XIX. VI. Крестное знамение. Нательный крестик

Рассуждая о крещении, стоит упомянуть о крестном знамении и нательном крестике. Многие христиане утверждают, что крестное зна­мение уходит корнями в апостольское учение. Однако это не так. В распоряжении богословов нет ни одного исторического свидетельства, подтверждающего факт осенения себя крестным знамением апостолами и их учениками. Впервые подобие знамения упоминается в III веке ран­нехристианским теологом Тертуллианом в труде «О венке воина»:

«При всяком успехе и удаче, при всяком входе и выходе... приступая к трапезе, возжигая светильники, ложась спать, садясь за какое-либо занятие, мы ограждаем свое чело крестным знамением».

Миланский епископ Амвросий Медиоланский (ок. 340—397 гг.) так писал об этом знаке:

«Знамение полагается на челе, как на месте стыда, чтобы мы не стыдились исповедовать распятого Христа, Который не стыдился называть нас братьями».

Ему вторил Августин Блаженный (354—430 гг.):

«Христос благоволил, чтобы знамение Его запечатлевалось на челе нашем, как на месте стыщливости, для того, чтобы христианин не стыдился поношения Христова».

В руках современных богословов много свидетельств о сущест­вовавшей с III века практике наложения крестного знамения на чело (лоб) человека. Однако ни один древний источник не говорит об обяза­тельности данного действа для всех христиан. Для верующих этот жест был скорее проявлением верности Спасителю, открытая демонстрация своей принадлежности к христианству — не стыдясь креста Христова (см. Мк. 8:38) и не боясь гонений за Него (см. Ин. 15:20). Возможно также, христиане накладывали на лоб знак креста Христова, чтобы по­казать, что на нем не будет места начертанию диавола, о котором предсказывал апостол Иоанн в книге «Откровение» (см. Откр. 13:16). Знак на челе, свидетельствующий о принадлежности к Богу, упоминает­ся и в книге пророка Иезекиилия (см. Иез. 9:4). По мнению многих богословов, эти пророчества относятся непосредственно ко времени перед Великим судом и говорят о верном остатке — людях, которые будут помнить и исполнять заповеди Божьи (см. Втор. 6:6,8, Втор. 11:13,18). В любом случае христиане первых веков знак на лоб накладывали по собственной инициативе, а не стремясь следовать указаниям апостолов.

Впоследствии же крестное знамение из практики отдельных веру­ющих прочно вошло в канон церкви. При этом оно переместилось с лица на тело, стало различаться в конфессиях и даже приобрело ореол чудодействен­ности. Теперь налагать на себя крест оцерквленные христиане некоторых конфессий просто обязаны, причем когда и как научит их церковь.

Согласно ряду исторических свидетельств, примерно по IX век многие христиане накладывали крестное знамение одним пальцем, затем — двумя, тремя и ладошкой. Сегодня православные христиане крестятся тремя пальцами, вышедшие из них старообрядцы — двумя, накладывая знамение на лоб — живот — правое плечо — левое плечо. Как мы уже говорили, крупный раскол в русской православной церкви в XVII веке в значительной части был вызван нежеланием некоторых христиан (впоследствии названных старообрядцами) принять новации патриарха Никона. Одним из нововведений Никона было изменение крестного знамения с двух перстов на три. Католики же преимущественно крестятся ладошкой и в другом направлении: лоб — живот — левое плечо — правое плечо.

Что касается нательного крестика, то доподлинно неизвестно, когда и откуда появилась традиция его ношения. Впервые его подобие упоминает богослов Иоанн Златоуст (347—407 гг.) в труде «Против аномеев» (ч. 3, п. 10):

«Почему многие, как мужи, так и жены, получив малую частицу этого древа и обложив ее золотом, вешают на свою шею, как украшение».

Здесь речь идет об энколпионе — пустотелом медальоне, кресте или коробочке для ношения на груди какой-либо святыни. В данном случае Иоанн рассуждает о щепочках от якобы Голгофского креста,

 

200

201

 

которые помещали в энколпионы и носили на теле некоторые хрис­тиане. Напомним, что Голгофский крест в виде святыни вошел в христианство благодаря Елене — матери императора Константина, о чем мы говорили в главе «Святые места и святые предметы».

Помимо крестов-энколпионов, то есть вместилищей для реликвий (мощей, щепок Голгофского дерева, списков священных книг и иных святынь), непосредственно нательные крестики по разным данным по­явились в IX—XI веках. Среди историков существует версия, основанная на Иокимовской летописи, что на Руси обычай носить крестики берет свое начало со времен крещения новгородцев «огнем и мечом». Воеводы князя Владимира Добрыня и Путята надевали маленькие крестики на шеи тех, кого они уже окрестили, чтобы не спутать с некрещеными.

Как обязательная часть процедуры крещения, крестики начали упоминаться на Руси лишь в требниках («инструкциях» для священни­ков) XVII века. А наперсный крест (большой нагрудный крест) как отличительный признак священнического сана был введен в России только в XVIII веке.

Нет ничего плохого в самом кресте, который символизирует смерть за нас на Голгофе Спасителя, как нет ничего предосудительного в оформлении молитвенных домов изображениями библейских сцен. Однако плохо, что изображения обрели ореол святости и чудодейственности, а крест превратился в своего рода культ. Из проявления личного благочестия ношение крестика превратилось в обязанность. Сейчас отсутствие креста на груди ряд верующих могут расценить как грех и даже предательство христианской веры.

Канон о нательном кресте некоторые представители популярных церквей пытаются связать с призывом Христа: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24, Мк. 8:34). Хотя если прочитать это высказывание Иисуса без отрыва от контекста, будет абсолютно понятно, что там не может идти речи о кресте как знаке принадлежности к церкви. Нет ничего общего между крестом — игом, то есть выбором пути христианина, о котором здесь говорит Иисус (об этом мы будем рассуждать позже), и носимом на теле символом:

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успо­кою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:28-30).

Несложно увидеть негативные последствия от чрезмерного уделе-ния внимания кресту как святыне. С одной стороны, трогательно выглядят нежелание верующих расстаться с нательным крестиком хоть ненадолго, переживания по поводу его потери или поломки. Но, с другой стороны, это ужасно — ведь многие люди становятся рабами языческих суеверий. Олицетворяя присутствие Бога в их жизни с нательным крестиком или иными святынями, они забывают, что Бог Живой и Он всегда рядом с ними: «Он... недалеко от каждого из нас» (Деян. 17:27, см. также Пс. 15:8, Пс. 32:13,15, Пс. 138:3,5, 1 Пар. 28:9).

Крестики стали освящать в церкви, хотя согласно даже простой логике символ креста Христова уже свят по определению. Им стали приписывать силу исцеления, защиту от сатаны и бесов. Задумайтесь — не Богу, а знаку. Поэтому многие верующие, надеясь на крестик, крест­ное знамение и святыни, не видят необходимости каяться в грехах, менять образ жизни, изучать Библию, исполнять закон Божий. Ведь на уровне понимания ими христианства достаточно поцеловать крест и сотворить крестное знамение. Такие верующие думают, что Бога вполне устроит немногое со стороны человека — нужно лишь носить крестик, поздравлять друг друга с религиозными праздниками, а в честь особо важных дат устраивать трапезы с определенными кушаниями и посещать храм... А если все же придет беда, можно будет заказать в церкви мессу, требу, поставить свечки перед иконами или совершить паломничество к чудотворной святыне.

К сожалению, большая часть верующих исторически распростра­ненных конфессий слишком много внимания, вплоть до поклонения и суеверия, уделяют знакам, символам и образам. Настоящей же истине о Голгофском Кресте — ветхозаветной и новозаветной истории, учению Бога Отца и Сына уделяется недостаточно внимания или же не уделяется вовсе.

Стоит отметить, что несмотря на крайне отрицательное отношение официального православия к суеверию (суеверие — суетная вера, вера в суетное — пустое), сами его представители признают, что большинство их прихожан суеверны. По данным православного журнала «Фома» (№ 5/49, 2007 г.), среди активных православных (т. е. тех, кто посещает церковные службы раз в месяц и чаще) лишь около 40% верующих отвергают суеверия.

Богослов Иоанн Златоуст (347—407 гг.) во «Втором огласительном слове» (п. 5) о приметах и суевериях говорил:

«Иногда кто-нибудь, вышедши из своего дома, видит человека одноглазого или хромого, и принимает это за дурное предзнаменование. Это — сатанинская гордость, так как не встреча с человеком делает день дурным, но греховная жизнь».

Богослов Блаженный Августин Аврелий, епископ Гиппонский (354—430 гг.) в своем труде «Христианская наука или основания герме­невтики и церковного красноречия» (кн. 2/35) писал:

«На... мнения людей о важности некоторых гадательных знаков, установленных предубеждением человеческим, в некотором отношении не иначе надобно смотреть, как на некоторого рода договор и условие со злыми духами».

Безусловно, к суеверию предрасполагают почитание различных святынь, многочисленность и многосложность религиозных обрядов.

XIX.V II. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

 

То, что в первоапостольской церкви крестили исключительно взрос­лых людей, подтверждает самый ранний из известных (датируется концом I — серединой II веков) документ церковного права «Учение Господа народам чрез 12 апостолов» Дидахе (гл. 7):

«Крестите так: преподав наперед все это вышесказанное (наставления о необходимости соблюдения морально-нравственных заповедей. — Прим. авт.), крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа в... воде... А пред крещением пусть постятся крещающий и крещаемый».

Естественно, младенца невозможно научить заповедям и его нельзя просить поститься.

Археологические данные доказывают, что в молитвенных домах (до IV в.) и первых христианских храмах (которые начали строить в IV в.), находящихся вдалеке от водоемов, имелись купели для крещения — баптистерии. О крещенской купели, то есть о крещении погружением, говорится во 2 правиле I Вселенского собора, 325 г. (см. также п. 50 Правил святых апостолов, IV в.):

 

202

203

 

«Поелику, по нужде, или по другим побуждениям человеков, многое произошло не по правилу церковному, так что людей, от языческаго жития недавно приступивших к вере, и краткое время оглашенными бывших, вскоре к духовной купели приводят; и тотчас по крещении возводят в епископство, или пресвитерство: посему за благо признано, дабы впредь ничего такового не было».

Как мы видим, здесь упомянуты оглашенные. Ими назывались претенденты на крещение, обучающиеся христианской вере. До VI века, когда оглашение повсеместно применялось в церкви, в их рядах человек мог проходить несколько лет и лишь затем получить право на крещение. Отметим, что до сих пор взрослых людей, желающих принять крещение, в некоторых конфессиях называют оглашенными.

Педобаптизм (крещение детей) стал обычным явлением лишь в V веке. Крещение в зрелом возрасте еще принимали: Григорий Богослов (329—389 гг.) в 30 лет, Василий Великий (330—379 гг.) в 25 лет, Иоанн Златоуст (347—407 гг.) в 20 лет и другие известные богословы и деятели христианской церкви. Доподлинно известно, что их осмысленное креще­ние было связано не с поздним открытием их родителями для себя христианства. Например, у Григория Богослова отец, а у Василия Вели­кого родной дядя были епископами.

Сложно сказать определенно, когда появился институт крестных родителей. Как мы уже отметили, восприемничество совсем не упомина­ется в Библии и не согласуется с ее учением. О духовном учительстве по отношению к здравомыслящему человеку, а не к младенцу, впервые упоминается в датируемом V веком церковном труде «Корпус Ареопагитикум» «О церковной иерархии» (гл. 2, п. 2):

«Возлюбивший священное причастие этих истинно премирных вещей, пришед к кому-нибудь из посвященных в тайны веры, просит его руководствовать себя на пути к иерарху; сам между тем обещается со всесовершенною покорностью следовать всему, что будет преподано, и просит, чтобы тот воспринял на себя попечение как о приведении его к вере, так и о всей последующей жизни. Этот восприемник, с одной стороны, пламенея священным желанием спасения обращаю­щегося, а с другой — соразмеряя с высотой дела человеческую немощь и объемлясь невольным страхом и недоумением, благосклонно наконец дает обещание исполнить просьбу и, взяв его, приводит к соименнику иерархии (т. е. иерарху)».

Видимо, после вхождения в церковь восприемничества при креще­нии взрослых часть его положений распространилась и на крещение детей. В этом же V веке мы видим первое правило, регламентирующее крещение детей при участии крестных. Папа Лев I Великий (390—461 гг.) начал противостоять тому, чтобы родители были восприемниками своих детей. В VI веке император Юстиниан I (482—565 гг.) запретил брак между восприемником и воспринятой. Брак между крестным отцом и родной матерью крестника был запрещен 53 правилом VI Вселенского (православного) Трулльского собора 691—692 гг.:

«Понеже сродство по духу есть важнее союза по телу, а мы уведали, что в неких местах, некоторые восприемлющие детей от святаго и спасительнаго крещения, после сего вступают в брачное сожительство с матерями их, вдовствующими, то определяем: дабы от настоящаго времени ничто таковое не было творимо».

Давайте сделаем вывод к этой главе. Введение в церкви практики крещения младенцев, обрызгивания и обливания вместо погружения лишило многих верующих возможности заключить с Богом завет в соответствии с учением Библии. А ношение крестика дало многим людям обманчивое ощу­щение защищенности и способствовало развитию среди христиан суверия.