Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
Топ:
Основы обеспечения единства измерений: Обеспечение единства измерений - деятельность метрологических служб, направленная на достижение...
Определение места расположения распределительного центра: Фирма реализует продукцию на рынках сбыта и имеет постоянных поставщиков в разных регионах. Увеличение объема продаж...
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного хозяйства...
Интересное:
Мероприятия для защиты от морозного пучения грунтов: Инженерная защита от морозного (криогенного) пучения грунтов необходима для легких малоэтажных зданий и других сооружений...
Средства для ингаляционного наркоза: Наркоз наступает в результате вдыхания (ингаляции) средств, которое осуществляют или с помощью маски...
Что нужно делать при лейкемии: Прежде всего, необходимо выяснить, не страдаете ли вы каким-либо душевным недугом...
Дисциплины:
2020-10-20 | 64 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Только все принимали его за целителя Асклепия.
И просили у него яда.
Ведь Асклепий поднимал со смертного орда безнадежно больных и даже мертвых воскрешал – ядом своей пригревшейся у чистого сердца зеленой змеи.
Но чего-то не хватало Асклепию и его доброму Змею.
Фаэтону-Асклепию не хватало его друга Кикна-Хирона, а доброму зеленому Змею – его белого друга Змея.
У Годара ком подступил к горлу, когда он припомнил отдельные мгновения волшебного сна, который приснился под утро. Он готов был опрометью бросится навстречу этому прекрасному юноше, от которого исходило спасительная прохлада, и не потому, что в ней можно было спрятаться, как под крылом, от кошмара зноя, а потому, что в груди растеклась такая жгучая нежность, такой восторг, что с ними было не совладать.
Но юноша, взглянув на него, побледнел, а обоюдно выступившие на глаза слезы тоски и неведомой вины – затмили им обоим очи.
И сон тут же ускользнул.
Закрыв лицо руками, Годар чуть не заплакал.
«Спокойно… - сказал он сам тебе, - Ну же… Ведь это только сон. Ничего не случилось».
Ничего не случилось. Кроме того, что он осознал, как он одинок – ведь ничего не случилось, не случалось, и, по-видимому, уже никогда не случится.
Развернув ладони, он попытался ощупать ими воздух и найти в нем хоть силуэт этого неведомого друга. Хоть щель, через которую можно если не пройти, то хотя бы ненароком взглянуть – одним глазом.
Что он хотел увидеть?
Он и сам не знал.
Но слезы так и полились.
И чтобы прекратить истерику, он принужден был вскочить и опять заходить по комнате.
… Все это, резко обострившись, преследовало его, то усиливаясь, то временно отступая, чтобы обрушиться с еще большей силой, уже несколько лет. С тех пор, как он вернулся из Москвы, куда с трудом вырвался из Грузии, где почти не осталось русскоязычного населения, по годовой туристической визе, с трудом собрав на нее деньги на разных непосильных для его здоровья временных работах – типа продажи на улице книг, газет и сигарет.
|
Он ехал к Рите – любимой девушке.
И – к Москве, которую считал по наивности, что бы о ней не говорили скептики и чего бы не видели его собственные глаза в его прежние проезды через этот город во времена ранней юности – некими вратами в душу России.
России ему не хватало вблизи с детства и он ее, может быть, в силу этой физической оторванности, по-сиротски идеализировал.
Так уж вышло, что к своим перевалившим чуть за сорок годам он по-прежнему жил в Грузии – одиноко, в двухкомнатной квартире на окраине Тбилиси, вместе с матерью-пенсионеркой. И трудно было сказать, кто из них был более пенсионером – еще моложавая, деятельная, хоть и болезненно-мнительная, наделенная ипохондрическим характером мать, или он – с его вечной вегето-сосудистой дистонией, периодическими подъемами давления и мигренями в правой стороне головы, с его непонятной слабостью, причины которой врачи не нашли, с его, наконец, неврозом, включавшим в себя обострявшуюся при малейшем утомлении или даже простых физических нагрузках – жгучую тревогу… Нет, невозможно было без содрогания задумываться про эту свою беду, случившуюся с ним еще смолоду, смиряться с которой он так и не научился.
Она началась за пару лет до распада Союза, когда он еще был студентом филфака тбилисского университета. И трудно найти ее причину – в тот год он начал заниматься хатха-йогой, читать эзотерику, слушать, старательно давя иронию и скепсис прирожденного материалиста – то, что рассказывал на занятиях учитель о реинкарнации. И – как ему казалось – шел в гору. Как вдруг, во время летней поездки в Латвию – он сорвался с этой горы как в глубокую шахту с черной водой.
|
Он просто однажды покачнулся на улице и стал падать, лишаясь огненно-влажной силы жизни, как падает надломленный цветок. И – погружаться всей своей молодой силой, буйной и сочной, как у маков и подсолнухов, взыскующей непрерывного солнца и прозрачного, синего воздуха с носящимися в нем стрекозами и мохнатыми шмелями – как в пучину черной воды, на которой покачивался соляным скелетом тающий серп Луны.
Он и до того не любил сырого климата, болотистой местности, чахлых, тонущих в туманах деревцев, испытывая при одном взгляде на них – потребность протянуть руку и вытащить их из этой хляби. И – не умел наслаждаться больше месяца ровным, красиво убранным городом Ригой, его неоспоримым спокойствием и безупречным комфортом.
Уехав через несколько дней в Ленинград, куда прилетел из Тбилиси друг, с которым они условились провести здесь конец августа, он обнаружил, что не может смотреть в черные воды Невы. И на весь этот застывший призраком между неподвижным низким небом и суровой, загнанной в гранит рекой город – он тоже не мог смотреть прямо. И – вынужден был жаться к обочине проспектов и улиц, невольно переходя на сбивчивую, странно замедленную, как у сновидцев, походку.
С ужасом смотрел он на собранные со всего света мумифицированные трупы бессловесных живых существ, которых старательно убивали и консервировали в колбах ученые. Этот ноев ковчег вызвал у него такую тоску, боль и неудобство за людей, водивших сюда своих детей, что он опять едва не упал в обморок.
Только все принимали его за целителя Асклепия.
И просили у него яда.
|
|
Типы оградительных сооружений в морском порту: По расположению оградительных сооружений в плане различают волноломы, обе оконечности...
Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...
Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!