Глава третья. «Агромадный» взрыв

 

Никто в тот день не появился около беседки, и Лабер спал без задних ног. Сквинтэм подрёмывал.

Стемнело, взошла луна.

— Подъём! — резко сказал Сквинтэм.

— Что?.. Почему?.. Куда?.. — вскочив, забормотал Лабер.

— Отвечаю на твои вопросы по порядку, — сказал Сквинтэм, — Первое — мы трогаемся в путь. Второе — потому что ты этого хочешь. И третье — к дому под тростниковой крышей в маленькой деревне у подножия большого холма с Белой Лошадью.

Он сбежал по ступеням беседки и направился к воротам парка.

— Но подожди, — сказал Лабер, подстраиваясь к шагу мягко ступающего Сквинтэма. — Откуда ты знаешь, каким путём идти? Как мы узнаем, где юг?

Сквинтэм возвёл свои голубые глаза к усеянному звёздами небосводу и остановил взгляд на той, которая сверкала особенно ярко.

— Мы идём за Полярной звездой, — сказал он.

— Не понимаю, — сказал Лабер.

— Разумеется, — сказал Сквинтэм. — Ты собака, вы дневные животные. А мы, кошки, ночные существа. Мы можем ориентироваться по звёздам.

Лабер тоже посмотрел вверх.

— Там только одна Полярная звезда? — спросил он.

— Две, — сказал Сквинтэм. — Одна в Южном полушарии, другая в Северном.

Лабер поразмыслил над этим ответом.

— А не идём ли мы в совершенно противоположном направлении? — спросил он.

Сквинтэм резко мяукнул. Лабер не уловил, прозвучало это как удивление, насмешка или раздражение из-за того, что он задаёт так много вопросов.

— Слушай, — сказал сиамец. — Если завтра утром солнце взойдёт слева от нас, а вечером закатится справа, то, значит, мы идём в нужном направлении. Наберись терпения, понял? А теперь, будь добр, помолчи. Я хочу поскорее убраться из города и к рассвету быть от него как можно дальше.

Так они и сделали.

К рассвету, очень раннему, потому что это был один из самых длинных дней года, они были, пожалуй, в дюжине миль от того места, где начали путь. Сквинтэм пренебрегал какими-то там дорогами и бежал напрямик, ведомый своей звездой, а когда она стала меркнуть и совсем исчезла, полагаясь на свой инстинкт. Потом взошло солнце. Слева.

— Ты был прав! — гавкнул Лабер, — Мы движемся на юг! Домой! — Он возбуждённо махал пушистым хвостом.

— Уймись! — сказал Сквинтэм. — Нам предстоит ещё долгий путь. Давай отдохнём.

— О, давай! — воскликнул Лабер.

Они нашли ветхий заброшенный сарай, одиноко стоящий среди полей и лугов, и Лабер сразу плюхнулся на пол, на пыльную солому. Сквинтэм забрался в ясли с остатками прелого сена и уютно свернулся калачиком.

Где-то в отдалении промычала корова, прокуковала поздняя кукушка, ласточки порхали туда-сюда, неся в клюве корм для птенцов, которые сидели в гнёздах под крышей. Пёс и кот спали.

Сквинтэм проснулся от шороха, который напомнил ему, что пора и подкрепиться. Здесь было полно мышей, и кот слышал, как они шуршали в соломе. Он очень быстро поймал и съел трёх, а потом занялся умыванием и причёсыванием своих усов.

Завершив туалет, он сел и посмотрел на неопрятную груду, которую являл собой Лабер.

«Я-то себя прокормлю, — подумал Сквинтэм, — а как он? Будет голодный как волк, когда проснётся».

Лабер зашевелился, встал на ноги, потянулся, встряхнулся.

— Я голодный как волк! — сказал он.

— Могу поймать тебе мышь, — сказал Сквинтэм.

— Мышь! Я мог бы съесть лошадь!

В это мгновение раздался близкий ружейный выстрел.

— Лучше нам продолжить свой путь, — сказал Сквинтэм. — Не хочу, чтобы какой-нибудь воинственно настроенный фермер принял меня за кролика.

Но прежде чем они успели двинуться с места, послышался шум крыльев, и в дверной проём сарая влетела большая птица; она неуклюже опустилась на верхнюю перекладину яслей и, раскрыв от ужаса клюв, старалась там удержаться.

Для Лабера это была просто птица, но многоопытный Сквинтэм сразу увидел, что это голубь, и к тому же особенный. Не дикий голубь и не заблудший из городского сквера, а почтовый, с длинными тёмно-серыми с синим отливом заострёнными крыльями, а на розовой лапке у него виднелось голубое кольцо с выбитым номером, для того (Сквинтэм этого, конечно, не знал) чтобы опознать птицу, если она вдруг потеряет дорогу домой. А этот голубь явно потерялся. Он ошалело озирался вокруг и, казалось, не осознавал, что и кошка, и собака представляют для него опасность.

— Кто это? — спросил Лабер.

— Это почтарь, почтовый голубь, — сказал Сквинтэм, — Люди отвозят их далеко-далеко, а потом выпускают, и птицы, с их природным инстинктом, находят дорогу к дому. Видишь ли, они состязаются в скорости, и кто первым вернётся к себе на голубятню, станет победителем. Ну а у этого такой вид, что в число призёров он не войдёт.

Голодный Лабер считал, что вид у голубя вполне аппетитный, однако Сквинтэм, очевидно, потому, что был сыт, решил удовлетворить своё любопытство.

— Что случилось, незнакомец? — спросил он. — Ты просто обезумел от страха.

Голубь ответил не сразу. Он сидел, раскрыв клюв, и тяжело дышап. Потом выговорил с трудом:

— Человек… ружьё… чуть меня не застрелил!

— Лабер, иди посмотри, что там, — шепнул Сквинтэм. — Если он застанет нас здесь, мы отправимся к праотцам.

— К праотцам? — переспросил Лабер. — Не понимаю… — начал он, но сиамец зашипел на него грозно, и Лабер поспешил выскочить наружу.

Скоро он вернулся:

— Вдалеке виднеется человек, у него ружьё, но он уходит.

— Слава богу! — сказал голубь.

Казалось, он немного пришёл в себя, даже начал приводить в порядок пёрышки и вытащил из них несколько застрявших крошечных чёрных шариков.

— Что это такое? — тихо спросил Лабер у Сквинтэма.

— Дробинки, — ответил кот. — Он едва спасся. — И обратился к птице: — Ты не ранен?

Голубь медленно, до конца расправил одно крыло, потом другое.

 

— Вроде нет, — сказал он, — но голова гудит, как пчелиный улей… Чуть конец не пришёл. Лететь бы мне да лететь, всего-то с сотню миль до моей голубятни, и вдруг этот агромадный взрыв… Аккурат над ухом. Ну и жахнуло, скажу я вам.

— Сквинтэм! — взволнованно сказал Лабер (голубь тем временем опять стал извлекать дробинки из своего оперения).

— Что?

— Слышал, как эта птица говорит? Я имею в виду её выговор.

— Да. Деревенщина.

— Так говорят в тех краях, где я жил! Откуда я родом! Может быть, эта птица живёт совсем рядом, может быть, даже в моей деревне!

— В сотне миль отсюда, — сдержанно сказал Сквинтэм. — И это для голубя напрямую.

— Да, но ты сам говорил, он точно знает, где его дом. Может быть, он будет нашим проводником!

— Не совсем представляю, как бы мы могли угнаться за почтовым голубем, — сказал Сквинтэм. — Но, может быть, и есть в этом рациональное зерно. Пожалуй, лучше подружиться с этим созданием, чем съесть его…

— Позвольте нам представиться, — сказал он голубю самым вежливым тоном. — Моё имя Сквинтэм, а это мой друг Лабер.

— Очень приятно, — сказал голубь.

— Можем ли мы узнать ваше имя?

Голубь поднял окольцованную ногу и потёр ею щёчку.

— Это в основном цифры, — сказал он.

— Вот как?

— Да. Восемьдесят два дробь семь ноль восемь дробь КТ, это и есть я.

— Чудесно, чудесно! — сказал Сквинтэм, разглядывая знаки на кольце: 82/708/КТ — Только из этого невозможно понять, какого ты пола?

— Женского.

— Женщина? — переспросил Лабер. — Не понимаю…

— Голубь-самочка, — сказал Сквинтэм. — И прелестная, если мне будет позволено заметить.

Голубка издала журчащую трель.

— Бьюсь об заклад, вы говорите это всем женщинам, — проворковала она.

— Но, — сказал Сквинтэм, — ваше имя… язык можно сломать. Может быть, позволите нам сократить его? Может быть, используем последние буквы — КТ?

— Мне всё равно, — сказала голубка.

— Тогда Кейти, — сказал Сквинтэм. — Ну, Кейти, насколько я понимаю, вы почтовый голубь?

— Да.

— И вы летите домой, на юг.

— Летела.

— Летела? Вы хотите сказать, что теперь изменили своё намерение?

— Не я изменила, — сказала Кейти, — Это взрыв изменил.

— Не понимаю, — сказал Лабер. — У вас же природный инстинкт, вы всегда помните дорогу домой.

— Был, — сказала Кейти. — Беда в том, что теперь он пропал.

 

 

Глава четвёртая. Барбекю

 

— Это плохо, — сказал Сквинтэм. Он поймал взгляд Лабера.

— Извините, мы отлучимся ненадолго, — сказал он голубке. — Надо проверить, всё ли вокруг спокойно.

Выйдя из сарая и убедившись, что птица их не услышит, Сквинтэм сразу перешёл к существу вопроса:

— Она не ориентируется.

— Не понял?

— Утратила способность находить нужное направление. Теперь от неё никакой пользы. Можешь её съесть.

— О нет! — сказал Лабер.

— Почему нет? Ты же голодный.

— Голодный, голодный. Но убить её не могу. Её выговор так напоминает мне дом. И в конце концов, бедняжка только что спаслась от смерти.

— Лабер, — сказал Сквинтэм, — когда я только познакомился с тобой, я думал, что ты немного слаб на голову. Теперь я так не думаю, во всяком случае не в такой степени, но что ты мягкосердечный — это несомненно. Ну, пора в дорогу. Идём.

— А как же Кейти? — спросил Лабер.

— А что Кейти?

— Ну, хотя бы попрощаться надо с ней.

Прежде чем кот успел ответить, из сарая показалась голубка и доверчиво направилась к ним. Машинально Сквинтэм выпустил когти, кончик хвоста дрогнул, но Лабер выступил вперёд и сказал добрым голосом:

— Ну, Кейти, было очень приятно познакомиться, и, надеюсь, вам скоро станет лучше, а мы теперь должны трогаться в путь. До свидания.

— Куда же вы направляетесь, мистер Лабер? — спросила Кейти.

— На юг.

— Вы, дженелмены, не будете против, если я отправлюсь с вами?

— Конечно, нет! — со всею искренностью ответил Лабер.

Кот вздохнул и подобрал когти.

— Вы намерены идти пешком? — язвительно спросил он.

Ответом была журчащая трель.

— О, мистер Сквинтэм! — рассмеялась Кейти. — Эти ваши шуточки! Умереть можно!

Сквинтэм облизнулся.

— «Идти»! — сказала Кейти. — Надеюсь, что нет. Но вначале надо проверить.

Она оторвалась от земли и полетела, вначале несколько неуверенно, а потом всё больше обретая силу.

Они следили, как она набрала высоту и начала описывать круги, каждый последующий шире, чем предыдущий.

— Что она делает? — спросил Лабер.

— Пытается сориентироваться, — ответил Сквинтэм. — Если шок пройдёт и к ней вернётся её инстинкт, только мы её и видели.

Но в этот момент голубка прервала кружение и с раскрытыми крыльями спланировала на землю.

— Трудновато поначалу, контузия, должно быть, — сказала Кейти. — Но, думаю, всё в порядке, кроме головы. Не могу ориентироваться. Однако этот, с ружьём, ушёл, нигде его не видно.

«Дозорный, — подумал Сквинтэм. — Разведчик. Эта птица всё-таки может быть нам полезна. Будет лететь впереди, вести наблюдение за местностью и предупреждать о возможной опасности».

— Я весьма рад, Кейти, — вкрадчиво сказал он, — что вы оказываете нам честь своим обществом.

Кудлатая морда Лабера выразила изумление. Что касается Кейти, то она сделала неуклюжий книксен.

— О, это честь для меня, мистер Сквинтэм, сэр, — сказала она.

— Видите ли, — сказал Сквинтэм, — нас теперь, можно сказать, трое в одной лодке.

— В лодке? — переспросил Лабер. — Не понимаю…

— Это образно говоря, — продолжал Сквинтэм. — Мы все держим курс на юг, и все мы не знаем, куда именно.

— Не знаете? — переспросила Кейти. — Такой умный дженелмен, как вы?

 

Сквинтэм не мог сдержать довольного мурлыканья.

— Позвольте мне объяснить, — сказал он. — Лабер, мистер Лабер, по несчастной случайности лишился своего дома.

Кейти выглядела озадаченной.

— Это ужасно, — сказала она.

— И я вызвался помочь ему вернуться в родные пенаты.

— Вернуться куда? — переспросила Кейти.

— Он хочет помочь найти мой дом, — сказал Лабер.

— Но, — сказал Сквинтэм, — на нашем пути немало трудностей, Например, надо избегать встреч с людьми, которые могут изловить нас по доброте душевной или — поскольку среди них немало лишённых этой доброты — обойтись с нами жестоко. Во-вторых, нам нужно находить источники пропитания, чтобы поддерживать свои силы. И третье, было бы весьма желательно знать, какие препятствия и опасности подстерегают нас — может быть, путь преграждают река или населённые пункты, которых следует избегать. Во всём этом, дорогая моя Кейти, вы можете оказать нам неоценимую помощь.

— Вы так считаете? — изумлённо спросила Кейти.

Она посмотрела на Лабера, как бы прося его пояснить некоторые не совсем понятные ей моменты этой речи.

Лабер выбрал из сказанного то, что для него было наиболее существенным.

— Еда, — сказал он. — Я хочу есть. Не могли бы вы полетать и посмотреть, нет ли чего поблизости? Хорошо бы кусок красного мяса.

Кейти опять сделала книксен.

— Я непременно найду для вас что-нибудь, мистер Лабер, не беспокойтесь, — сказала она и взлетела.

Сделав круг, она немного снизилась и крикнула:

— Вы, дженелмены, если хотите, можете идти, я найду вас, не сомневайтесь!

— Красного мяса! — фыркнул Сквинтэм, когда они тронулись в путь. — Скорее всего, она принесёт тебе дождевого червя.

Но фортуна повернулась к ним лицом.

Был прекрасный летний день, воскресенье, хотя это им было неведомо, и люди наслаждались солнцем. Сразу за ближайшим холмом Кейти увидела деревню и осмотрела дома, коттеджи и бунгало. Казалось, все жители расположились в садах. А в одном очень большом саду возле очень большого дома был бассейн. Там плавали несколько детей и взрослых, другие лежали рядом. Недалеко от бассейна была беседка, около которой стояло какое-то устройство на колёсиках. Кейти спикировала, чтобы разглядеть получше.

Она никогда в жизни не видела барбекю и не имела о нём понятия, но, вне всякого сомнения, там было полно мяса, разложенного для того, чтобы приготовить его, когда купальщики проголодаются.

Там были толстые стейки, жирные котлеты для взрослых, а для детей сосиски и бифбургеры. Всего этого было достаточно, чтобы накормить целую армию. Кейти сделала круг и стремительно полетела прочь.

Двадцать минут спустя Лабер и Сквинтэм уже лежали, притаившись, за оградой, а на крышу беседки уселась Кейти. До чутких носов кота и собаки доносились восхитительные запахи.

Сквинтэм разработал такой план.

— Ты, — сказал он Лаберу, — должен съесть как можно больше и как можно быстрее.

— Да, да! — сказал Лабер.

— Я знаю, что собаки могут заглатывать, не разжёвывая. Для меня такое невозможно, поскольку я принадлежу к высококультурному виду животных. Я просто утащу самый большой кусок, какой только под силу унести. И ты, Лабер, после того как проглотишь всё, что в тебя влезет, тоже должен с собой прихватить. Самый большой кусок мяса, какой только могут удержать твои челюсти. Кейти, а вы должны как можно дольше отвлекать их внимание, пока я не дам сигнал.

— Не беспокойтесь, мистер Сквинтэм, я буду их дурачить, сколько нужно, — сказала Кейти. — Только прикажите.

Что Сквинтэм и сделал.

Он тихо, чтобы его не услышали люди, которые смеялись и плескались, мяукнул, и Кейти снялась с беседки и взлетела над бассейном.

Хотя она была почти чистокровным почтовым голубем, всё-таки один из её предков был голубь-вертун, турман, и теперь она устроила настоящее представление. Прямо над самым бассейном она вдруг стала падать с высоты, перевёртываясь, кувыркаясь, кружась, как сорвавшийся лист.

— Ой, смотрите! — закричали люди. — Смотрите на эту птицу!

— Она не может летать!

— Она ранена!

— Её подстрелили!

— Смотрите, она сейчас упадёт в воду!

Но за несколько футов до воды Кейти выровняла полёт и изобразила вынужденную посадку на краю бассейна. Она заковыляла, таща за собой одно крыло, точь-в-точь как подраненная птица.

 

Англичане считаются нацией, любящей животных, но, как и предвидел Сквинтэм, купальщики реагировали по-разному.

— Бедная!

— О, это всего лишь старый голубь.

— Надо помочь птичке!

— Дать ей по башке.

— Избавить её от страданий.

— Как можно быть такими жестокими!

— Хорошая начинка для пирога, да ещё немного бекона туда добавить.

— Можно взять её домой? Я буду за ней ухаживать, мамочка.

— Папа, можно, я выстрелю в неё из твоего духового ружья?

— Надо отнести её к ветеринару. Поймайте её кто-нибудь.

Но каждый раз, когда кто-то, казалось, вот-вот схватит голубку, ей удавалось ускользнуть. Всё это продолжалось до тех пор, пока вдруг со стороны беседки не раздался громкий лай, и по этому сигналу голубка легко поднялась в воздух и спокойненько улетела.

Барбекю был пуст, как буфет старой матушки Хаббард.[3]