Удаление от всякого раздора 4, 31

Стих 31. Всяка горесть, и гнев, и ярость, и клич, и хула, да возмется от вас, со всякою злобою.

Улаживает здесь святой Апостол непрестанные житейские столкновения, от которых, если не положить законом уступать друг другу и извинять взаимные неприятности, лад и мир невозможен в общежитии. Обычнее, дело начинается из мелочей, легким огорчением, — горечью, — которая, если тотчас не уничтожить ее, скоро переходит в серчание; не удержи серчание, оно разгорится в вспышку гнева, — в ярость; после этого тотчас начинаются крупные слова, брань, а вместе с этим и хула, — укоры и поношения друг друга. Побранились, накричались,—разошлись, не помирившись,— и злятся друг на друга, придумывая и приговаривая даже: я тебе то сделаю, я тебе докажу. Это месть в больших или меньших размерах. Всему этому неуместно быть среди христиан. Да возмется, говорит, от вас, — так, чтобы и духа этой вздорливости не было. Не указывает никакой, даже малейшей меры, в которой бы это могло быть терпимо между христианами, а решительно изгоняет все это из общества христианского.

Есть два недобрых возбуждения, смущающих нас, — похоть и раздражение. Как в похоти дело начинается помыслом, так и в раздражении — огорчением. Первый помысл, непрогнанный, чрез внимание, сочувствие и решимость,— приводит к делу похотному. Огорчение, — непрогнанное,— тоже своим путем, чрез осерчание, гнев и ярость, крик, брань и взаимные поношения, и наконец — злость доходит до раздора, непримиримой ненависти, драк и убийства. Как тот, кто прогоняет помысл, пресекает тем дальнейшее его движение к созрению до дела, так и тот, кто прогоняет первое огорчение, полагает тем конец дальнейшему его движению — до раздора, драк и убийств. Так да возьмется от среды огорчительность, будучи прогоняема взаимною уступчивостию, и мирное согласие никогда нарушаемо не будет.

Пространно рассуждает об этом святой Златоуст. «Как рой пчел никогда не садится в нечистый сосуд, и потому люди, опытные в этом, приготовляют для них место, окуривая его куреньями, мастиками и всякого рода благовониями; сбрызгивают ароматными винами и всякими другими составами корзины, в которые они должны садиться, отроившись из ульев, — и делают все это для того, чтобы неприятный запах, противный пчелам, не заставил их лететь прочь, так все это применимо к Святому Духу. Наша душа есть как бы какой сосуд или корзина, в которой могут помещаться рои духовных дарований, но если она наполнена желчью, горечью и гневом, то эти рои отлетают от нее прочь. Поэтому-то сей блаженный и мудрый домохозяин (святой Павел) тщательно очищает наши сосуды, не употребляя для этого ни ножа, ни другого какого железного орудия. Посмотри, как он очищает наше сердце: отгоните, говорит, ложь, отгоните гнев; и при этом показывает, как можно истреблять зло с корнем: да не будем, говорит, гневливы духом».

Затем святой Златоуст изображает вредное действие желчи, когда она разливается по телу. Потом говорит: «Но для чего мы говорим обо всем этом с такою подробностию? — Для того, чтобы нам чрез сравнение с чувственною желчию лучше понять весь нестерпимый вред желчи духовной, — как она, производя совершенное расстройство в душе нашей, причиняет ей совершенную погибель,— и чтобы, зная это, мы береглись, чтобы не испытать на себе ее вредное действие. Как желчь вещественная производит воспаление в телесном составе, так духовная — разжигает наши мысли и низводит того, кем овладевает, в гееннскую пропасть. Итак, послушаем слов Павла: всяка горесть да возмется, — не сказал: да очистится,— от вас. В самом деле, какая мне в ней надобность и для чего мне удерживать ее при себе? Для чего мне держать у себя зверя, которого можно удалить из души и прогнать в чужую сторону?.. Всяка горесть, говорит, да возмется от вас, — так, чтобы ее уже нисколько в душе не оставалось. Иначе этот остаток, если будет возбужден, то, подобно искре, произведет внутри целый пламень.

И клич: почему Апостол запрещает и это? — Потому что таков должен быть человек кроткий (то есть не крикун). Крик — это конь, имеющий своим всадником гнев. Смири коня, и победишь всадника. Пусть выслушают это с особым вниманием женщины, потому что они особенно любят кричать и шуметь во всяком деле. В одном только случае полезно говорить громко, это — в проповедании и учении, а более нигде, ни даже в молитве.

Если ты хочешь поверить наши слова на деле, то воздерживайся всегда от крика, и ты никогда не придешь в гнев. Вот способ укрощения гнева! Потому что, как невозможно не прийти в гнев тому, кто кричит, так невозможно разгневаться тому, кто удерживается от крика. Итак, если мы приучим себя воздерживаться от крика и брани, то это много поможет нам к укрощению гнева. Подави крик, и ты этим отнимешь крылья у своего гнева, подавишь волнение своего сердца. Ибо как невозможно, не поднимая рук, вступать в кулачный бой, так невозможно, не поднимая крика, предаться гневу. Свяжи руки у бойца и вели ему биться, он не в состоянии будет это делать: точно то же можно сказать и о гневе. Крик же может возбудить гнев даже и тогда, когда его нет.

И хула, говорит Апостол, да возмется от вас. Замечай, как происходит зло: горесть рождает гнев, гнев — ярость, ярость — клич, клич — хулу, то есть бранные слова, затем хула — удары, удары — раны, раны — смерть. Но ничего подобного не хотел сказать святой Павел, а сказал только: да возмется от вас со всякою злобою. Что такое со всякою злобою? — Всякая злоба ведет к этому концу. Есть люди, которые подобны тем хитрым собакам, которые не лают и не нападают прямо на проходящих, но, притворяясь смирными и кроткими, схватывают неосторожных и вонзают в них свои зубы. Такие гораздо хуже нападающих прямо. Так как и между людьми есть подобные таким собакам, которые, не прибегая к крику, к гневу, к оскорблениям и угрозам, строят тайные ковы и приготовляют другим тысячи зол, мстя им делами, то Апостол указал и на таких людей. Да возмется, говорит, от вас со всякою злобою. Не мсти и делами, если щадишь слова. Для того я удержал твой язык, остановил клич, чтобы в тебе не возгорелся сильнейший пламень. Если же ты и без крика делаешь то же самое, таишь внутри себя пламень и угли, то что пользы в твоем молчании? Разве ты не знаешь, что те пожары хуже, которые таятся внутри и не бывают видны снаружи? Не так же ли и раны, которые производят воспаление внутри? Так и скрытый гнев хуже и вреднее для души. Но и он, говорит Апостол, да возмется от вас со всякою злобою, как малою, так и великою. Будем же послушны ему и изгоним из себя всякую горечь, всякую злобу, дабы нам не оскорбить Святого Духа. Истребим горечь с корнем, отсечем ее. Ничего доброго не может быть душе, наполненной горечью, ничего полезного, но от нее все несчастия, все слезы, все вопли и стенания».

Взаимное благорасположение и взаимное прощение 4, 32

Стих 32. Бывайте же друг ко другу блази, милосерды, прощающе друг другу, якоже и Бог во Христе простил есть вам.

Врачевство прописывает Апостол против сердитости, бранчивости и злобы. Вместо этих недобрых расположений имейте добрые. Вместо всякой горечи, по коей и сами огорчаетесь, и других огорчаете, будьте блази — χρηστοι, — сладки (блаженный Иероним), приятны, радушны; вместо всякой злобы будьте милосерды — απλαγχνοι — благосерды. Такого рода расположения не допустят до того, чтобы самому огорчиться кем и рассерчать на кого, а не только чтобы другого огорчить и рассердить. Радушие и благосердие поглощают все неприятности и вокруг распространяют сладостный, теплый мир. Но скажет кто: как же быть, когда у кого желчный характер! И рад бы покрывать все благосердием и кротостию, да не совладаешь с собою. Хорошо тому, у кого преобладают симпатические расположения,— а у кого преобладают чувства эгоистические, тому не обойтись без серчания, раздора и мстительности. — На это надо сказать, что в христианстве под действием благодати всякий дурной естественный нрав переделывается в добрый, когда кто возьмется за это усердно и с своей стороны употребит всякий над собою труд. Не сам собою он переделает себя, но переделает его благодать, действуя сокровенно под его собственным над собою трудом. В чем это усилие? — Прощать все другим наперекор своему неуступчивому нраву. Многократно повторенные опыты уступчивости и прощения, против воли, неохотно, приведут к охотному прощанию всего, а далее и к безобидливости,— к тому, чтобы и не огорчаться ничем. Чем воодушевляться на такое самопротивление? — Живым сознанием того, что сам безответно виноват был пред Богом и, однако ж, Он простил тебе все даром, ради Господа Иисуса Христа. «Переносите, говорит Апостол, недостатки друг друга и уподобляйтесь Богу всяческих, Который Владыкою Христом даровал нам оставление всего множества наших грехов» (Феодорит). Тут движущая сила есть чувство благодарности; но если припомнить к сему и притчу Спасителя о немилосердом заимодавце и вместе должнике, который за то, что, после того как сам получил оставление большого долга, не хотел простить своему должнику сравнительно очень малого, лишен всякой милости и брошен в темницу, то к чувству благодарности присоединится и страх, которые вместе сильны возбуждать всякий раз достаточно энергии к тому, чтоб не поддаваться немилостивости к тем, кои причиняют нам какое-либо огорчение или оказываются в чем-либо не в должных к нам отношениях. И Господь, начертывая образец молитвы всегдашней, вложил в нее: остави, якоже и мы оставляем,— чтобы всегдашнее сознание нужды получать оставление себе всегда располагало самих нас оставлять другим. Ибо кто не оставляет сам, тот против воли и в молитву вставляет: не остави, как не оставляю,— хотя бы читал ее и иначе. Итак, памятию о прощении нам неоплатных долгов во Христе Иисусе, — в крещении или покаянии, с соответственным размышлением принуждай себя прощать, и благодать Божия поможет тебе взойти в состояние не раздражаться ничем от сопротивных и все покрывать благосердием и кротостию.

Берем опять речь святого Златоуста.

Объяснивши пространно в начале, что для достижения Царствия недостаточно отстать от греха, но что должно еще стяжать и противоположную ему добродетель, говорит он далее: «Потому-то и блаженный Павел, отвлекая нас от неправды, ведет к добродетели, ибо что пользы, скажи мне, в том, если будут вырваны все терния, но не будут насеяны полезные семена? — Труд опять послужит нам к такому же вреду, если останется недовершенным. Потому-то и Павел, усильно заботясь о нас, дает нам заповеди не только об отсечении и удалении злых дел, но и побуждает в скором времени показать насаждение дел благих. Ибо, сказавши: всяка горесть, и гнев, и ярость, и клич, и хула да возмется от вас со всякою злобою, он присовокупил: бывайте же друг ко другу блази, милосерды, прощающе друг другу, ибо это — навыки и расположения, и недостаточно удалиться от одного навыка, чтобы вместо него приобрести другой (противоположный), но нужно снова некоторое движение и стремление, не менее скорое, чем при удалении от злых дел, для того, чтобы стяжать дела добрые. Тот, кто не враг, не есть уже и полный друг: есть нечто среднее между враждою и дружбою, в каковых отношениях большая часть людей преимущественно и находится к нам. Тот, кто не плачет, еще не всегда смеется, но есть состояние среднее. Так и здесь, кто недосадителен, тот еще не совершенно добр, и кто не гневлив — не совершенно участлив. Но нужно еще новое старание, чтобы стяжать такое благо. И смотри, как по требованиям лучшего земледелия блаженный Павел очищает и возделывает землю, вверенную ему Землевладельцем: он выбросил гнилые семена, потом увещевает, чтобы приобрести растения надлежащие. Будьте блази, говорит он. Ибо, если после того, как терния вырваны, земля будет оставаться праздною, то снова возрастит бесполезные злаки. Апостол уничтожил гнев, — полагает доброту; уничтожил досаду,— полагает сострадательность; вырвал злобу и злоречие, — насадил помилование. Ибо слова: прощающе друг другу означают это. Будьте, говорит, склонны к прощению обид. Такая милость больше той, какая оказывается в делах денежных. Тот, кто прощает Деньги сделавшему у него заем, делает прекрасное и достойное удивления дело, но такая милость касается тела, хотя он и приемлет себе воздаяние сокровищами духовными и относящимися к душе. Но тот, кто простил грехи, принес пользу душе — и своей собственной, и того, кто получил прощение, потому что таким образом действий он сделал более кротким не только себя, но и его. Ибо не столько, преследуя обидевших, мы уязвляем их души, сколько, прощая их, приводим их в смущение и стыд. Между тем, поступая мстительно, мы не приносим пользы ни самим себе, ни им, а напротив, и им, и себе вредим. Итак, если хочешь мстить, мсти этим способом: воздавай добром за зло, чтобы сделать его (врага) должником и одержать дивную победу. Почему, думаешь ты, Господь наш Иисус Христос говорит: аще кто ударит в десную твою ланиту, обрати ему и другую (Мф. 5, 39)? — Не потому ли, что чем более будет кто великодушен, то тем более и себе и ему приносит пользы? Итак, не будем злопамятны, но погасим гнев, чтобы сподобиться милости от Бога. Ибо в нюже меру мерите, говорит Он, возмерится вам, и имже судом судите, судят вам (Мф. 7, 2)».