На перевал Джайлома Центральный

          Здесь мы организовали перекус, надели системы и кошки и начали подъём на перевал. На склоне лежит тонкий ледник, покрытый слоем снега, достаточным для формирования качественных ступеней. Крутизна склона около 30 градусов. Итак, косым траверсом, оттаптывая ступени, мы и преодолели основную часть подъёма, дойдя до плоской скальной полки. Выше сам выход на перевал закрывал крутой снежный склон – наддув или даже карниз, с того ракурса было не понятно. Решили обойти его слева по ходу по осыпи, а затем траверснуть на перевал. Так и сделали. Осыпь была не очень устойчивая, но её было мало, и мы прокарабкались.

          В 16:00 были на перевале. Высота 2870 метров. Идём дальше. На спуске крупные, но устойчивые камни (на Урале такое образование называют курумник). Прямолинейного пути нет, но при условии хорошего трения ботинок и достаточной скоординированности спуск проблем не представляет. Ниже путь пошёл по гребню морены, которая выводила к озеру.

На перевале Джайлома Центральный

Только вниз!

           Время уже было около 17:30, и в принципе можно было бы зарулить на это озеро и встать там лагерем. Но у нас по плану дойти до границы леса, а значит, несмотря на усталость, нам вниз.

- 7 -

          После окончания морены начался травянистый склон, который очень скоро стал гораздо более неудобным для движения, чем морена: трава достаточно высокая и скрывает ямы и камни. Двигаясь вдоль ручья, спустились к очередному маленькому озерку. Время 18:30, и вот тут-то уж точно можно было бы встать. Но нам вниз, до зоны леса.

          Пошёл сильный дождь. Мы вновь спускаемся на очередную ступень долины. Трава на склоне уже в рост, идти через неё сложно, поэтому пользуемся слабыми звери-ными тропами и идём. Так шли ещё час, лес уже проглядывает вдали, но до него ещё пробираться через россыпи крупных камней, которые сейчас, после дождя, стали скользкими и травмоопасными. В 19:30 встали на берегу реки Йолдо на каменистом берегу в 1 метре от воды. Больше площадок для палаток не было. Сзади палатки кусты мокрой полярной ивы, из неё вряд ли получится нормальный костёр. Сделали ужин на горелке. Евгений Иванович от ужина отказался, его от перенагрузки тошнит.

Ночёвка на берегу реки Йолдо Северная

День 6

          Утром решили выйти без завтрака, чтобы приготовить его на костре и сэкономить газ. Выходить на маршрут не евши как-то тоскливо, но с данным обстоя-тельством быстро свыкаешься. После 20 минут движения вдоль реки дошли до каменных россыпей, под которые ныряет река. Дальше путь лежал по крупным камням, на которых местами чудесным образом укоренились небольшие лиственницы. Линия движения была неясна, но кое-где на камнях виднелись турики, которые, правда, не выстраивались в логичную ломаную.

         Через 2 часа после выхода из лагеря нашли костровое место в окружении уже достаточно высоких кедров. Дров предостаточно, но до воды пришлось идти по какой-то звериной тропе в высокотравье минут 10, и столько же обратно. Завтрак, как впрочем, и все другие приёмы пищи, был желанным и заходил хорошо. Начавшийся дождь заставил нас активизировать сборы и выйти дальше. А дальше – опять каменное поле, где каждый шаг надо быть внимательным и координированным. Между камнями часто встречаются горизонтально натянутые нитки паутины длиной до 3 метров и более. Причём паутина жёсткая, и явно ощущаешь сопротивление при её разрыве. Удивительно, как пауки вообще её натягивают!

По заповеднику без пропуска

          После часа движения по камням нашлась тропа у реки (она уже вынырнула из-под камней), которая повела по лесу. Стали встречаться костровые места. Затем был спуск

- 8 -

по сосновому лесу, и мы вышли на открытое пространство, где река Йолдо Северная широко растекается на мелких камнях перед своим впадением в реку Йолдо. Здесь уже заповедник, и по идее, чтобы сюда попасть, надо как-то и где-то получать пропуска. Но мы просто взяли и прошли.

По каменистым россыпям

          Нам дальше идти вдоль реки Йолдо по заповедному, почти не тронутому человеком лесу. Троп почти нет, они то находятся, то теряются. Непонятно, то ли это тропы людские, то ли звериные. Но лес – просто сказка. Деревья разного вида и разного возраста мирно уживаются друг с другом. На многих висит мох. Кусты малины, смородины, жимолости и всякие другие, которых я не знаю. Моховая подстилка под ногами. «Богатое биоразнообразие – это признак благополучия места, а значит и человеку здесь хорошо», — нашёптывала мне генетическая программа, и я с ней соглашался.

          Обед устроили под сенью высокой и старой ели, и это было кстати, потому что опять пошёл дождь. Костёр сделали на камне, при этом моховой покров бережно сняли, чтобы, уходя, положить его на место. К таким уникальным местам надо относиться бережно. Евгений Иванович за время обеда сбегал на разведку, но сказал, как бы невзначай, что намял большой палец на ноге. Я не придал этому особого значения.

          После обеда слабо прослеживаемая тропа повела нас вверх и вывела на травянистое, местами заболоченное пространство, окаймлённое лесом слева и грядой древней морены справа. Дальше Евгений Иванович, прочитав очередное описание, сказал, что нам идти прямо и спуститься к реке Айгары ниже водопада, чтобы её перейти и подниматься уже по левому орографически берегу. Это решение было далеко не очевидно, так как нам с Лёшей казалось, что надо влево и вверх. Но мы послушались Евгения Ивановича.

Травма Кутнего

         Переход через Айгары казался простым, но камни в русле были скользкими, и простое мероприятие превратилось в напряжённое. После был подъём по 30° склону в траве в рост человека, скрывающей достаточно крупные камни и прогалы между ними. Затем мы вылезли выше водопада и пошли по руслу реки по очень скользким, покрытым каким-то лишайником камням. Потом вышли на берег и пошли по невнятной тропе предположительно кабаньего происхождения. Так по невнятным тропам, а порой и без троп, продираясь через берёзку, мы обогнули озерцо в русле реки и начали искать место для стоянки. Конечно, опять пошёл дождь, который, правда, вскоре прекратился.

- 9 -

Дождь над озером в русле реки Айгары

          Около 19:30 мы добрались до места стоянки. Оно было среди сосен на небольшом возвышении над озером. У Евгения Ивановича дела неважные: палец покраснел, распух и причинял значительные боли. Евгений Иванович смог уснуть, только лишь приняв две таблетки кеторола. Да-а-а, проблема… Мы в самом дальнем и глухом месте маршрута, отсюда выходить на Кучерлинское озеро минимум через 2 перевала. Продуктов у нас ограниченное количество, запасной день мы уже давно истратили, здесь устроить днёвку мы не можем себе позволить. Что будет, если завтра Евгений Иванович не пойдёт? Вызывать спасателей?

Такие хмурые мысли владели мною весь вечер, и ни костёр, ни Лёшина гитара, ни древняя генетическая программа не могли их нейтрализовать.

День 7

        К счастью, Евгений Иванович утром надел ботинки и пошёл. Конечно, ни скорости, ни привычной координации не было, но это лучше, чем не идти вообще. С мыслями о четвёрке и вообще сколько-нибудь техническом походе я распрощался – теперь нам надо выйти хоть как-нибудь, самым простым путём.

Долина реки Айгары

Сегодня ясное небо, жаркое солнце и отсутствие ветра. Сначала пошли по руслу реки, перетекающей из верхнего озера в нижнее, у начала которого мы ночевали. Камни

- 10 -

покрыты лишайником и очень скользкие, протектор ботинок не работает совсем. Затем обогнули справа по ходу верхнее озеро. Уже в верховьях получили порцию высокотравья, скрывающую неровности склона. Потом был подъём вдоль падающего ручья – правого притока Айгары — по камням. И вновь высокотравье и заросли полярной ивы. Силы такие препятствия отбирают много и здорово уменьшают скорость движения. После такой дозы зелёнки думаешь о том, что сыпуха – это очень даже неплохо, и по камням вполне даже нормально идётся.

Трудности ориентирования

           На очередной передышке начали ориентироваться. По описанию ходившей здесь ранее группы отсюда надо было по траве и кустам набрать 300 метров и уйти правее в цирк перевала Семерых. Мы также начали подъём, но набрали метров 100. Далее мы обнаружили довольно чёткую тропу, уводящую траверсом вправо и немного вверх, обрадовались и слепо пошли по ней. Высокотравье и кусты кончились, начались лужайки с низенькой растительностью, по которым идти – одно удовольствие. Тут и встретились два мелких озерца, с которых, правда, перевал был не виден. «Так вот же они, перевал близко», — подумали мы.

          Здесь устроили обед, а после начали подъём по среднекаменной, абсолютно нормальной для движения устойчивой осыпи. Набрав метров 200 высоты, стало ясно, что мы залезли на осыпную перемычку, ниже которой те 2 озера из описания. Эти озёра гораздо крупнее и глубже тех, у одного из которых мы обедали. Они очень красивого, насыщенно-голубого цвета. Пришлось спуститься до перемычки между озёрами, сбросив метров 50, а потом пройти по его берегу, подойдя как можно ближе под взлёт перевала. Палатку поставили среди гладких, но пологих бараньих лбов, на травке.

         Сегодня мы закончили ходовой день пораньше, в 17:00, но вообще-то мы сюда должны были дойти вчера. Теперь уже отставание от графика ровно на 2 дня.

         Сегодня весь день солнечно и ни капли дождя – даже как-то необычно.

День 8. Перевал Семерых

         Сегодня мы должны пройти перевал Семерых (1Б) и подойти под следующий перевал. По изначальному плану это был Кони-Айры (2А*). Но при сложившихся обстоятельствах было решено заменить его перевалом Немыцкого Западный (1А).

         Встали в 6:00, вышли в 8:00. Сразу после места ночёвки начался перевальный взлёт, состоявший из средних и крупных камней на склоне крутизной 20° – 30°. Непосред-ственно выход на седловину более крутой, с выходами скал. Но можно найти простой путь по косой полке вправо вверх, там можно практически обойтись без лазания.

          На перевале были в 9:10. Погода замечательная. Внизу остались два насыщенно-голубых озера. На перевале, как всегда, дел невпроворот: фото, записка, общение с GPS-навигатором. А теперь вот ещё и поиск в хребте напротив перевала Немыцкого – к нему мы не готовились и его картинок у нас нет, как бы не промахнуться!

          Спуск начался по средней и крупной осыпи прямо вниз, немного забирая влево. Вскоре обнаружился крутоватый кулуар, где надо было вешать верёвку. Она там уже висела, правда, во многих местах побитая. Ну, мы не Урубко и Болотов, да и здесь – не Эверест. Поэтому, недолго думая, решили ею воспользоваться. Спуск дюльфером прошёл штатно, далее мелкая сыпуха, потом немного снега, потом крупные камни, и мы вышли к небольшому озерку, образовавшемуся в результате таяния умирающего ледника в цирке перевала. Далее, обойдя озерцо справа, вышли на перегиб склона. Оттуда панорама Катуньского хребта предстала наиболее раскрытой.

Планы постоянно меняются

           Отсюда стало ясно, где какой перевал, и планы снова поменялись: вместо перевала Немыцкого Западный решили идти перевал Йолдо-Айры Западный (1А) – он

- 11 -

прямо напротив и весь путь на него просматривается, он простой, сюрпризов на подходе точно нет. Далее с той стороны предполагалось пройти по пологой части ледника Йолдо-Айры, перевалить через перевал Сочи (1Б) и выйти на ледник Немыцкого, куда и выводит перевал Немыцкого Западный.

Панорама долины реки Йолдо

          Исполняем. Сначала спуск по кулуару с крупными камнями до зелёной поляны, затем ещё небольшой сбросик по траве до реки Йолдо Южная (здесь она только начинается). Потом переход речки и по траве до ручья из-под перевала Йолдо-Айры. Далее по травянистому склону подъём на очередную ступень. Затем пологий путь уже по сыпухе, выполаживание, перевальный взлёт – и мы на Йолдо-Айры Западном.

          Перевал – проще не придумаешь. Посидев там, мы сбросились на север по леднику Йолдо-Айры до его окончания (это всего лишь 15 минут хода) и там поставили палатку. В принципе, спускаясь прямо вниз, попадаешь в верховья озера Дорошколь, но путь верхом по леднику, мы предполагали, будет проще.

           Всё, плановые продукты закончились. Но в результате выдающейся работы завхоза, напряжённо скрёбшего по сусекам, удалось продержаться ещё утро и обед. Но до обеда ещё надо дойти…

(Продолжение следует)

Перевалы горного Алтая покорял Денис Петин.

Герой     нашего времени

НА САМОМ КРАЕШКЕ ЗЕМЛИ

(Перепечатка из газеты «Наша Пенза» № 25 (1629) от 17.06.2020г.)

             Оказывается, в Пензе тоже есть свои полярники. Коронавирус гуляет по планете, но до полярных станций он, к счастью, не добрался (хотя на всякий случай ограничительные меры там ввели). Зато COVID стал поводом для того, чтобы мы окружили заботой своих родителей. С этой целью в Пензу приехал наш земляк, полярный исследователь Александр Краснов. В перерыве между экспедициями он навещает родной город, где прописан, где все его родные и друзья.

- 12 -

Океанолог — звучит гордо

              «Знаешь, за полярным кругом своя большая политика: не ной, не жалуйся, не предавай. Подставь другу плечо и будь готов поделиться последним. Уважай Север, не пытайся установить свои правила, и тогда у тебя появится шанс подружиться с ним. Там нет международных конфликтов, но есть международная взаимовыручка. Север либо не принимаешь, либо он становится частью тебя. И с этого момента без него уже нет жизни», — так поэтично Александр обрисовал свою работу, когда я спросила, докатываются ли до Севера отголоски международных «интриг». Краснов — представитель гордой когорты полярников. Впрочем, Север для него — больше чем работа. Это образ жизни.

Справка «НП»

            Александр Краснов — бывалый полярник. Он выполнял научно-исследо-вательские работы на Чукотке, Колыме, полуострове Таймыр, архипелагах Новая Земля и Земля Франца-Иосифа, Кольском полуострове. Зимовал на острове Врангеля, жил более года на арктическом острове. Работал в Антарктиде на станции «Прогресс». Зимовал на станции «Беллинсгаузен» — жил и работал полтора года в Антарктиде.

             Александру 35 лет. За его плечами девять полярных экспедиций: семь сезонных и две зимовки — по одной в Арктике и в Антарктиде. Самая долгая длилась полтора года. «Это было потрясающее время в Антарктиде на станции «Беллинсгаузен». Среди снега и

льда, сильных людей и забавных пингвинов», — рассказывает мой собеседник. Вопреки расхожему мнению о «полярных людях», его лицо не изборождено сеткой глубоких морщин и не обветрено северной вьюгой. Только в уголках глаз притаилась какая-то несвойственная горожанам мудрость…

             Кстати, профессии «полярник» не существует. Но есть много специальностей, без которых невозможно осваивать полярные регионы и развивать науку. В трудовой книжке у Александра написано: «Ведущий океанолог российской антарктической экспедиции». Звучит гордо!

             Наш земляк изучает «дыхание» океана. По снимкам, полученным из космоса, следит за перемещением льда, замеряет его толщину, температуру и даже соленость. Эти

- 13 -

данные нужны в том числе и для изучения климата, который в последние годы преподносит сюрприз за сюрпризом. На вопрос, что же ждать человечеству — потепления или похолодания, полярник уверенно отвечает: «В Арктике отмечено потепление. В Антарктиде, наоборот, был зафиксирован период аномальных холодов. На первый взгляд происходит взаимная компенсация холода и тепла. Но это не так. Большинство ученых сходится на том, что климат становится теплее. Но роль человека в этом слишком преувеличена. Это глубинные природные процессы, на которые человечество с его заводами и фабриками повлиять не может».

             Кстати, несмотря на то, что и в Арктике, и в Антарктиде много снега, льда и айсбергов, погодные условия в этих частях света разные. Арктический климат более мягкий, чем Антарктический. Сказываются теплые течения. Средняя температура в Арктике — минус 34⁰С. В Антарктике (куда входит Антарктида) — минус 49⁰С. По боль-шому счету Арктика — это замерзший океан. Летом он частично оттаивает. Антарктика — это материк, и его льды не тают.

            «В Антарктиде по две-три недели метут метели. А в Арктике недели напролет могут лить дожди, — уточняет полярник. — Но, когда дожди и метели заканчиваются, выглядывает солнце. И вокруг открывается такая красота, что захватывает дух!»

Эту красоту Александр «ловит» фотокамерой, выхватывая совершенно уникальные моменты северной жизни. Его зарисовкам могут позавидовать именитые фотографы: вот полярник купается среди льдин, вот полыхает удивительной красоты северное сияние, а вот Саша пытается подружиться с «мимимишными» пингвинами.

- 14 -

Пингвины —забавные ребята

              Животные полярных регионов — это отдельная тема. Антарктиду облюбовали пингвины. А в Арктике хозяйничают белые медведи. Со стороны они похожи на большие плюшевые игрушки, но не дай бог столкнуться с ними нос к носу, ведь это самые крупные хищники на земле.

           «Мне часто приходилось встречаться с белыми медведями на Чукотке, Таймыре, Новой Земле, — рассказывает о своей полярной жизни Александр. — В половине случаев это были неприятные и опасные встречи. Медведи лезли в окно, выламывали двери, портили технику и оборудование, пытались напасть.

             Особо запомнились медведи на Новой Земле, на мысе Желания, где проходила моя первая экспедиция. Наш день начинался так: сначала нужно было отпугнуть косолапых от дома, а потом приступать к работе. Самый лучший способ отогнать зверя — использовать оружие. Белый медведь занесен в Международную Красную книгу и Красную книгу России, убивать его нельзя. Но напугать с помощью сигнальных патронов — можно. Обычно это срабатывает. Однако в нашей ситуации медведи не понимали, что такое сигнальная ракета. Когда я стрелял, они бежали за горящим патроном, как за игрушкой. Звук выстрела их совершенно не пугал. Во-первых, они никогда не видели людей и оружия, во-вторых, эти звери голодали. А голодный медведь самый опасный.

Косолапые на Новой Земле своим поведением кардинально отличаются от своих сородичей на острове Врангеля. Врангелевский мишка всегда упитанный, обычно пугливый и безобидный. Просто душка по сравнению с агрессивными и голодными новоземельскими медведями.

             Вообще, белый медведь всеяден, но основной рацион его питания — нерпа. Обычно мишка сидит возле лунки и ждет нерпу или, заметив ее на льду, пытается подкрасться и поймать. Но во второй половине лета лед тает, и охотиться становится невозможно. Поэтому косолапые пытаются найти еду на суше. В это время на острове Врангеля огромное количество белых медведей. Чуя запах, пусть даже незнакомый и несъедобный, они идут к его источнику. А где лучше всего пахнет? Конечно же — в поселке Ушаковское! Ведь там есть люди, продукты, техника. Все это можно не только понюхать, но и попробовать на зуб. Те медведи, которые поскромнее, днем сидят на сопке или в тундре и внимательно наблюдают за людьми и техникой. А ночью, когда все затихает, гуляют по поселку, заглядывают в окна, учуяв что-нибудь съедобное, ломятся в дом. Есть медведи понаглее, они не дожидаются ночи, а приходят прямо в разгар рабочего дня. Их мы отпугиваем сигнальными патронами, специальными газовыми баллончиками, фальшфейерами, снегоходами и квадроциклами. Есть еще один способ — напугать зверя большой палкой. Видимо, мишка думает, что это бивень или клык и спасается бегством».

            Впрочем, испугать белого медведя удается не всегда. Во время одной из экспедиций Александра, на соседней станции косолапый выследил и задрал метеоролога…

           Проблемы полярникам доставляют и южные морские слоны. Нет, они не охотятся за людьми, но преподнести неприятный сюрприз тоже могут. «Наверное, они ощущают себя большими домашними котами. Те любят прятаться в коробки, а эти — в лодки, — шутит полярник. — «Выкурить» морского слона сложно. Это самое крупное в мире ластоногое. Хорошо если рядом с оккупированной лодкой окажется техника, с помощью которой можно пошуметь. Если нет, тогда остается ждать, когда слон сам покинет свое убежище».

 

- 15 -

Самые мирные и беспроблемные существа — это пингвины. «Забавные ребята, — улыбается Александр. — Они всегда ходят группами. Завидев человека, останавливаются метрах в двадцати, внимательно его разглядывают и начинают что-то кричать. Не получив ответа, подходят ближе, понимают, что это не пингвин, разворачиваются и уходят».

Больше плюсов, чем минусов

              Нам, горожанам, не представляющим жизни без горячей воды и теплого туалета, сложно понять, как это — зимовать среди холодных льдов, пусть даже на современной полярной станции. А вдруг ЧП? Аппендицит, например. Или сердце сожмет тоска и захочется поговорить с родными? И как можно целый год есть одну и ту же еду?!

             «Всё не так страшно, как кажется на первый взгляд. Конечно, тем, кто привык к тепличным условиям городских кварталов, работать на полярной станции будет сложно, да это и не нужно. Полярники — особые люди. Для них Арктика и Антарктика с холодами, метелями, льдами, дикими животными — это родной дом, — объясняет мой собеседник. — Безусловно, наша работа имеет свои плюсы и минусы, но минусов меньше. Наверное, основная сложность — это невозможность участвовать в знаковых событиях семьи, родственников, друзей. Приходится пропускать юбилеи, свадьбы, рождения детей, трагедии.

            Но сказать, что мы совсем отрезаны от мира — нельзя. Связь с близкими поддерживаем, но не так часто, как хотелось бы. На это влияет место, организация и формат экспедиции. Например, в Арктике во время полевых работ на группу выдается один спутниковый телефон. Он нужен для решения рабочих вопросов и экстренной связи. Позвонить и сообщить родственниками «со мной все в порядке», конечно, можно, но не часто. Долго поболтать тоже не получится: на разговор отводится всего две-три минуты один раз в неделю.

            Иная ситуация в Антарктиде. На российских антарктических станциях есть интернет. Не тот скоростной, к которому мы привыкли в городе. Это медленный и не всегда стабильный спутниковый интернет. Но для электронной почты, несложного поиска информации и проверки соцсетей его мощности вполне хватает. Можно написать родным, поздравить с праздниками и даже отправить фотографию. А еще есть спутниковый телефон».

            Обычно на станции зимует небольшой коллектив — человек пятнадцать. Рано или поздно все устают друг от друга. Сказывается монотонность работы и жизнь на небольшой полярной станции (хотя там есть и баня, и библиотека, и спортивные тренажеры). «Через полгода я могу по звуку шагов в коридоре определить, кто идет, куда и примерно с какой целью. А когда стучат в дверь, по стуку понимаю, чего от меня хотят, — констатирует Александр. — Частые метели и полярная ночь заставляют сидеть на станции месяцами. Через некоторое время начинает ощущаться дефицит витаминов и минералов, наступает психологическая усталость. Местный уникальный пейзаж уже не впечатляет, пингвины не радуют. В этот момент очень важно, чтобы рядом находились адекватные, уравновешенные люди. Иначе может произойти ЧП.

           Но на зимовке создаются те редкие условия, о которых многие мечтают в городе: не нужно беспокоиться о том, что сегодня надеть, что приготовить на ужин, где провести выходные, нет сообщений из мессенджеров и соцсетей. В таких условиях можно с головой окунуться в любимое дело — это тот большой плюс, который перекрывает все минусы. Лично я много наблюдал за природой, фотографировал, собирал и анализировал научные данные.

 

- 16 -

               Другие полярники в свободное время рисовали картины, создавали макеты кораблей, изучали компьютерные программы и иностранные языки, писали научные работы. Важно, чтобы у человека были увлечения и возможность реализовать их в условиях полярной жизни. Тогда скучно точно не будет».

              Что касается еды, то с ней на полярных станциях тоже всё в порядке. «Продукты закупаются на год вперед с тем расчетом, чтобы их хватило на все время зимовки, — объясняет полярник. — Это обычные нескоропортящиеся крупы, замороженное мясо, рыба. Очень многое зависит от мастерства повара, ведь спустя совсем немного времени даже очень хорошо приготовленные и вкусные блюда начинают приедаться. Нет возможности добавить свежей зелени, овощей и фруктов, не получается принципиально изменить меню.

            Во время моей зимовки в Антарктиде была договоренность, что раз в неделю, в воскресенье, любой желающий может приготовить что-нибудь вкусненькое для всех.

            Это давало возможность попробовать что-то новое, а повар мог немного отдохнуть. Иногда происходит «кулинарный обмен» между соседними полярными станциями. Например, наша база приглашает к себе на обед коллег с соседней китайской базы, те в ответ зовут нас в свою столовую. Это интересно и, конечно же, вкусно. Но возможно лишь в том случае, если рядом располагается станция другого государства».

 

- 17 -

           Большая политика с ее интригами на Севере, как сказали бы подростки, «не прокатывает». Когда за окном минус сорок, а на станции проблемы — политика остается где-то в другой жизни. «В Антарктиде, недалеко от станции «Беллинсгаузен», есть несколько иностранных станций — чилийская, уругвайская, китайская, корейская, — перечисляет мой собеседник. — Когда у наших соседей возникали проблемы, они обращались к нам за помощью. Обычно просили «Урал» или небольшое разгрузочное судно — плашкоут. А мы просили одолжить нам какую-нибудь гусеничную технику».

Вот такой интересной жизнью живет наш земляк. Совсем скоро Александр Краснов отправится в очередную экспедицию и, возможно, водрузит где-нибудь среди бескрайних льдов флаг Пензенской области.

Кстати

             Если вы хотите поработать в Антарктиде, то должны знать, что отправить вас туда может только одна организация — Российская антарктическая экспедиция. Она находится в Санкт-Петербурге на Васильевском острове. Главная задача этой организации — снабжение полярных станций, поддержка их жизнедеятельности и смена состава полярников.

                                                                                                                 Ольга Семенеева.

                                                                                                                 Фото А. Краснова.

Путешествия по родному краю