Совершенствование участия группы прокуроров в судебном разбирательстве

Правоприменительная практика свидетельствует, что прецеденты, связанные с поддержанием обвинения группой прокуроров, получают все большее распространение. Как на уровне федеральных судов низшего звена, так и на уровне судов среднего звена растет количество дел, рассматриваемых судами с участием группы обвинителей. Следует отметить, что правоприменителю в данном случае приходится сталкиваться с рядом проблем.

К большому сожалению, действующее отечественное процессуальное законодательство характеризуется высокой степенью лаконичности при регламентации механизма поддержания государственного обвинения группой прокуроров. Так, ч. 4 ст. 246 УПК РФ содержит указание на возможность поддержания обвинения несколькими прокурорами. Представляется, что для современного этапа развития уголовного судопроизводства и в целях дальнейшего совершенствования состязательной модели судебного разбирательства данная лаконичность может рассматриваться в качестве серьезного препятствия, с одной стороны, а с другой - в качестве «государственного заказа» уголовно-процессуальной доктрине на разработку соответствующего научно-практического обоснования процессуального механизма поддержания обвинения группой прокуроров.

Следует отметить, что на постсоветском пространстве имеются достаточно удачные примеры соответствующих законодательных конструкций. Так, согласно ч. 1 ст. 37 УПК Украины прокурор (группа прокуроров), который будет осуществлять полномочия прокурора в конкретном уголовном производстве, определяется руководителем соответствующего органа прокуратуры после начала досудебного расследования. А в ч. 2 ст. 364 УПК Украины предусмотрено: «Если в судебном разбирательстве принимали участие несколько прокуроров, в судебных прениях по их усмотрению имеет право выступать один прокурор или каждый из них обосновывает в речи свою позицию в определенной части обвинения». Следовательно, процессуальное законодательство нашего соседа не просто указывает на возможность осуществления рассматриваемой деятельности группой прокуроров, но и позволяет сделать вывод о дифференциации процессуальных направлений деятельности внутри группы прокуроров в зависимости от этапа судебного разбирательства[21].

Немногословность законодателя в какой-то мере компенсируется ведомственным нормотворчеством. На необходимость создавать группы государственных обвинителей по наиболее сложным делам указывалось в Приказе Генпрокуратуры РФ от 3 июня 2002 г. № 28 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (п. 1.7)[22]. В данном Приказе содержалось указание на необходимость дифференциации полномочий участников группы в зависимости от специфики дела. Приказом Генпрокуратуры РФ от 17 августа 2006 г. № 61 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»[23] в п. 1.7 и Приказом от 20 ноября 2007 г. № 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»[24] в п. 1.5 фиксировалась проверенная временем конструкция.

И только Приказом Генпрокуратуры России от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»[25] предложены правоприменителю ряд ответов на вопросы следующего характера: в какой форме принимается решение о поддержании обвинения группой прокуроров (п. 4); кто определяет состав группы и старшего при поддержании обвинения группой прокуроров (п. 10.5); имеет ли право группа прокуроров принимать участие в суде апелляционной инстанции (п. п. 17, 18.2)? Следует отметить, что данные ответы не охватывают всего многообразия вопросов, возникающих в правоприменительной практике при поддержании обвинения группой прокуроров.

В качестве примера можно сослаться на судебный процесс 2006 г. в Верховном суде Республики Татарстан в отношении участников организованного преступного сообщества (ОПС) «29 комплекс» (г. Набережные Челны), длившийся год и 8 месяцев. Перед судом предстали 32 подсудимых, обвинявшихся в создании и участии в преступном сообществе, банде, многочисленных убийствах, похищениях людей, вымогательствах, совершении преступлений экономической направленности.

Сторону обвинения представляла группа государственных обвинителей из 5 человек, двое из которых непосредственно участвовали в расследовании дела до направления его в суд. С ними состязалась защита из 27 адвокатов подсудимых. Судебное разбирательство по ходатайствам части подсудимых производилось с участием коллегии присяжных заседателей: из кандидатов было сформировано жюри, а также 23 запасных присяжных. Следует отметить значительный объем материалов уголовного дела - 235 томов. Обвинительная речь по делу составила 3 тома.

Судебное следствие с участием присяжных заседателей длилось более года, и к его окончанию многие участники процесса основательно подзабыли содержание ранее демонстрировавшихся доказательств, особенно визуального характера. Поэтому при подготовке к прениям сторон у государственного обвинения возникла необходимость напоминания участникам процесса, в том числе присяжным, наиболее значимых материалов дела, исследовавшихся ранее.

При помощи программы Microsoft PowerPoint были подготовлены презентации. В обвинительной речи были отмечены ключевые места, которые нуждались в наглядных иллюстрациях и которые в целом определили содержание визуального ряда. Демонстрировались презентации отдельно по каждому эпизоду преступной деятельности участников этой группировки. Причем в речи гособвинения в указанных местах были сделаны ссылки на листы дела и видеокассеты, изображения с которых помещались в слайды. Нумерация ссылок в тексте была произведена отдельно по каждому эпизоду.

По окончании судебного процесса было проведено анкетирование жюри присяжных с целью выявления факторов, социально-психологических механизмов, влияющих на ответственность присяжных заседателей при вынесении вердикта. В качестве респондентов выступали 23 присяжных заседателя - 18 женщин и 5 мужчин в возрасте 25 - 50 лет, каждый четвертый из общего числа анкетируемых - с высшим образованием.

Все присяжные заседатели отметили, что самые убедительные доказательства были представлены стороной обвинения. 83% респондентов отметили, что у них лучше развита зрительная память, 13% - слуховая. Более половины подчеркнули, что при составлении мнения о чем-либо «лучше и видеть, и слышать одновременно». Неудивительно, что они активно воспринимали всю информацию, поступающую в виде видеоряда, сопровождающего речь государственного обвинителя. На ораторские приемы обратили внимание только три человека.

Результаты анкетирования продемонстрировали, что от государственного обвинителя, осуществляющего уголовное преследование в суде присяжных, требуется владение не только методикой и тактикой, но и психологическими приемами доказывания[26].

Таким образом, для полноценной реализации возможностей, заложенных в состязательном процессе, квалифицированное обвинение должно опираться на постоянное повышение профессионального уровня, применять на практике весь спектр знаний из области как юриспруденции, так и психологии, социологии, судебной медицины и т.д.

Материалы правоприменительной практики позволяют утверждать, что основная масса уголовных дел, при рассмотрении которых принимают участие группы обвинителей, рассматривается судами с участием присяжных. В связи с этим можно констатировать дефицит методических рекомендаций, разъясняющих правоприменителю на местах специфику реализации механизма поддержания государственного обвинения группой прокуроров.

Прежде всего, по нашему мнению, нуждается в уточнении перечень уголовных дел, по которым рекомендовано создание группы обвинителей, т.к. ведомственная формулировка «в необходимых случаях», скорее всего, не соответствует потребностям современной правоприменительной практики. Кроме того, нуждается в уточнении и алгоритм формирования группы обвинителей. Так, например, одним из адвокатов-защитников в апелляционной жалобе на приговор Пензенского областного суда от 4 июля 2014 г. по уголовному делу № 2-2/2014 ставилась под сомнение легитимность поддержания государственного обвинения по уголовному делу прокурорами Волошиным В.М. и Ганюхиным Д.Ю. ввиду отсутствия в материалах дела поручения соответствующего прокурора, чем, по мнению представителя защиты, был нарушен п. 4 Приказа Генерального прокурора от 25 декабря 2012 г. № 465[27].

Наконец, приходится констатировать и пробел ведомственного регулирования ситуаций, связанных с расхождением процессуальных позиций по делу между участниками группы в ходе судебного разбирательства. Представляется, что только опора на принципы единоначалия и централизации в деятельности органов прокуратуры не создает прочного фундамента для полноценной реализации в рамках судебного разбирательства такого направления деятельности прокуратуры, как уголовное преследование в рамках состязательной модели правосудия. В данном случае, по нашему мнению, целесообразно воспользоваться конструкцией, предусматривающей механизм согласования полного или частичного отказа от обвинения в ходе судебного разбирательства.

Необходимость своевременного решения перечисленных проблем, по нашему мнению, обусловлена, помимо прочего, и распространением судов присяжных на уровень федеральных районных судов с 2018 г., что, скорее всего, приведет к абсолютному увеличению количества дел, рассматриваемых судами с участием групп обвинителей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прокурор от имени государства в пределах полномочий осуществляет уголовное преследование, выступая в суде в качестве государственного обвинителя.

Государственный обвинитель в судебном разбирательстве представляет доказательства и участвует в их исследовании. В условиях состязательности именно от активности государственного обвинителя во многом зависят законность и обоснованность принимаемого судебного решения.

Особую сложность у государственных обвинителей вызывает оценка доказательств обвинения, а именно сопоставление доказательств между собой и, соответственно, их последующая оценка. Думается, на законодательном уровне не будет лишним указать на то, что при обвинении подсудимого в нескольких преступлениях доказательства следует группировать применительно к каждому эпизоду преступного деяния. В связи с этим полагаем, что ст. 292 УПК РФ целесообразно дополнить положением о том, что доказательства виновности или невиновности подсудимого по обвинению в совершении нескольких преступлений необходимо сторонам представлять в суде применительно к каждому эпизоду уголовного дела.

Проблема изменения обвинения государственным обвинителем в суде первой инстанции давно вызывает жаркие споры в научной среде. Дискуссии на эту тему не утихают среди ученых-процессуалистов по сей день.

В настоящее время УПК РФ запрещает изменять обвинение в суде на более тяжкое.

В законодательстве ряда зарубежных стран изменение обвинения в сторону ухудшения успешно применяется.

Правоприменительная практика свидетельствует, что прецеденты, связанные с поддержанием обвинения группой прокуроров, получают все большее распространение. Как на уровне федеральных судов низшего звена, так и на уровне судов среднего звена растет количество дел, рассматриваемых судами с участием группы обвинителей. Следует отметить, что правоприменителю в данном случае приходится сталкиваться с рядом проблем.

Материалы правоприменительной практики позволяют утверждать, что основная масса уголовных дел, при рассмотрении которых принимают участие группы обвинителей, рассматривается судами с участием присяжных. В связи с этим можно констатировать дефицит методических рекомендаций, разъясняющих правоприменителю на местах специфику реализации механизма поддержания государственного обвинения группой прокуроров.

Прежде всего, по нашему мнению, нуждается в уточнении перечень уголовных дел, по которым рекомендовано создание группы обвинителей, т.к. ведомственная формулировка «в необходимых случаях», скорее всего, не соответствует потребностям современной правоприменительной практики. Кроме того, нуждается в уточнении и алгоритм формирования группы обвинителей.