучались дореволюционной историографией, а сейчас представлены в работе Н. Б. Лебиной и М. В. Шкаровского[18], проблемы ограничения потребления вина, традиции пьянства и разгула изучены И. В. Курукиным и Е. А. Никулиной[19], трансформация семейных устоев модернизирующейся России проанализирована Н. Л. Пушкаревой, И. Юркиной, С. А. Экштутом[20], праздничной культуре россиян посвящены исследования А. Ф. Некрыловой, Ю. М. Лотмана и др.[21], повседневная жизнь столичных и провинциальных социумов показана Л. В. Кошман, В. Боковой, А. Б. Каменским, А. И. Куприяновым[22].

Источники, привлеченные для данного исследования, достаточно разнообразны. Наряду с упоминавшимися архивными материалами использовались опубликованные официальные документы[23] (инструкции, жандармские отчеты, записки), а также источники личного происхождения: записки, воспоминания, дневники, письма современников, необходимые для понимания особенностей эпохи и менталитета россиян, выяснения специфики восприятия полицейской опеки, оценки эффективности охранительных мер поддержания порядка.

В этом исследовании отражена не сыскная и репрессивная деятельность Третьего отделения, а показана «воспитательная» роль политической полиции, проанализировано участие «высшей» полиции в нравственном контроле частной и общественной жизни россиян, во внесудебном разрешении семейных и бытовых конфликтов, в формировании и сохранении норм общественной нравственности и порядка.

 

Заключение

 

Насколько успешной оказалась деятельность Третьего отделения по нравственному контролю и опеке русского общества? Победить пороки и исправить нравы явно не удалось. Да и недостатки жандармской службы были хорошо видны современникам. Одни – были системными, другие – личностными. В записке, представленной императору Николаю I в апреле 1841 г. Н. Кутузовым, отмечалось, что распространение влияния жандармов на дела не только политические, но и гражданские, семейные «усилило еще более неправду и злоупотребления, поелику жандармы те же люди, с теми же пороками, страстями и слабостями, как и все живущие под луной, потому‑то умели овладеть ими и красотою женскою, и приманкою обогащения, умели опутать их акциями, товариществами и разными спекуляциями». Автору показалась уместной аналогия с фискалами Петровской эпохи, с помощью которых царь думал остановить неправосудие и казнокрадство, но они «соединились с бессовестными людьми и с неправыми судьями и увеличили зло до безмерности»[1083].

Неясный правовой статус Третьего отделения, таинственность полномочий жандармов, негласный характер надзора, секретность административных действий, дополненные представлением обывателей о повсеместном проникновении агентов даже в частную жизнь, – все это дискредитировало благую цель учредителя. Великий князь Константин Павлович спорил с А. Х. Бенкендорфом: «Вы говорите мне, что по одному обвинению жандармского офицера никто еще не был преследован и наказан и что на их донесения смотрят как на простые указания для открытия истины путями законными. Я с вами в этом совершенно согласен; но за то, согласитесь, что всякий обыватель знает, вообще какое призвание жандармов, знает, что они надзирают за всем порядком и обязаны доносить своему начальству о всяком дурном действии или нарушении, какое только заметят или услышат. Вот почему их боятся, а потому все сословия более ли менее избегают их. Публика же решительно не знает, какой ход имеют их донесения и какие последствия»[1084]. Процитированный Константином Павловичем аргумент А. Х. Бенкендорфа очень показателен: жандармский контроль воспринимался создателем системы надзора как альтернатива гласности: вскрывать недостатки мог только уполномоченный на то государством чиновник, а не рупоры общественного мнения.

Другой брат императора, великий князь Михаил Павлович, тоже не был в восторге от действий носителей голубых жандармских мундиров. М. А. Корф 15 ноября 1838 г. записал откровения Михаила Павловича. «Должен признаться, – сказал он иронически, – что у меня большая слабость и особенное почтение к этому прекрасному сословию небесного цвета». Критический настрой касался именно нравственных критериев отбора для службы: «Понимаю, что если бы в жандармы можно было набирать все ангелов или, по крайней мере, святых, то это учреждение было бы истинно полезно; но мы видим, что туда, напротив, стремится всякий сброд, и никак не поверю, чтобы человек мог переродиться и сделаться надежным ценсором и блюстителем моих поступков потому только, что на него наденут голубой мундир». Любопытно, что высказано было именно теоретическое суждение о миссии корпуса и ее применении на практике. Конкретных примеров порочного поведения жандармов великий князь не привел.

Реализация благого замысла наталкивалась на человеческий фактор. «Многим из штаб‑офицеров, поступивших в жандармскую команду, было любо жить в губернии, совершенно независимыми, без всякого постоянного, определенного занятия и для всех быть грозою. От самых неблагонамеренных людей, изгнанных из общества, принимали они изветы и с своими дополнениями отправляли в Петербург. Если по следствию окажется, что их донесения ложны, что за беда? Они от усердия могли ошибиться и не подлежали никакой за то ответственности. И где было искать защиты против них губернским начальствам, а кольми паче частным людям, когда и сам глава их Бенкендорф некоторым образом поставлен был надсмотрщиком над другими министрами?» – вопрошал Ф. Ф. Вигель[1085].

Интересно, что князь А. Ф. Орлов, сменивший А. Х. Бенкендорфа на посту шефа жандармов, несколько критично относился к наследию своего предшественника. По прошествии лет он рассказывал А. В. Головнину, «что при первоначальном учреждении жандармов весьма основательно было замечено, что если возможно найти 50 человек с теми достоинствами, которые требуются от губернского жандарма, то следовало этих лиц назначить прямо губернаторами…»[1086].

Следует упомянуть негативный пример поведения жандарма уже из хроники крестьянского движения кануна отмены крепостного права в России. В 1857 г. капитан корпуса жандармов Скосырев, исправлявший должность астраханского губернского штаб‑офицера, был зарезан в своей квартире находившимися в услужении дворовыми людьми его матери. Как явствовало из поступившего в Третье отделение донесения, «поводом к сему преступлению было жестокое обращение Скосырева с людьми, в чем он и прежде был замечен»[1087].

Начало царствования Александра II пробудило критический взгляд на недавнее историческое прошлое, вызвало стремление к пересмотру многих устоявшихся традиций даже у лиц, далеких от либеральных веяний «оттепели» рубежа 1850–1860‑х гг. В недрах Третьего отделения озаботились переработкой старой жандармской инструкции, которая, как полагали, уже не соответствовала реалиям новой эпохи. Жандармский генерал‑майор Гильдебрант в своей записке отмечал: «Странно было бы воображать жандармского штаб‑офицера, между коими встречаются весьма посредственные личности [против этих слов начальник штаба корпуса жандармов А. Л. Потапов отметил: „И даже хуже“] – какими‑то фениксами, соединяющими в себе все возможные совершенства и добродетели, которых в сущности требует от них инструкция»[1088].

Руководителям тайной полиции казалось, что изменить положение возможно, сделав деятельность жандармов гласной. «Это гласное положение поставит жандармских штаб‑офицеров на ту точку морального влияния, на которой начальство желает видеть их; и дух времени требует, чтобы в общественном мнении действия жандармских штаб‑офицеров не считались какою‑то контрабандою, когда все ищут опоры в принципах Законности и Гласности», – писал автор одной из записок. Против этих слов В. А. Долгоруков пометил: «Совершенно согласен»[1089].

Высказанные идеи нашли отражение в новой инструкции, которую составила упоминавшаяся выше комиссия. Эта инструкция, созвучная мыслям А. Х. Бенкендорфа, подлежала оглашению в основных чертах. Так, жандармские офицеры в своих действиях должны были «строго руководствоваться мерами кротости и убеждения, стараясь всякое зло, если возможно, предотвратить добрым советом, предложенным с теплым участием, или устранить его личным влиянием, не выказывая при этом ни под каким видом официального вмешательства или противодействия распоряжениям правительственных мест или отдельных властей»[1090]. Однако приведение инструкции в действие было отложено «до более благоприятного времени»[1091], которое так и не наступило. После покушения Д. В. Каракозова в одобренную В. А. Долгоруковым инструкцию новый шеф жандармов П. А. Шувалов внес существенные коррективы, сокращавшие филантропическое славословие и приспосабливавшие ее к суровым реалиям второй половины 1860‑х гг.

Можно сказать, что воплощенный А. Х. Бенкендорфом по прямым указаниям императора Николая I проект надзорно‑контролирующей структуры оказался неэффективным. Идиллическую картину охраны спокойствия сословий и благосостояния государства через повсеместную назидательную опеку чиновников с чистой совестью и непоколебимой нравственностью воплотить в жизнь не удалось. Как писал современник: «Люди не ангелы, поэтому‑то и постановления должны согласоваться с природою первых, а не с свойствами последних»[1092]. Отдельные примеры подвижничества лишь подтверждали системную ошибку охранителей, делавших ставку на субъективный, а не институциональный механизм контроля.

 

Источники и литература

 

 

Источники

 

Архивные документы

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

• Ф. 109 Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии.

• Ф. 638 Л. В. Дубельт.

• Ф. 728 Коллекция документов рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца.

Российский государственный исторический архив (РГИА)

• Ф. 780 Цензурная (пятая) экспедиция Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии.

• Ф. 1286 Департамент полиции исполнительной Министерства внутренних дел.

• Ф. 1405 Министерство юстиции.

Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ)

• Ф. 37 А. И. Артемьев.

• Ф. 831 Цензурные материалы.

• Ф. 859 Н. К. Шильдер.

• Ф. 1000 Cобрание отдельных поступлений.

 

Официальные документы

Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2. Т. 1–55. СПб., 1830–1884.

Свод законов Российской империи. Т. 1–15. СПб. 1857.

Третье отделение С. Е. И. В. к. о себе самом. Обзор деятельности Третьего отделения собственной вашего императорского величества канцелярии за 50 лет. 1826–1870 гг. // Вестник Европы. 1917. № 3 (март).

Дело петрашевцев. Сб. материалов. М.; Л., 1951. Т. 1–3.

Дело Чернышевского. Саратов, 1968.

Журналы 60‑х годов в оценке Третьего отделения. Сообщ. Н. Ф. Бельчиков // Исторический архив. 1957. № 4.

Инструкция гр. А. Х. Бенкендорфа чиновнику Третьего отделения // Русский архив. 1889. № 7.

Кирило‑Мефодiiвське товариство. В 3‑х тт. Киiв, 1990.

Конфиденциальная записка, составленная генерал‑адъютантом графом Редигером в августе 1855 г. // Русская старина. 1905. № 6.

Крестьянское движение 1827–1869 гг. Вып. 1–2. Сб. док. под ред. Е. А. Мороховца. М.; Л., 1931.

Крестьянское движение в России в 1826–1848 гг. Сб. док. М., 1961.

Крестьянское движение в России в 1857 – мае 1861 гг. Сб. документов. М., 1963.

Литература 60‑х годов по отчетам Третьего отделения. Сообщ. Бельчиков Н. Ф. // Красный архив. 1925. № 1.

Материалы для истории крепостного права в России. Извлечения из секретных отчетов министерства внутренних дел за 1836–1856 г. Берлин, 1872.

Министерская система в Российской империи: К 200‑летию министерств в России. М., 2007.

Общественное движение 60‑х годов под пером его казенных исследователей. Публ. В. Я. Богучарского // Голос минувшего. 1915. № 4.

Проект гр. А. Х. Бенкедорфа об устройстве высшей полиции // Русская старина. 1900. Т. 104 С. 615–616.

Россия под надзором. Отчеты Третьего отделения. 1827–1869. М. 2006.

Россия. Штаб отдельного корпуса жандармов. Приказы за 1827–1866 гг. СПб., 1827–1867.

Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. СПб., 1862.

Сборник статей недозволенных цензурой. Т. 1–2. СПб., 1862.

 

Литература

 

Абакумов О. Ю. К истории формирования городской мужской гомосексуальной субкультуры в России // Культурное пространство города. Межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 2010.

Абакумов О. Ю. «Око земного Бога» (корпус жандармов на рубеже 50–60‑х гг. XIX в.: традиции и новации // Освободительное движение в России. Вып. 18. Саратов, 2000.

Абакумов О. Ю. А. Е. Тимашев против литературы // Освободительное движение в России. Вып. 14. Саратов, 1991.

Абакумов О. Ю. Традиционные ценности и риски: охранительный дискурс конца 1840‑х годов // Гражданственность и патриотизм в современном обществе. Сб. науч. тр. Саратов, 2015.

Абакумов О. Ю. «…Чтоб нравственная зараза не проникла в наши пределы». Из истории борьбы Третьего отделения с европейским влиянием в России (1830‑е – начало 1860‑х гг.). Саратов, 2008.

Алексеевский равелин. Секретная государственная тюрьма России в XIX в. Т. 1–2. Л. 1990.

«А се грехи злые, смертные…» Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX – начала ХХ века. Книга 3. М., 2004.

Бовуа Д. Гордиев узел Российской империи: власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793–1914). М., 2011.

Бокова В. Повседневная жизнь Москвы в XIX веке. М., 2010.

Вайнштейн О. Б. Денди: мода, литература, стиль жизни. М., 2006.

Варадинов Н. В. История Министерства внутренних дел. СПб., 1903.

Великие реформы в России. 1856–1874. М., 1992.

Выскочков Л. В. Император Николай I: человек и государь. СПб., 2001.

Гернет М. Н. История царской тюрьмы. T. 1–2. М., 1961.

Гусев В. От Черной речки до реки Св. Лаврентия // Катера и яхты. 1990. № 5.

Деревнина Т. Г. Записка о внутреннем положении дореформенной России (по материалам Третьего отделения) // Вопросы истории. 1973. № 3.

Дризен Н. В. Драматическая цензура двух эпох. 1825–1881. Пг., 1917.

Дуков Е. В. Бал в культуре России XVIII – первой половине XIX века // Развлекательная культура России XVIII–XIX вв. М., 2000.

Дурылин С. Александр Дюма‑отец и Россия // Литературное наследство. Т. 31–32. М., 1937.

Егоров В. Ф. Петрашевцы. Л., 1988.

Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968.

Ерошкин Н. П. Российское самодержавие. М., 2006.

Жандармы России / Сост. В. С. Измозик. СПб., 2002.

Жирков Г. В. История цензуры в России XIX–XX вв. М., 2001.

Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке. М., 1978.

Захарова Л. Г. Александр II и отмена крепостного права в России. М., 2011.

Зубко О. Подольский Версаль. Часть 1 // Историческая правда URL: http://www.istpravda.ru/bel/research/12751/

Измозик В. С. «Черные кабинеты»: история российской перлюстрации XVIII–XIX века. М., 2015.

Каменский А. Б. Повседневность русских городских обывателей. М., 2006.

Колганова Е. «На фу‑фу я не пойду…» До чего же непросто было развестись сто лет тому назад // Родина. 2006. № 5.

Кон И. С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М., 1997.

Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия. Социальные и культурные аспекты. М., 2008.

Куприянов А. И. Городская культура русской провинции. Конец XVIII – первая половина XIX века. М., 2007.

Курукин И. В., Никулина Е. А. Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина. М., 2007.

Лебина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге (40‑е гг. XIX в. – 40‑е гг. ХХ в.). М., 1994.

Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература 1826–1855 гг. По подлинным делам Третьего отделения Собственной Е. И. Величества канцелярии. СПб., 1909.

Лемке М. К. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия. СПб., 1904.

Литвак Б. Г. Опыт статистического изучения крестьянского движения в России в XIX в. М., 1967.

Литвак Б. Г. Переворот 1861 г. в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива. М., 1991.

Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века). М., 2003.

Лотман Ю. М., Погосян Е. А. Великосветские обеды: Панорама столичной жизни. СПб., 1996.

Лурье Ф. М. Полицейские и провокаторы: политический сыск в России. 1649–1917. М., 1998.

Макаревич Э. Ф. Секретная агентура. М., 2007.

Макарова Н. В. Российское общество в эпоху правления Николая I: общественная и частная жизнь (по материалам Третьего отделения): диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук: 07.00.02. М., 2013.

Максимова Т. Развод по‑русски // Родина. 1998. № 9.

Мельников П. Нижегородская ярмарка в 1843, 1844 и 1845 годах. Нижний Новгород, 1846.

Министерство внутренних дел. Исторический очерк. СПб., 1902.

Министерство юстиции за сто лет. 1802–1902. Исторический очерк. СПб., 1902.

Мироненко C. B. Страницы тайной истории самодержавия. М., 1990.

Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начала XX в.). Т. 1–2. СПб., 2000.

Михневич В. Язвы Петербурга. СПб., М., 2003.

Некрылова А. Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII – начало XX века. СПб., 2004.

Нифонтов А. С. Россия в 1848 г. М. 1949.

Олейников Д. Бенкендорф. М., 2009.

Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России (1826–1880). М., 1982.

Павловский И. Ф. Полтавцы: иерархи, государственные и общественные деятели и благотворители: опыт краткого биографического словаря Полтавской губернии с половины XVIII в. Полтава, 1914.

Патрушева Н. Г. Цензурное ведомство в государственной системе Российской империи во второй половине XIX – начале ХХ века. СПб., 2013.

Перегудова З. И. Политический сыск России 1880–1917. М., 2000.

Познанский В. В. Очерк формирования русской национальной культуры. Первая половина XIX века. М., 1975.

Полиевктов М. Николай I. Биография и обзор царствования. М., 1918.

Порох И. В. История в человеке. Саратов, 1971.

Порох И. В. Первый пострадавший // Прометей. Т. 3. М., 1967.

Порох И. В. Процесс Чернышевского и общественность России // Дело Чернышевского. Саратов, 1968.

Пресняков А. Е. Российские самодержцы. М., 1990.

Прыжов И. История кабаков в России. М., 1991.

Рейтблат А. И. Как Пушкин вышел в гении. Историко‑социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М., 2001.

Романов В. В. Трансформация органов политической полиции Российской империи в 1826–1860 гг.: историко‑правовой анализ. Ульяновск, 2013.

Российские консерваторы. М., 1997.

Российские самодержцы. 1801–1917. М., 1994.

Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000.

Рууд Ч., Степанов С. А. Фонтанка, 16: Политический сыск при царях. М., 1993.

Сариева Е. А. Кафешантан Шарля Омона // Развлекательная культура России XVIII–XIX вв. М., 2000.

Семевский В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX века. СПб., 1888. Т. 2.

Середонин С. М. Исторический обзор деятельности Комитета министров. СПб., 1902. Т. 2–3.

Сидорова М. В. Немцы на службе в Третьем отделении С. Е. И. В. канцелярии (по данным формулярных списков) // Россия – Германия. Пространство общения. Материалы X Царскосельской научной конференции. СПб. 2004.

Слухи в России XIX–XX веков. Неофициальная коммуникация и «крутые повороты» российской истории. Челябинск, 2011.

Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1–2. СПб., 1903.

Трефолев Л. Бенкендорфские «шалуны» (Черты из Николаевского времени) // Русский архив. 1896. Кн. 2 № 8.

Троцкий И. Третье отделение при Николае I. Л., 1990.

Уварова Е. Д. Вокзалы, сады, парки // Развлекательная культура России XVIII–XIX вв. М., 2000.

Уортман Р. С. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004.

Устрялов Н. Г. Историческое обозрение царствования государя императора Николая I. СПб., 1847.

Фальковский Н. И. История водоснабжения в России. М., 1947.

Федоров В. А. Крестьянское трезвенное движение 1858–1860 гг. // Революционная ситуация в России в 1859–1861 гг. М., 1962.

Федоров В. А. Русский крестьянин накануне революционной ситуации 1859–1861 гг. (по материалам центрально‑промышленных губерний России) // Революционная ситуация в России в 1859–1861 гг. М., 1974.

Федосюк Ю. А. Что непонятно у классиков, или энциклопедия русского быта XIX века. М., 1999.

Филимонова Л. Ф. Истоки душевной трагедии В. М. Гаршина // Звенья. Т. 9. М., 1951.

Цензоры Российской империи, конец XVIII – начало XX века: биобиблиограф. справ. / [О. Ю. Абакумов и др.; редкол.: В. Р. Фирсов (пред.) и др.]; СПб., 2013.

Человек в кругу семьи. Очерк по истории частной жизни в Европе до начала нового времени. М. 1996.

Чернуха В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50‑х до начала 80‑х гг. XIX в. Л., 1978.

Чукарев А. Г. Тайная полиция России. 1825–1855 гг. М., 2005.

Шевцов В. В. Карточная игра в России (конец XVI – начало ХХ в.): история игры и история общества. Томск, 2005.

Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. 1802–1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001.

Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. В 2 т. СПб., 1903.

Ширинянц А. А. Нигилизм или консерватизм? (Русская интеллигенция в истории политики и мысли). М., 2011.

Штрайх С. Я. Роман Медокс. Похождения русского авантюриста XIX века. М., 2000.

Щебальский П. К. Исторические сведения о цензуре в России. СПб., 1862.

Щеголев П. Е. Любовь в равелине (С. В. Трубецкой) // Алексеевский равелин: Секретная государственная тюрьма в России в XIX веке. Кн. I. Л., 1990.

Эйдельман Н. Я. Герцен против самодержавия. М., 1983.

Эйдельман Н. Я. После 14 декабря: Из записной книжки писателя‑архивиста // Пути в незнаемое: писатели рассказывают о науке. Сб. 14. М., 1978.

Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985.

Эймонтова Р. Г. Русские университеты на путях реформы: шестидесятые годы XIX века. М., 1993.

Экштут С. А. В поисках исторической альтернативы. М., 1994.

Экштут С. А. На службе российскому Левиафану. Историософские опыты. М., 1998.

Экштут С. А. Несчастия соломенной вдовы. Как роман великосветской дамы ускорил отмену крепостного права // Родина. 1998. № 1.

Экштут С. А. Повседневная жизнь русской интеллигенции от эпохи Великих реформ до Серебряного века. М., 2012.

Экштут С. А. Россия перед Голгофой. Эпоха Великих реформ. М., 2010.

Энгельштейн Л. Ключи счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX–XX веков. М., 1996.

Юкина И. И. Русский феминизм как вызов современности. СПб., 2007.

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

 

Бюрократия. СПб., 1860

 

Санкт‑петербургские типы. СПб., 1860

 

Промышленники. СПб., 1860

 

Промышленники. СПб., 1860

 

Промышленники. СПб., 1860

 

Промышленники. СПб., 1860

 

С натуры. СПб., 1860

 

Санкт‑петербургские типы. СПб., 1860

 

 

Санкт‑петербургские типы. СПб., 1860

 

Промышленники. СПб., 1860

 

 

Дачи. СПб., 1860

 

[1] Полное собрание законов Российской империи. 2 coбp. Т. 1. № 449.

 

[2] Там же.

 

[3] ГАРФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 22.

 

[4] Цит. по.: Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России (1826–1880). М., 1982. С. 23.

 

[5] Обзор деятельности Третьего отделения С. Е. И. В. к. и корпуса жандармов за 25 лет. 1826–1850 // ГАРФ. Ф. 109. СА. Оп. 3. Д. 533. В работе использованы материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ).

 

[6] Месяцеслов и общий штат Российской империи на 1832 г. В 2 ч. Ч. 1. СПб., 1832. С. 22–23; Адрес‑календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям империи, и по главным управлениям в Царстве Польском и в Великом княжестве Финляндском на 1866–1867 гг. СПб., 1866. С. 83.

 

[7] М. Я. Фон Фок (1826–1831), А. Н. Мордвинов (1831–1839), Л. В. Дубельт (1839–1856), А. Е. Тимашев (1856–1861), П. А. Шувалов (апр. – окт. 1861 г.) в 1866–1874 гг. шеф жандармов и главный начальник Третьего отделения, А. Л. Потапов (1861–1864), Н. В. Мезенцов (1864–1871).

 

[8]  Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 44–45; Абакумов О. Ю. «Око земного Бога» (корпус жандармов на рубеже 50–60‑х гг. XIX в.: традиции и новации // Освободительное движение в России. Вып. 18. Саратов, 2000. С. 61.

 

[9]  Каратыгин П. П. Бенкендорф и Дубельт // Исторический вестник. 1887. № 10. С. 166.

 

[10]  Трефолев Л. Бенкендорфские «шалуны» (Черты из Николаевского времени) // Русский архив. 1896. Кн. 2. № 8. С. 583–594.

 

[11]  Троцкий И. III отделение при Николае I; Жизнь Шервуда‑Верного. Л., 1990. Первое издание вышло в 1930 г.

 

[12]  Троцкий И. Жизнь Шервуда‑Верного // Там же. Первое издание вышло в 1931 г.

 

[13]  Штрайх С. Я. Роман Медокс: русский авантюрист XIX в. М., 2008. Первое издание вышло в 1930 г.

 

[14]  Макаревич Э. Секретная агентура. М., 2007; Воронцов С. А. Правоохранительные органы и спецслужбы Российской Федерации. История и современность. Ростов,1999; Брачев В. С. Мастера политического сыска дореволюционной России. СПб., 1998; Галвазин С. Н. Охранные структуры Российской империи: Формирование аппарата, анализ оперативной практики. М. 2001; Чукарев А. Г. Тайная полиция России 1825–1855 гг. М., 2005.

 

[15]  Борисов А. Особый отдел империи. СПб, 2001; Головков Г., Бурин С. Канцелярия непроницаемой тьмы. М, 1994.

 

[16]  Григорьев Б. Н., Колоколов Б. Г. Повседневная жизнь российских жандармов. М., 2007; Кошель П. История Российского сыска. М., 2005; Рууд Ч., Степанов С. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993; Жандармы России / Сост. В. С. Измозик. СПб., 2002.

 

[17]  Кон И. С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М., 1997 и др.

 

[18]  Лебина Н. Б., Шкаровский М. В.  Проституция в Петербурге. М., 1994; «А се грехи злые, смертные…» Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX – начала ХХ века. Книга 3. М., 2004.

 

[19]  Курукин И. В., Никулина Е. А. Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина. М., 2007.

 

[20]  Пушкарева Н. Л. Русская женщина – история и современно