Проходишь ли ты перевалом высоким,

Широкие ль реки ты вплавь переходишь,

Иль в дальний поход ты, как ныне, идешь.

Но в мире не вечно ведь все, что родилось.

Как семя, народ твой развеется,

Когда, упадешь ты, владыко,

Как падает в бурю высокое древо.

Кому же ты царство свое завещаешь?

Как стая испуганных птиц, разлетится

Народ твой, когда, пошатнувшись,

Падет его царственный столп и опора.

Кому же ты царство свое завещаешь?

["Высокие перевалы переваливая, широкие реки переходя, долгие походы исхаживая, помышлял ты заботливо о многолюдном царстве своем. Кто рождался, тот не был вечным среди живых. Когда же и ты станешь падать, как увядающее дерево, кому прикажешь народ свой, уподобившийся развеваемой конопле? Когда покачнешься и ты, подобный столпу, кому прикажешь народ свой, уподобившийся стае птиц?.."]

Чье имя назовешь ты из четверых твоих витязями родившихся сыновей? Просим мы о вразумлении твоем для всех нас: и сыновей твоих и младших братьев, да и нас недостойных. Да будет на то твое царское изволение!" Когда, она так представила государю, Чингис-хан соизволил сказать: "Даром что Есуй - женщина, а слово ее справедливее справедливого. И никто-то ведь, ни братья, ни сыновья, ни вы, Боорчу с Мухалием, подобного мне не доложили!

Сам же я видно забылся.

Будто за предками мне не итти!

Сам же я видно заспался.

Будто бы смерть и меня не возьмет!

["А я-то забылся: будто бы мне не последовать вскоре за праотцами. А я-то заспался: будто бы никогда не похитит меня смерть!.."]

Итак, - продолжал он, - итак старший мой сын - это Чжочи. Что скажешь ты? Отвечай!" Не успел Чжочи открыть рта, как его предупредил Чаадай: "Ты повелеваешь первому говорить Чжочию. Уж не хочешь ли ты этим сказать, что нарекаешь Чжочия? Как можем мы повиноваться этому наследнику Меркитского плена?"¹ При этих словах Чжочи вскочил и, взяв Чаадая за ворот, говорит: "Родитель государь еще пока не нарек тебя. Что же ты судишь меня? Какими заслугами ты отличаешся? Разве только одной лишь свирепостью ты превосходишь всех. Даю на отсечение свой большой палец, если только ты победишь меня даже в пустой стрельбе вверх. И не встать мне с места, если только ты повалишь меня, победив в борьбе. Но будет на то воля родителя и государя!" И Чжочи с Чаадаем ухватились за вороты, изготовясь к борьбе. Тут Боорчи берет за руку Чжочия, а Мухали - Чаадая, и разнимают. А Чингис-хан - ни слова. Тогда заговорил Коко-Цос, который стоял с левой руки: "Куда ты спешишь, Чаадай? Ведь государь, твой родитель, на тебя возлагал надежды изо всех своих сыновей. Я скажу тебе, какая жизнь была, когда вас еще на свете не было:

Небо звездное бывало Поворачивалось -

¹ Трудно передаваемый намек иносказанием,

Вот какая распря шла

Всенародная.

На постель тут не ложилися,

Все добычей поживлялися,

Мать широкая земля

Содрогалася -,

Вот какая распря шла

Всеязычная.

В одеяло тут не кутались,

Все мечами переведывались.

Друг на друга всяк посягал

Вольной волею никто не живал.

В общей свалке ли кому уйти,

В смертной сече ли кому сдобровать?

Губишь ты речами ядовитыми

Масло благости царицы-матери!

Молоко ее сердечное

Квасишь дерзостью бесчинною!

Не одно ли чрево материнское

Вас вынашивало?

Не одна ли породила

Вас утроба материнская?

Вас под сердцем своим она выносила!

Коли мать прогневишь,

То ничем не согреть

Охладевшей души.

Всех вас чревом своим породила она!

Коли мать огорчишь,

Не развеять ничем

Материнского горя.

Родитель твой, царь,

Великий улус созидая,

Черной своей головы не щадил, /

Черную кровь свою ведрами лил;

Черных очей никогда не смежая,

Тонких ушей на подушку не клал,

На рукаве он при нужде дремал,

Жажду слюною своей утоляя,

Голод десной промеж зуб унимал.

Пот ото лба до подошв доходил,

А от подошв и ко лбу поднимался.

В те поры как государь подвизался,

Вместе трудилась и мать ваша с ним.

Высоко бывало причешется,

Пояс повыше подтянет.

Плотно бывало причешется,

Пояс потуже затянет, Вот как бывало растит она вас:

Что взглотнуть бы самой - В рот половину вам сунет. I? рот положить бы себе - Все вам одним отдаст. Голодом ходит бывало. Дума-забота одна у нее:

Как бы за плечи вас вытянуть,

С мужами в ровень поставить, /

Как бы за шею вас вытянуть,

Людям в обиду не дать вас.

Мыла все вас она, чистила,

Крепко вас на ноги ставила.

До молодецких плечей дотянула,

К конской стати пригнала.