Государственное вмешательство

Несмотря на отчаянные протесты банкиров, государство понизило ставки кредитования экономики и своим декретом сократило процент по текущим займам. Был введён более жёсткий контроль банков и впервые банковский надзор. Правительству удалось предотвратить крушение финансовой системы Германии благодаря серьёзным интервенциям — начиная от выкупа крупных банков, реструктуризации и заканчивая мерами постоянного банковского надзора. И потеряло при этом последнее доверие в глазах населения. Профсоюзы и коммунисты обрушились с критикой «социализации потерь». Антикапиталистические настроения населения уже получили распространение среди населения во время экономического кризиса, и правительство, бросившееся на амбразуру, спасая крупный капитал и непопулярные в народе банки, не вызывало у него никакой симпатии. Банки, несмотря на то, что государственное вмешательство в конечном итоге спасло их, также отвернулись от рейхсканцлера Брюнинга. Его осторожная политика внесла решающий вклад в оздоровление немецкой экономики, но Веймарской республике об этом уже не было дано знать.

Правительство Брюнинга

В марте 1930 года правительство «большой коалиции», возглавляемое социал-демократом Германом Мюллером, развалилось, не найдя компромиссного решения по вопросу незначительного повышения размера страхового взноса на случай безработицы. Рейхспрезидент Гинденбург назначил новым рейхсканцлером Генриха Брюнинга. Право назначения рейхсканцлера согласно статье 53 Веймарской конституции было закреплено за рейхспрезидентом, и поэтому при доверии рейхспрезидента и в условиях чрезвычайного положения правительство могло быть сформировано меньшинством. Именно такое правительство возглавил Брюнинг. К этому решению Гинденбурга подтолкнуло отсутствие работоспособного правительства и консенсуса среди партий. Однако многие считали, что до принятия такого решения не были исчерпаны все имеющиеся переговорные возможности. Изменения в составе правительства коснулись исключительно министров из СДПГ, что говорит о намеренном шаге рейхспрезидента вправо.

На выборах в сентябре 1930 годанационал-социалисты добились ошеломляющего успеха: количество отданных за НСДАП голосов увеличилось на 18,3 %. Партия поднялась на второе место. В рейхстаге, всё больше превращавшемся в агитационную трибуну правых и левых противников республики, «большая коалиция» перестала быть большинством. Эти события сопровождались дальнейшим обострением экономического кризиса. Снижение налоговых поступлений и сохраняющееся военное бремя (репарации, пенсии инвалидам войны) имперский бюджет мог компенсировать только на основе существенного повышения налоговых ставок и сокращения размера заработной платы. В 1930 году финансовые последствия войны съедали 47,5 % имперского бюджета. Снижавшийся внутренний спрос усугублял экономический и социальный кризис. Работодатели в горной промышленности в 1930 году запросили разрешение на снижение заработной платы на 12,5 %, на что профсоюзы дали осенью отказ. 29 декабря неудачей закончились тарифные переговоры. Правительство Брюнинга заблаговременно и однозначно заявило о поддержке работодателей и пригрозило мерами государственного воздействия в случае забастовочной борьбы. На 15 января1931 года объединение работодателей горной промышленности Рура «Цехенфербанд» (нем. Zechenverband) уволило 295 тысяч рабочих, часть из которых была затем вновь трудоустроена на худших условиях. Профсоюзы готовились к борьбе с применением силы. Правительство в чрезвычайной ситуации назначило согласительную комиссию, уполномоченную установить тарифы без согласия сторон. 10 января комиссия объявила о сокращении заработной платы на 6 процентов и приостановлении массовых увольнений. Тем не менее начались забастовки и локауты. В следующие месяцы заработная плата сокращалась ещё, что привело к дальнейшему обнищанию населения Рура.

Вера в демократию и республику стремительно падала. Республике и так вменялось ухудшение экономической обстановки, а имперское правительство в течение 1930 года к тому же ввело несколько новых налогов на покрытие государственных нужд. Голоса истосковавшихся по «сильной руке», которая сможет вернуть Германской империи былое величие, становились всё громче. На запросы этой части общества откликались прежде всего национал-социалисты, которые в своей пропаганде, сконцентрированной на личности Гитлера, целенаправленно создавали ему такой «сильный» образ. Они умело завоёвывали население масштабными мероприятиями и использовали самые современные средства предвыборной борьбы, как, например, последовательная эмоционализация. Гитлер набрасывался с критикой на всё, что было связано с «Веймарской системой», начиная от партийной системы, в которой преобладали относительно небольшие и расколовшиеся партии, и заканчивая самим принципом парламентской демократии. Но крепли не только правые, но и левые силы. Республиканские социал-демократы в отличие от либеральных прошли выборы практически без потерь, а Коммунистическая партия Германии даже улучшила свои результаты и превратилась в серьёзную силу как в парламенте, так и на улицах, куда уже давно переместилась борьба боевых организаций НСДАП (СА) и КПГ (Рот Фронт)), всё больше походившая на гражданскую войну. В уличной борьбе принимала участие и боевая организация республиканских сил — «Рейхсбаннер» (нем. Reichsbanner Schwarz- Rot- Gold). В конечном итоге все эти хаотичные вооружённые столкновения, часто инициированные самими национал-социалистами, играли на руку Гитлеру, в котором всё чаще видели «последнее средство» для наведения порядка. Чтобы пресечь дальнейшее укрепление радикальных крыльев в политических партиях, СДПГ в рейхстаге согласилась с политикой экономии и дефляции, предложенной кабинетом Брюнинга и предусматривавшей сокращение социальных выплат, но тем не менее вскоре приведшей к ещё большему обострению экономического кризиса.

11 октября1931 года националистические правые объединились в Гарцбургский фронт. В ответ на это республиканские организации образовали Железный фронт, выбрав своим символом три стрелки. На 1932 год были назначены выборы рейхспрезидента. Ни один из кандидатов на эту должность не относил себя к демократам. Партии от центра до СДПГ поддерживали Гинденбурга, чтобы уберечь власть от Гитлера. Запретив СА и предложив проект закона в поддержку крестьянства Восточной Пруссии, разгневавший местных землевладельцев, к которым относился и Гинденбург, Брюнинг исчерпал кредит доверия рейхспрезидента. Тот к тому же не мог простить рейхсканцлеру, что своим избранием в рейхспрезиденты он был обязан в том числе и социал-демократам, проголосовавшим за него по просьбе Брюнинга. Гинденбург заявил о недоверии рейхсканцлеру, который благодаря своей политике экономии и так не пользовался особой поддержкой населения, и Брюнинг подал в отставку. По собственному признанию Брюнинга, канцлер рухнул за сто метров до цели, поскольку его дефляционная политика ещё не успела дать положительных результатов. Брюнингу не удалось достичь и другой своей цели — равноправного положения Германии и окончательной отмены репараций.

Правительство фон Папена

Преемник Брюнинга Франц фон Папен немедленно подал Гинденбургу прошение о роспуске парламента. Чтобы получить поддержку национал-социалистов, он отменил запрет, действовавший в отношении СА. В шестом рейхстаге, избранном в июле 1932 года, национал-социалисты получили 230 мест из 608, а коммунисты — 89. Обе радикальные партии тем самым достигли того отрицательного большинства, которое полностью блокировало работу парламента. Получив от нового парламента вотум недоверия, за который проголосовало подавляющее большинство депутатов, Папен распустил его на основании специально подготовленного декрета Гинденбурга. 20 июля он отправил в отставку правительство Пруссии, последний бастион республиканцев. Поводом для скандальной отставки, получившей название «Прусский путч», стало якобы бездействие прусской полиции во время уличных боёв между СА и коммунистами в Альтоне 17 июля 1932 года.

В новом рейхстаге, выборы в который прошли в ноябре того же года, несмотря на снижение показателей НСДАП вновь отсутствовало большинство, способное сформировать правительство. Папен подал в отставку, не сумев заручиться поддержкой рейхсвера для создания диктаторского правительства. К тому же рейхстагу удалось из-за процедурной ошибки Папена вынести ему вотум недоверия, хотя и не повлёкший для него юридических последствий, но имевший большой общественный резонанс. В отсутствие поддержки военного министра Курта фон Шлейхера, которая стала очевидной во время военных учений, отрабатывавших действия во время восстания, Гинденбург отказался распустить рейхстаг и не назначил новую дату выборов. Такое отстранение парламента со ссылкой на чрезвычайное положение было очевидным нарушением Веймарской конституции.

Правительство фон Шлейхера

Вместо Папена на пост рейхсканцлера был назначен генерал Курт фон Шлейхер, который вёл скрытую политическую игру и был причастен к отставке Папена. Однако и его план выхода из кризиса провалился. Ему удалось сформировать широкий фронт политических сил различной идеологической направленности — от профсоюзов до левого крыла НСДАП, руководимого Грегором Штрассером. В отличие от Папена Шлейхер возлагал надежды не на конституционные реформы, а на баланс общественных сил. 28 января1933 года Шлейхер также был вынужден уйти в отставку, получив отказ Гинденбурга на своё прошение об объявлении чрезвычайного положения, после которого он намеревался в отличие от Папена перейти к восстановлению демократии. Шлейхер не был демократом, его отношение к НСДАП менялось несколько раз, но в конце концов он порекомендовал Гинденбургу назначить Гитлера главой кабинета.

Настойчивость прошений Шлейхера о роспуске рейхстага и объявлении чрезвычайного положения объяснялась тем, что на ближайшем заседании 31 января1933 года рейхстаг готовился вынести ему вотум недоверия. Гинденбург мотивировал свой отказ следующим образом: «В данной ситуации я не смогу сделать это. Я с благодарностью отмечаю, что вы пытались привлечь на свою сторону национал-социалистов и создать большинство в рейхстаге. К сожалению, это не удалось, и поэтому необходимо испробовать другие возможности.»

Приход к власти НСДАП

Шлейхер не мог знать, что именно он, мастер интриг, сам стал теперь жертвой интриги. Ещё 4 января1933 года его бывший подопечный Франц фон Папен провёл с Гитлером тайные переговоры в доме кёльнского банкира Курта фон Шрёдера. За этой беседой последовало ещё несколько, уже с участием государственного секретаря рейхспрезидента Отто Мейснера и Оскара фон Гинденбурга, сына рейхспрезидента, входивших в ближний круг рейхспрезидента. В результате была достигнута договорённость о создании коалиционного правительства немецких националистов и НСДАП, в которое от последней помимо Гитлера войдут только два представителя: Вильгельм Фрик в ранге министра внутренних дел и Герман Геринг в качестве министра без портфеля и уполномоченного исполняющего обязанности министра внутренних дел Пруссии. Папен получал пост вице-канцлера и рейхскомиссара Пруссии.

Бдительность 86-летнего рейхспрезидента, долгое время противившегося назначению рейхсканцлером «богемского ефрейтора», усыпили заверения о том, что лидер НСДАП, окружённый в правительстве консервативным большинством, не представляет особой опасности. Вера в возможность контроля над Гитлером оказалась ошибкой, имевшей самые серьёзные последствия. Другим аргументом в пользу Гитлера стал и формально соблюдённый при этом конституционный порядок назначения рейхскацлера. Фактически назначение Гитлера рейхсканцлером 30 января1933 года стало концом Веймарской республики, несмотря на то, что Веймарская конституция формально не прекратила своего действия. Декрет рейхспрезидента «О защите народа и государства» и Закон «О чрезвычайных полномочиях» привели к возникновению диктатуры Т ретьего рейха

.В истории принято считать концом Веймарской республики 30 января 1933 года. Следует отметить, что в это время, а также и на следующий год вплоть до смерти Гинденбурга в стране формально сохранялась прежняя система взаимоотношений между ветвями власти. Рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург передал вице-канцлеру Францу фон Папену на случай своего отсутствия полномочия на осуществление президентского права вето в отношении Гитлера, которым тот так никогда и не воспользовался.