Иудеи и христиане в посланиях Игнатия

Те, кто сохранил труды Игнатия, предоставили нам еще одно собрание из семи посланий (около 110 года н. э.), которые, как и послания в Откр 2–3, отражают иудейские корни движения Иисуса даже спустя лет восемьдесят после смерти его иудейского Основателя.[198] На пути в Рим, к своему мученичеству, Игнатий написал несколько писем, шесть посланий к церквам и одно – Поликарпу, епископу Смирнской церкви. Надежных сведений у нас нет, однако из предания следует, что Игнатий действительно претерпел мученичество в столице империи.

Игнатий несколько раз цитирует или ссылается на Иудейское Писание. Как и следовало ожидать, он явно знаком с новой литературой движения Иисуса, многократно цитирует Евангелие от Матфея и некоторые послания Павла или подразумевает эти тексты. Как и Павел в посланиях, Игнатий часто употребляет слово «церковь» (ekklēsia), в целом 38 раз. Но в одном случае он называет христианские собрания «синагогами»: «Собрания [synagōgai] пусть бывают чаще. Сзывай всех до одного» (К Поликарпу 4.2). Четкие правила для употребления слов «церковь» и «синагога» еще не установлены. Мы видим эту двусмысленность в Пастыре Ермы, который говорит о христианском собрании как «собрании (синагоге; букв. synagōgē) праведных людей» (43.9, 13, 14, в Заповедях – 11).

Как и Павел, Игнатий видит иудеев и язычников, соединенных в церкви и исповедующих, что Иисус был «истинно распят был за нас плотью при Понтии Пилате и Ироде четверовластнике (от сего-то плода, то есть богоблаженнейшего страдания его и произошли мы), чтобы через воскресение на веки воздвигнуть знамение для святых и верных своих, как между иудеями, так и язычниками, совокупленных в едином теле Церкви Своей» (К Смирнянам 1.2). Но не все церкви, которым писал Игнатий, были в единстве. В одном или в двух случаях церковь разделилась, и суть этого разделения – в конфликте с синагогой.

Церковь в Филадельфии  

Иудейские элементы послания к Филадельфийской церкви в Откр 3:7–13 были рассмотрены выше. Согласно этому древнему посланию, часть проблем, с которыми столкнулась эта церковь, происходила от «синагоги сатаны[199], от тех, кто говорит, что они иудеи, а они не таковы, но лгут» (стих 9). Игнатий в своем послании увещевает христиан Филадельфии хранить единство и избегать раздоров (К Филадельфийцам 8.1– 2a). Видимо, до него дошли слухи о разделениях в этой церкви:

Я слышал от некоторых слова: «если не найду в древних писаниях (archives); то не верю написанному в Евангелии»; а когда я говорил им, что́ написано, то отвечали мне: надо доказать. Но для меня «писания» – это Иисус Христос, непреложные писания – это крест Его, Его смерть и воскресение, и вера Его: вот чем желаю оправдаться при вашей молитве (8:2bc).

Ссылка на «архивы» (archeia) сбивает интерпретаторов с толку. Большинство думает, что это указание на древние Иудейские Писания.[200] Возникает и вопрос о смысле выражения «в Евангелии» (en tō euangeliō). Крупный специалист по патристике Дж. Б. Лайтфут выдвинул предположение, что смысл этой фразы таков: «Я не верю этому (потому что это кажется [201]) в Евангелии»[202], т. е. в одном из письменных евангелий (вероятно, от Матфея). Другими словами, некоторые в Филадельфийской церкви не удовлетворены свидетельством христианских текстов и настаивают на том, что обсуждаемое учение должно быть найдено и древних Писаниях. «Церкви был брошен вызов: пусть она докажет свою правоту текстами Ветхого Завета»[203]. Если это верно, то развитие спора похоже на то, которое мы видели в возражениях Трифона. Те, кто требует найти доказательство новому учению в древних Писаниях, вероятно, связаны с теми, кто «проповедует иудейство», упомянутыми в послании чуть раньше (6.1). Игнатий упоминает даже необрезанных, проповедующих иудейство (6.1). Возможно, эта синагога пыталась переманить иудеев-христиан обратно к себе.[204] Позже, возражая против подобных попыток, Игнатий пишет: «Хороши священники, но превосходнее Первосвященник, Которому вверено Святое святых, Которому одному вверены тайны Божии. Он есть дверь к Отцу, которою входят Авраам, Исаак и Иаков, пророки и апостолы и Церковь» (9.1). То есть священники старого образца, служившие народу и совершавшие богослужения в Храме, всеми признавались как хорошие, но ограниченные ветхим законом. Зато Иисус, «Первосвященник навеки» (ср. Евр 4:14–15; 5:1–10; 6:20; 7:26; 8:1–6; 9:11–28), – превосходнее, так как Он стал той дверью, через которую входят к Богу, через которую и сами патриархи входят.

Неясно, каким образом связаны с «синагогой сатаны» (если связаны с ней вообще) «проповедующие иудейство» или, по крайней мере настаивающие на доказательствах из Писания, которые удовлетворили бы иудейскую точку зрения.[205] Однако ясно то, что во времена Игнатия все еще продолжалось живое взаимодействие между церковью и синагогой в городе Филадельфии.

Церковь Магнезии  

В послании Игнатия к Магнезийцам есть два пассажа, требующих краткого комментария. Они не особенно полемичны, но в них так или иначе присутствует тема синагоги:

Не обольщайтесь чуждыми учениями, ни старыми бесполезными баснями. Ибо если мы доселе еще живем по закону иудейскому, то чрез это открыто признаемся, что мы не получили благодати. И божественнейшие пророки жили о Христе Иисусе, посему и терпели гонения (К Магнезийцам 8.1–2a).

Итак, если жившие в древнем порядке дел приближались к новому упованию и уже не соблюдали субботу, но жили жизнью Воскресения, в котором и наша жизнь воссияла чрез Него и чрез смерть Его, некоторые и отвергают ее, но чрез ее тайну получили мы начало веры, и ради ее терпим, дабы быть учениками Иисуса Христа, единого Учителя нашего, то как можем мы жить без Него, когда и пророки, будучи учениками Его по духу, ожидали Его как учителя своего? Посему-то Он, Которого праведно они ожидали, когда пришел на землю, воскресил их из мертвых (9.1–2).

Трудно сказать, что конкретно подразумевает Игнатий под «чуждыми учениями и старыми бесполезными баснями». Я не убежден, что он имеет в виду докетизм[206] (как он это делает в послании к Смирнянам, говоря о тех, кто «не исповедует Господа как носящего плоть» 5.2). Язык Игнатия высокопарен и уничижителен. Главное, что важно для Игнатия, видно из второй фразы: «…если мы доселе еще живем по закону иудейскому, то через это открыто признаемся, что мы не получили благодати» (к Магнезийцам 8.1b). Это – несомненная аллюзия на полемику Павла в его письме к церквам в Галатии (ср. Гал 5:2, 4). Вернуться к иудейству, рассуждает Игнатий, значит отвергнуть благодать Божью, к которой мы получили доступ в Иисусе Христе. Еще примечательнее то, что Игнатий говорит дальше: «Ведь и божественнейшие пророки жили о Христе Иисусе, посему и терпели гонения» (к Магнезийцам 8.2). Игнатий внушает: преследования, которым подвергали пророков иудейские лидеры, доказывают, что эти пророки жили не по иудейским законам, а по учению Иисуса. Возможно, его аргументация восходит к заключительным словам Иисуса в речи о блаженствах: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф 5:11–12).

Дальше он развивает эту аргументацию. Если иудеи, которые жили «в древнем порядке дел» (en palaiois pragmasin),[207] пришли к «новому упованию и больше не соблюдали субботу»[208], то «как мы можем жить без Него [т. е. без Иисуса]?» (Магнезийцам 9.1–2). То есть как мы можем отказаться от новой веры и вернуться к старой? Как мы можем жить без Того, Кого древние пророки оживили как своего учителя? Третий параграф (к Магнезийцам 10), завершает эту аргументацию увещеваниями: «Посему, сделавшись Его учениками, научимся жить по-христиански. Ибо кто называется другим, а не этим именем, тот не Божий» (10.1). Игнатий призывает своих читателей: «Извергните худую закваску, устаревшую и испортившуюся, и изменитесь в новую, которая есть Иисус Христос» (10.2). Он заканчивает свою речь бескомпромиссным утверждением: «Нелепо призывать Иисуса Христа, а жить по-иудейски» (10.3).[209] Это означает, что существовали некоторые иудеи (а также прозелиты?), которые практиковали иудейство, хотя были христианами.

Сравнение семи посланий Откровения с семью посланиями Игнатия поучительно. И там, и там мы находим острую полемику. Действительно, самая резкая полемика – в книге Откровение с ее ссылками на «синагогу сатаны» (3:9) и на «тех, кто говорит, что они – иудеи, а они не таковы» (2:9). Но в посланиях Откровения есть еще что-то от внутренней иудейской междоусобицы, еще сохраняется глубокое чувство принадлежности к еврейскому народу, к Израилю. В посланиях же Игнатия это измерение идет на убыль. Для Игнатия быть иудеем – значит в определенном смысле быть чем-то противоположным христианину. Конечно, он не ссылается на этническую принадлежность: он имеет в виду только религиозную практику. Например, соблюдать субботу вместо воскресенья (дня Господня) – неправильно. У Игнатия нет уже и в помине той терпимости, которую мы видим у апостола Павла, для которого дни, пища и обычаи не имели значения, для которого были приемлемы как иудеи, так и язычники (только бы не было безнравственности или идолослужения). Пропасть между иудейским и христианским исповеданиями стала углубляться. И в предстоящие годы она углубится еще более.