Убийство Александра Литвиненко

Явным продолжением цепи провокаций, начатых убийством Анны Политковской, стала смерть Александра Литвиненко, которая наступила вечером в четверг 23 ноября в британском госпитале в Лондоне предположительно от отравления радиоактивным полонием. А. Литвиненко, человек из окружения Бориса Березовского, бывший подполковник ФСБ, служивший в конвойных войсках и выполнявший некоторые из специальных заданий в Чечне в 1990-е годы, покинувший Россию, был также активным критиком Владимира Путина и ФСБ. Он являлся соавтором двух книг — «ФСБ взрывает Россию» и «Лубянская преступная группировка», которые были изданы за границей несколько лет назад на русском и английском языках, но не вызвали ни за границей, ни в России никакой сенсации. А. Литвиненко не был лишен российского гражданства и против него не возбуждалось в России никаких уголовных дел. Лишь в октябре 2006 года он смог получить и британское гражданство. На связь его смерти с убийством Анны Политковской пытались натолкнуть публику сами британские газеты, которые называли А. Литвиненко новой жертвой мстительного российского лидера. Некоторые из журналистов утверждали, что Литвиненко был убит именно потому, что он смог получить какие-то новые документы, позволяющие раскрыть причины и мотивы убийства российской журналистки. Смерть Литвиненко вызвала невиданную по масштабам антироссийскую и антипутинскую газетную кампанию, которая охватила главным образом британские газеты. Такого ажиотажа здесь не наблюдалось со времен фолклендской войны. Британская полиция еще готовилась к проведению следственных действий, и разного рода версий у нее имелось много, но для большинства газет все было ясно: А. Литвиненко отравлен по личному приказу российского президента В. В. Путина. Уже в день смерти Литвиненко другой соратник Бориса Березовского Александр Гольдфарб на ступеньках больницы перед журналистами из газет и телерепортерами зачитал на английском языке некий текст, который он назвал предсмертной запиской своего друга — Литвиненко. В этой записке, составленной в четких и коротких выражениях, назывался только один виновник убийства — «господин Путин». «Я уже начинаю отчетливо слышать звук крыльев ангела смерти, — говорилось в записке. — Я благодарю британскую полицию, которая энергично и профессионально расследует мое дело… Вы же, господин Путин, показали, что не стоите своего поста и не заслуживаете доверия цивилизованных людей… Я еще жив и хочу выжить просто наперекор им всем. Эти ублюдки достали меня… Но им не удастся достать всех».

Владимиру Путину доложили о смерти А. Литвиненко или вечером 23 ноября, или рано утром 24 ноября. Президент России находился в эти два дня на саммите ЕС — Россия в Финляндии. На пресс-конференции по итогам этого саммита большая часть вопросов к Путину от журналистов была именно о смерти Литвиненко и о его предсмертной записке. Как писала в понедельник 27 ноября британская газета «Файнэншл таймс": „Появление Путина на одной трибуне с высокопоставленными представителями ЕС и премьер-министрами стран Скандинавии отличалось от всех прочих. Он со стальным взглядом выразил сожаление по поводу „трагедии“ и высказал сомнение в том, что автором заявления, содержащего обвинения в его адрес, был действительно бывший шпион. Он отказался говорить об отравлении, назвав такие разговоры провокацией“^[365]. По мнению репортера этой газеты, Владимир Путин, как и другие лидеры, «был не в своей тарелке». На самом деле российский президент был несколько удивлен или даже раздражен. «Почему вы спрашиваете об отравлении? Насколько мне известно, в медицинском заключении британских властей нет указаний на то, что это насильственная смерть». «Мы не должны забывать о преступлениях подобного рода не только в России, но и в европейских странах, где есть громкие политические убийства, которые до сих пор не раскрыты!» «А что происходит в некоторых странах с мафией?» «Вы говорите о Политковской, но в России был убит и Пол Хлебников, американский журналист, который критиковал чеченских боевиков и врагов России. Почему о нем никто не спрашивает?»

Однако западная печать была неумолима, она уже вынесла свой приговор. «Российскую журналистку Анну Политковскую, — заявляла английская газета „Индепендент“, — также хотели отравить, но когда яд не убил ее, тогда ее убили тремя выстрелами в голову в московском лифте. Еще раньше хотели отравить и Виктора Ющенко. Политковская, Литвиненко, Ющенко — один случай отравления вашего врага мог бы считаться несчастным случаем, но три выглядят уже как продуманная стратегия, и список ее жертв растет. На первый взгляд последний случай выглядит как исключительно неэффективный метод, к которому ФСБ — наследница КГБ — прибегла для убийства диссидента. Им нужно было тайно переправить радиоактивный яд в Великобританию и в течение десятков дней использовать его так аккуратно, чтобы убить Литвиненко и больше никого. Разве не умнее было бы выбрать анонимную пулю в переулке? Но, как и в предыдущих случаях, это был способ сказать всем критикам Путина: где бы вы ни были, мы до вас доберемся, и вы умрете в мучениях, и вы будете знать, что вы умираете, и вы будете знать, что это сделали мы»^[366].

Мой брат, Жорес Медведев, биолог и историк, специалист по радиобиологии и автор книг о ядерной катастрофе на Урале и о Чернобыле, живет с 1993 года в Лондоне. История с Литвиненко очень заинтересовала его по разным причинам. Это было первое в истории использование радиоактивного полония с преступной целью. Случайные отравления полонием происходили и раньше, и токсикология этого изотопа весьма тщательно изучалась в лабораторных условиях. Но для политических или уголовных целей использовались обычно другие более «надежные» и «проверенные» яды. Жорес Медведев провел в этой связи в декабре 2006 года, а также в январе — феврале 2007 года тщательное и вполне профессиональное журналистское расследование, которое он изложил в книге «Полоний в Лондоне». Газетные версии этой книги были опубликованы в марте — мае 2007 года в газетах «Красноярский рабочий», «Тверские ведомости», «Областная газета» (Екатеринбург) и в еженедельнике «2000» (Киев). История смерти А. Литвиненко полна загадок, и следствие еще не завершилось. Более того, британская полиция не обнародовала к концу мая 2007 года результаты вскрытия тела давно уже похороненного А. Литвиненко и передала дело в прокуратуру, не объявив никого официально ни обвиняемым, ни подозреваемым. Я не стану поэтому приводить здесь все версии, которые разбирает в своем расследовании мой брат, тем более что его книга должна быть скоро издана. Общий и наиболее вероятный вывод из всей суммы ставших уже известными фактов состоит в том, что Александр Литвиненко был кем-то сознательно избран в качестве жертвы, а его смерть также сознательно должна была послужить поводом для самой громкой пропагандистской кампании, заостренной в первую очередь против России, против «длинной руки Москвы» и лично против Владимира Путина. А. Литвиненко был еще жив, и врачи лондонской клиники еще не поставили ему точный диагноз, предполагая возможность и банального пищевого отравления, и какой-либо сложной вирусной инфекции, но газеты уже начали писать как о сенсации — об отравлении «бывшего русского шпиона» большой дозой таллия, одного из редких металлов, входивших в состав некоторых пестицидов и крысиного яда. Такой диагноз сделал по фотографии больного один из профессоров-токсикологов Джон Генри. Два года назад тот же Джон Генри по газетной фотографии определил, что Виктор Ющенко отравлен диоксином, промышленным ядом. Между тем природа и причины отравления Виктора Ющенко до сих пор не прояснились. После этого заочного диагноза, объявленного не на консилиуме врачей, а на специальной пресс-конференции, была нанята знаменитая рекламная компания для освещения и рекламы всех событий, связанных с болезнью Литвиненко. Хотя фотографирование тяжелобольных людей для коммерческих или политических целей является грубым нарушением врачебной этики, фотографии больного Литвиненко с 20 ноября 2006 года стали появляться во всех британских органах печати и на телевидении. За его болезнью следил теперь весь мир, хотя находившиеся возле него врачи все еще не имели диагноза и не проводили никакого серьезного лечения. Только за несколько часов до смерти в одном из анализов был обнаружен полоний-210, токсичный радиоизотоп, использование которого в преступных целях и для сознательного отравления ни в криминалистике, ни в истории медицины еще никогда не фиксировалось. Александр Литвиненко скончался всего лишь через три часа после объявления о полонии, но он умер не от отравления, а от инфаркта, и результаты вскрытия были тщательно засекречены. Все это само по себе выглядело крайне подозрительным. Смерть А. Литвиненко комментировали не врачи и даже не полиция, которая очень осторожно начала свое расследование, а люди из окружения Бориса Березовского, отдельные родственники Литвиненко и многочисленные журналисты. Даже распад Советского Союза или чернобыльская катастрофа не были предметом столь большого внимания британской прессы, как смерть Литвиненко. В ноябре и декабре 2006 года в Ираке и Афганистане шли бои, происходили крупные террористические акты; в эти два месяца погибло немало британских солдат и еще больше американских военнослужащих, но печать почти не обращала внимания на события, которые развивались на Ближнем и Среднем Востоке, а продолжала комментировать малейшие подробности, связанные с «делом Литвиненко». Полоний-210 находили теперь везде, в ресторане, где бывал Литвиненко, в салонах самолетов, летавших из Лондона и в Лондон, в номерах гостиниц, где останавливались знакомые Литвиненко. Британские следователи из Скотленд-Ярда получили разрешение проводить допросы возможных свидетелей или подозреваемых в Москве, а следователи из российской прокуратуры смогли допросить возможных свидетелей и подозреваемых в Лондоне — в том числе и Бориса Березовского. Эта детективная и необычная история еще не завершилась, хотя ее политический подтекст лично мне кажется вполне очевидным.

 

 

Отношения России и Грузии

Крайнее обострение отношений между Россией и Грузией в сентябре — ноябре 2006 года — это всего лишь эпизод в развитии отношений между нашими странами на протяжении всех пятнадцати лет независимого существования Грузии. Это также эпизод в развитии самой Грузии, которая прошла в эти годы не только через гражданскую войну между грузинскими кланами, но также через войну с Южной Осетией и Абхазией. Не консолидировавшись как нация, Грузия потерпела поражение в войнах с Осетией и Абхазией и утратила контроль над этими прежними автономными областями, провозгласившими свою независимость. Стремление вернуть эти территории можно понять с эмоциональной точки зрения, но оно неосуществимо и иррационально. Все национальные республики Северного Кавказа будут поддерживать Южную Осетию и Абхазию, а это предопределяет в свою очередь и позицию Российской Федерации, которая уже сейчас приняла в свое гражданство почти всех жителей Абхазии и Южной Осетии. Западные страны могут сочувствовать Грузии и не сочувствовать России, но они не будут ссориться с Россией из-за сомнительных по многим причинам притязаний Грузии.

За последние два года положение дел в экономике Грузии улучшалось, хотя и не слишком быстро. Грузия строила и восстанавливала дороги — но на займы Всемирного банка. Грузинская армия была укреплена и модернизирована, но на средства США и благодаря помощи американских инструкторов. В Тбилиси было построено много новых зданий, и сам город стал много чище и привлекательнее, чем три-четыре года назад. Гостиницы и дома для своих же престарелых граждан строит в Тбилиси и в Грузии Япония. Казахстан приобрел на побережье Черного моря несколько здравниц и готов вложить в развитие Черноморского побережья Грузии немало средств. Это наиболее разумный путь развития для Грузии — развивать страну не как промышленное государство, а как страну с уникальными природными ландшафтами и черноморскими курортами. Самый нелепый и неудачный план, который выдвигался отдельными влиятельными политиками Грузии, — это попытка превратить Грузию в политический и военный плацдарм США и Запада на Кавказе, во «второй Израиль». Западу не нужен никакой Израиль на Кавказе, а Грузия не способна стать подобием Израиля. Но она может стать более привлекательным местом для отдыха и лечения, чем Кипр, Болгария, Анатолия и другие приморские территории.

Еще в начале 2006 года нынешнее грузинское руководство взяло курс на силовое решение осетинской и абхазской проблем. Готовилось что-то вроде кавказского «блиц-крига» — по аджарскому сценарию. Россия должна была усилить здесь свою разведку, а Грузия контрразведку. Грузинских граждан, которые, по мнению грузинских властей, помогали российской разведке, Грузия могла наказывать по своим законам. Но российских офицеров грузинские власти могли взять под наблюдение или выслать, а не отдавать под суд и не держать в грузинской тюрьме. Так поступают в подобных случаях все страны. Россия год или два назад, обнаружив британского разведчика, работавшего под дипломатическим прикрытием, даже не стала его задерживать. «Мы его теперь знаем, и пусть он работает в посольстве», — заметил В. Путин. Но Грузия пошла на обострение ситуации и отношений. Россия ответила резко и грубо, она прервала все транспортное и почтовое сообщение между Грузией и Россией, отозвала посла и почти весь персонал посольства. Российские власти выслали из страны несколько сот грузинских граждан, находившихся в России без надлежащего оформления. Все экономические и политические отношения с Грузией были заморожены, хотя грузинские власти быстро вернули России ее офицеров. Грузию покинули все российские и многие западные туристы. Была прекращена деятельность многих предприятий или торговых структур, ресторанов и кафе, находившихся под контролем грузинского теневого капитала. Значительная часть мигрантов из Грузии, которые посылали зарабатываемые ими деньги в Грузию своим семьям, оказалась в положении безработных. Да, это санкции, и они, несомненно, должны были существенно отразиться на положении дел в Грузии. Многие и в России, и за границей осуждали российские власти за ее столь масштабные действия против небольшой соседней страны. Свою озабоченность выражали и лидеры многих стран Европы. Однако Совет Безопасности ООН, рассмотрев этот конфликт между двумя членами ООН, принял резолюцию, предложенную Россией. Надо полагать, что Россия представила в ООН такие материалы и документы, которые нельзя было игнорировать. С очень большой долей вероятности можно предположить, что Россия своими действиями предотвратила новую войну на Кавказе, которая могла бы нарушить сложившийся баланс сил в этом сложном регионе. Последствия такой войны было бы невозможно предсказать. Худой мир, как известно, лучше доброй ссоры.

Россия не может теперь просто так отменить свои санкции и вернуться к неустойчивому и опасному положению весны 2006 года. Она будет добиваться прочных гарантий мира и спокойствия на Кавказе. Грузии придется пойти на очень серьезные уступки или даже на изменение своей внешней и внутренней политики. У России остается еще много рычагов для защиты своих интересов на Кавказе, и недавнее повышение цен на газ для Грузии до 220 долларов за одну тысячу кубометров один из примеров этого.

 

 

Феномен Рамзана Кадырова

Главное острие почти всех критических выступлений Анны Политковской еще с конца 2004 года было направлено против молодого лидера Чечни, тогда еще вице-премьера, а потом и премьера республики Рамзана Кадырова. Нет смысла приводить здесь даже часть тех высказываний и оскорблений, которые звучали со страниц «Новой газеты» в адрес Р. Кадырова и в которых слово «бандит» было, пожалуй, одним из наиболее мягких оборотов речи. Конкурирующая по части обвинений и в адрес Владимира Путина, и в адрес нового лидера Чечни газета «Московский комсомолец» называла Рамзана Кадырова и «ханом», и «паханом», и «трусливым деспотом». «Те, кто считает его диктатором, льстят Рамзану, — утверждал здесь Вадим Речкалов. — Мы должны развенчать миф о чудовище или о богатыре — кому что нравится. Рамзан — это неуверенный в себе человек с дюжинными способностями, который унаследовал репутацию сильного и волевого отца, не обладая ни волей, ни силой»^[367]. У Рамзана Кадырова много врагов — в том числе и в силовых структурах России, у которых были свои предложения по «окончательному умиротворению» в Чечне и которым явно не по душе тот неожиданный подъем строительной активности и даже духовной энергии, который можно было наблюдать в течение последнего года в Чечне. Война здесь кончилась уже несколько лет тому назад, однако острая борьба за власть и влияние в республике продолжалась как открыто, так и за кулисами. Эта борьба в самых разных формах шла еще при Ахмате Кадырове, и она продолжалась также после его гибели 9 мая 2004 года.

Рамзан Кадыров необычный политик и лидер как для России, так и для самой Чечни. Он управляет республикой жестко, но уверенно и твердо, он держится дерзко, порой даже весело, он работает почти круглосуточно, посещая стройки, школы, больницы, раздавая команды, приказы, поручения, а то и деньги. Но и строительство в разрушенных городах Чечни идет почти круглосуточно, ночью при свете фонарей и прожекторов. В Грозном работает почти все население города, нередко даже без оплаты, и этот всенародный субботник продолжается уже около года. Народу Чечни это нравится. Все видят, что Рамзан — это не послушный Москве чиновник, не высокомерный начальник, отнюдь не хан. Да, он говорит о своей преданности России, но и Москва признала его авторитет и поддерживает его власть. Чечней не командуют, с ее мнением и с ее лидером считаются.

Чеченцы как народ признали свое поражение в войне с Россией, и они смертельно устали от этой войны и связанных с ней жертв и тягот. Но все это вызвало в стране и в нации тяжелую депрессию, от которой она теперь быстро избавляется. Именно деятельность Рамзана Кадырова внушает такой чрезвычайно амбициозной, сильной, но небольшой по численности нации, как чеченцы, уверенность в своем будущем. «Нас много лет убивали и унижали, из нас много лет делали бездельников, но теперь все изменилось. Мы не хотим никакого разделения полномочий, мы хотим равенства. Чечня — часть России, что нам разграничивать? Многие не понимают, что чеченцы отстояли Россию, защитили ее от международных террористов, располагавших мощными людскими и материальными ресурсами. Весь народ встал на защиту страны, и я горжусь этим. У нас другая задача — сделать республику самым цветущим, образцово-показательным регионом России». Эти выписки я сделал из нескольких интервью Рамзана, которые он дает чаще всего на ходу.

Посетивший Чечню Герман Греф был поражен, он видел, что почти вся республика превращена в строительную площадку. Московский министр хорошо знал, что правительство просто не выделяло Чечне таких средств, на которые можно было вести столь масштабное восстановление республики. Человек, который не знал бы о двух войнах, полностью разрушивших столицу Чечни, мог даже не догадаться, что эти войны здесь были, пройдя не по окраинам, а по нескольким центральным улицам города Грозного. «Восстановление города, — писал один из российских журналистов, — идет бешеными темпами. Хрущевская пятиэтажка, разрушенная авиабомбой, превращается в практически новый дом всего за месяц». «Это не тот город, который помнят старожилы, — писал тот же журналист, — но это город. С плотным потоком машин, с кафе, с дорогими магазинами и красивыми женщинами, количеству которых на единицу площади позавидовали бы многие другие города». О женщинах надо сказать особо. Именно Рамзан Кадыров санкционировал проведение в Чечне конкурса чеченских красавиц. Конечно, перед публикой и перед жюри предстали не девушки в купальниках; в зале сидели матери, которые и привезли сюда своих дочерей. После конкурса Рамзан устроил большой прием и осыпал первую красавицу Чечни деньгами. Никто из присутствующих чеченцев не унизился, чтобы поднять с пола 1000-рублевые и 100-долларовые купюры. Еще более широко Рамзан отметил рождение своего первого сына и свой 30-летний день рождения. Эти эпизоды мы могли видеть и на экранах своих телевизоров.

На критику в свой адрес Рамзан Кадыров или не реагирует вовсе, если она исходит не от чеченцев, или реагирует с насмешкой. Один из политиков соседней с Чечней северокавказской республики публично заявил, что место Рамзана на электрическом стуле. Через несколько дней группа молодых чеченцев привезла из Чечни оскорбившему их политику «сувенир» — кресло, стилизованное под электрический стул с куклой в этом кресле. «Это все же лучше, чем киллер в подъезде», — должен был признать невзлюбивший Р. Кадырова политик.

Отец Рамзана Кадыров-старший был в прошлом муфтием Чечни и в первую чеченскую войну воевал против федеральных войск. Но он не мог принять воинствующего ваххабизма, который пытались привить Чечне эмиссары из центров международного терроризма и исламского радикализма. Он перешел на сторону России еще осенью 1999 года после переговоров с премьером В. В. Путиным. Молодой Рамзан был в рядах боевиков в 1994–1996 годах, и он сам признает, что именно Шамиль Басаев был тогда его кумиром. Но теперь он был вместе с отцом, и Ахмат Кадыров воспитывал его как наследника, как главу тейпа. Чечня признает еще силу клана, рода, родового села. Родовое село семьи Кадыровых — Центорой еще при Ахмате Кадырове было превращено в неприступную крепость с автономным режимом жизни. Здесь располагалась охрана первого президента Чечни, сюда он приглашал гостей, здесь пекли хлеб, выращивали не только овощи, но и скот, который потом забивали. При Рамзане Центорой расширился и укрепился. В селении были построены спортивный центр, мечеть, бассейны, мини-зоопарк. Здесь можно прокатиться на одном из роскошных автомобилей или мотоциклов из личного автопарка Рамзана. По преимуществу из Центороя осуществляется и управление большей частью новой чеченской милиции и нескольких спецподразделений, основная часть которых укомплектована амнистированными боевиками; этого здесь никто не скрывает, в боевиках ходил когда-то и сам Рамзан, а Ахмат Кадыров был также и одним из полевых командиров. Однако с конца 1999 года и в течение всей второй чеченской войны Кадыровы и кадыровцы воевали на стороне российских войск, и поэтому Рамзан Кадыров имеет полное право и основание считать себя не побежденным, а победителем. Он старается прививать это чувство и всем другим чеченцам. Он говорит чеченцам и об их победе, и об их вновь обретенной свободе — в составе России. Но это и пугает многих, кто хотел бы видеть в чеченцах признавших свое поражение сепаратистов. По разным оценкам непосредственно Рамзану Кадырову подчиняется от десяти до двадцати пяти тысяч вооруженных и хорошо организованных бойцов. «А что если?..» — этот вопрос и это сомнение пытаются задать или внушить московским чиновникам и военным чинам многие из людей, обиженных Р. Кадыровым. Но повторение 1994, 1996 или 1999 годов в Чечне сегодня невозможно.

Впервые мы увидели Кадырова-младшего на экранах своих телевизоров вечером 9 мая 2004 года, то есть в тот же день, когда утром на стадионе в городе Грозном был убит во время парада Победы президент Чечни Ахмат Кадыров, которого В. Путин публично называл своим другом.

Владимир Путин вызвал в Москву премьера Чечни Сергея Абрамова и сына Ахмата Кадырова Рамзана, который был тогда командиром одного из подразделений из президентской охраны. Под его личной командой находилось тогда более двух тысяч отборных бойцов. Сергей Абрамов был явно растерян, он говорил что-то довольно невнятное, у него дрожали руки и срывался голос. Рамзан стоял в стороне в спортивном тренировочном костюме, слегка сгорбившись. Это был молодой и здоровый человек, лицо и глаза которого выражали горе и гнев. Мы не знаем, о чем говорили друг с другом, оставшись наедине, В. Путин и Р. Кадыров. Но мы знаем, что Р. Кадыров вернулся в Грозный вице-премьером Чечни, которому было поручено контролировать все силовые структуры самой Чечни, кроме войск и подразделений, подчиненных Федеральному центру. Сергей Абрамов был оставлен премьером, а исполняющим обязанности президента Чечни вскоре назначили генерала милиции Алу Алханова, работавшего при Ахмате Кадырове министром внутренних дел. В первую чеченскую кампанию Алу Алханов воевал на стороне федеральных войск. Тогда еще полковник милиции он возглавлял линейный или железнодорожный отдел милиции в Чечне. В 2003 году по просьбе Ахмата Кадырова Алу Алханов был назначен министром внутренних дел Чечни и получил звание генерал-майора. Честный и храбрый офицер, он не был, однако, политиком и не участвовал во внутричеченской борьбе за власть, которая происходила в этой республике еще в 2000–2003 годах. В этой борьбе верх взял Ахмат Кадыров, поддержанный В. В. Путиным. Еще совсем недавно — весной 2003 года — в Чечне на референдуме была принята Конституция республики, а в октябре 2003 года прошли первые президентские выборы. А. Кадыров одержал тогда победу, но у него имелось много как явных, так и державшихся в тени противников. Ему приходилось вести сложную борьбу за укрепление своей власти, и он, как бывший муфтий, предпочитал метод переговоров и компромиссов. Но теперь он был убит, и многие из его оппонентов и противников подняли голову. Алу Алханов не имел собственной политической базы в Чечне, он был в прошлом мало известен, и на него смотрели как на одного из людей Ахмата Кадырова, который стал президентом лишь «временно». Рамзану Кадырову к маю 2004 года исполнилось 27 лет, а по Конституции Чечни ее президентом мог стать лишь гражданин республики не моложе тридцати лет.

Уже после похорон отца на поминках Рамзан Кадыров собрал в Центорой всех наиболее влиятельных людей Чечни и всех командиров чеченских военных формирований. В поминальных ритуалах он вел себя не только как новый глава семьи и рода Кадыровых, как главное лицо в родовом селе и в тейпе, но и как преемник всего наследия отца, а оно было немалым. Ахмат Кадыров при всей своей демократичности строил систему личной власти, полагая, что в послевоенной Чечне иначе вести себя нельзя. В его подчинении находились значительные вооруженные формирования, состоявшие едва не наполовину из амнистированных боевиков. Он жестко руководил правительством Чечни, в котором Сергей Абрамов являлся лишь главным из чиновников. У Ахмата Кадырова резиденции находились в Грозном и в Гудермесе, но главной его резиденцией уже тогда стало село Центорой. Ахмат Кадыров сумел создать и особый внебюджетный Фонд президента, размеры которого и источники пополнения не разглашались и который теперь стали называть «Фонд Ахмата Кадырова». Он перешел под управление вдовы — матери Рамзана Кадырова. Предполагалось, что этот фонд пополняется главным образом за счет пожертвований богатых чеченских бизнесменов, ведущих свой бизнес за пределами республики. Но это был, конечно, не единственный источник.

Владимир Путин приезжал в Чечню в 2004 и в 2005 годах несколько раз. Он встречался здесь и с Алу Алхановым, и с Сергеем Абрамовым, и с Рамзаном Кадыровым. В. Путин дважды посетил могилу Ахмата Кадырова в Центорое, он выступал на только что избранном по новой Конституции парламенте Чечни. Президент не скрывал своей поддержки Р. Кадырова, лояльность которого была и очевидной, и откровенной. Именно такой человек нужен в Чечне. Да, конечно, нашлось немало чеченских политиков, бизнесменов, администраторов, которые также лояльны к Путину и к России и которые еще в первую чеченскую войну воевали или выступали на стороне федеральных войск. Однако в политике важны не только прошлые заслуги, но и реальные возможности и способности человека. Мог ли, например, такой достойный человек, как Бислан Гантамиров, объединить Чечню? Могли ли это сделать амбициозные и богатые московские предприниматели братья Умар и Хусейн Джабраиловы или Малик Сайдуллаев? Владимир Путин остановил свой выбор на Рамзане Кадырове, и после того как Сергей Абрамов, пострадавший в одной из автоаварий в Москве, оказался в больнице, именно Рамзан Кадыров был назначен премьером Чечни.

Активность нового премьера была необычной, в том числе и в деле борьбы с чеченским подпольем. В Чечне одна за другой ликвидировались подпольные боевые группы и схроны с оружием. Еще в 2005 году был убит президент подпольной Ичкерии Аслан Масхадов. Теперь пришла очередь его преемника, назначенного Ш. Басаевым, — Абдулы Садуллаева. Он был выслежен и убит бойцами боевой группы из полка спецназа имени Ахмата Кадырова при МВД Чечни. После окончания боевой операции убитого Садуллаева раздели до трусов и положили к ногам Рамзана Кадырова. Вскоре пришла очередь и террориста номер 1 в Чечне и в России Шамиля Басаева, которого уничтожили в результате сложной спецоперации, проведенной службами ФСБ и ГРУ России. Рамзан Кадыров выразил сожаление, что не смог сделать это сам, как он обещал ранее. Было уничтожено несколько арабских наемников, которых присылали в Чечню из каких-то международных центров. Уже в начале 2007 года МВД Чечни сообщило об уничтожении полевого командира Сулеймана Имурзаева, который взял на себя ответственность за убийство Ахмата Кадырова. Этого человека считали кровником Рамзана. Он возглавлял в горах небольшую банду из пяти-шести человек, которая и была уничтожена. Уже к концу 2006 года террористическая активность в Чечне практически сошла на нет. Диверсии случались только в небольшом горном районе на границе Шатойского и Шаройского районов Чечни. Из находившихся пока еще на свободе известных боевиков осталось лишь двое — Доку Умаров и Раппани Халилов. За информацию о их местонахождении объявлена большая награда. В Чечне сегодня даже спокойнее, чем в соседних Дагестане, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, хотя и там обстановка гораздо более спокойная и стабильная, чем это было в 2005 году. Российская армия сегодня нигде не ведет военных действий. Лишь осенью 2006 года отдельный саперный полк Российской армии был направлен в разрушенный Ливан для ремонта и восстановления нескольких мостов. Охрана этого полка была укомплектована чеченскими бойцами, проходящими службу в двух полках, которые размещены в Чечне, но входят в состав Российской армии.

Людей, которые приезжали в Чечню еще летом и осенью 2006 года, поражал размах восстановительных и строительных работ. Гудермес — главный город и для клана Кадырова, и для клана Ямадаевых — это сегодня самый спокойный город на Северном Кавказе. Этот город не был разрушен во время войны, так как правившие здесь кланы перешли без боя на сторону федеральных войск. Но теперь он пополнился множеством новых зданий и разного рода сооружений вроде большого аквапарка. Строятся и восстанавливаются дороги. Восстановлен и начал принимать регулярные рейсы большой аэропорт близ города Грозного. По всей Чечне строятся больницы, школы, клубы, интернет-кафе, действует мобильная связь. В большинство сел и аулов проведен газ, действует водопровод, работает электроснабжение. Развивается сельское хозяйство, восстанавливаются другие отрасли. За разрушенное жилье выплачиваются компенсации. За 2006 год в Чечне было введено в строй 1,2 миллиона квадратных метров жилой площади. В расчете на десять тысяч человек населения жилое строительство в Чечне ведется в пять раз интенсивнее, чем в целом по России и в два с лишним раза интенсивнее, чем в Москве. Советник Президента РФ Асламбек Аслаханов, который пять лет назад пытался конкурировать с Ахматом Кадыровым в борьбе за власть в послевоенной Чечне, посетив в октябре 2006 года Грозный, был поражен. «То, что здесь сделали, — сказал он, — это экономическое чудо. Я до двух часов ночи ходил по Грозному и любовался на эти проспекты, дома и мечети. Рамзан показал, что он не только хороший командир, но и хороший строитель. И народ поверил ему».

Что обо всем этом сообщали Анна Политковская или Вадим Речкалов?! Даже американская печать была на этот счет гораздо более объективной. Оуэн Мэтьюз и Анна Немцова писали в журнале «Ньюсуик» в статье «Мир Рамзана»: «Поезжайте прямо по бульвару Победы в Грозном, и вам никогда не придет в голову, что в Чечне была война. Пять лет назад этот широкий проспект выглядел как Сталинград во время Второй мировой войны. Теперь по обе стороны стоят новые жилые дома и бутики, торгующие итальянской одеждой. По всему городу сносят поврежденные войной здания, отбойные молотки грохочут круглые сутки. Над оставшимися руинами гордо реют гигантские полотнища с лицом покорителя города Владимира Путина. Остальной мир мог этого не заметить, но Президент России выиграл чеченскую войну. Не он ее начал, но он вел ее всей мощью Российской армии. Конфликт был таким же жестоким, как все, какие видела Европа в прошлые десятилетия. Грозный разбомбили до основания вместе с половиной чеченских городов. Почти миллион чеченцев стали беженцами; 80 тысяч — по преимуществу мирных жителей — погибли, а многие сотни исчезли, и их никто больше не видел. Были жертвы, массовые убийства, ужасающие нарушения прав человека. Но если война дорого обошлась в смысле крови и денег, то и мир, обеспеченный Кремлем, пока еще достаточно жесток. Его олицетворяет 30-летний Рамзан Кадыров — специально подобранный премьер-министр новой Чечни. Кадыров — бывший боевик, назначенный Москвой главным командиром Чечни в мае 2004 года, после убийства его отца, президента Ахмата Кадырова. Его задача — умиротворить Чечню всеми необходимыми средствами. Если Путин использовал артиллерийские дивизионы и тысячекилограммовые бомбы, чтобы подавить мятежников, то Кадыров избрал другой путь. Он воюет и побеждает, но низкими методами — в чеченском стиле. Эти методы просты, насильственны, но эффективны. В подчинении Кадырова находятся примерно 10 тысяч человек, одетых в американскую униформу и черные футболки с портретом их лидера Рамзана. Их насильственные меры тоньше, чем у русских, но они достигают цели. Его семейная резиденция находится в Центорое, в 20 километрах от Грозного. Здесь есть зоопарк, где живут львы, волки и страусы. Все строение окружают кипарисы, розы и искусственные холмы, увенчанные маленькими крепостями. Молодой герой Чечни безжалостно эффективен. Он создал такую систему осведомителей, которая на порядок лучше, чем все, что создавали здесь российские спецслужбы. Олег Орлов, директор правозащитной организации “Мемориал", признает, что при Кадырове масштабы насилия в Чечне резко уменьшились, но избиения и даже исчезновения людей остаются все еще обычным делом»^[368]. В этой колоритной картине много преувеличений, но в основном она верна.

На стройках Грозного и других городов заняты не приезжие строители, а сами чеченцы, и многие из них трудятся почти бесплатно, как на воскреснике. Многие люди и организации работают в долг. Но все равно восстановление республики требует очень больших средств. Москва дает в бюджет Чечни по разным общим и целевым программам не менее 20 миллиардов рублей в год. Но это меньше 1 миллиарда долларов. Размах строительства в Чечне требует более значительных средств. Рамзан Кадыров заверяет, что никто в Чечне не смог бы сегодня воровать деньги из бюджетных ассигнований. И ему можно верить. Он говорит, что все те, кто десять лет воровал огромные суммы федеральных ассигнований, идущих в Чечню, сейчас возвращают то, что украли. «Мы их всех знаем, и они знают, что мы знаем. Им поэтому некуда деться». И этому, вероятно, нужно верить. В «Фонд Ахмата Кадырова» платят и те бизнесмены, которые ведут свой бизнес в Чечне, и те, кто работает за ее пределами. «Этих людей мы также знаем», — говорит Р. Кадыров. В Чечне платят налоги лучше, чем в Москве. В Чечне есть нефть, и в течение последних нескольких лет добыча ее держалась на уровне 2 миллионов тонн в год. Но эта нефть принадлежит компании