Промежуточные итоги внешней политики России

На начало октября 2000 года был намечен четырехдневный официальный визит Владимира Путина в Индию, и этот первый за многие годы визит главы Российской Федерации в самую крупную страну Южной Азии готовился очень тщательно. В последний раз визит Президента России в Индию происходил в 1993 году, но большая часть заключенных тогда соглашений так и осталась на бумаге. Индия не вела активной внешней политики за пределами своего региона, но у нее было немало проблем со своими соседями на западе и на востоке. Поэтому сохранение хороших отношений с Россией — жизненно важная задача для Индии, хотя наши страны и разделяет огромный массив высочайших горных хребтов.

Индия — крупнейший покупатель российского оружия; в этой стране предполагалось построить с участием России несколько АЭС; индийские бизнесмены выразили заинтересованность в разработках нефтяных месторождений на Сахалине, в налаживании работ по огранке якутских алмазов и в других крупных и взаимовыгодных проектах. Лидеры Индии и России подписали общее соглашение о стратегическом партнерстве наших двух стран. Поездка В. Путина в Индию не содержала никаких сенсаций и была, несомненно, очень успешной, но именно это вызвало раздражение некоторых российских и западных газет. Одни обозреватели писали, что Россия начинает диктовать Индии свою волю, опираясь на массированную экономическую помощь. Другие, напротив, заявляли, что Индия превращает Россию в своего лоббиста на международной арене.

Несправедливость таких оценок очевидна.

Еще в дни подготовки к визиту Владимира Путина в Индию начался новый кризис в Югославии — регионе, с которым связаны многие российские интересы. Этот кризис был для России неожиданным, протекал остро, но в необычных для подобного рода конфликтов формах.

Конечно, досрочные президентские выборы в Югославии, которые должны были состояться 24 сентября 2000 года, стали предметом пристального внимания российских аналитических служб. Однако общий вывод состоял в том, что наиболее вероятным исходом этих выборов будет победа лидера Сербской социалистической партии Слободана Милошевича, хотя и с не очень большим преимуществом. Никто не предполагал даже возможности второго тура.

Соперник Милошевича Воислав Коштуница — профессор Белградского университета и лидер небольшой националистической партии — Демократической партии Сербии, был практически не известной и для российских и для западных аналитиков политической фигурой. И в самой Югославии он не считался самым известным и популярным из оппозиционных деятелей. Только в начале избирательной кампании при объединении 18 оппозиционных партий его избрали лидером этой коалиции. Его успех на выборах, противоречивые сообщения о их итогах, студенческие волнения в Белграде и других городах, колебания армии и полиции — все эти события происходили в значительной степени стихийно, а не по какому-то заранее составленному сценарию.

В самом конце октября состоялся официальный визит Президента Российской Федерации во Францию, которому и в Кремле, и в Елисейском дворце придавали большое значение. Среди европейских стран именно во Франции наиболее громко и резко звучала критика по поводу военных действий российской армии в Чечне, а также в адрес самого Владимира Путина.

Однако визит Президента России во Францию и его участие в саммите Евросоюза прошли спокойно и успешно.

Большое впечатление на российскую общественность произвело посещение Владимиром Путиным российского кладбища Сен-Женевьев-де-Буа в Париже. На этом кладбище были похоронены Иван Бунин и Антон Деникин, Александр Галич и Рудольф Нуриев, один из убийц Григория Распутина князь Юсупов и Вика Оболенская, героиня французского Сопротивления. Президент России возложил венки на могилы Бунина и Оболенской, он задержался и у многих других могил. «Мы дети одной матери — России, и для нас настало время объединиться», — сказал он. В. Путин был первым из советских и российских лидеров, который побывал здесь в качестве официального главы государства. Для Горбачева или Ельцина такой жест был бы невозможен. Владимир Владимирович остановился также возле общего памятника генералам и офицерам белых армий. По его поручению на кладбище, пострадавшее от сильного урагана, привезли пять больших православных крестов из дуба. Было дано обещание прислать в Париж кресты на те могилы, за которыми уже не могут ухаживать родственники. Покидая кладбище, В. Путин сказал: «Все мы должны низко поклониться французам и Франции за то, что они предоставили русским гражданам убежище, а теперь ухаживают за их могилами».

На одной из заключительных встреч в Париже на вопрос о том, чьи три портрета Путин повесил бы в своем кабинете, он ответил мгновенно: Пушкин, Петр Великий и де Голль. На вопрос о советском периоде в истории России Путин ответил, что считает 1917 год «естественной реакцией страны на поражение в Первой мировой войне и на те центробежные силы, которые нарушили управляемость государства». Но он не стал оправдывать последовавшие затем события.

В ноябре Владимир Путин встречался с лидерами некоторых стран в Москве. В Кремле побывали некоторые из видных общественных деятелей Израиля, и речь шла, конечно, о тяжелом кризисе на Ближнем Востоке. Посетил Кремль и лидер палестинцев Ясир Арафат, который прямо из кабинета В. Путина разговаривал по телефону с израильским премьером Эхудом Бараком. Находился в Москве с неофициальным визитом и премьер Великобритании Тони Блэр, одна из продолжительных бесед с которым прошла в популярном московском пивном баре. Это был уже путинский вариант «встреч без галстуков». Примером явного и ясного свидетельства геополитического поворота России и ее внешней политики к проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона стало участие Владимира Путина в двухдневном саммите АТЭС в Брунее. По мнению многих аналитиков, именно в этом регионе последовательно формируется новый мировой экономический центр XXI века, сопоставимый по всем показателям с Европейским союзом и США. Для России это крайне важный процесс, так как наша страна очень нуждается в притоке инвестиционных капиталов в регионы восточнее Урала. Но для этого Россия должна максимально задействовать связи с деловыми кругами Азиатско-Тихоокеанского региона, также заинтересованными в использовании громадного, но мало освоенного потенциала Сибири и Дальнего Востока. Для стран АТР, и это подчеркнул В. Путин в своем выступлении в Брунее, Россия может стать разработчиком и самых передовых технологий — от повышения производительности нефтяных промыслов до прикладного использования космической техники.

По дороге в Бруней В. Путин сделал короткую остановку в Улан-Баторе. Некоторые из российских изданий весьма саркастически комментировали встречу и беседу Путина с президентом Монголии Нацагийном Багабанди, которая происходила в большой парадной монгольской юрте на фоне огромной статуи Чингисхана.

В декабре 2000 года состоялся официальный визит Президента Российской Федерации на Кубу. В какой-то мере и эта поездка стала исторической. Во-первых, это было первым посещением российским лидером Латинской Америки. Во-вторых, речь шла о восстановлении важных и для России, и для Кубы отношений, прерванных десять лет назад.

Последним российско-советским лидером, посетившим Кубу в 1989 году, был Михаил Горбачев. Путин понимал это и накануне отъезда в Гавану заявил, что разрыв отношений с Кубой в постсоветский период «был исторической ошибкой, которую следует исправить как можно быстрее». Как отметил В. Путин, «Куба является одним из основных партнеров России в мире и в первую очередь в Латинской Америке. Куба может стать для России мостом, который соединит Москву со всей Латинской Америкой».

Визит В. Путина на Кубу был успешным. Здесь подписали пакет соглашений по российско-кубинскому сотрудничеству в различных областях. Путин посетил и радиоэлектронный центр Министерства обороны РФ, и это был ясный жест, связанный с планами США по созданию своей национальной ПРО.

Фидель Кастро очень тепло встречал Владимира Путина и сопровождал его в поездке, предложив даже поохотиться на акул в Карибском море. Кастро заявил, что Гавана полностью разделяет российскую позицию по вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны.

Неудивительно, что в США визит Путина на Кубу вызвал немалую озабоченность. В любом случае было очевидно, что начавшаяся еще при Горбачеве и продолженная при Ельцине примитивная и однобокая проамериканская политика теперь окончилась. Россия продемонстрировала не только независимую, но и наступательную внешнюю политику, далекую, однако, от какой-либо экспансии.

Из Гаваны Владимир Путин вылетел в Канаду, ее премьер Жан Кретьен являлся последним из лидеров стран «Большой семерки», с которым Путин до сих пор не встречался с глазу на глаз. Этот визит также был очень успешным. Помимо нескольких экономических соглашений Путин и Жан Кретьен подписали совместное заявление о сотрудничестве в области стратегической стабильности, которое также вызвало озабоченность в США.

В январе 2001 года многие обозреватели подводили промежуточные итоги внешней политики России при новом российском лидере.

В центре внимания оставались отношения между Россией и США. Хотя встречи Владимира Путина и Билла Клинтона в Нью-Йорке и Брунее на саммитах носили скорее протокольный характер, было очевидно, что именно отношения России и США продолжают оставаться главной осью мировой политики. И хотя в последние десять лет позиции США как самой сильной в военном и экономическом отношении державы мира существенно укрепились, Россия снова вышла на арену мировой политики не как агрессивный, но как в высшей степени мобильный и сильный игрок. Между тем позиции США в этой же области оказались ослабленными просто потому, что именно в эти осенне-зимние месяцы 2000–2001 годов здесь происходила мучительная смена администрации. К власти пришла не только новая команда Джорджа Буша-младшего, но и новая партия — республиканская. И новому президенту США, и его команде требовалось время, часть которого была уже явно упущена.

Успехи внешней политики России в 2000-м и начале 2001 года были настолько очевидны, что даже западные недоброжелатели Путина и его оппоненты внутри страны не решались их отрицать. Критика Президента России стала поэтому достаточно осторожной, и ему в первую очередь бросали упрек за чрезмерную широту и активность внешней политики, которая не учитывала якобы слабость внутренних резервов России.

Владимира Путина критиковали не за какие-то конкретные ошибки и просчеты во внешней политике, а за те ошибки, которые он мог бы допустить в будущем, переоценив возможности страны и свои собственные силы. Один из лидеров партии «Яблоко» и главный ее эксперт по международным делам Владимир Лукин писал, например, в конце 2000 года: «Внешняя политика в минувшем году была активной и энергичной, но недостаточно нацеленной на приоритеты. Россия сможет сохранить свою идентификацию только как европейская страна. Евразийство, Дальний Восток — все это большая иллюзия. 80 процентов российских граждан живут в Европе, здесь наши исторические корни. Мы должны укреплять отношения с Китаем и Японией, но не должны забывать, что наши приоритеты — в Европе, что они имеют четкие ориентиры на внутреннее развитие, нарастание демократических реформ. Нам не надо устраивать фейерверков, а надо приобщаться к западным инвестициям и высоким технологиям»^[172].

Эти упреки В. Лукина были несправедливы, а его советы могли быть даже опасны для России, которую Лукин предлагал рассматривать не только как региональную державу, но и как отставшую от других стран второразрядную европейскую страну. Принадлежность России двум частям света — уникальное преимущество нашей страны, и отказываться от него было бы так же странно, как если бы США отказывались от преимущества быть одновременно Атлантической и Тихоокеанской державой.

Положение России между двумя наиболее динамично развивающимися центрами деловой активности — Западной Европой и Восточной Азией дает нашей стране и огромные экономические преимущества, и возможности, которые было бы преступно не использовать.