За девять месяцев до катастрофы

«Форт‑Детрик» штат Мэриленд

Октября 2009 года

 

– Господа, Питер Маршал, доктор медицины. Один из наших исследователей.

Доктор Маршал, устроившись в одном из «гостевых» кресел руководителя ВМИИЗ, бригадного генерала Кристофера Ферфакса, посмотрел на двух других участников внезапного совещания. Чем вызвано это совещание – он не знал…

Вообще, ситуация с управлением и командованием во ВМИИЗ была странной по меркам любой армии. Во главе института, являющего военным и финансируемого за счет государственного оборонного бюджета, стоял военный, командир, как и в любой другой воинской части, сейчас это был бригадный генерал Кристофер Ферфакс.

Однако, командовал он далеко не во всех вопросах. В институте работали как военные, так и гражданские специалисты, причем многие имели докторские степени, а магистерские – практически все. И командовать такими людьми в вопросах проведения научных исследований, причем самых разноплановых было просто невозможно. Поэтому, в институте издавна сложилось некое негласное распределение полномочий. Безопасность института полностью отдавалась в ведение генерала Ферфакса. Темы для исследований выдавались госзаказчиком, в основном тем же министерством обороны, и согласовывались с ученым советом. Были и гражданские заказы. Точно также, с участием ученого совета института, выдавалось и распределялось финансирование по темам и принимались готовые разработки.

Поэтому, доктор Питер Маршал был немало удивлен вызовом в кабинет генерала. Кроме самого генерала в кабинете были еще два человека в штатском. Судя по всему, представители заказчика. Тогда почему они не выходят на ученый совет, как это принято?

– Это мистер Альберт Кранчи из Пентагона, представитель заказчика, а это – Томас Гор из ЦРУ, наш куратор – представил других участников генерал Ферфакс.

Ни того, ни другого Питер Маршал раньше никогда не видел.

– Чем могу… – поинтересовался доктор Маршал.

– Видите ли, доктор Маршал – начал Гор, длинный, худой, лысоватый в больших очках с роговой оправе и дешевом костюме – на днях к нам поступила информация. И мы не может на нее не реагировать, она поступила из надежного источника. Информация заключается в том, что одна из зарубежных разведок предпринимает активные попытки агентурного проникновения в данный институт. И одной из приоритетных целей является деятельность ваша и доктора Каплана.

– Какая разведка? – резко спросил Питер. Слова ЦРУ‑шника ему почему-то не внушили доверия, он сам не понимал почему, но – не внушили.

– Извините, доктор Маршал, но эта информация с ограниченным допуском к ней – сказал Гор – и я не могу вас с ней ознакомить.

– И что вы предлагаете, «мистер‑из‑ЦРУ» – недобро спросил Питер – свернуть исследования из‑за ваших «призраков»?

– Отнюдь – сказал второй из приглашенных, Альберт Кранчи, внешне представлявший собой полную противоположность Гору – невысокий, полноватый, с живописной шевелюрой соломенного цвета волос – исследования сворачивать ни в коем случае нельзя. Тем более что вы достигли, определенных успехов, не так ли доктор?

Неужели знает?

– О каких успехах вы говорите?

– И поэтому мы предлагаем не свернуть исследования, а перенести их в другое место. Которое не известно разведке противника – Кранчи демонстративно не обратил внимания на предыдущий вопрос Маршала – именно это мы и хотим вам предложить, доктор.

– А вы представляете себе, что это значит на практике – свернуть исследования в одном месте и перенести их в другое? – все тем же недобрым тоном, раздраженный бестолковым вмешательством непрофессионалов в научные дела поинтересовался Питер Маршал – это не значит, просто взять несколько папок с бумагами и перевезти их в другое место. Здесь куча лабораторного и компьютерного оборудования, подопытные животные, специалисты. Просто так это все не перевезешь. Кроме того, наши исследования нужно проводить в здании с максимальной степенью биологической защиты, если вы, конечно, не хотите, чтобы в один прекрасный день вымерло пол‑Америки. У вас есть такое здание, или вы считаете, что мои исследования можно проводить и в сарае?

– Мы, конечно, так не считаем, доктор – улыбнулся Кранчи – напишите требования к помещениям и оборудованию и через десять дней все будет сделано в точности с вашими требованиями. Перемещение животных и сотрудников мы тоже берем на себя.

– Это означает, что у вас уже есть помещение с высшей степенью биологической защиты? – недоверчиво поинтересовался Маршал – его надо несколько месяцев только переоборудовать из готового, а если строить с нуля – то не меньше года.

– Вы все сами увидите… – вступил в разговор Гор…

 

 

4

 

«Форт‑Хуачука» штат Аризона

Июня 2010 года

 

– Твою мать… – генерал О.Хара, выслушав рассказ брата, просто посерел – вашу мать, яйцеголовых умников! Чтоб вас всех! И ваши долбанные пробирки тоже!

Другие офицеры выглядели не лучше.

– Так или иначе – мой брат сделал все, что мог, чтобы эти наработки не попали в чужие руки, генерал, сэр [23] – и, согласитесь не его вина, что его разработками завладели подонки и воспользовались ими.

– Лучше бы он чем‑нибудь полезным в жизни занялся, чем изобретать всякую гадость – пробурчал генерал – теперь говори, что ты хочешь?

– Для начала – что со связью?

– Ни хрена – выругался генерал, и я его понимал. Отсутствие связи для военного, привыкшего получать приказы – больше чем трагедия. Это катастрофа. – Не работает спецсвязь – ни один канал. Ни офис министра обороны, ни комитет начальников штабов, ни командования родов войск – молчит все. Вся междугородняя связь тоже отключена. Только местная связь работает худо-бедно и все.

– А телевидение? Интернет?

– Интернет работает пока. А по телевидению – со второго дня начали долдонить одну и ту же хрень каждый час. Мы записали, смотри.

С этими словами генерал тяжело поднялся, протянул руку к стоящему неподалеку телевизору без пульта дистанционного управления, нажал несколько кнопок. Я впился взглядом в экран.

То, что происходило на экране, меня совсем не обрадовало. На фоне странной, стеклянной стены с изображением земного шара, сидел невысокий пожилой человек в дорогом костюме и темных очках. Скрипучим, размеренным старческим голосом он зачитывал сообщение:

 

Граждане соединенных штатов Америки. В связи с введением чрезвычайного положения я, Мартин Форсайт, руководитель Федерального агентства по управлению в кризисных ситуациях, в соответствии с Законом о безопасности и президентской директивой № 307/00 принимаю на себя всю полноту власти в Соединенных штатах Америки, законодательной и исполнительной до момента преодоления кризиса. Прошу всех граждан Соединенных Штатов Америки сохранять спокойствие, не выходить на улицы без необходимости и строго выполнять все распоряжения представителей органов федеральной власти и правоохранительных органов всех уровней. Спасибо.  

 

– И вот такое дерьмо крутят каждый час – сказал генерал, когда «чрезвычайщик» на экране умолк и экран погас – больше никаких передач нет, ни новостных, ни вообще никаких. Кажется, все иные передачи блокируются при передаче через спутник.

Вот это номера…

Мне впервые пришло в голову, что все происходящее напоминает не эпидемию, а государственный переворот, причем в кошмарном исполнении. Первая такая мысль мне пришла в голову именно в тот момент.

– По этому поводу я ничего не могу сказать, сэр. Но нам нужно оружие.

– Это кому это «нам»? – подозрительно прищурился генерал.

– Нам – это общине граждан города Седона. В условиях чрезвычайного положения и катастрофической эпидемии, генерал, вы не сможете обеспечить порядок по всему штату. Поэтому единственный выход – признать такие вот городские общины, которые способны защищать свои города отрядами национальной гвардии и выдать им оружие. Мы готовы его купить, бесплатно не просим, и в дальнейшем взаимовыгодно сотрудничать. Другого способа обеспечить порядок нет, сэр.

Генерал задумался…

– Что скажешь? – спросил он Уотерса.

– На бандитов и мародеров не похожи – сразу же ответил тот – я думаю, они говорят правду, сэр.

– Хорошо – наконец сказал, как отрубил генерал – все равно здесь склады национальной гвардии, оружия полно, правда, не самое новое. Но хоть что‑то. И так у нас по десять винтовок на человека. Иди с Уотерсом. И обо всем остальном тоже договоритесь с ним.

– Спасибо, сэр…

Вопросов у меня было много. Но разбираться с ними следовало не здесь и не сейчас.

 

Оружия на складе было действительно много, правда, в основном устаревшее. Национальная гвардия всегда вооружалась тем, что оставалось от армии, а утилизировать было жалко или нецелесообразно. Было, конечно и новое оружие, но рассчитывать нам на него не стоило. Спасибо и за то, что дают, сейчас каждый ствол, каждый патрон – на вес золота.

Склад был большим, ангарного типа, с местами для проезда небольшого вильчатого погрузчика. Грузы на нем стояли в шесть уровней – до самого потолка. Грузовики подогнали прямо к складу – чтобы проще было грузить. Знакомый запах оружейной смазки – сразу напомнил мне веселые деньки в учебке и потом – в армии.

– С чего начнем? – жестом хозяина пещеры, Алладина полковник Уотерс обвел рукой длинные ряды темно‑зеленых ящиков.

– С пулеметов – сказал я.

– С пулеметами проблем нет. М-60 тут у нас – завались.

– Только М-60? Более нового ничего нет?

– Увы – с непроницаемым выражением лица Уотерс развел руками – кроме «свиней» [24] ничего нет.

Это плохо. Хуже пулемета, чем М-60 после второй мировой войны, наверное, не было. Тяжелый, ненадежный, боящийся воды и грязи. Слава богу, с вооружения его сняли везде кроме ВМФ. Фирма «Saco Defence», которая сейчас выпускала этот пулемет, предпринимала титанические усилия, чтобы исправить его имидж и устранить недостатки. Многое было сделано, последняя модификация Mk-43 mod 1 уже на что‑то была похожа. Но профессионалы, хлебнувшие горя с первыми версиями, боялись всех видов М-60 как огня.

– Они что, первой категории? [25] – недоверчиво спросил я, доставая один из ящика и ковыряя консервационную смазку.

– Вот именно. Их столько в свое время наделали, что даже после «страны больших неприятностей» [26] осталось много в первой категории. Вот и храним.

– Тогда мне нужно три штуки – сказал я, рассчитывая, что два нужны для дежурства, один постоянно должен быть в резерве – М-14 есть?

– Чего нет, того нет. Все распродали. Не слышал, их по пятьдесят баксов продавали как излишки военного имущества? [27]

– А М-16?

– Вот этого – полно.

Естественно, осмотр мы начали с ящиков, где хранились М-16А1 еще времен войны во Вьетнаме. Все‑таки Уотерс был типичным воякой – все самое лучшее приберегал для себя. Практически все винтовки были второй категории и брать их следовало, только если нет ничего поновее.

– Второй модели нету? [28]

– Есть, но немного…

– Смотрим…

Жестко торгуясь за каждую мелочь, мы вооружились. Для себя же я почти ничего не взял. Из оружия – все, что было на складе и рядом не стояло с моим арсеналом. Взял только двадцать осколочных гранат «М26» и двадцать выстрелов к подствольному гранатомету, ни того ни другого у меня в достаточном количестве не было, теперь – есть. Еще взял цинк с патронами «М885» арсенала «Лэйк Сити», лишних патронов, как известно не бывает. Загрузившись оружием, патронами мы отправились в обратный путь. Доехали нормально…

 

 

Катастрофа, день двенадцатый

 

1

 

Седона штат Аризона

Июня 2010 года

 

– Что думаешь делать?

Я ничего не ответил Питу, пытаясь осмыслить ту информацию, которую удалось выудить из Интернета за бессонную ночь сидения перед жидкокристаллическим экраном монитора. Информация выглядела неправдоподобной до ужаса. Казалось, все сошли с ума и играют сейчас в какой‑то дикий розыгрыш.

Интернет пока держался, основные серверы еще не полетели и все форумы были заполнены дичайшими историями про бессмысленные нападения и убийства. Пробираясь в море историй, сделавших бы честь и самому Стивену Кингу, я пришел к выводам, что вся эта история на случайность никоим образом не смахивает. Однако, замысел людей, устроивших это, был мне решительно непонятен.

– Итак, начнем с самого начала. Ты говоришь, что этот вирус – по крайней мере, в том виде, в каком ты его разрабатывал, способен передаваться практически также, как и вирус СПИД. То есть – при контакте зараженной крови со здоровой и при половом акте через сперму. Вне организма – носителя вирус жизнеспособен в течение всего лишь нескольких секунд. Так?

– Так.

– Тогда как же эпидемия сумела распространиться так быстро?

А эпидемия и в самом деле распространилась с ужасающей скоростью. Конечно, по результатам одной ночи поисков в Интернете, создать цельную картину происходящего было сложно, но кое‑что удалось понять.

Поражены были все континенты. Максимальное поражение произошло в городах‑миллионниках, они были заражены все и количество зараженных значительно превышало количество здоровых. На одном сайте, где размещаются короткометражные ролики, снятые любителями, я нашел леденящую душу съемку с а, как несколько «одержимых» загоняли по улице женщину, судя по всему здоровую. Съемка велась в Нью‑Йорке, судя по дате – на второй день катастрофы. Вообще, как я понял – все без исключения крупные города «одержимыми» просто кипели.

Заражены были и другие города. На европейском континенте – западная Европа была поражена практически вся, без остатка. Восточная Европа – там заражение сосредоточилось в крупных городах. Россия – были поражены Москва, Санкт‑Петербург и все крупные города юга. К северу, в холодных краях – «одержимых» почти не было. Япония – там «одержимыми» стали почти сто процентов, оттуда даже не было роликов и сообщений после четвертого – пятого дня катастрофы. Китай – все мегаполисы превратились в мертвую зону, зону охоты «одержимых». Во внутренних же районах было относительно спокойно. Дубай, Саудовская Аравия, ОАЭ – заражение стопроцентное. Единственным исключением, как ни странно выглядел Израиль – одержимых там тоже было очень много, но Израиль выглядел едва ли не единственным местом на земле, где людям удавалось сдерживать натиск толп «одержимых». Все‑таки наличие на руках у населения боевого оружия давало о себе знать.

Подводя итоги, можно было сказать, что вирус поразил наиболее урбанизированные и развитые районы по всему миру, что приводило к мысли о неслучайности эпидемии. Еще я заметил, что вирус тяготел к теплым краям, чем холоднее – тем меньше заражение. Объяснений этому пока у меня не было. Очень мало было сообщений об «одержимых» из сельской местности. Возможно, это следовало списать на то, что у жителей этих районов не было связи и Интернета. Но я то сейчас находился в сельской местности и отчетливо видел что происходит – основная масса жителей осталась здоровой, смогла сплотиться и оказать сопротивление, как грабителям, так и «одержимым».

– А как насчет передачи при укусе через слюну? Господи… Ну она то что вмешивается?!

Да, забыл рассказать. В нашем полку прибыло. Конечно, я бы предпочел… Да ладно, чего уж там. Есть – как оно есть.

Короче, прибыв с пятью грузовиками полными оружия, жратвы, с полной цистерной бензина в город, мы стали в городке настоящими героями. Пошла речь о том, что и уезжать мне совсем не надо, однако эту тему я отмел начисто. Ехать надо было. И тут выяснилось, что помимо нас с братом, примерно в ту же стороны надо было ехать еще одному человеку. Мисс Энджи Кортес, по странной прихоти судьбы, приходящейся еще и какой‑то дальней родственницей шерифу Герцогу. Рассчитывать на пассажирский рейс из аэропорта Финикса [29] было бы глупо, а в Вашингтон ей срочно было надо. Конечно, «Форт-Брэгг», куда я намеревался со временем попасть и Вашингтон… не совсем по дороге, но какую‑то часть пути вполне можно было проехать вместе.

Первоначально, я хотел послать эмансипированную сотрудницу ФБР куда подальше. Пусть сидит здесь или ищет других попутчиков. Но, как известно, скоропалительное решение часто всегда ошибочное. Поразмыслив, я все‑таки решил взять ее с собой. По двум причинам. Первая заключалась в том, что в «Дельте» всегда тренировали тройками. Минимальная тактическая единица – три бойца. Все тактические сценарии были заточены именно на это. А у меня третьего бойца не было: я, Пит и… Энджи вписывалась. Вторая – как ни крути, у Энджи было удостоверение сотрудника федерального правоохранительного органа, а это на дороге вызвало бы больше уважения, чем мое удостоверение помощника шерифа мелкого городка. Я подозревал, что ныне на дороге уважение вызывает только меткая автоматная очередь – но уверен в этом не был. Лишним удостоверение явно не будет.

Поэтому, наскоро перекусив, я зашел в офис шерифа. Самого шерифа там не было – он и еще несколько человек, вооружившись винтовками, отправились прочесывать город – но Энджи была там. Как только я вошел, она испытывающим взглядом уставилась на меня…

– Здесь кому‑нибудь надо в Вашингтон? – скучающим тоном осведомился я. Этот скучающий тон я выработал на службе помощником шерифа, таким тоном разговаривал любой уважающий себя американский коп.

– Допустим … – прищурилась она.

– Допустим или надо – уточнил я.

– Допустим, надо – стервозным, так хорошо мне знакомым (таким тоном разговаривала любая уважающая себя феминистка) тоном сказала она – у тебя есть мысли на этот счет.

– Мысли всегда есть… Пойдем.

Мы спустились вниз, вышли из конторы шерифа, у которой я припарковал внедорожник. Сунувшись внутрь, я извлек короткий «Knight Armament».

– Бери.

– Я не люблю оружие, вы забыли?

– Не забыл – ухмыльнулся я – и как ты мне ткнула пистолетом в лицо, я тоже хорошо помню. Я не могу брать с собой балласт (при этих словах она скривилась, как будто раскусила лимон целиком) поэтому каждый, кто едет со мной, должен уметь при необходимости постоять за себя. Мне нужен третий стрелок в команде, поняла? Держи!

С кривой усмешкой она взяла короткий, но тяжелый автомат, разложила приклад, приняла стрелковую стойку, причем достаточно профессионально.

– Ну?

– Давай! – я указал ей на дорожный знак метрах в ста от нас, Энджи скупым отработанным движением вскинула винтовку. Три одиночных выстрела слились в один, громкое эхо пошло гулять по затихшему городу, отражаясь от стен опустевших домов. Последняя пуля сбила знак на землю, и он с металлическим грохотом упал на капот стоящего поблизости старенького «Форда». Из офиса шерифа высунулся один из дежурных с винтовкой наготове, оценив картину, хмыкнул и спрятался вновь в здании.

– А говорила, не умеешь … – укоризненно протянул я.

– Я не говорила, не умею, я говорила – не люблю – мрачно сказала Энджи, кладя винтовку на капот внедорожника – ну что, мы пришли к согласию по вопросам нашего маленького совместного путешествия.

– Пришли… – проговорил я немало удивленным голосом – слушай, у тебя здесь есть Интернет?…

 

– При укусе шанс заразиться не велик, примерно один из ста – уверенно сказал Питер – по крайней мере, я говорю о тех штаммах вируса, которые я знаю. В слюне вируса содержится не так много.

– Тогда как, черт побери, началась такая эпидемия? Ведь в считанные дни эта зараза охватила весь мир. Каков инкубационный период этой дряни?

– Примерно неделя. Первые дней пять человек является инфицированным, но не заболевшим. Первые симптомы, еще контролируемой агрессии проявляются на шестой день. К концу седьмого дня человек уже становится «одержимым». И лечить его бесполезно.

– И что, нет никакого лекарства – спросила Энджи у Пита – вообще ничего? Какого же… вы разрабатывали эту дрянь, если от нее гибнут и свои и чужие?

Питер хотел сказать, но правильно понял мой свирепый взгляд и про наличие разработанной вакцины промолчал.

– Лекарство должно было быть разработано позже – соврал он – но мы не успели.

– Великолепно – фыркнула Энджи – и теперь мы застряли здесь и сидим по уши в дерьме.

– Леди не пристало выражаться такими словами – занудливым голосом сказал я, решив напоследок проверить один из моих старых электронных почтовых ящиков. Кликнул «проверить наличие почты» – и… замер.

Среди идиотских рекламных рассылок и моря спама выделялось одно письмо. Письмо было с виду вполне обычным, но для меня оно было… короче, как на море линкор выделяется среди прогулочных яхт. Отправителем этого письма была некая «Black Star ink»…

«Черная звезда»… «Black Star»…

Для непосвященного человека это письмо было всего лишь еще одним письмом в море рассылок и спама, обрушивающегося ежедневно на наши головы как поток нечистот. И только посвященные, бывшие и действующие бойцы сил специального назначения могли понять действительный смысл этот письма.

Это был одновременно сигнал опасности и сигнал сбора. Начиная с пятидесятых годов прошлого века, Америка, готовясь к жестокой войне с Советским Союзом, просчитывала разные варианты. И готовила меры противодействия. Одним из самых страшных вариантов был план «Черная Звезда». Это был план на случай, если коммунисты совершат в стране государственный переворот или советская армия вторгнется на территорию Соединенных штатов Америки. По условленному сигналу «Черная звезда» (означавшим, что страна захвачена или может быть в самое ближайшее время захвачена противником) бывшие и действующие сотрудники спецслужб и бойцы спецподразделений должны были начать скоординированную диверсионно‑террористическую войну против коммунистов. Тогда же на территории страны были заложены десятки складов с оружием. В семидесятом году один уголовник, бежавший из тюрьмы, случайно наткнулся на такой вот склад оружия и вооружился до зубов. Пришлось его уничтожать с вертолета. Дело это замяли, а в конце восьмидесятых, когда стало понятно, что коммунизм в Америке если и наступит – то не в этой жизни, ликвидировали и все склады с оружием. Но система оповещения осталось, более того с появлением Интернета она многократно упростилась. Теперь достаточно было скинуть условное письмо на оффшорный почтовый сервер, а он уже разошлет его всем адресатам. Просто и быстро. Такое письмо могли послать считанные люди. А это значит, что в стране действительно происходит что‑то непонятное и страшное – при обычной, пусть и самой страшной эпидемии, систему «Черная звезда» не активизировали бы. И это значит – что мне пора возвращаться в строй…

– Что там…

– Тихо! – рыкнул я, напряженно вспоминая. При подаче сигнала «Черная звезда» прежде всего я должен был связаться со штабом SOCOM, а если связи нет – то с региональным координатором. Подумав, я взял телефонную трубку, но не свою, а ту которую нашел в «Линкольне» и начал набирать номер.

Номера я помнил на память до сих пор. Первый номер – номер оперативного дежурного министерства обороны, молчал, доносились только гудки. После двух попыток я понял – бесполезно. Можно как генерал Мак-Генри звонить сутками и ничего не добиться. Пустое.

Вторым я набрал номер оперативного дежурного штаба USSOCOM. Этот номер был специальным, трубку должны были взять только после десятого гудка. Я считал гудки, глядя в блекло‑голубое летнее небо, и почему‑то был уверен, что и этот номер молчит, что на нем никого нет. Но после десятого гудка раздался четкий щелчок соединения – трубку взяли.

– «Кобра один-два» – произнес я – прошу «Алладина».

«Алладин»… Позывной генерала Кейта К Котлера, ветерана еще вьетнамской кампании, которого многие в шутку называли «Ку‑Клукс‑Клан» – по первым трем буквам его имени, среднего имени и фамилии. Именно он командовал нашими спецподразделениями в Ираке. Меня он должен был хорошо помнить…

– Простите, сэр… – раздалось в трубке после секундного замешательства – не могли бы вы точнее назвать человека, с которым хотите связаться. Черт!!!

Я сразу нажал на клавишу с красным телефоном – сигнал отбоя. Затем достал из телефона батарею и растоптал ее каблуком. Затем бросился назад, в дом. Про себя я лихорадочно пытался вспомнить, сколько секунд длился телефонный разговор.

Офицер, который мог дежурить в штабе USSOCOM не мог не знать позывного «Алладин» – бригадного генерала Котлера знали все. Но он позывной не знал, то, что я ему сказал он, скорее всего тоже не понял. А это могло значить только одно – на месте дежурного сидит враг.

– Быстро собираемся! Десять минут на сборы и валим!

– Что случилось … – спросила Энджи и осеклась, взглянув на мое лицо…

 

 

2