Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 гг.

Начиная от истоков Кубани, берущего начало около Эльбруса, самой высокой горы Кавказского хребта, следующие народности расположены на восток к стороне Каспийского моря:

Малая Абаза, называемая Алтыкесек, из шести племен, именно: а) Шантемир, б) Клитш, в) Кеш, г) Лоу, д) Биберд, ж) Дударук. Малая Абаза, или Алтыкесек Абаза, расположена на речке Марацк до Подкумка. Эти народы населяют, таким образом, частью турецкие, частью русские границы. У них нет князей, а только начальники племен, и кабардинцы рассматривают их как своих подданных.

Абазы были христиане, но их знать исповедует в настоящее время магометанство. Их обычаи, одежда и образ жизни похожи на черкесские. Заметна также некоторая аналогия в языке этих двух народов. Так же как и черкесы, они занимаются земледелием, но они больше существуют за счет продуктов скотоводства. Они прославились красивой и высокой породой лошадей и считались бы действительно богатыми в своем роде, если бы не постоянные притеснения, которые они испытывают со стороны черкесских князей.

Право кабардинцев на этот народ основано на настоящей узурпации. Главные племена Большой Абазы следующие: Шапсих. Эти абазы[169], имея мало земли для обработки и скота, живут охотнее грабежом; у них нет князей, но они рассматривают своим начальником того, чья фамилия самая могущественная или наиболее прославлена грабежами. Турки в отчаянии от их набегов, которые они доводят до окрестностей Анапы.

Натукаш самые могущественные из всех абазов[170], живущих по эту сторону Кавказа; они населяют ущелья, покрытые редким лесом. У них, следовательно, мало земли для обработки, но благодаря прекрасным пастбищам они могли бы разводить больше скота, если бы не их постоянное состояние войны и склонность к грабежам, которые не позволяют им думать о правильном хозяйстве. Они живут бедно и плохо одеты, сеют немного ржи и откармливают некоторое количество свиней, которые не встречаются у других народов Кавказа.

Эта народность, кажется, происходит из северо-западной части Кавказа; прежде она была очень многочисленная и распространялась очень далеко; но черкесы почти целиком вытеснили ее в горы и благодаря постоянным войнам она сильно уменьшилась.

Воинственная народность черкесов населяет горы, расположенные перед Кавказом; она тянется до соседней прекрасной равнины, прежних обитателей которой она изгнала или большей частью подчинила. Это род рыцарей, которые поддерживают между собой и в отношении подданных настоящую феодальную систему, подобную той, которую немецкое рыцарство ввело раньше в Пруссию и Лифляндию, с еще большей строгостью и бесчеловечностью.

Если исходить из точки зрения, что народ состоял только из князей и дворян, а их подданные были почти все рабы, захваченные во время войны у других народов и принявшие язык своих господ, со стороны которых они испытывали довольно мягкое обращение, то можно будет с меньшей суровостью судить об аристократическом строе этой храброй народности рыцарей, которая не может переносить никакого ярма[171]... Их непрерывные споры и разделение власти между многими мелкими независимыми князьями, интересы которых различны, к счастью, делают этот героический народ менее опасным.

Та часть этой народности…, которая признается русскими подданными, обозначается под именем Большой и Малой Кабарды.

Кабардинцы считают себя по происхождению арабами; может быть это остатки тех войск, которые халифы когда-то посылали на Кавказ. Другие же ведут их происхождение от мамелюков. Что они когда-то жили в Крыму, на это указывает предание, которое еще подтверждается существующими названиями. Верхняя часть реки Бельбек в Крыму до сих пор еще называется Кабарда и вся прекрасная страна между этой рекой и Качей — Черкес-тус. Также и в названии крепости Черкес-кермен, развалины которой еще существуют, по-видимому, сохранилось их имя. Когда они расселились по Кубани и в районе Бештау — нельзя твердо установить. Они называют себя сами, как все черкесские племена, адыге. Вероятно, керкеты Страбона, если и не этот народ, то ниже упоминаемые черкесаты.

Общим родоначальником черкесских фамилий называют некоего Инала, которого описывают могущественным ханом; только что упомянутые следы города Шанжира между ручьями Непиль[172] и Псиф[173] они называют его резиденцией. От этого Инала князья Большой и Малой Кабарды ведут свою генеалогию следующим образом.

Их род и происхождение неизвестно. Вначале, как кажется, они вместе с большей частью Кавказа были под властью Грузии. В XVI столетии, после разделения грузинского царства, когда отделились Мингрелия, Рурия и Абазия[174], они попали под владычество Крыма. В том же столетии они перешли под покровительство царя Ивана Васильевича, который в 1560 г. женился на черкесской княжне Марии, дочери Темрюка. В семнадцатом столетии [кабардинцы] опять находились под крымским владычеством, а в начале XVIII столетия, когда они хотели освободиться из-под этого ига, крымский хан проник до Кабарды. Однако черкесы бежали в горы у Баксана и забаррикадировались в узких ущельях каменными стенами, которые еще до сего времени называются крымскими. Они опять обещали хану платить дань. Отдали ему в дар много девушек и в день заключения мира в изобилии угощали их крепкими напитками. Ночью, когда те спали глубоким сном, они напали на крымский лагерь, убили хана и разбили все войско. Чтобы обезопасить себя, они обратились опять к покровительству русских, но до сего времени продолжают оставаться неспокойными и ненадежными подданными. При генерал-майоре фон Фабрициане, который часто их наказывал, им была определена граница между левым берегом Малки[175] и Тереком. Теперь же они опять расселились до Подкумка; живущие внутри границы наиболее мирно настроены. Еще не более 16 лет тому назад они были христианами. И теперь еще они очень равнодушные и ненадежные магометане.

Знать (уздени) разделяются на древнее рыцарское дворянство и высшую знать (уздени узденей). Самыми известными фамилиями из древней знати являются Куденетовы, Тамбиевы, Анзоровы...

Черкесы вообще и кабардинцы в частности населяют селения, которые они покидают через определенный промежуток времени или по причине засорения, или вследствие отсутствия достаточной безопасности; они уносят тогда приготовленный лес для постройки и домашнее имущество, сжигая остальное. Они ищут затем удобное место для поселения; когда нет поблизости их поселения воды, они проводят ее к себе из наиболее близкого ручья по каналу, устраивая маленькие плотины, которые они строят с таким же искусством, как крымские татары.

Они строят свои дома близко один к другому, одним или несколькими кругами или четырехугольниками, таким образом, что внутреннее пространство представляет собой общий скотный двор, имеющий лишь одни ворота, а дома, окружающие его, служат как бы для его охраны. Дом узденя (или князя), обычно стоящий особняком, заключает в себе ряд отдельных четырехугольных помещений, размером в две сажени, где помещаются гости, с камином, маленьким диваном и другой удобной мебелью. Уборные, рассеянные в поле, вырыты в земле под глиняными хижинами круглой формы. Вокруг селения стоят скирды сена и ржи, а также установлены на земле большие плетеные корзины под крышами для ссыпания обмолоченной ржи. Дома представляют собой удлиненные четырехугольники от 4 до 5 сажени длины и немного более полутора саженей ширины, плетенные из ветвей, густо обмазанных глиной. Крыши плоские, сделаны из легких стропил и покрыты камышом. Каждый дом состоит из большой комнаты для женщин и смежной комнаты для рабынь и девушек. Одна из дверей комнаты выходит на улицу; другая, расположенная в одном из углов налево от входа, выходит во двор. Внутри у передней стены устроен плетеный и обмазанный глиной очаг с дымоходом и короткой трубой. Около камина в том конце комнаты, где находится выход во двор, устроена широкая скамейка для спанья или диван с резными ручками, покрытый хорошими коврами и подушками и около него окно на улицу, через которое можно войти в комнату. Над диваном и по всей стене висят на колышках различные женские одежды, платья и меховые вещи; на перекладинах под крышей находятся заготовки из целых колосьев турецкой пшеницы или маиса, которые они обжигают на золе; зерна, которые при этом выпадают из колосьев, они употребляют как лакомство или берут с собой в военные походы вместе с пастой из проса, являющейся их обычной, легкой и утоляющей голод пищей. Мужчина живет обычно в отдельном помещении и не любит при чужих показываться у жены.

Они живут в своих селениях и домах очень чистоплотно: они соблюдают чистоплотность также в своей одежде и в приготовляемых кушаньях.

Князья и знать не имеют других занятий, кроме войны, охоты и грабежа. Они живут большими сеньорами, ездят по полям верхом, устраивают пирушки или совершают набеги. Уздени, или знатные, держат народ в повиновении и обязаны лишь служить своим князьям во время войны. Подданные (или крестьяне) имеют в отношении князя и знати, могущих располагать их имуществом и жизнью, самое безусловное послушание. Они составляют часть наследства: но нет примера, чтобы их когда-либо продавали. Они составляют массу народа, как рабы князей или знати, захваченные во время войны.

Они возделывают землю большими плугами, запряженными от шести до восьми быков, водят стада на пастьбу, рубят дерево для срубов или для топки, строят жилища, жнут хлеб и косят траву, которой зимой кормят животных. Женщины и девушки не так строго охраняются, как у крымских татар, работают вместе с ними во время жатвы. Когда полевые работы зовут черкесов далеко от их селений, они строят себе в открытом поле хижины из жердей, покрываемых ветвями и камышом, которые можно было бы принять за стоги сена. Князья живут в таких же хижинах, когда они при своих поездках долго живут в открытом месте. Они ночуют во время своих постоянных набегов в маленьких хижинах из войлока, служащих им палатками; они устроены на четырех шестах и покрыты легкой крышей из планок. Bce крестьяне мужского пола обязаны работать на князя или знатного по три дня, для косьбы и для рубки дров, с их доставкой в дом. Они должны сверх того давать один воз или семь мешков проса для каждого быка, которые те имеют. Каждый жених этого класса обязан давать также своему господину двух коров и двух быков, кроме этого, они не обязаны платить никаких податей. Горные народы, сделавшиеся данниками черкесских князей, вроде абазов, осетин, дигорцев, басиян, балкар, карачаевцев и карабулаков, платят им обычно с каждой семьи по одной овце или ее стоимость бурками, полотном, медной посудой и другими подобными предметами. Каждый, кто имеет овец, независимо от величины стада, дает князю летом, когда стадо выводят на пастбища, по овце.

Хотя князь и не подчинен никаким законам, его собственный интерес требует обеспечения привязанности и верности своих подданных во время войны, благодаря щедрости и приветливости. Он может пожаловать дворянство или сделать узденем подданного, когда он этого заслуживает. Он может каждого лишить всего по своему желанию. Когда речь идет о большом предприятии, он созывает знатных, которые передают затем народу решение, принятое совещанием. Трудно установить точное состояние Черкесии. Если же предположить, что число подданных в пределах Атажука[176] составляет приблизительно треть Кабарды, то из этого следует, что так как число населения в этой области состоит из трех тысяч крестьян и 500 узденей, то, следовательно, общее число кабардинцев будет приблизительно составлять 10 000 человек простонародья и 1500 узденей. Если присоединить сюда другие черкесские племена по ту сторону Кубани, о чем речь будет впереди, то этот бесстрашный воинственный народ мог бы составить сильную державу, если бы он не был подчинен стольким вождям, интересы которых всегда различны. Согласно их феодальной системе, знатный, и даже всякий человек, способный носить оружие, должен сопровождать князя во время войны. Трусость наказывается самым сильным презрением. Два противоположных закона — гостеприимство и кровная месть свято соблюдаются, как черкесской знатью, так и большинством других народностей Кавказа. Гостеприимство (куначество), основанное на определенных принципах, ставит всякого, кто прибегает к нему, в полную защиту от всякого рода насилий. Его хозяин защищает его при всяких обстоятельствах своей жизнью и жизнью своих близких; он не дозволяет ему уехать, не дав ему конной охраны и не поручив его своим союзникам; за убийство или оскорбление гостя мстят, как за смерть кровного родственника. Чужеземец, становящийся под покровительство женщины и допущенный коснуться ее груди концом своих губ, получает защиту как брат, будь он даже врагом и убийцей одного из близких друзей.

Но не меньше добросовестности черкесы проявляют и в отношении кровной мести; ближайшие родственники или наследник со дня рождения обещаются уничтожить виновников покушения, совершенного над личностью их союзника, [действуя] открыто, применяя хитрость или всякий другой способ. В противном случае им угрожало изгнание, как недостойных членов общины. Эта кровная месть, передаваемая из поколения в поколение, распространяется на целые племена; она так упорна, что князья и знатные обоих враждебных племен обязаны драться насмерть или согласиться избегать друг друга, когда встречаются на одном пути или в нейтральном месте.

У черкесов ответственность за убийство падает на всех родственников. Эта необходимость мстить за кровь родственников является причиной большей части распрей между ними и между всеми кавказскими народами; и если они не кончаются в конце концов выкупом и женитьбой между двумя семьями, то вражда продолжается до бесконечности. Цена, которую дают семье умершего для прекращения преследования, называется цена крови; но князья и уздени не соглашаются ни на какие вознаграждения подобного рода и постоянно требуют кровь за кровь.

Молодые люди обоих полов вольны встречаться и принимать участие в забавах; женщины не застенчивы, не скромны; при сватовстве черкесы придают большое значение званию; уздень не смеет стремиться к обладанию дочерью князя; если же такая любовь имеет место и если уздень увозит дочь князя, то при первой возможности его беспощадно лишают жизни. Когда сын или дочь женится, они не осмеливаются являться первый год перед своим отцом или матерью до рождения ребенка. Муж посещает свою молодую жену долгое время только тайком, влезая в окно ее комнаты. Он никогда не присутствует, когда она принимает гостей; он не любит, когда ему говорят о ней и о детях и считается даже оскорбительным, когда у него справляются о здоровье жены.

Воспитание княжеских детей у этого народа направлено к тому, чтобы уничтожить всякое родственное чувство, начиная с раннего возраста. С детства их поручают попечению знатного, часто даже богатого, который служит им воспитателем.

Родители, особенно отец, не видят своего сына до тех пор, пока он не в состоянии носить оружие, а своих дочерей до замужества. Воспитатель должен обо всем заботиться; он обучает мальчиков с малых лет всем хитростям разбойничьих банд и всем приемам, которые эти наездники ценят. Он вооружает молодого человека, когда тот достаточно силен, чтобы носить оружие, и тогда представляет его отцу; ученик вознаграждает своего воспитателя, отдавая ему большую часть награбленной добычи. Девушек очень плохо кормят, чтобы сделать их более худыми, так как княгиня должна иметь всегда нежный, стройный стан. Их учат вязать, плести позументы, шить платья, плести корзинки и циновки и другим занятиям, подходящим для их пола. Воспитатель обязан также выдать замуж свою воспитанницу и выбрать ей жениха, равного ей по происхождению, если он хочет сохранить свою голову.

Их гробницы, воздвигнутые из квадратных камней, большей частью представляют собой продолговатый, заполненный или пустой четырехугольник с деревянными колоннами по углам, украшенными капителями. Их могилы располагаются на более или менее значительных возвышенностях близ селений. Могилы князей и знати окружены довольно высокими шести-семиугольными стенами или же для них строят настоящие часовни, которые построены из обделанного камня, привезенного из гор рабочими. Могилы абазов имеют много общего с черкесами. Когда умирают отец или муж, жена в знак печали должна царапать себе лицо и грудь до крови, а мужчины бьют себя по лицу кнутом, чтобы носить некоторое время синяки в знак траура.

Вся домашняя экономия черкесов ограничивается обработкой земли и разведением многочисленных стад; они сеют обычно просо, из которого варят кашу, пекут блины и всякое печенье, они приготовляют также особые напитки, называемые ими hantkups[177]. Реже сеют маис, котрый служит им продовольствием во время их набегов; они возделывают огородные растения, вроде моркови, репы, брюквы, лука, тыквы, арбузов и т. д. Женщины приготовляют из дикой конопли очень красивую нить; но они не умеют ткать никаких сортов холста.

Их скот состоит главным образом из коз, овец, быков и лошадей. Овцы обычно белые, длиннохвостые, тонкорунные, которых черкесы продают на рынках наряду с прекрасным сукном, узким и некрашеным, изготовленным их женщинами, и кафтаны, сшитые из той же материи. Они употребляют шерсть черную и самую обычную для изготовления накидок из войлока для собственного употребления.

Рогатые животные малорослые и служат для тяги их арб и двуколесных повозок.

Лошади являются предметом домашней экономии, самой важной для всадников, постоянно находящихся в походах.

Черкесы разводят всякого рода домашних птиц: индейских петухов особенной величины и красоты, кур, гусей и уток. Они также занимаются пчеловодством, которое им особенно ценно, ради их любимого опьяняющего напитка из меда.

Они умеют извлекать значительную выгоду из этого прекрасного меда, который разбавляют кипящей водой, или же делают из него перебродивший напиток из проса (буза), или же употребляют в кушанья. Они продают его, так же как и воск, в большом количестве на линии[178] и даже в Астрахани.

Я перехожу теперь к другим племенам черкесов, живущим за рекой Кубанью.

Ближайшее племя — бесленеевцы... Они живут наподобие черкесов и более чистоплотны и богаты, чем горские народы. Следующее племя — мухошевцы — хорошие земледельцы; у них много скота и они живут, как черкесы, в укрепленных деревнях.

За ними следуют темиргоевцы, самое сильное и могущественное племя черкесов.

Все племя темиргоевцев состоит более чем из 40 селений и может выставить более двух тысяч человек; они союзники с племенами бесленеевцами, мухошами и бжедугами, объединение которых может выставить под ружье более, чем 5000 человек. Жители этого племени самые богатые и чистоплотные из всех черкесов.

Адеми — племя темиргоевцев, которое живет в некоторых

селениях по Псеге[179] и внизу у Псиша[180].

Четвертое племя — бжедухи. Они занимаются земледелием и разводят также некоторое количество скота на правом берегу Кубани; с соседями они часто ведут торговлю.

Пятое племя, находящееся в настоящее время под властью турок, — натухайское.

Я должен еще упомянуть о маленькой ветви черкесов, состоящей из шести селений, носящих имя племени Шани или Сани[181]. Они могут выставить двести человек; обрабатывают землю и владеют скотом; они беднее всех остальных черкесов, что делает их большими грабителями.

Маленькое черкесское племя Шагахи живет еще до сих пор у Анапы на Багуре[182] и его меньших притоках.

Их князь Sane был богат, производил торговлю и имел несколько судов на Черном море.

 

ЯН ПОТОЦКИЙ (1761 — 1815 гг.)

Ян Потоцкий принадлежал к знатному и богатому польскому роду графов Потоцких. Получил прекрасное образование. Много путешествовал по Западной Европе и Ближнему Востоку. В 1798 г. совершил путешествие из Москвы в Астрахань, а оттуда на Северный Кавказ.

С 1801 г. Потоцкий, живший до этого большей частью в Париже, поселился в Петербурге, где сблизился со многими видными учеными. Потоцкий был широко образованным; его интересовали вопросы истории, филологии, археологии и этнографии, а также естествознания и географии, он особенно увлекался историей, в частности, он собрал огромный материал по древнейшей истории славян.

Описание путешествия Потоцкого по Кавказу, написанное, как и большинство его трудов, на французском языке, было издано лишь в 1829 г. Клапротом, с которым он при жизни поддерживал тесные научные связи. Клапрот снабдил текст Потоцкого своими подробными комментариями, используя для этого материалы, собранные им во время пребывания на Кавказе. Однако еще до издания Клапротом этого сочинения Потоцкого рукописные копии его получили широкое распространение в России и за границей, а также печатались в отрывках на французском, польском и русском языках.

Приводимые ниже краткие выдержки из «Путешествия в астраханские и кавказские степи» Потоцкого касаются преимущественно истории и этнографии адыгов, о которых он имел возможность получить ценные сведения при содействии служившего на Кавказской линии капитана Вильковского, отец которого был поляк, а мать — черкешенка (вероятно, кабардинка). Вильковский, по словам Потоцкого, «провел в Черкесии (Кабарде. — В. Г.) пятнадцать лет в качестве переводчика» и, следовательно, был отлично знаком с бытом кабардинцев и других адыгов. Потоцкий «под диктовку капитана Вильковского составлял и свой «черкесский словарь».

Возможно, что именно Вильковский ознакомил Потоцкого с документом, содержащим генеалогию кабардинских князей, которой Потоцкий уделил большое внимание.