Подполковник, штурман морской авиации

 

 Александр Петрович Гуркин  родился 14 марта 1926 года  в селе Тумкино Ульяновской области. После 4-го класса продолжил обучение в Тереньгульской школе, в которую ходил за 7 км от дома.

В 17 лет, в октябре 1943-го, юношу призвали в армию. На сборном пункте в Ульяновске парней (по ошибке) включили в маршевую роту и повезли в теплушках на фронт. Под Лисками эшелон попал под бомбежку, Александр получил осколочное ранение. После госпиталя разобрались, что молодежь должны были отправить на учебу. Так он оказался в 5-й запасной стрелковой бригаде в Мелекессе. Учился стрелять, перетаскивать на себе «сорокапятку». В мае 1944-го уже готовились к отправке на фронт.

 Но  в это время набирали  курсантов в Николаевское училище и  20 человек прошли медицинскую и мандатную комиссии. Среди них – Александр Гуркин. Так он стал курсантом авиационного училища.

Александр Петрович провел на безенчукской земле всего 6 месяцев, но помнит обо всех событиях, как вчера.

– В мае 1944 года нас привезли в Безенчук. В землянках располагались классы, где мы по 12 часов по ускоренной программе изучали основы аэродинамики, устройство самолетов, навигационно-пилотажное и радиооборудование, самолетовождение.

 

В большом красном здании селекционной станции (здание Самарского НИИСХ) располагались штаб училища и офицерская столовая.

Жили в деревянном здании, где стояли двухъярусные кровати. Утром подъем, и на зарядку. Кормили нас в землянке. Обычная еда: щи, суп, каша. А вот хлеб безенчукский до сих пор вспоминаю. Такого душистого, пушистого и вкусного хлеба я нигде не ел!

Помню, после того, как нас привезли в Безенчук, сюда приезжал В.М. Молотов, который возглавлял наркомат иностранных дел. Видел его лишь мельком, стоя в карауле.

Самолетовождению нас учил Г.А. Захаров – простой, душевный человек. А командиром роты был Сергей Ерохин. Он обучал нас строевой подготовке.

В нашем отделении 27 курсантов было, я всех помню: К.К. Усик, Н.М. Лапшов, П.Н. Юдичев, П.С. Старков, Н.Р. Близнюк, В.Е. Афонин, И.П. Вантенков, А. Н. Сафонников, Л.А. Зорин, Е.И. Смирнов, Д. Ильин, А. Г. Зиновьев, К. Яблоков, Л.А. Рабчук¸ В.В. Судницын, В.И. Минаев, А.Я. Элиасберг, Б.А. Скворцов, П.А. Галкин, В.Е. Зубовский, Д.П. Чипиков, Н. П. Храмов, П.Н. Трофимов, В. И. Кочнев,  

Г. Бугаев, А.М. Недава. В другом отделении учился курсант П.А. Карташов на стрелка-радиста, он  безенчукский был. Мы все дружили. И с теми, кто остался жив, а их всего 5 человек, встретились в 1979 году в училище в Николаеве.

Я выучился на штурмана. Кроме теории самолетовождения, мы и парашютные прыжки на аэродроме совершали с самолета По-2. Раньше эти самолеты называли У-2. Они легкие, двухместные, двукрылые, маневренные. В годы войны на них часто женщины летали. Вот и для нас У-2, который позже стали называть По-2 в честь конструктора Поликарпова, стал учебным самолетом.

Первый прыжок делали с деревянного помоста высотой в 3 м на яму с опилками. Затем уже с самолета. Мы выходили на крыло и по команде инструктора делали шаг в воздух. Вели про себя обратный отсчет, и как только видели землю, дергали кольцо парашюта. Было ли страшно? Да, было. Не все могли выдержать такое испытание. Помню, один из курсантов растерялся и дернул кольцо парашюта в тот момент, когда летел спиной к земле. Вытяжной парашют обвил ноги, и основной купол не раскрылся. Мы кричали ему с летного поля: «Запасной! Запасной!». Но он, конечно, нас не слышал и упал, так и не успев открыть запасной парашют.

Был на моей памяти и другой трагический случай. Летели на учебном Ил-2 инструктор и курсант, у которого уже было два прыжка. Неожиданно заглох двигатель. Инструктор скомандовал: «Прыгай!». Но курсант растерялся и не смог выпрыгнуть.

Знаю, что таких трагедий было немало. Разбивались насмерть и горели в самолете, особенно, когда осваивали Пе-2 (самолет Петлякова), тяжелый, двухмоторный пикировщик, непростой в управлении, не прощавший ошибок пилотирования.

И если мне в дальнейшем посчастливилось много лет трудиться в авиации, то те, кто погиб на безенчукской земле, так больше никогда и не смогли подняться в небо.

В октябре 1944 года нас передислоцировали в Николаев. Мы своими руками восстанавливали здание училища, строили казармы. 8 часов учились и 8 – работали на стройке.

Вскоре война закончилась,  и  нас, курсантов, оставили продолжить обучение на полные 5,5 лет по программе высшего образования. Постепенно освоили не только По-2, Пе-2, но и Ил-2, Ли-2. Проходили практику на кораблях в Севастополе, Одессе.

В 1949-ом  после окончания училища получил распределение на Сахалин, в г. Корсаков. 15 лет прослужил в гарнизонах на Дальнем Востоке. Летал на американских «Бостонах» и «В-25», на отечественных Пе-2, Ту-2, Ил-28, Ту-16.

С 1964-го служил в авиации Черноморского флота.

В 1973-м А.П. Гуркин перешел в гражданскую авиацию. Освоил Ту-104, Ил-18, Ту-134 и пролетал еще 11 лет штурманом-инструктором и штурманом эскадрильи.

С 1985 года посвятил себя созданию коллекции самолетов Головного отраслевого Музея истории гражданской авиации.

 

За образцовую службу и трудовую деятельность А.П. Гуркин награжден орденами и медалями, нагрудным знаком «Отличник Аэрофлота». Принимает активное участие в жизни коллектива Ульяновского института гражданской авиации. Подполковник в отставке.

Сейчас Александр Петрович на заслуженном отдыхе и … по-прежнему скучает по небу.

 

 

Аникин Анатолий Михайлович

полковник, штурман морской авиации
кандидат военно-морских наук, профессор

 

Благодаря Гуркину А.П. мы знакомимся еще с одним бывшим курсантом училища им. Леваневского, полковником, штурманом морской авиации, кандидатом военно-морских наук, профессором А.М. Аникиным, который сейчас проживает в Санкт-Петербурге.

 

 

Анатолий Михайлович родился в Астрахани в 1926 году. Стать летчиком даже и не мечтал.

– Я успел окончить лишь 8 классов весной в 1942 году. С середины лета, когда немцы подошли к Астрахани достаточно близко, город начали бомбить с больших высот небольшие группы самолётов. Город на Волге был важным стратегическим пунктом, так как через него шла бакинская нефть. Астрахань была просто  заполнена зенитной артиллерией.

 Астрахань готовилась к эвакуации. Маму Анатолия назначили завучем дошкольного детского дома. Из города массово вывозили всех детей. Их посадили на пароход и по Каспию и реке Урал доставили в посёлок Бударино Чапаевского района Западно-Казахстанской области. Там школы-десятилетки не было, поэтому зимой 1942-43 гг. Анатолий учебу продолжить не смог. Работал возчиком в этом же детдоме. Возил дрова для отопления детдома

В мае 1943 г. вернулись в родной город.

Вскоре 17-летнего Анатолия поставили на  воинский учёт.

В августе 1944 года его направили в училище им. Леваневского вместе с 20 парнями в п.Безенчук.

Добирались курсанты в Безенчук на перекладных, сначала на поезде, потом по Волге на пароходе. Всех разместили в палатке, которая являлась ангаром для небольших самолётов. Огромная палатка, концы не закреплены, болтаются, а в середине стоял мощнейший столб, вокруг насыпана солома. Так с вещмешками в эту солому и улеглись. Ночь переспали, с утра всех прибывших сводили в столовую.

– Мы стали осматриваться, а «доброжелатели» (такие всегда находятся) нам показали: «Вот смотрите: это у нас курсантское кладбище». Но мы все посмотрели на это как-то отрешённо, восприняли, как что-то неизбежное, связанное с войной, – вспоминает событие тех лет полковник авиации.

Когда морская авиация переходила на Пе-2, не было учебно-тренировочных УПе-2. Курсанты-лётчики проходили вывозку на СБ (скоростной бомбардировщик, хорошо себя показал во время войны в Испании). В Безенчуке самостоятельных полётов было не так уж и много, только в зону и по кругу. Если курсант держится в воздухе на СБ, его сажали на штурманское сиденье Пе-2, а опытный инструктор-лётчик провозил его несколько раз по кругу, показывая управление. После этого курсант делал 3-4 самостоятельных полёта один, но не убирал шасси. А на Пе-2 обычно шасси выпускает и убирает штурман. Если курсант справлялся, ему сажали штурмана и стрелка-радиста и готовили дальше. Вся подготовка на Пе-2 практически происходила самостоятельно. Но всё-таки у Пе-2 двигатели нередко отказывали. А чтобы удержать Пе-2 на одном двигателе, нужно быть опытным лётчиком.

– Самолёт весьма «строгий», мне на нём пришлось полетать, – добавляет Анатолий Михайлович. – Так что неудивительно, что в Безенчуке было курсантское кладбище. Жесткая была подготовка лётчиков на пикирующие бомбардировщики. Практически «естественный отбор». Зато те, кто направлялся на флот, были уверены в своих силах.

В Безенчуке А.М. Аникин был совсем недолго, т.к. училище уже готовилось возвращаться в Николаев. Курсанты прибыли в рабочей одежде, которую выдали в Ейске. Другой формы не было.

– В Безенчуке нас переодели, мы получили форму № 3. Выдали нам школьные тетрадки по 12 листочков, пару карандашей, резиночку – с этим мы должны были проходить теоретический курс, – продолжает Анатолий Михайлович.

Приходилось не только учиться, но и обслуживать себя, заготавливали дрова для отопления, сами привозили их. Отстали от учебы.

После освобождения Украины вернулись в г. Николаев. И только в январе 1945 г. наше отделение приступило к учёбе по ускоренной программе. Ежедневно было 8 часов занятий и плюс 3 часа самоподготовки. Преподаватели были прекрасные! Основы знаний по навигации, а тогда предмет назывался «самолётовождение», я получил в первые месяцы учёбы. И по бомбометанию, и по метеорологии. А в первых числах мая мы должны были проходить лётную практику.

Если бы война не завершилась, до конца мая мы бы уже улетели на фронт. После 3-4 полётов на Ил-2 курсантов-штурманов направляли в Чернобаевку слётываться с молодыми лётчиками в экипажах. Программа полётов была рассчитана на 20-30 часов.

Но всё шло к окончанию войны и курсантов решено было обучать по полной программе для мирной авиации.

А.М. Аникин за время учебы в училище летал на самолётах Ут-2м, Ли-2, Пе-2, Ил-4 и Ту-2. В 1951 году окончил Военно-морское минно-торпедное авиационное училище (бывш. ВМАУ им. Леваневского) по I-му разряду (с красным дипломом) и был оставлен в училище в качестве инструктора-штурмана. В течение 10 лет занимался подготовкой лётчиков и штурманов для морской авиации на реактивных самолётах Ил-28. Заочно закончил Краснознамённую военно-воздушную академию. Служил в авиации Черноморского флота. И с должности штурмана эскадрильи в 1963 году был назначен преподавателем на вновь организованную кафедру «Штурманская служба и боевое применение авиационного оружия» командного факультета Военно-морской академии.

Военный штурман 1 класса. Кандидат военно-морских наук. Профессор. Автор 60 учебных пособий и научных трудов. В 1983 году, после увольнения с действительной военной службы с должности старшего преподавателя Академии, продолжил трудовую деятельность в Академии гражданской авиации. С 1985 по 1995 год – заведующий кафедрой. С 1995 по 1998 год – профессор кафедры аэронавигации.

В настоящее время находится на заслуженном отдыхе.
ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА-