Кроме того, он умел находить мертвых животных. Однажды он показал ей пустую клетку со скелетами кроликов, которую обнаружил в густых зарослях бурой травы. Казалось, он был совершенно бесчувственным.

Когда Джеймс подрос, мальчишки перестали над ним издеваться.

Он стал таким же высоким, как и они, удивительно сильным и ловким и создал себе репутацию крутого, опасного парня. Когда Джеймс приходил в ярость, в его серых глазах просыпалось нечто устрашающее.

И только на Поппи он никогда не сердился. Все эти годы они оставались лучшими друзьями. Когда они перешли в старшие классы, у него появились подружки, о нем мечтали все девчонки в школе, но ни одна не удерживалась рядом с ним надолго. Джеймс никогда не откровенничал с ними, для восторженных поклонниц он оставался таинственным и опасным парнем. Но Поппи знала его другим — добрым и заботливым.

-Ну вот и все, — объявил врач, возвращая Поппи к действительности, — давайте сотрем гель.

— Что он показал? — спросила Поппи, глядя на монитор.

— Ваш доктор сам все вам скажет. Специалисты расшифруют изображение и отошлют ему, — голос врача был таким бесцветным, что Поппи с подозрением посмотрела на собеседника.

В приемной доктора Франклина Поппи беспокойно ерзала в кресле, а ее мама листала старые журналы. Когда сестра вышла и сказала: «Миссис Хилгард», — они обе поднялись на ноги. «О нет, — взволнованно произнесла сестра, — доктор Франклин хотел бы поговорить с миссис Хилгард наедине».

Поппи и миссис Хилгард переглянулись, затем «ма» медленно отложила журнал и последовала за сестрой. Поппи смотрела ей вслед.

Господи, что случилось? Доктор Франклин никогда раньше так не делал. Поппи чувствовала, как тяжело у нее в груди бьется сердце, не учащенно, а просто тяжело, сотрясая ее изнутри. Казалось, что все это происходит не с ней.

«Не думай об этом, это все ерунда, лучше читай журнал…» Но пальцы ее не слушались. Наконец она открыла журнал; глаза скользили по строчкам, но смысл ускользал… «О чем они там говорят? Что происходит? Как долго…»

А разговор за дверью все продолжался. Ум Поппи метался между двумя возможными вариантами решения: либо все в порядке и ничего серьезного не происходит — сейчас мама выйдет и они вместе посмеются над теми ужасами, которые она себе навоображала, — либо с ней случилось что‑то очень нехорошее и ей, чтобы выздороветь, придется пройти тяжелый курс лечения. Под ногами вновь разверзалась черная пропасть. Временами ей казалось, что все не так уж страшно и охвативший ее ужас просто смехотворен. Но в следующее мгновение вся ее жизнь представлялась ей сном, и вот она проснулась и оказалась вдруг перед лицом страшной реальности.

«Если бы я могла позвонить Джеймсу!..» Наконец медсестра сказала: «Поппи, можешь войти». Кабинет доктора Франклина был обшит деревянными панелями, на стенах висели дипломы и свидетельства. Поппи опустилась в кожаное кресло и старалась не очень пристально смотреть в лицо матери. Миссис Хилгард казалась… слишком спокойной. Она улыбалась, но как‑то странно, и губы у нее дрожали. О боже! Что‑то все‑таки случилось.

-Ну что ж… причин для тревоги нет, — сказал доктор.

И в эту минуту Поппи почувствовала мучительное беспокойство.

-Результат ультразвукового обследования оказался несколько необычным, и я хотел бы сделать еще пару обследований поджелудочной железы, — продолжал доктор Франклин неторопливым глубоким голосом. — Одно из них надо делать натощак, ничего нельзя есть с полуночи и до обследования. Но твоя мама сказала, что ты сегодня не завтракала.

— Я съела одну штучку… из коробки с хлопьями.

— Одну? Ну, можно считать, что ты действительно ничего не ела. Обследования мы проведем сегодня же, и я думаю, что тебе для этого лучше перебраться в клинику.

Он улыбнулся. Поппи смотрела на него во все глаза.

-Ничего страшного в этих обследованиях нет, — мягко сказал он.

Губы доктора Франклина шевелились, но Поппи перестала вслушиваться в его слова. Она была слишком испугана.

«Я ведь только шутила про операцию и интересный шрам. Я не хочу болеть по‑настоящему. Я не хочу ложиться в больницу, я не хочу, чтобы мне в горло запихивали трубку». Она смотрела на свою мать, в немом ужасе взывая о помощи. Мама взяла ее за руку.

-Не волнуйся, дорогая. Мы поедем домой, соберем кое‑какие вещи, а потом вернемся.

-Значит, я сегодня должна лечь в клинику?

— Я думаю, так будет лучше, — сказал доктор Франклин.

— Поппи сжала мамину руку. Голову наполняла звенящая пустота.