Отношение к общественной обструкции

На стоящий, разумный эгоист всегда будет дер­жать нос по ветру тенденций, имеющихся в социу­ме, от которого он в той или иной мере зависит.

Жизнь наша полна парадоксов и ситуаций, когда невозможно принять однозначное и удовлетворяю­щее всех решение, когда все стороны правы. И без компромиссов не обойтись — без них общество просто-напросто развалится!

Единственный критерий, на основе которого настоящий, разумный эгоист корректирует свое поведение — «мои поступки не должны никому мешать!» Конечно, желательно, чтобы при этом его действия не мешали еще и ему самому, его здоро­вью. Но это уже личное дело каждого из нас!

Если это так, то он может себе позволить на­плевать на мнение людей, которые по той или иной причине критикуют его.

Но, настоящий, разумный эгоист на то и эго­ист, что если критика все-таки есть, он обяза­тельно задумается — ведь критика является от­ветом на то или иное его вмешательство в жизнь критикующих.

И ты, дорогой мой читатель, если с тобой слу­чится что-либо подобное, сделаешь очень разум­ный поступок, если скорректируешь свои действия соответственно критике.

Поступать как животное легко, но это ведет к застою. Поступать как человек трудно, но только так мы можем сделать себя довольными, счастли­выми, вообще настоящими людьми. Если для чело­века значимы требования общества, он чаще всего будет выбирать ориентиром своей деятельности его требования. И наоборот.

Самое интересное, что можно найти очень много степеней свободы для выражения своего «Я», по­лучения материальных благ, даже не нарушая тре­бований общества. Многим людям это удавалось даже в удушающей атмосфере последних десяти­летий Советского Союза. Просто для этого надо быть очень гибким и творчески анализировать свои взаимоотношения с окружающим миром.

При попытках объяснения сущности своей на­туры люди почти всегда грешат склонностью к идеализации своей психики. Мы льстим сами себе, когда объясняем свое поведение исходя из того, какими мы хотим видеть его основы. Нам совер­шенно не хочется исходить из реального положе­ния дел. Нам совершенно не хочется видеть в себе то животное, что иногда заставляет нас делать гадости с человеческой точки зрения.

Мы предполагаем списывать свое отклоняющее­ся поведение на случайности, но никоим образом не на реальные мотивы, существующие в нашей психи­ке. Поэтому нам очень приятно считать себя создан­ными по образу и подобию ангелов, только вот кры­льев нам по какой-то оплошности в раю не выдали.

Если же жизнь нам многократно докажет, что это не так, мы бросаемся в другую крайность и

начинаем утверждать, что человек изначально плох, что он наполнен иррациональным Злом. Ни та, ни другая позиция с точки зрения практической пси­хологии не верна.

Здесь важное значение имеет психический ме­ханизм, обеспечивающий нам безопасное сущест­вование и выживание. Известно, что если племени чем-то не нравился кто-либо из соплеменников, то это представляло для него реальную угрозу—его могли изгнать или убить. И в том и в другом случае человек с отклоняющимся поведением рис­кует своей драгоценной шкурой, если будет упор­ствовать в своей нестандартности.

 

Из двух ссорящихся виновен тот, кто умнее.

Гете

 

Люди вынуждены всю жизнь балансировать между Сциллой стадности и Харибдой индивиду­альности. Связано это с тем, что человеку одному не выжить. По сравнению с медведем или тигром способности человека к индивидуальной жизни равны почти нулю.

Поэтому жестокая необходимость заставляет нас поступать так, как принято в данном «племе­ни». Даже более того — все, кто это вовремя не понял, были с удовольствием съедены «благодар­ными» соплеменниками! Остались только те люди и их потомки, кто прекрасно понимал важность соглашательства.

Критерием того, что я хорош, и, значит, зало­гом безопасности является одобрение группой моего поведения. Поэтому нам так не хочется вы­деляться и быть плохими в глазах соплеменников. Всю историю развития человека это было опасно для жизни! Поэтому большинство из нас так подвержено влиянию моды. Ведь на самом деле чело­век одевается по моде для того, чтобы сообщить окружающим: «Я свой! Я такой же, как все!»

Подтверждением этому является повальное ув­лечение людьми кожаными куртками и плащами. Когда я вижу группу «модных» подростков, кото­рые все как один одеты в кожаные куртки и по­стрижены наголо, мне сразу вспоминается армия. Там насильно заставляли выглядеть одинаково. А мы изо всех сил, хоть в мелких деталях, но стара­лись подчеркнуть свою индивидуальность. И в толпе этих подростков царит не декларируемое «Это модно!», а жесточайшее давление группы. По всем параметрам здесь работают те же законы, что и в волчьей стае!

Но законы взросления равным образом отно­сятся не только к отдельным людям, но и ко всему обществу. Оно постепенно становится все более «взрослым» и все более терпимым к своим чле­нам. Поэтому теперь уже не надо так судорожно доказывать всем, что ты такой же, как окружаю­щие, что ты «хороший», как это приходилось де­лать нашим предкам.

Чем более человек свободен от давления обще­ства, тем независимее он одевается. Например, в США почти нет такого понятия, как мода. Каж­дый носит то, что ему нравится.

Правда, такая ситуация тоже имеет свою обо­ротную сторону, которая уже достаточно сильно проявляется в тех же западных странах. Там про­исходит так называемая конвергенция полов, то есть граница между полами как бы стирается: муж­чины становятся похожими на женщин, а женщи­ны — на мужчин. Пышным цветом расцвел гомо­сексуализм, который там становится весьма серьез­ным фактором, ощутимо влияющим даже на поли-

тику. Понятно, что это связано с тем, что общест­ву уже не нужны ярко выраженные мужчины и женщины. Если эта дифференциация раньше была нужна для выживания Человечества (мужчина — добытчик и защитник, женщина — хранительница очага), то теперь люди могут позволить себе отой­ти от этих ролей. Конечно, если развитие общест­ва будет идти спокойно, то это сойдет нам с рук. А если внезапно потребуется большое количество защитников?

Культ физической силы и «понта», который был так важен в «подростковом» мире, в современном «взрослеющем» мире уступает место культу зна­ния и умения. В настоящее время мы постоянно убеждаемся, что почти всегда выигрывает не более сильный, а более умный и более предприимчивый.

 

Ссоры не продолжались бы так долго, если бы Виновата была только одна сторона.

Ф. Ларошфуко

 

Поэтому настоящий, разумный эгоист сделает все для того, чтобы получить как можно больше знаний о законах, что управляют отношениями между людьми.

В древнем Китае, в одном из монастырей в те­чение многих лет монахи обучали детей искусству выживания. Для этого они тренировали их с це­лью максимально возможно развить их чувстви­тельность, ловкость и силу. И выпускным экзаме­ном являлся проход в кромешной тьме незнакомо­го лабиринта, начиненного самострелами, ямами-ловушками и змеями. Сегодня нам тоже часто при­ходится мгновенно оценивать ситуацию на основе мизерной информации. И делать те или иные по­ступки, которые могут привести к серьезным последствиям. Это, конечно же, очень не проста Кон­цепция настоящего, разумного эгоиста поможет тебе защитить себя от большого количества оши­бок в этом деле.

Поэтому настоящий, разумный эгоист всегда поступает так, чтобы его действия идеально соот­ветствовали требованиям общества. Он будет ог­раничивать свои потребности для того, чтобы об­щество не стало ограничивать их своими способа­ми, которые будут нарушать его эгоистические потребности.

Глава тридцать четвертая

Отношение к насилию

На стоящий, разумный эгоист использует на­силие в отношении окружающих людей только тогда, когда это абсолютно необходимо. И он знает, что насилие, как хамелеон, очень хитро маскиру­ется под заботу о другом человеке, одевает одеж­ду высшей морали и так далее и тому подобное. И что насилие может быть очень тонким — вроде бы даже и не насилием вовсе. Например, когда чело­век говорит: «Может быть, ты так сделаешь. И у тебя это получится!»

Все человеческое общество пронизано насили­ем, основано на насилии (а наше, российское, во­обще, не раз било по этому показателю рекорды!). И это вполне обосновано, если учесть, что наша животная сущность постоянно выглядывает через наши глаза и только ждет удобного момента для того, чтобы вырваться наружу. Только немногие из нас могут сами накладывать на себя ограниче­ния и сами же их выполнять.

Кстати, с моей точки зрения главным подвигом Иисуса Христа является его борение в Гефсиман-ском саду. Он знал, что сейчас придут стражники

и его арестуют. И, если сейчас принять меры, то можно спастись от гибели. Но он знал также, что если так поступит, то перечеркнет все, во что ве­рил, все, что проповедовал. И в этой борьбе меж­ду плотью и духом он одержал победу! И эта по­беда сделала его Богом!

Но большинству людей до таких вершин в лич­ностном развитии — как до Луны пешком» Они не хотят ограничивать себя даже в элементарном, например, в еде. И поэтому общество просто нуж­дается в насилии в виде законов. И как ни горько это осознавать, мы еще не доросли до мира без насилия. Правда, по мере «взросления» общества насилие в нем становится все меньше и меньше.

Ребенок при рождении является абсолютным эго­истом и эгоцентристом. Можно сказать более сме­ло — он в это время является почти животным. Но животным с колоссальной, просто фантастической, способностью к обучению. Человек и по этой спо­собности уникальное для Природы существо!

И, если ребенка целенаправленно не воспиты­вать, то он этим животным так и останется. Все мы знаем красивую сказку о Маугли. Но в реаль­ности ребенок, который попадал к животным (а такие примеры в истории есть), так и оставался навсегда животным, сколько бы педагогических усилий к нему не прилагалось.

Наша задача как родителей — сделать ребенка Человеком. А так как воспитание неизбежно яв­ляется в той или иной степени насилием, то люди вынуждены применять его к своим детям. Ведь они в этом возрасте неразумны и уговорам могут и не поддаться. Смысл этого насилия — бесконфликт­ное включение подрастающего поколения в обще­ство. Но чем больше ребенок будет становиться человеком, тем меньше относительно него будет требоваться насилия!

Мы прекрасно знаем, что с домашними животными не всегда можно обойтись только лаской. Хотим мы этого или нет, но по отношению к ним периодиче­ски требуется применять насилие. То же самое с ре­бенком! Его тоже надо приучать к послушанию.

В ребенка нужно внедрить и «вожжи» и «тор­моза». И надо сделать это вовремя. Начнешь де­лать это рано — он ничего не поймет. Поздно — будет бешено сопротивляться. Относительно ребенка такое «насилие» очень даже оправдано — иначе он не сможет приспособиться к жизни в обществе.

Насилие при воспитании детей делится на жиз­ненно необходимое для него и на удобное для нас. Второе очень удобно для родителей — запретил и голова не болит об этом деле. И это — как раз то насилие, которое чрезвычайно деструктивно дей­ствует на развитие ребенка. А если насилие при­меняется к ребенку еще и без любви к нему, то это просто-напросто уродует его как личность.

Нам только кажется, что ребенок ничего не по­нимает. Если запрет обоснованный, то он переносит его достаточно спокойно. Но сколько раз я видел самую настоящую обиду в глазах своего сына, когда запрещал ему то, что мама без меня разрешала. И на что, с его точки зрения, он имел полное право!

 

И кроме собственной вины иного горя не бывает.

А. Мицкевич

 

В отношениях между взрослыми людьми наси­лие в конце концов обязательно приводит к про­тивоположным результатам. Насилие в этом слу­чае бесплодно по своей сущности. В любом случае его применение относительно взрослого человека есть крайняя мера, своего рода расписка в психо­логической безграмотности.

Мы тратим огромные силы (и, надо сказать, из­редка небезрезультатно) на то, чтобы подмять под свой устав обитателей чужих монастырей. Иногда редкие из них временно покоряются, но потом обя­зательно пытаются вырваться.

Говорят, у древних римлян была поговорка:

провинцию легче завоевать, чем удержать. Нам приходится тратить огромные силы на покорение, а затем еще большие (и постоянно) на сохранение этого господства. Понятно, что эта борьба совер­шенно бесперспективна и сильно смахивает на би­тье головой об стену. А это дело, как ты, дорогой мой читатель, прекрасно знаешь, с неизменным успехом обеспечивает только головную боль. Это самая вредная для здоровья работа.

Настоящий, разумный эгоист никогда не будет тратить силы на столь бесперспективное дело. Насилие над другими в конце концов обязательно приведет к ответному насилию.

Злым человеком мы называем того, кто доби­вается тех или иных личных целей, используя для этого других людей. Или того, кто решает свои проблемы, используя нас Как ты уже понял, до­рогой мой читатель, он мотивирует свои действия перед собой очень даже благородными причинами. Но, подчиняя нас своей личной цели, он таким образом производит над нами насилие (!)

А насилие, как мы уже знаем, бесплодно по самой своей природе. Все, что создано в этом мире, создано только любовью!

Насилие направлено на получение от человека желаемого. Это тот же древний принцип: «Ты — мне, я — тебе». Только в этом случае «насилуе­мый» не согласен с ценой.

Из всего вышесказанного можно вывести осно­вополагающий принцип, который хорошо бы исполь­зовать всем нам при общении с другими людьми:

Никто ни на кого не имеет никаких (!) прав, до тех пор пока сам человек добровольно и созна­тельно, с позиции «взрослого», не передаст их другому человеку.

Все остальные варианты организации процесса общения — насильственные, обрекающие челове­ка на ту или иную степень рабства. А рабство вы­нуждает почти всех людей тем или иным образом бороться за достижение свободы. Что мы и видим вокруг себя сплошь и рядом.

 

Часто гораздо короче и полез­нее приноровиться самому к другим, чем заставить других приноровиться к себе.

Лабрюйер

 

Поэтому настоящий, разумный эгоист всегда будет ограничивать свою естественную склонность решать проблемы внешне самым легким путем — через насилие. Он знает, что не всегда прямые пути ведут к земле обетованной!

Глава тридцать пятая

Отношение к запретам

На стоящий, разумный эгоист сделает все для того, чтобы освободиться от ненужных запретов.

Дорогой читатель! Я не буду читать тебе нотаций и перечислять — что же нельзя тебе делать из того, что тебе хочется делать, если ты хочешь максималь­но большее время быть здоровым. Лучше скажу так:

«Ты можешь делать все, что только придет в твою светлую голову, все, что твоей душе угодно. Ты име­ешь на это полное право! Но будет ли тебе хорошо от безоглядной реализации своих прав?»

Мы буквально окутаны запретами. Мы не мо­жем шагу ступить без того, чтобы не наткнуться на запрет относительно себя, взаимоотношений с другими людьми или же с окружающим миром. И непонятно нам: «А зачем все это нужно?»

Я всегда стараюсь дойти до глубинных корней запретов, освободиться от второстепенной «ше­лухи» и таким образом познать суть дела. И да­вай, дорогой мой читатель, подумаем: «А каков социальный смысл запрета? Зачем нужно общест­ву внедрять в свою ткань запреты на что-либо? Ведь не из-за простого же каприза это делается!»

Любой наложенный обществом запрет не при­думан по чьей-то прихоти. Не бывает так, что кому-то пришла блажь в голову и поэтому что-то взяли и запретили. Даже в условиях абсолютной монар­хии такое случается очень редко!

С моей точки зрения запрет служит для огра­ничения поведения, которое может принести вред или самому человеку, или окружающим его лю­дям. И в этом плане запреты чрезвычайно важны. Но они в первую очередь нужны неразумным де­тям, когда те сами не понимают того, что могут натворить. Например, этому служит «знаменитый» запрет: «Не трогай спички — это опасно!»

Если человек психологически является «ребен­ком», то без внешних ограничителей своего пове­дения он такого может натворить, что потом лап­тем не расхлебаешь! Например, многие люди на­рушают запреты ради того, чтобы доказать себе и всем окружающим, что они взрослые. Большинст­во людей начинает курить именно таким образом. Ведь для многих детей сигарета является симво­лом взрослости. Понятно, что ничего хорошего от этого «доказательства» не получается! Когда че­ловек становится более-менее взрослым, он начи­нает прилагать огромные усилия, чтобы избавить­ся от курения.

Если человек не дорос до безопасного приме­нения свободы, то от свободы ему будет только вред. Но если он «дорос» и в состоянии созна­тельно регулировать свое поведение, то он пере­стает нуждаться в ограничении своего поведения! А также перестает доказывать свою взрослость глу­пыми поступками.

Из христианской мифологии известно, что на левом плече каждого из нас сидит «черт», кото­рый постоянно толкает нас к нарушению запретов. От черта или от Бога — не знаю, но запре­щенное манит нас вспомним яблоки в соседнем саду, которые почему-то всегда вкуснее своих!

 

Блага, которые мы теряем, по­лучают в наших глазах двойную цену.

М. Ю. Лермонтов

Мало кто задумывается над тем, что снятие запрета практически всегда приводит к парадок­сальному результату: человек теряет к этому делу интерес! И я не знаю — будут ли рождаться дети, если в области сексуальных взаимоотношений снять все запреты!

С психологической точки зрения намного вы­годнее находиться в позиции «могу, но не хочу», чем в позиции «хочу, но не могу». Первая пози­ция дает ощущение довольства жизнью, а вторая — что ты бессилен что-либо изменить, то есть ощу­щение твоей личной ущербности. Человек, нахо­дящийся в позиции «хочу, но не могу», периоди­чески бунтует против общественных запретов. Тем самым только ухудшая свое положение, запуты­ваясь в них все больше и больше.

«Взрослые» люди должны быть максимально освобождены от запретов. И чем человек «взрос­лее», тем меньше ему требуется ограничений. Взрослому разрешено все, если, конечно же, он может управлять собой, то есть если он действи­тельно взрослый человек.

Мы должны прийти к такому положению, при котором будем выполнять какую-то обязанность на основе полного осознания своей свободной воли делать или не делать это. И дойти до высшей сте­пени свободы — свободы от свободы. Человек сво­бодный (не имеющий внутри себя запрета на какую-либо деятельность) действительно свободен. Он не будет ради преодоления запрета делать оп­рометчивые поступки, а потом страдать из-за это­го. С эгоистической точки зрения нет более глу­пого занятия!

Люди очень любят управлять нами или собой при помощи обязанностей: «Ты должен, я обязан!» Эти слова мы слышим много раз в течение хотя бы одного дня. Относительно детей, как мы уже гово­рили выше, это вынужденная мера. Но относитель­но взрослых это очень нерациональная мотивация поведения.

Человек занимается длительное время только тем, что выбрано им добровольно. От всех обязанно­стей («хочешь ты этого или нет, но ты обязан'!!») он тем или иным образом все равно уйдет. Обязан­ность является насилием над человеком. А насилие человек терпит только в случае абсолютной невоз­можности от него освободиться!

 

Тот, кто глубоко исследует свою душу, так часто ловит себя на ошибках, что поневоле становится скромным. Он уже не считает себя выше других.                     

К. Гельвеций

 

Все наши действия всегда взвешиваются на очень точных весах, и мы выбираем такое поведение, ко­торое будет приносить нам максимум удовольст­вия и минимум неприятностей в данный момент и в будущем.

Ведь если пьющий человек решил бросить это «дохлое» занятие, то ему придется очень трудно. При помощи алкоголя и под его прикрытием че­ловек решал многие свои проблемы. Например, компенсировал комплекс неполноценности.

Без алкоголя ему станет намного труднее до­стичь стабильности своей психики и относитель­ного здоровья своего тела в окружающем социу­ме. Если алкоголь помогал решать эти проблемы без особых личных усилий, то в новых условиях человеку, скорее всего, придется приложить ог­ромные усилия для адаптации. Понятно, что сде­лать это очень трудно. Зачастую после периода громогласных деклараций человек очень быстро возвращается на круги своя.

Поэтому настоящий, разумный эгоист безжа­лостно выкорчует из себя все ненужные и вредные запреты. Он сделает все для того, чтобы дух освобожденности витал над ним и помогал ему никогда не делать глупые, «детские» поступки, которые будут ему очень дорого обходиться! Он будет каж­дый день с любовью поливать цветок свободы, ко­торый растет в нем. И безжалостно выкорчует чер­тополох зависимостей и диких страстей.

Глава тридцать шестая