Туман и повторное пробуждение  

Время бежало по циферблату великих космических часов, вдоль окружности гигантского колеса творения, хотя у меня не было ни малейшего представления о том, что оно проходит. Мне казалось, что я лежу так необозримое количество лет, неподвижная и застывшая и что адские муки никогда не кончатся. Но наконец пришел момент, когда я почувствовала приближение более мощной силы, чем привязавшая меня к мумии, которая теперь высохла, сморщилась и являла собой ужасный облик духа материи. Эта новая сила потянула меня куда-то, и я потеряла сознание. Два человека, связанные со мной в своих душах, соединились и дали мне возможность войти в тело, соответствующее природе и уровню моего глубоко павшего сознания. Так как я пала, будучи женщиной, я должна была рождаться женщиной снова и снова, пока опять не достигну того уровня, с которого упала. Я оказалась в окружении, где встречала только полусознательных людей, где мои и их поступки управлялись лишь страстями и животными инстинктами, где я находила только грубость, жесточайший эгоизм и отсутствие какого-либо рода любви. Я прожила несколько незначительных, бессодержательных жизней одну за другой, все в туманном, полуживотном состоянии сознания, и все они служили только тому, чтобы пробудить мою эмоциональную жизнь. Горести и беды, беспрерывная работа шлифовали, чистили, сглаживали мои отупевшие и бесчувственные нервы. Мужчины на протяжении всех этих жизней играли для меня большую роль. Мужчины, из тел которых всегда шел страстный огонь физических инстинктов, сжигавших меня. Снова и снова я встречала горящие глаза и шепот, голос окутанного огнем духа, которого я впервые встретила в моем третьем испытании. Снова и снова мне приходилось плясать с этим духом в пещере чувственности и страстей, где люди превращают таинство порождения потомства в своекорыстный конец обманчивого самоудовлетворения. Я хотела быть "счастливой" и продолжала искать любовь, одного и единственного мужчину, мою дополняющую половину. Но я находила только бессердечные страсти, которые никогда не могли удовлетворить меня. И все-таки я продолжала поиски счастья в объятиях мужчин, пытаясь найти единственного, которого я любила, с которым я могла пережить истинную любовь... Эти жизни были цепью бесконечных разочарований. Судьба гнала меня вперед, и моя душа испытала так много ударов, что они прожгли слой равнодушия вокруг моих нервов и постепенно разбудили мое сонное сознание. Постоянное возбуждение помогло мне развить нервную систему, поднимая ее хотя бы на одну ступеньку в течение каждой из этих жизней. Так, через мои страдания вечная любовь позволила мне очистить нервы и снова увеличить их сопротивление, устойчивость. И в каждой из этих жизней во мне жило стремление снова найти людей, как я, хотя и не могла их больше помнить, людей, к которым я принадлежала каждой каплей крови, всеми фибрами души: Птахотепа, Атотиса, Иму, Бо-Гара. Но я не находила их! Иногда мне казалось, что я встречала кого-то из них, во мне вспыхивала любовь и память, но потом ясная картина покрывалась туманом и я теряла их снова. Иногда я слышала, как священник говорил о великом учителе, "Сыне Бога", и у меня было смутное воспоминание, что когда-то, где-то я была близка к этому высокому существу, слышала его учение в живых словах, и тогда во мне поднималась сила, тянувшая меня к этим высоким существам. Но эти моменты всегда были краткими, судьба посылала мне новые удары, и я снова забывала все. Физические и душевные невзгоды очистили мои ограниченные чувства и мои нервы снова могли выдерживать высшие вибрации бескорыстной любви. Тогда постепенно луч божественной любви стал пробиваться и светить сквозь животные страсти, и в следующей жизни эта любовь навсегда разогнала туман, омрачавший мое духовное зрение. Я родилась дочерью служанки, и хотя в сердце моем уже несла божественную любовь, мой высший мозг и нервные центры еще должны были пробудиться, чтобы позволить мне выражать и использовать духовные способности. Я снова встретила человека с огненными глазами и хорошо знакомым голосом, который когда-то был рыжеволосым чужеземцем. Во многих своих жизнях он тоже развивал себя. Я должна была полюбить его, чтобы собрать последние крупицы опыта любви между мужчиной и женщиной. Но в своей любви к нему я проводила только физические силы в тело, что тогда не было падением. Наконец, общая судьба снова свела нас вместе, как нищих, и меня потряс шок от нахлынувших воспоминаний. Мои духовные глаза открылись, но потрясение было так сильно, что я тут же умерла. Согласно закону наследственности, я родилась через несколько столетий у двух чистых людей, исполненных любви, чьи жизни были связаны с моей на протяжении веков и веков. И снова я открыла глаза в этой жизни и взглянула на мир вокруг себя, но уже располагая всем своим жизненным опытом. Те же самые частоты вибрации построили те же самые внешние формы. И так как в моем теперешнем духовном созвездии я снова достигла уровня дочери фараона, я имела с ней внешнее сходство. Но из-за того, что мой дух и сила возросли, у меня были более крупные и крепкие кости, чем при жизни в Египте. Цвет и выражение глаз остались теми же. И теперь вся моя сегодняшняя жизнь стала мне ясной, как и жизнь в Египте, когда я сознавала свое высшее "я" и была на том же уровне. Мое последнее переживание в той жизни -- замурованность в гробу -- было так ужасно и так глубоко запало в душу, что оно оказалось первым из того, что я вспомнила в жизни этой. Но еще раньше в детстве ко мне возвращались бессознательные или полусознательные воспоминания: разочарование, что мой "отец" -- не величайший человек в стране, убеждение, что мои горячо любимые родители -- не мои настоящие родители, поиски единства в кругу друзей (это было мое стремление к единству с самой собой -- то, что я должна была испытать в храме). Странные упражнения, которые я выполняла в детстве и которые наш друг называл упражнениями хатха-йоги, были воспоминаниями об упражнениях, которые я практиковала в храме с Метуптахом. Эта система упражнений была частью тайного знания, спасенного "Сынами Бога", бежавшими в Индию, где его сохраняли великие учителя вплоть до нашего времени. Ужасный сон, повторявшийся в течение многих лет, когда меня преследовал и настигал Лев, был памятью о моей смерти в Египте. А где же "гиганты", "титаны", "полубоги", которые стояли неизмеримо выше людей и о которых мой отец в этой жизни ничего не знал, потому что не понимал. Где вы, Птахотеп, Атотис... Сыновья Бога. Где вы? Я взывала в молчании, в душе, как научилась это делать в храме перед моим любимым учителем Птахотепом. И вдруг неожиданно я очутилась в полной темноте. Но я знала, что единственный свет, способный проникнуть сквозь любую тьму, это свет сознания, и я направила свое внимание внутрь и сосредоточила свое сознание в максимальной концентрации. Потом во тьме возник зеленоватый фосфоресцирующий свет. Он постепенно приблизился и принял форму моего дорого учителя Птахотепа. Я поняла, что мое истинное "я" теперь проецируется в маленькую комнату в нашем лесном доме, в которой я переживала в видении во время инициации творческую сущность, стоящую выше всех созданных форм. Прошел лишь миг во времени трехмерного мира, и в этот миг я увидела все скрытые во мне возможности, проявившие себя на материальном плане, начиная с низшей бессознательной ступени материи вплоть до высшей ступени "я", проявленной в материи. Птахотеп все еще стоял передо мной, глядя на меня глазами, полными любви. Этот взгляд был потоком силы, растопившей последние остатки тумана перед моими глазами, и это позволило мне снова пережить и вечность, и временное настоящее, все, что существовало в моем теперешнем сознании как прошлое. Я смотрела в его глаза, в эти два источника жизни, и с чувством огромной радости обнаружила, что я понимаю его невысказанные слова. Я снова обрела эту духовную способность! Мы снова понимали друг друга, как когда-то в Египте! Я почувствовала, что как бы бросаюсь к нему на грудь, но он поднял руку и остановил меня. Его глаза сказали: "Не прикасайся ко мне. Ты знаешь, что я не на земном плане и что ты видишь меня лишь потому, что приспособила  свое сознание к духовным вибрациям, в которых я теперь живу, двигаюсь и существую. Если ты захочешь тронуть меня, ты опустишь свое сознание до уровня своих осязательных нервов, до уровня материи, и мой образ тут же исчезнет. Но отныне твоя воля сможет направлять твое сознание к более высоким частотам и находить меня, как раньше, во время прежней проекции твоего истинного "я", которое ты называешь своей инкарнацией в Египте". Я стояла неподвижно и контролировала себя, чтобы не потерять образ Птахотепа, но моя душа преисполнилась такой радостью, что я сомневалась, выдержат ли сердце и нервы это напряжение. И снова Птахотеп поднял правую руку и послал поток энергии прямо мне в сердце. Оно тут же стало биться нормально, и я смогла говорить с ним без слов: "Отец моей души, теперь я поняла, что моя теперешняя жизнь -- результат всех моих поступков в прежних жизнях. Я поняла связь между людьми и событиями. Но не все еще мне ясно. Например, я знаю, что мой единственный сын -- Има. И я понимаю, за что он хотел простить меня, когда тяжело болел в детстве. Но как он пришел к мысли, что был когда-то негром?" Ответ Птахотепа пришел через его взгляд в виде серии картин. Когда Има узнал, что произошло между мной и чужестранцем, в его душе разыгралась трагедия и он убежал из храма к африканским неграм. Я увидела картину: Има в окружении негров, он излучает божественную любовь на этих примитивных сыновей людей, и они инстинктивно, как животные, чувствуют эту любовь. Има учит и лечит их, и они платят ему детским почитанием и любовью. Наконец, в глубоком отчаянии он женится на негритянке и дает физической любви увлечь себя. Понемногу его сознание все больше погружается в тело, а ежедневная борьба за существование в джунглях уводит его все дальше в жизнь на обычном человеческом уровне. Он умирает с сознанием, направленным на человеческие проблемы и заботы, и так как он идентифицировал себя с неграми, то в следующий раз он родится негром, по закону притяжения. В эту следующую жизнь он принес то же хаотичное, низкое сознание, в которое он впал в результате отчаяния, когда он жил на уровне животных стремлений. Тем не менее, его ум излучался через его физическое тело и он стал уважаемым членом племени. Он опять имел жену и детей, и в этом воплощении я узнала его только по выражению глаз. Я видела его охотившемся в джунглях и приносившим убитых животных, а однажды увидела, как в джунглях на него напал тигр и убил его. Я увидела, как его жена, встревоженная шумом, бросилась ему на помощь..." -- видение померкло. Я уловила только состояние Имы после смерти. Его постоянное стремление ко мне бессознательно приводило его в развоплощенном, бестелесном состоянии все ближе и ближе ко мне. Мы оба прошли долгий путь, прежде чем возмужали и созрели для того, чтобы снова найти друг друга после Египта. Теперь мы, наконец, достигли уровня, на котором могли найти друг друга без опасности физической любви. Желание сохранить чистоту нашей любви перед лицом искушения, вместе с законом физической наследственности, заставили Иму родиться моим ребенком. Он тоже должен был восстановить в этой жизни свое утраченное духовное видение, и именно я, виновная в том, что когда-то он потерял веру, должна была вернуть его на путь к Богу. Но это еще не сейчас, а позже. Я спросила Птахотепа о своем отце Атотисе, и в ответ перед моим духовным взором появился образ человека из далекой страны, который еще недавно был великим учителем и провозвестником глубочайших истин. Я читала книги его учеников, основанные на его лекциях, и была уверена, что знаю этого человека и глубоко связана с ним, так как я знала каждую его мысль, мысль замечательной личности со сверхчеловеческими способностями. Я часто подолгу смотрела на его портрет, уверенная, что видела где-то раньше эти глаза. Часто я почему-то бежала к нему во сне, восклицая "Отец! Отец!" -- и просыпалась в слезах. Птахотеп улыбнулся: "Теперь ты вспомнила?" -- "Да, но где он теперь?" И тут же восприняла духовный ответ Птахотепа: "Пока он еще жил на земле, он обещал, что не оставит своих учеников и после смерти, что он будет продолжать свою великую работу посвящения человечества в древние истины. Ты и Бо-Гар его и наши сотрудники в этой работе, пока еще не знающие об этом". "Бо-Гар? он снова живет на земле? Где? Знаю ли я его в этой жизни или, может быть, я встретила его, не узнав?" -- "Он живет в далекой стране, где жил и воплощенный Атотис. Помнишь, он обещал, что придет с другого конца света и спасет тебя, когда ты будешь в опасности. Он придет в нужное время". -- "Но какая опасность, отец?" -- "Помнишь, что я говорил тебе в Египте перед инициацией? Если ты падешь, то должна будешь пережить все свои сны во время инициации как реальную действительность на земле, так как сны -- не что иное, как реальность в нематерильном, образующем видения, энергетическом мире человека. И то, что ты называешь "реальность", -- тоже всегда только сон, только проекция сущности, которая грезит в материальном плане, в атмосфере земли. И все испытания, которые ты не смогла пройти, даже по нескольку раз, приходят вновь и вновь в твою жизнь, чтобы ты снова смогла стать инициированной, "стать" полезным сотрудником в великом плане. Старый друг поможет тебе войти в таинственную, мистическую дверь. Молодой священник, помогавший тебе в твоей подготовке к инициации в Египте, снова живет на земле, и когда придет время, он появится, чтобы помочь тебе на пути к цели". "А как же Тхисс-Та, генерал Атотиса, стал моим дорогим отцом в этой жизни?" -- "Слишком долго объяснять тебе все причины, которые к этому привели. Но вот что главное: величайшие силы человеческой души -- в ее стремлении. Куда стремится человеческое сознание -- там человек и будет вновь рожден. Когда в Египте на тебя напал лев, три человека хотели спасти тебя: Тхисс-Та, Бо-Гар и смотритель львов. Тхисс-Та побежал к тебе, пытаясь защитить, но лев опередил его. Когда они трое отняли тебя у льва, спасти тебя было уже нельзя. Тхисс-Та взял на руки твое растерзанное тело и отнес во дворец, а Бо-Гар шел рядом, горько рыдая. Тхисс-Та преданно любил фараона и тебя, и он нес твое умирающее тело на руках, как свою дочь, как своего ребенка, жалея всем сердцем, и твое последнее переживание в той жизни было связано с ним -- ты бросилась к нему, ища помощи. И эти ваши обоюдные чувства -- глубочайшие причины, чтобы в последующей жизни вы были связаны отношениями отца и ребенка. Кроме многих других случайных причин есть еще одна важная: чтобы суметь опять пройти инициацию в этой жизни, ты обязательно должна была унаследовать высокоразвитые нервные и мозговые центры, открытые и способные принять духовные откровения. Если проследить длинную цепь потомков Тхисс-Та, можно увидеть, что цепочка жизненных клеток переходила из поколения в поколение до настоящего времени, пока он не стал твоим отцом. Другими словами, тела всех детей Тхисс-Та развивались из жизненной клетки тела Тхисс-Та, а тела каждого из их детей -- тоже из жизненных клеток их. И так шло из поколения в поколение, пока родились родители твоего теперешнего отца и еще раз жизненная оплодотворенная клетка смогла стать средством воплощения для души, которая когда-то была в теле Тхисс-Та, и он опять воплотился теперь в той же жизненной цепи. Есть гораздо более глубинные связи между родителями и детьми, чем могут предполагать современные ученые. Они видят лишь тело, но над физическими законами есть законы наследственности, идущие к высшим, духовным связям. Подобное притягивает подобное! И ты могла родиться снова лишь как дочь Тхисс-Та, так как ваши характеры очень сходны. Но ты не потому похожа на него, что являешься его ребенком: ты стала его ребенком из-за своего сходства с ним! Конечно, ты похожа на него и физически -- фигурой, костяком, структурой и чертами лица. Подобные силы создают и подобные формы! Если ты понимаешь наследственные изменения жизненных клеток, ты также понимаешь, почему у твоего отца такие же черные волосы и глаза, какие были в Египте. Цвета и формы также являются проявлениями духа. Далекий потомок Тхисс-Та, моряк, путешествовавший далеко от Египта, привез сюда, в эту страну способность физически передать эти цвета и формы. Даже спустя столетия давно забытые, потерянные цвет и форма могут опять появиться в наследственной цепи. Вот почему даже у светлых родителей может неожиданно появиться темноволосый и смуглый ребенок. Души, родившиеся в таких необычных телах, могли бы рассказать о своей наследственности много интересного, если бы были сознательными. Но в большинстве случаев они знают лишь свое непосредственное происхождение, и их жизненная задача лежит в гораздо более позднем времени, в далеком будущем. И это хорошо, так как если ребенок вспомнит свою прежнюю жизнь и расскажет о ней другим, его тут же сочтут психически больным, в лучшем случае -- фантазером и лжецом. Но хватит с тебя на сегодня. Возвращайся теперь в свое физическое состояние. После таких переживаний твоим нервам нужен полный покой, чтобы не заболеть". Постепенно видение Птахотепа померкло. Еще несколько секунд я видела божественный взгляд его лучащихся глаз, потом он исчез из моего поля зрения и вновь меня окружила темнота. Я включила свет своего сознания, остановившись на вопросе: "Где я нахожусь?" Как бы в ответ на мой вопрос из тьмы появились белые стены и я поняла, что нахожусь в маленькой комнате нашего лесного дома. Да, это была реальность. Но ведь когда я проходила инициацию в Египте и мое тело лежало в каменном гробу, а сознание переживало, как сны, все мои жизни, хранившиеся в скрытом состоянии во мне, в моем "я", все эти силы тоже были для меня такой же реальностью, как и тот факт, что я теперь нахожусь в нашем лесном доме. Кто может сказать мне, что истинно: снится ли мне здесь, в лесном доме моя жизнь в Египте и инициация или, может быть, теперешняя жизнь -- не более, чем цепь сновидений, то есть сейчас мне в пирамиде снится сон о том, что я нахожусь в лесном доме, и эта цепь сновидений о теперешней жизни позволяет мне успешно пройти один тест инициации за другим? Мой сын теперь и Има в Египте, кто из них реальность? В снах во время инициации я видела такие хаотические ужасные картины, что не могу вспомнить их правильно. Но все они в снах были полной реальностью. Я все еще вижу картины оттуда -- взрослого Иму в форме летчика, много людей в бомбоубежище, иностранные солдаты, наш дом в руинах и другие, совершенно бессмысленные, невозможные сны. Может быть, мне снились эти вещи, потому что газеты все время пишут о возможности второй мировой войны. Я попыталась привести мысли в порядок и долго сидела неподвижно в своей комнате, пока девушка-горничная не вошла спросить, что приготовить на ужин. Я сказала, что устала и сразу лягу в постель, и она, приготовив постель, пожелала мне спокойной ночи. Готовясь ко сну, я поняла, что Птахотеп прав -- мои нервы действительно нуждались в полном отдыхе.