Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
Типы сооружений для обработки осадков: Септиками называются сооружения, в которых одновременно происходят осветление сточной жидкости...
Топ:
Устройство и оснащение процедурного кабинета: Решающая роль в обеспечении правильного лечения пациентов отводится процедурной медсестре...
Основы обеспечения единства измерений: Обеспечение единства измерений - деятельность метрологических служб, направленная на достижение...
Теоретическая значимость работы: Описание теоретической значимости (ценности) результатов исследования должно присутствовать во введении...
Интересное:
Влияние предпринимательской среды на эффективное функционирование предприятия: Предпринимательская среда – это совокупность внешних и внутренних факторов, оказывающих влияние на функционирование фирмы...
Уполаживание и террасирование склонов: Если глубина оврага более 5 м необходимо устройство берм. Варианты использования оврагов для градостроительных целей...
Как мы говорим и как мы слушаем: общение можно сравнить с огромным зонтиком, под которым скрыто все...
Дисциплины:
2020-10-20 | 142 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Впридачу к открытке с инструкцией по «бесполезной борьбе с алкогольным опьянением»)
Когда в раздумии, бывает,
Гляжу я на иконостас,
Там чьей-то рожи не хватает…
Твоей, наш разлюбезный Стас!
Доверчив, как дитя, от Бога,
Наивен, прям, но и упрям:
Со сволотой базаришь строго,
И скажешь наглому: «Фиг вам!»
Тебе желаю в день рожденья
Здоровья, счастья и ля-ля (рубля);
А главное – прямохожденья,
Когда качается земля!
24 апреля 2004
***
Я, конечно, до конца не излечусь
От звучания во мне виолончелей –
Словно в десять лет, руками ухвачусь
За железо улетающих качелей…
Беспощадная к летящим высота!
Звуки нежные, возлюбленные мною!
Чьим же после вы достанетесь устам
В день, когда растаю тенью за стеною?
Тяжелей неисповеданных грехов
Молчаливая терзает неизвестность:
Страх за сотни и за тысячи стихов –
За десять моих прелестных, бестелесных;
И, склонившись над последнею строкой,
Приписала к ней рукою торопливой,
Что умчусь от вас на вечный непокой
На коне буланом с дымчатою гривой…
10 июня 1994
***
- Муза жизни! Запомнись весенней,
Не смиренной – безудержно-строгой:
Ты пыталась согреться в геенне
Перед дальней холодной дорогой.
Там, где лезвие сводит испугом,
Где визжат тормоза над кюветом –
Ты идешь отцветающим лугом,
Опьяненная солнечным светом.
Февраль 1988
***
Мои стихи о странных днях –
Глас вопиющего в пустыне.
Мои стихи сгорят в огнях
Твоей безудержной гордыни.
Ты для меня – весь белый свет,
Ты – сердце жгучие удары.
Прекрасна ты, как маков цвет,
Опасна, как в тайге пожары.
Мне душу изорвешь в клочки
Безбрежно карими глазами,
Где жгучим пламенем зрачки
Меж вороными волосами.
Твой облик для меня святой,
|
Чтоб не несли дурные речи;
Ты – божество, ты – ангел мой,
Вновь зажигаешь в сердце свет.
И вновь в душе моей пожар,
Ведь стрелы взглядов твоих остры,
А Фрейя, Кали и Иштар
Твои навек родные сестры.
И, если сможешь, божество,
Прости греховные стремленья.
Мне не доступно торжество
Над духом, плотью… Лишь паденье.
А не простишь, казни меня,
Очисти пламенем нетленным,
Богине смертный не ровня
С душой измученной и бренной.
А ты живи, твори и пой,
Минуют пусть тебя невзгоды,
Ведь омрачают праздник твой
Лишь проявленья непогоды.
Июнь 1999-апрель 2000
Старость скальда
Не гордыня раною,
Только странно горе:
Мало встретил равных я
И в любви, и в споре.
Редко-редко встретится
Свет любви и дружбы;
Много ярче светится,
Чем слепому нужно;
Норна ставит шахматы
Белою рукою:
Заберёт назавтра же
Тех, кто был с тобою.
Смелые, весёлые –
Поминай, как звали!
Только камни голые,
угли на привале;
Только сн е га з а пахи,
Только ветры в плечи –
Это, взявшись за руки,
мы летим всё легче...
28 апреля 2000
***
Вот нас раскидывает судьба –
Безжалостный рефери –
И крик застыл на моих губах:
Убей меня и умри!
А сам, коль хочешь, здесь задержись,
Смотри на мир, не спеша;
А мне с тобою что смерть, что жизнь –
Немыслимо хороша.
Октябрь 1999-2000
***
Снится мне один и тот же сон упрямо
Снится мне который год, который век,
Снится мне, что в городе аптек и храмов,
Винных магазинов и библиотек,
Вскрылась река под крутой горою,
На лед которой съезжали дети,
Определяя себя в герои
В будущем веке, будущем лете.
В мутную воду вхожу несмело –
Та ли волна, что давно мечталось?
Но даже примесь глины и мела
И даже льдинки – такая малость!..
Польское лето
Мой исполняется сладкий сон,
Времени шелест пред ним священ:
Только щемящее слово «____»
И осторожно-нежное «___»
Я удивленно шагну в мечту,
И упаду на расстреле в ров:
Только черешни в цвету, в цвету,
Только небесный свет бирюзов.
Здесь оборвутся мои следы
|
Белою россыпью огоньков:
Только ржавеющий вкус воды
И затихающий вой волков.
Птицы молчат, запоёт одна.
Ты обернешься – и позовешь.
Только под ивой река черна,
Только разлука – что острый нож.
Июль-август 1990
***
Когда так нежно шелестят
От предвкушенья сладостного сна –
Вы пишите волшебные страницы,
Которым, без сомненья, грош цена.
Когда придет прозренье, как возмездье –
И солнце мысли шар испепелит:
Когда звенят разбитые созвездья,
Когда уже ничто не исцелит.
Не извращенным вкусам на потребу –
В страдальческой, предсмертной наготе
Душа болит – и просто воет в небо,
Забыв о всей и всякой красоте…
Шиворот-навыворот
Цепи ненужной мести оборву на себе:
Тягостно кинь чужую – ту, что любил вчера.
Свист автобусов рыжих, дымные вечера
- Виолончели, - маки, - храбрость в неравной драке, -
След золотой собаки, - шумный взлет голубей, -
Сессия, - вдохновенье, - и в кошельке дыра…
- Белым сверкнуло чудо! видишь слабей, слабей:
Девочка в сандалетках – милосердья сестра…
Жизнь – не в столбцах сенсаций,
Смерть – не в дымах кремаций –
Просто земле признаться в буйной любви к тебе!
Смотрят из окон люди, сущие во гробе –
Чья-то душа, шатаясь, тащится со двора.
5 января 1987
Многоборье
Посвящается боксеру Долли
О зритель – троглодит!
Оставь свой бутерброд –
Пришел черед раскрыть
От удивленья рот!
Забудьте хоть на миг
О встречах и звонках,
О кружеве интриг,
О модных сапогах!
Забудьте и о том,
Что день дождлив и сер,
Что будни ждут потом,
И ждёт когда-то смерть…
Сегодня для трибун
Собака, а не конь:
Ты – рыжий мой скакун,
Ты – призрачный огонь!
Я вспомню жгучий пот
И вечный труд без мер,
Когда моя пойдет
Собака на барьер:
Плевать на целый свет,
На все его дела!
Ты есть – а прочих нет,
Бессмертная стрела!
В один волшебный миг
Рекорд уже побит,
И слышен детский крик:
«Смотри, она летит!»
И ей придет конец –
Хоть плачь, а хоть не плачь!
Кто время – наш творец?
А может быть, палач?
Но публика ревет,
Но музыка звенит –
«Вперед, вперед, вперед!
Смотри, она летит!»
И верит каждый здесь,
Что чудо победит:
И в будущем, и днесь –
Смотри, она летит!
Ноктюрн
Забудь, но только не теряй!
Гори во мне, как заклинанье,
И ослепительно сияй
В давно обманутом сознанье.
Как быстротечны времена –
|
Вот так легки мои ладони.
И слов ударная волна
Влилась в грозящем нежном звоне.
Их смысл обыденный погиб,
Никто не знает друг о друге.
И губ доверчивый изгиб
Сгорел в пульсирующем круге.
…Прозрачно-черный свет небес
Размыла полночь молодая –
И шелестит ветвями лес,
Замерзшей звёздочкой играя.
Ноябрь 1986
Внезапно
Это не самолеты, а небо мычит от раздумья,
Глядя, как ручеек извивается серым бичом –
Я клянусь ржавым лугом, осокой и страхом безумья
И развалин свекольно-сырым кирпичом.
Что рассудок, когда он внезапно включен в неизвестность?
Поперхнемся бесхвостою мыслью – и снова жуем!
Мир возник, не имея ничтожного права исчезнуть –
От обиды кривляются атомы в нем.
…В три пятнадцать утра обыватель уснет как убитый,
Черный воздух над городом станет торжественно-тих:
Мчатся мертвые, мертвые метеориты,
И засохшие ветви – на каждом из них.
23 января 1988
Патологическая анатомия
Безвыходность молчанья
Горит неутолимо:
Неужто эхо чуда,
Как жизнь – неразделимо?
- По лестнице разбитой,
По грязным, стёртым доскам
Войдите в белый город
Пылающего мозга!
Мосты, колонны, своды
И дивный плащ узорный –
Мой хрупкий белый город
Истерзан тенью черной.
Взойдите – и забудьте
О денежном и хлебном!
Не я хочу бессмертья,
А память о волшебном.
6 января 1987
Совет
- Лечитесь, вы талантливы, мой друг!
- Но эти люди терпят труд, как боль,
Их души – цепенелые жуки;
И нищенкой скитается любовь
Изломанною линией руки!
- Лечитесь, вы талантливы, мой друг!
- Но эта жизнь страшна, как полынья;
Идут цепочкой ненависть и месть –
И люди в мягком коконе вранья
Обязаны спокойно спать и есть!
- Лечитесь, вы талантливы, мой друг!
- Скажи, чем будет жизнь моя полна –
Зачем мне свет искусственных огней?
Скажи, чем будет мысль моя больна,
Когда уже немыслимо-больней?
7 января 1987
Любителям биографий
Пускай в затеях жанра
Не смыслю ни черта –
Мне трудно верить жарко
В удачу, как с куста.
Судьба поэта спорна.
Но главная черта:
Что юности – по горло,
И счастья – хоть с моста.
4 февраля 1987
***
Все, что можно узнать ценою безумья,
|
Все, что можно увидеть ценой ослепленья,
Все, что можно купить ценой этой жизни –
Я
покупаю
в кредит.
Все, что есть на Земле – и больше, чем есть,
Все, что есть в моем сердце – и больше, чем в нем,
Все, что будет ещё – и чего не вернуть –
Я возвращаю
для вас.
26 мая 1987
Лягушка
«Каждую ночь я снова их убивал.» (К.Лоренц)
Бессонница. Полночь. Невроз. Седуксен.
Зеленые отсветы каменных стен.
Мне врезался в мозг непонятный рефрен:
Бессонница, полночь, невроз, седуксен.
Забытый в ребячестве окрик «Не трожь!»,
Мы думали – блажь, мы смеялись, что ложь –
И нет нам суда, но ресниц не сомкнешь –
Ведет самописец кровавую дрожь…
Озерный хорал перед майской зарей,
Лягушка-царевна с волшебной стрелой,
Овальный зрачок – золотой ободок –
И бьющийся в марле кровавый комок.
Купальщиц и лилий июньский венок,
Жемчужной реки голубое вино,
Пятнистая спинка в зеленой траве –
Искромсанный хруст сухожилий и вен.
Качнулся светильника огненный блин,
Слезами глаза резанул формалин:
Ушел и оставил в ушах полукрик –
Не дался тебе человечий язык.
Мне дали приборы не тот результат –
Пылает лицо и колени дрожат:
Обмякшее тельце, прозрачность костей –
Тельца истощенных убитых детей!
…Сердечная боль, искаженье времен,
Меня одолеет немыслимый сон:
Ночным коридором в виварий иду,
Лягушек из склянок немытых краду;
И в роще, смешную молитву твердя,
Я их выпускаю под шорох дождя.
Не сонная одурь, не блажь, не пустяк –
Я знаю теперь, что я сделаю так.
Горошинка-сердце забьется в груди –
Родные, родные ночные дожди!
Усни – и проснешься зеленой весной
Под светлую песню овсянки лесной!
Пытайте мне сердце в железной петле –
Горошинку-сердце я спас на Земле,
Озерный хорал перед майской зарей,
Лягушку-царевну с волшебной стрелой.
Октябрь 1986
Подражание Хайяму
В жизни
одной ногой,
а в смерти – другой;
Изгибается разум электродугой
Между правдой прекрасной
и правдой нагой;
От блаженства к страданию –
пара шагов,
От восторга до страха,
от своих до врагов.
Здесь рубеж, здесь окоп
под лавиной огня,
Боже мой! Ты поставил,
здесь оставил меня,
Ты поставил солдата, а он падает ниц
Пред отсутствием всяких начал и границ.
Это тело слабо для затыканья бойниц,
Для бессмысленной смерти
вселенских глазниц!
Я, наверно, не в то измеренье попал:
Вместо храма закладки – могилу копал,
С нечестивцами пил,
с нечестивками спал…
Но, когда бы не мой покаянный запал –
Я бы таким словом друзей не назвал.
7 ноября 1994
***
Нам ад только кажется вечным, -
Вот так же, как здесь на земле
Рассвет затянувшийся млечный
И стылое тело в петле;
Как в чёрных проёмах оконных
Сутулость измученных плеч
|
И как в пассажирских вагонах
Глаза незнакомцев и речь;
И дней круговая порука,
И ложь – от седых к молодым, -
И эта похмельная мука
Прощания с домом родным!..
Нам кажется, будто мы смертны,
А все же никто не умрет, -
Поскольку Господь милосердный
У нищих гроша не берёт.
7 октября 1994
***
Ты умнее меня
аж на три головы –
Обращаться к тебе
стану только на «вы».
Ненавижу всегда
это низкое «ты» -
Как воротит меня
от такой простоты.
Полюбилось мне с детства
высокое «Вы»
Словно в тучах мелькнувший
клочок синевы.
В этом мире пустом,
изуверски-простом,
Где друг друга по мордам
хлобыщут хвостом,
Где пощечина – ласка,
угроза – пустяк…
Нет, я так не могу! Не желаю я так!
Мы откроем Ландиниум
в центре Москвы,
Мы друг другу начнем
говорить только «Вы»;
Мы с тобою взлетим высоко-высоко…
Боже мой! снова – «ты»!
Как сорваться легко…
***
Пусть философия глядит не в глаз, а в бровь,
Пусть астрофизика уставилась во мрак, -
А в наркологии все главы про любовь,
И ты попробуй докажи мне, что не так.
Пусть теология всегда во всем права,
Пусть психология открыла тайны снов,
Есть для любви у наркологии слова,
А у других наук вовек не хватит слов.
Врачи гадают: ОРЗ или ОРВИ,
Покуда шепчет издыхающий поэт,
Что наркология – наука о любви,
До той поры, пока другой науки нет!
7 октября 1994
Новое человечество
Они несут в себе гены здоровой цивилизации,
Их румяные дети подтверждают сие положение.
Они испытывают удовлетворение
от собственной адаптации
К умеренному напряжению
общественном окружении.
Никто не смеет их изучать, ибо они –
точка отсчета,
Все остальное – нелепое
и случайное отклонение.
Легкое любопытство ведет их,
подобно автопилоту –
Им важно знать,
какой препарат
Уподобит им оставшееся население.
Сентябрь 1990
Старость
Тропы собственной ладони
распластались на виду –
Не прямая, не кривая,
я по ломаной пойду:
То в лихие бездны ночи,
то за стаей голубей –
То длиннее, то короче,
то покруче, то слабей
Жизнь бросала, жизнь дарила,
жизнь летела, как стрела, -
Что за дерзость, что за сила,
что за музыка была!
…Омерзеньем рот скривила,
иней в волосы вплела –
Нет, не страсть ко мне, а старость
в восемнадцать лет пришла.
Это дьявол плюнул в сердце
обжигающим плевком –
Не залить его морфином,
седуксеном, коньяком!
Убежать полночным лесом
за последнею весной –
Рухнуть лиственницей черной
в снег холодный, снег родной…
Над ручьем ольха не плачет –
смотрит, смотрит без конца,
Как под лёд уносят волны
отражение лица.
Февраль-май 1987
Памяти Киплинга
«Был Киплинг джингоист – неужто не понятно?»
- Умолкни, критикан – бездушный верхогляд!
…Он родину любил безмерно, безоглядно,
И ей добра желал. И был – ее солдат.
Он в прозе был бойцом, в стихах – чернорабочим,
Он формы не искал – она к нему пришла.
Завидовали те, чей праздный стиль отточен,
Его карандашу; который был – стрела!
Вглядись, как человек, в его скупые строчки:
Бесстрастностью сокрыт
английской страсти зной –
И нежность, и печаль под грубой оболочкой,
И мужество, и боль, и гимн земле родной.
…Когда ему «Hurrah!» Британия кричала,
На битву шло за ним с восторгом большинство.
Вам «Песня англичан» понравилась сначала?
Вините же себя – зачем винить его!
Когда же в вас зверей инстинкты замолчали,
То стыдно было вам потупить жалкий взор.
Вы выбрали его – и пальцем указали:
«Ату его, ату! Позор ему, позор!»
«Писака!», «Журналист!», «Крикун и недоучка!»
Плюются? Ну и пусть. Кусают? Ну и пусть.
Не ведают они, что буду я разучен
Чрез годы и века по миру наизусть!
…Накинулись толпой – писатели, поэты…
Напрасные труды. Другим ему не стать.
Он р а зом не умел – простим его за это! –
Гордиться – и юлить, поклясться – и предать!
Пощады не прося, он пал на поле боя –
Упрямый человек, любивший только раз.
И нет его. Но есть – и музыка прибоя,
И желтый звон песков. И песня серых глаз.
28 февраля 1984
|
|
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...
Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...
Адаптации растений и животных к жизни в горах: Большое значение для жизни организмов в горах имеют степень расчленения, крутизна и экспозиционные различия склонов...
Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!