Звездная болезнь (Моральным уродам посвящается).

Я стал знаменитым, я вам не чета,

Я супермен, я поп-звезда,

Я по улице иду, не замечая никого,

O-о-о-о-о.

Я вчера под фанеру пару песен слабал,

Три калеки мне похлопали, и я звездою стал.

Кроме меня все музыканты дерьмо,

O-о-о-о-о.

Я держу кверху нос, я вас всех перерос,

Я великий, я герой -

Овладела мной звёздная болезнь.

Я не замечаю старых друзей,

Вот я какой - на меня поглазей!

Я играю и пою лучше всех давно,

O-о-о-о-о.

Даже западные группы не сравнятся со мной,

Со мной с начинающей поп-звездой,

Вы что, не согласны, а мне всё равно,

O-о-о-о-о.

Я держу кверху нос, я вас всех перерос,

Я великий, я герой -

Овладела мной звёздная болезнь.

Я в квартире везде понавешал зеркала,

В них смотрю целый день и пою "ла-ла-ла-ла",

Ах какой я пою замечательный музон,

O-о-о-о-о.

Я с женой развёлся, потому что она,

Не хотела признавать, что я суперзвезда,

У меня этих женщин будет скоро миллион.

O-о-о-о-о.

Я держу кверху нос, я вас всех перерос,

Я великий, я герой -

Овладела мной звёздная болезнь.

Звёздная болезнь,

Звёздная болезнь,

Звёздная болезнь.

 

Альбом "Восставший из Ада"

Демобилизация.

Скорый поезд к дому мчится.

Полечу домой как птица,

Полечу как птица я!

Жизнь начнётся без авралов,

Сундуков и генералов

Демобилизация!

Я приеду к тебе вскоре,

Будет спать спокойно город

В клёнах и акациях.

Я прижмусь к тебе щекою,

Ты смахнешь слезу рукою.

Демобилизация!

И пройдёмся под луною,

Рядом с будущей женою,

Каблучками цокая!

Не боясь за то в награду

Получить пяток к наряду.

Демобилизация!

И поднимем мы бокалы

В самых лучших ресторанах,

Не боясь нотации.

Не боясь за эту шутку

Получить 15 суток.

Демобилизация!

Скорый поезд к дому мчится.

Прилетел домой как птица,

Прилетел как птица я!

Снял погоны и петлицы,

И уже успел напиться -

Демобилизация!

 

Свадьба.

В деревне по соседству бахали свадьбу.
Приглашены мы были на свадьбу в усадьбу.
Приоделись мы нарядились все),
И ломанулись дружно туда где было очень классно!
И всё прекрасно!
И мы вместе понимали что нажрёмся там ужасно.
Всё! Вперёд! Бухало нас зовёт!
И мы зальём водярой безразмерный живот, ох!
Свадьба! Смотрите ведут!
Сегодня на кого-то надели хомут.
Свадьба! Под хлопанье рук
Сегодня кто-то добровольно влез под каблук.
Свадьба! Сегодня все пьют,
Сегодня все гуляют и песни поют.
Свадьба! Здесь нельзя не напиться!
Свадьба! Вам хорошо, а мне жениться!
В общем, нас, как угорелых, понесли на свадьбу ноги.
Топот лошадиный по просёлочной дороге.
Мы всех гусей перетоптали, не пришли пока.
Кто нам перебегал дорогу дали дубака.
Дорвались мы потом до пойла, короче,
Хлебали мы водяру до глубокой ночи.
Чинно, благородно мы схватили колья и ломы,
Как сорвало нашу крышу от водяры, пацаны.
Свадьба! Смотрите ведут!
Сегодня на кого-то надели хомут.
Свадьба! Под хлопанье рук
Сегодня кто-то добровольно влез под каблук.
Свадьба! Сегодня все пьют,
Сегодня все гуляют и песни поют.
Свадьба! Здесь нельзя не напиться!
Свадьба! Вам хорошо, а мне жениться!
Ломали мы о спины колья и ломы нещадно,
А далеко за полночь мы отправились обратно.
Через погост старинный путь нелёгкий пролегал
От страха каждый из нас смачно порыгал.
И черти, суки, перед нами прыгали нахально.
Давай по 150, что б жутко не было.
И чем мы больше пили, тем громче выли эти черти.
Водкою мы страх свой только, блин, усугубили.

Свадьба! Смотрите ведут!
Сегодня на кого-то надели хомут.
Свадьба! Под хлопанье рук
Сегодня кто-то добровольно влез под каблук.
Свадьба! Сегодня все пьют,
Сегодня все гуляют и песни поют.
Свадьба! Здесь нельзя не напиться!
Свадьба! Вам хорошо, а мне жениться!

 

Рога.

В личной жизни у меня
Нету счастья ни фига.
Мне наставила жена
Очень длинные рога.
Вот такой со мной конфуз -
Не могу носить картуз.
Моя репа не туга,
Но мешают мне рога.
Хоть борода моя седа,
Зато растут мои рога.
Мои рога - моё богатство.
Растут роги каждый день.
Им расти совсем не лень,
По сравнению со мной
Пролетает и олень.
Отдыхает здесь и лось,
Просто курит носорог.
У него он хоть один,
У меня же 40 рог.
Хоть борода моя седа,
Зато растут мои рога.
Мои рога - моё богатство
Хоть к рогам я привык,
Но не сдох во мне мужик.
Я наставил ей в ответ не рога,
А просто шик.
Сотворил такой прикол-
Из-под химии как кол
Здоровенный рог торчит.
Пусть любовник помолчит.
Пусть ворчит, дрочит,
Пусть усами шевелит.
Наставлять рога жене
Появился аппетит.
Задыми моя труба
У неё растут рога.
И растут вдвойне
По весне.
Хоть голова её седа,
Зато торчат её рога.
Её рога - её богатство.
Хоть голова её седа,
Зато торчат её рога.
Её рога - моё коварство.

 

Сельский туалет.

Она сидела на очке и кругозор свой повышала,

И, читая, не заметила, что балка затрещала под ней,

Но тетка увлеклась романом, она, дергаясь, читала,

От вибрации такой доска держаться перестала.

И настал момент ужасный, что доска, блядь, вся прогнулась,

Затрещала, проломилась, баба с шумом пизданулась

Прям в дерьмо, башкою вниз - вот такой судьбы каприз -

Лишь ноги из дерьма торчали, бабу круто обломали.

Туалет! - И лучше кайфа нет,

Чем новый туалет: стоит в саду сверкает, отражая солнца свет,

Сельский туалет! - И лучше кайфа нет,

Стоит в саду сверкает, отражая солнца свет.

Только бульки на поверхности похлюпали немного,

Захлебнулась баба на хуй, ну туда ей и дорога.

На хуя тряслась - ведь знала, что сортир давно прогнивший,

Муж его уж не чинил, наверно, лет примерно тыщу.

И тем самым он подставил драгоценную супругу,

Что она пиздой накрылась среди ночи с перепугу,

Умерла, подохла, сгинула в своем же туалете -

Нет ужасней и смешнее смерти на всем белом свете.

Туалет! - И лучше кайфа нет,

Чем новый туалет: стоит в саду сверкает, отражая солнца свет,

Сельский туалет! - И лучше кайфа нет,

Стоит в саду сверкает, отражая солнца свет.

Ну а в это время муж ее, на треснутом диване

Пузыри пускал из жопы, был он в уматину пьяный,

Если он не пил бы с вечера с друзьями самогону,

То, услышал бы, наверно, в туалете эти стоны.

Мораль песни такова: не мертвецы и не вампиры

Не опасны так для жизни как прогнившие сортиры.

Так что, жители деревни, Мани, Вани, Саши, Пети,

Наведите марафет в любимом сельском туалете!

Туалет! - И лучше кайфа нет,

Чем новый туалет: стоит в саду сверкает, отражая солнца свет,

Сельский туалет! - И лучше кайфа нет,

Стоит в саду сверкает, отражая солнца свет.

 

Грязная кровь.

Однажды после пьянки возвращался домой,

Я был в умат и песни весело пел.

Мой путь пролегал через старый погост,

Был бы я трезвый - сразу б я охуел.

Но я не был трезв, и было мне до пизды,

Мне смелость придавал выпитый кир,

И тут передо мною затрещали кусты,

Из них восстал кровавый старый вампир.

Кровь, кровь, моя грязная кровь!..

Напившись крови моей, дохнет комар.

Грязная кровь. Откуда чистой ей быть -

Ведь сорок лет я каждый вечер в угар.

Вампир этот жаждал теплой крови моей,

Он в предвкушеньи даже выпустил клык,

Но только слегка он у меня отсосал,

В смысле крови, то в могилу - пиздык.

Мой организм не отдыхал от водок и вин,

Вся жизнь моя как проспиртованный сон,

Все детство, сколько помню, я глотал пертусин,

А в 10 лет я начал пить самогон.

Кровь, кровь, моя грязная кровь!..

Напившись крови моей, дохнет комар.

Грязная кровь. Откуда чистой ей быть -

Ведь сорок лет я каждый вечер в угар.

Он позеленел, он все кусты обрыгал,

Он, бедолага, второй раз чуть не сдох,

Его рвало, он своей пастью жадно воздух глотал,

И, с медицинской точки, был очень плох.

Откуда я знал, что так накроет его,

Иначе б я ему ни капли не дал,

Одним вампиром меньше, выпил я за него,

Закопал его и спать побежал.

Кровь, кровь, моя грязная кровь!..

Напившись крови моей, дохнет комар.

Грязная кровь. Откуда чистой ей быть -

Ведь сорок лет я каждый вечер в угар.

 

Любовь загробная.

Опять с нетерпением жду я конец октября,
Конец октября с нетерпением жду я не зря -
Опять с тридцать первого ночью ко мне ты придешь,
Смешается снова смертельно-любовная дрожь,
Ты придешь, из могилы придешь.
Тела наши снова сольются под светом луны,
Любовь наша вечна, друг другу мы сильно нужны,
Твой череп оскаленный вновь улыбается мне,
Я буду ласкать тебя нежно при полной луне.

Давно умерла ты для всех, только не для меня,
Пусть труп твой прекрасный за несколько лет провонял,
Червями изъедена наша прогнившая плоть,
Мы - грешные люди, не взял наши души Господь,
Мне нужна твоя мертвая плоть.
Тела наши снова сольются под светом луны,
Любовь наша вечна, друг другу мы сильно нужны,
Твой череп оскаленный вновь улыбается мне,
Я буду ласкать тебя нежно при полной луне.
Над кладбищем снова сияет большая луна,
Ты не представляешь, как мне ты, родная, нужна,
Уютно нам в склепе семейном с тобою вдвоем,
На свет мы с тобой скелетёночка произведем,
Будем в склепе валяться втроем.
Тела наши снова сольются под светом луны,
Любовь наша вечна, друг другу мы сильно нужны,
Твой череп оскаленный вновь улыбается мне,
Я буду ласкать тебя нежно при полной луне.

 

 

Черный вурдалак.

На могильной на плите я был зачат нечистой силой,

Когда полная луна светила ярко над могилой,

Старый склеп предохранял меня от солнечного света,

Я рожден в гробу, а это значит: ваша песня спета!

Я был вскормлен мертвецами, я сосал из мертвой груди желтый гной,

Колыбельной песней для меня был злой звериный вой,

И потому от воя вытянулись уши,

Стал ужасным распиздяем я, и ебнутым к тому же.

Мой папаша - некрофил, моя мама - упыриха,

Не по дням, а по часам я рос, взрослея очень лихо,

Я питался мертвецами, ел мозги, кишки и груди,

Но особый деликатес - это вы, живые люди!:

Злой как сто собак, человечий враг,

Краснорылый лупоглазый, черный вурдалак_

Ночью не шатайтесь по погостам просто так -

Вас поймает, разорвет и съест ночной мудак -

Вурдалак! (Fuck!)

 

Я когтями разрываю ночью свежую могилу,

Я кулаком ломаю гроб и съедаю труп, подобно крокодилу,

Я торчу, я наслаждаюсь эксгумированным трупом,

Я впиваюсь в тело трупа своим старым острым зубом.

Под гниющим мясом гной и свернувшиеся струпья,

Слюни льются изо рта, когда поедаю труп я,

И, когда я разбиваю череп крышкой гробовою,

Мозговая масса белая стекает над губою.

Разлагающееся туловище чахнет в луже гноя,

Кровь сочится из кишок, гной течет из геморроя,

Химус, желчь, и гной, и кровь шипят и пенятся в могиле,

Потрошу кишки и пью густую кровь, как предки пили.

Краснорылый лупоглазый, черный вурдалак_

Ночью не шатайтесь по погостам просто так -

Вас поймает, разорвет и съест ночной мудак -

Вурдалак! (Fuck!)

А когда мне попадается живой сын человечий,

Я когтями вырываю и съедаю его печень,

Кровь со свистом бьет фонтаном из разорванных артерий,

Что недоем я, доедят потом ночные люди-звери.

Паразитическая падаль - твой гастрокишечный тракт,

Доедаю я все то, что не доел при жизни рак,

Как питон, гнилое мясо я наружу изрыгаю,

Ну а потом я свою добычу снова смачно поедаю.

Отхаркивая смесь мокроты, слизи и желчи,

Я обгладываю смачно сладкие кости человечьи,

Пережевывая лимфу, жидкий гной воняет гнусно,

Испражнения и рвота - для меня все это вкусно.

Краснорылый лупоглазый, черный вурдалак_

Ночью не шатайтесь по погостам просто так -

Вас поймает, разорвет и съест ночной мудак -

Вурдалак! (Fuck!)

 

Истребители вампиров.

И вот опять по всей деревне поползли эти слухи,
Что ночью на погосте шныряют злые духи,
Они всех прохожих собою пугают,
Орут, воют, а иногда и кусают.
Боится народ по ночам пройти мимо кладбища,
Хоть заплати им баксов по тыще,
А перебегают и перелетают они стороною,
Чтобы избежать встречи с той потусторонней шпаною,
И нехорошо говорят они о том гиблом месте,
Значит держаться надо нам вместе.
Мы давно охотимся за духами,
Ну а здесь в деревне их ну просто целый вагон и тележка,
Глухое место здесь, и люди темные, в общем-то,
Но мы их научим всему и мы уничтожим зверье.:
Мы - доблестные воины света,
Мы - избранные рыцари Святого Завета,
Смело мы в бой пойдем!
Чмырям клыкастым запросто мы жопу надерем,
Сам Христос нам за командира,
Мы - спецназ, истребители вампиров.
Они, довольные, днем спят в гробах своих,
И нам во что бы то ни стало нужно отыскать их,
На чердаках, в подвалах, погребах они могут быть,
А как же не забыть прихватить нам колов побольше.
Барабан зовет на битву важного значенья,
И нам уготовано Богом это пре-предназначенье,
Мы сожгем, убьем, зарежем,
На хер глотки перережем,
Прямо насмерть, на фиг, слышь, уважаемый,
Ну-ка кол лови! Смерть им!
Их не возьмет автомат,
Но кол наш осиновый отправит их души в ад,
Клыки поломаем, рога обломаем, и дохлые ребра мы им, блядь, переломаем,
Чтоб они больше и впредь не нападали на нас,
Дави их до конца!
Мы сожгем вампиров на фиг, чтобы наверняка,
Чтоб ни одного не было упырька, блин на.
Мы - доблестные воины света,
Мы - избранные рыцари Святого Завета,
Смело мы в бой пойдем!
Чмырям клыкастым запросто мы жопу надерем,
Сам Христос нам за командира,
Мы - спецназ, истребители вампиров
Они выходят по ночам, чтобы напиться свежей крови.
Когда наступает ночь, будьте, люди, наготове,
Скорее закрывайте свои двери на засовы,
Когда пробьет двенадцать, будьте ко всему готовы,
Завесьте свои окна вы чесночными цветами,
А вот и они, козлы, опять скрипят зубами,
Ты ночью не уснешь, потому что эти дети ночи,
На тебя через окно опять вперили свои очи,
И если ты боишься с ним подраться среди ночи,
Позови нас - мы придем, мы его козла замочим.
Мы - доблестные воины света,
Мы - избранные рыцари Святого Завета,
Смело мы в бой пойдем!
Чмырям клыкастым запросто мы жопу надерем,
Сам Христос нам за командира,
Мы - спецназ, истребители вампиров

 

Соженная ведьма.

На коленях перед алтарем,

Я стою, грудь пылает огнем,

Перевернутый крест Люцифера висит на стене.

Ты ушла от меня на тот свет,

Жаль, со мною тебя рядом нет,

Ты пылаешь сейчас без меня в жарком адском огне.

 

На костре! На костре сгорела в огне,

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

На костре! На костре, сожжена на костре.

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

Эти святоши в терновом венке

На кресте будут скоро висеть.

Будут висеть с перебитыми ребрами,

Смерть - инквизиторам, смерть!

Ты была королевой ночи,

Но они наточили мечи,

Ты была сожжена инквизиторами на костре.

Знай, что будешь ты отомщена,

Да поможет мне в том сатана,

Все священники будут висеть на кровавом кресте.

На костре! На костре сгорела в огне,

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

На костре! На костре, сожжена на костре.

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

Эти святоши в терновом венке

На кресте будут скоро висеть.

Все инквизиторы кровью рыгать будут,

Смерть - инквизиторам, смерть!

Каждый день без тебя - это ад,

Но ты не возвратишься назад,

Без тебя, дорогая, никак не могу я уснуть.

Знай, что скоро к тебе я приду,

Мы увидимся вскоре в аду,

Острый жертвенный нож я воткну в свою грешную грудь.

На костре! На костре сгорела в огне,

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

На костре! На костре, сожжена на костре.

На костре! Моя ведьма сгорела в огне.

Эти святоши в терновом венке

На кресте будут скоро висеть.

Будут висеть с перебитыми ребрами,

Смерть - инквизиторам, смерть!

Ночь страха.

Серебряная пуля пролезла тихо в ствол,
Дрожащий рот отправил в желудок валидол,
И ветер неспокойно шевелит старый лист
И подвывает в сумерках, как немощный баптист.
И полная луна как будто заблудилась в тучах,
Кого-то кто-то мучил, а может и сучил,
И колокол пробил в темноте 12 раз,
И только звук потусторонний вновь доносится до нас.
И лохи затаились в таинственных кустах,
В холодной темноте нас пронизывает страх,
Здесь воздух ненормален, здесь воздух как свинец,
И мерзостные твари в темноте шныряют бесконечно.
Очень напрягает старинный темный лес,
Полную луну оседлал лукавый бес,
И злая церковь светится мистическим огнем,
На куполах ее темнеет перевернутый крест.
Серебряные пули скорее заряжай,
Осиновые колья быстрее доставай,
Вода святая есть? Есть!
Кресты святые здесь? Здесь!
Скорей в священный круг -
Спина к спине вставай!
Вдвоем мы оказались под полною луной,
В лесу опять раздался страшный и зловещий вой,
И волки дико смотрят на нас со всех сторон,
И трупы из могилы издают ужасный стон.
И злая церковь снова звонит в колокола,
И дьявольское небо прячет в тучах силы зла,
И гады вурдалаки вновь восстали из могилы,
И опять нетопыри над нами простирают крылья.
В лесу их очень много, а мы с тобой вдвоем,
И церковь сверкает демоническим огнем,
Ночной осенний ветер продует нас насквозь,
И полная луна нам выражает свою ненависть.
Проклята будь, злая ночь Хэллоуин,
Мы с тобой остались с темной силой один на один,
Мы окружены, и назад дороги нет,
И нам надо продержатся, пока не настанет рассвет.
Серебряные пули скорее заряжай,
Осиновые колья быстрее доставай,
Вода святая есть? Есть!
Кресты святые здесь? Здесь!
Скорей в священный круг -
Спина к спине вставай!
Мы проклинали черта, который нас занес
В это проклятое место, нас защити, Христос!
Нас черти окружили вообще со всех сторон,
В лесу нас только двое, их же целый легион.
Кольцо они сжимают, и нету больше сил,
И трупный запах мерзостный со всех сторон разил,
Сверкают дико очи зловещих мертвецов,
Нас демоны загасят скоро, даже не найдешь концов.
И ветер переходит в ужасный ураган,
Над нами беспощадно сгущается туман,
И демоны зловеще вопят в кромешной тьме,
И силы на исходе, и от ужаса трясутся руки.
Знаю, до рассвета уже нам не дожить,
Осталось только Бога нам в последний час просить.
Спаси, Отец Небесный! - кричим мы в темноте, -
Наша плоть досталась демонам, но душу отдаем Тебе!
Резервные две пули скорее заряжай,
Холодный ствол к затылку друг другу приставляй,
Вода святая есть? Нет!
Кресты святые здесь?: Нет!
За упокой души своей молитву прочитай!

 

Мертвый в доме.

Глухой поселок среди леса, мать его ети,

Здесь от покойников конкретно можно огрести,

Они творят бесчинства и шныряют по ночам,

И даже в доме этой ночью нет покоя нам.

А за окном горит луна и светит на погост,

В испуге кошка наша черная поджала хвост,

И слышен за окном ужасный и загробный вой, -

Наверно, трупы под землею потеряли покой.

 

Мертвый в доме - закрой зеркала,

Мертвый в доме - ждет из-за угла,

Мертвый в доме - ё-мое,

Он жаждет вашей крови - он получит ее.

Твоя прабабка этой страшной ночью умерла,

Была при жизни ведьмой очень-очень злой она,

Теперь она в гробу и на столе,

А дух ее уже давно летает на метле.

Мы задремали - бабушка тотчас

Вперила очи мертвые на нас,

Из мертвой пасти ее вылезли большие клыки,

Не трогай, бабушка, нас, мы ж - твои правнуки!

Мертвый в доме - закрой зеркала,

Мертвый в доме - ждет из-за угла,

Мертвый в доме - ё-мое,

Он жаждет вашей крови - он получит ее

Она без нас в могилу не уйдет,

Она с собою нас туда возьмет,

Сквозь сон я слышу, как она встает,

И когти выпустив свои, она ко мне идет.

От страха словно парализовало нас,

Она вонзит немедленно в меня клыки сейчас,

Я чувствую, она оставит тут нас навсегда,

С тобою будем здесь торчать Страшного Суда.

Мертвый в доме - закрой зеркала,

Мертвый в доме - ждет из-за угла,

Мертвый в доме - ё-мое,

Он жаждет вашей крови - он получит ее

 

Святая война.

С наступлением ночи зажглись адские костры,

Наточите свои мечи, ножи и топоры,

Трупы встали из могил, они жаждут убивать,

Запах смерти все покрыл, пришло время воевать.

Сегодня настал решающий бой.

Рев мертвецов и их дьявольский вой,

Война: кто-кого, они или мы,

На нас наступают посланники тьмы.

Под командой сатаны встают легионы зла

И целуют под хвостом очко своего козла.

Запах гнили ветер несет с той стороны реки,

Демон тьмы ехидно скалит свои желтые клыки.

Сегодня настал решающий бой.

Рев мертвецов и их дьявольский вой,

Война: кто-кого, они или мы,

На нас наступают посланники тьмы

Вся земля горит огнем, решающий день настал,

Все мы с нетерпеньем ждем второй приход Христа,

Наступил Апокалипсис, открылись адские врата,

Вавилонская блудница не искусит Христа.

Сегодня настал решающий бой.

Рев мертвецов и их дьявольский вой,

Война: кто-кого, они или мы,

На нас наступают посланники тьмы

А кто победит -они или мы?

Архангелы света, иль демоны тьмы?

До тех пор продлится Святая война,

Пока не подружат Бог и сатана.

Сегодня настал решающий бой.

Рев мертвецов и их дьявольский вой,

Война: кто-кого, они или мы,

На нас наступают посланники тьмы

 

Восставший из Ада.

Смерть поднимет черные крылья,

Демон разорвет твою плоть до молекул,

Ад восстанет, ад поднимет

Золотой меч на тех, кто не остынет.

Небеса в кровь режет молния на куски,

Дьявол рогами пробивает пространство,

И земля стонет громко душами падших,

Кровь отразится в куполах черных башен.

Роковой год, можете мне не верить -

Тысяча девятьсот девяносто девять,

Дьявол повернет золотыми рогами,

Три девятки кверху ногами!

Вспыхнут цифры: 6, 6, 6,

Нас настигнет адская месть,

Мертвые восстанут против живых,

Под предводительством ангелов злых.

Девятиголовый зверь восстанет из моря,

Вся Земля тотчас же превратится в крематорий,

Дьявол опять изрыгает проклятья,

В бой, за Веру, Христианские Братья!

Роковой год, можете мне не верить -

Тысяча девятьсот девяносто девять,

Дьявол повернет золотыми рогами,

Три девятки кверху ногами!

Бог его заковал в Преисподней,

Тысячи лет он мечтал о свободе,

Но прогремел вскоре выкрик народный:

"Эй, вставай, проклятьем заклейменный!"

И восстал он, цепи срывая,

Своих детей на битву призывая,

И народ тотчас повели его дети,

И все те, кто попал в его сети.

Когда древняя колдунья заклинания прочтет,

Когда адский огонь крылья ангела сожжет,

Когда слепые мертвецы восстанут с древних могил,

Когда направит сатана на землю орды злых сил,

Когда волки соберутся на открытых пространствах,

Когда демоны объявят войну христианству,

Когда шлюха вавилонская на Древнем Драконе,

Установит на Земле злые адские законы, сука!

Роковой год, можете мне не верить -

Тысяча девятьсот девяносто девять,

Дьявол повернет золотыми рогами,

Три девятки кверху ногами!

 

Альбом "Акустика"

Вступление.

Приветствую всех вас, мои родные подруги и друзья,
Сейчас спою я сказ, а также песни записал какие я.
Итак, здраствуйте все кто меня сейчас слушает, буду сейчас петь вам, так сказать исполнять
свой концерт, все песни какие я написал. Правда не знаю с какой начать...
- Ты погоди, давай выпьем.
- А, ну давай! Сейчас подождите пожалуйста, сейчас мы с корешком долбанем...
- "Кавказская", да?!

 

Шестиструнная подруга.

"Итак я сейчас спою песню о моей любимой подруге так сказать, о гитаре. Погнали."
Подыграй-ка мне гитара шестиструнная,
Помоги мне вспомнить давние времена,
Твои стоны, твои звуки горемычные,
Опьяняют хлеще крепкого вина.
Как возьму гитару в руки я заветную,
Подберу аккорд, а дальше запою,
Про любовь мою, про юность несусветную,
И про девушку любимую мою.
Зазвени моя родная очень жалобно,
И исполни мою песню до конца,
Пусть вольется она в белые груди девичьи,
И растопит ледяные их сердца.
Сколько горя, сколько счастья не поведал я,
Разделял все это я всегда,
Было дело, изменяла мне любимая,
Ты же мне не изменяла никогда.
Зазвени моя родная очень жалобно,
И исполни мою песню до конца,
Пусть вольется она в белые груди девичьи,
И растопит ледяные их сердца.
Как настанет время мне уйти на веки вечные,
Соберу своих друзей я и скажу,
Положите рядом в гроб мой шестиструнную,
Я всех мертвых на том свете разбужу.
Может буду я гореть в геене огненной,
Может буду находится я в раю,
Мне всегда поможет моя шестиструнная
И споет про жизнь прошедшую мою.
Пусть звенит моя родная шестиструнная очень жалобно,
Пусть исполнит мою песню до конца,
Пусть вольется она в белые груди девичьи,
И растопит ледяные их сердца,
И растопит ледяные их сердца.

 

Про лето.

Как вспомню наши бренные родные времена,
Когда я летом жил у бабки с дедом,
Все ночи сокровенные как черная стена,
То все это мне кажется сном, бредом.
Из-за своих кентов или подруг,
Я помню как мы ночи коротали,
Мне каждый этим летом стал как лучший верный друг,
И все они мне преданнее стали.
Все лето мы мотались то в Егорьевск, то в Можай,
Покрышки мы до дырок протирали,
У нас "Восходы" ломались как комбайны в урожай,
Цилиндры накалялись как спирали.
И тросы тогда рвались словно струны гитар,
Натягивались с треском
Но мотоцикл новый, он не древен, он не стар,
Он все еще сияет синим блеском.

Вот мой "Восход-2М", он мне все лето прослужил,
А к осени сломался очень стильно,
И поршень весь полопался, он жизнь свою отжил,
И выработку дал цилиндр сильно.
В июне отскочили у меня два глушака,
Я только их приделал - они снова,
Когда я с сильным ревом мчался к дому с большака -
Доится перестали все коровы.
В июле конденсатор в коммутаторе сгорел
И я с ним провозился две недели,
Но мой "Восход" тогда не поддавался, не старел,
И крепко все частя на нем сидели.
А в августе на колесе подшипник полетел,
Я чуть вместе с биксой не разбился,
А позже карбюратор ментяра отвертел,
И я тогда от горюшки напился.
Но зря я тосковал, он мне совсем не нужен был,
Когда я с девкой в курене валялся,
На время тогда про свой "Восход-2М" забыл
И он тогда во благе настоялся.
Я целый месяц проплутал то с этой, то с другой,
В июне и потом мы не скучали,
Я водку литрами глотал, запомни милый мой,
И все мы водку литрами глотали.
Завилась жизнь верёвочкой, все было хорошо,
Я стал дружить с одной девчонкой милой,
Мне трудно в этом деле было, но экзамен я прошел,
Она со мной все ночи пробродила.
Приветствую тебя, Ильич, родной поселок мой,
Где длился дней моих поток невинный,
Мне было тут и весело и скучно, а порой,
Сыра земля казалась мне периной.
На той земле так много было сделано делов,
И водки было выпито не мало,
И много было сказано друг другу нежных слов
И много было считанных бокалов.
Да что я говорю, ведь и самим вам не забыть
Про те незабываемые ночки,
Ни слова не спою я и не стану говорить
И больше не скажу я вам ни строчки.

 

Милая.

Милая, зачем к другому ты ушла?

Милая, зачем любовь ты предала?

Ведь я люблю тебя, поверь,

Но ты с другим уже теперь.

Милая, зачем любовь ты предала?

Я прошу, приди ко мне хотя б на час.

Я прошу - ведь очень горько мне сейчас.

Но неужели тот, другой.

Для тебя - любимый и родной?

Я прошу приди ко мне хотя б на час...

Я прошу забудь его, вернись ко мне совсем,

Пойми, ведь губишь веру ты во мне к девчонкам всем,

Но к чему мои слова, ты теперь его

Все ему ты отдала, вплоть до сердца, сердца своего.

Я хочу ласкать тебя в тиши ночной,

Я хочу чтоб был лишь я любимый твой,

Но как в тумане скрылась ты

И дарит он тебе цветы.

Я хочу чтоб был лишь я любимый твой,

Что ж придется мне тебя забыть

Что ж, я сердцу запрещу любить,

Закрою сердце на замок, чтоб я любить тебя не мог.

Ну что ж, придется мне тебя забыть...

Я прошу забудь его, вернись ко мне совсем,

Пойми, ведь губишь веру ты во мне к девчонкам всем,

Но к чему мои слова, ты теперь его

Все ему ты отдала, вплоть до сердца, сердца своего.

Милая, зачем к другому ты ушла?

 

Первая любовь.

Я знаю ты б ушла со мной хоть на край света,но

И все признания твои,все ласки, все равно,

Я помню как ходил с тобой при ярком свете звезд,

Но все прошло, и с той поры я пережил так много мук,так много грез и слез.

Если спросишь ты меня:люблю я или нет,

Я загляну в твои глаза,лишь "нет" скажу в ответ,

Хоть ты и первая любовь была моя тогда,

В груди моей стыла кровь, и сердце не полюбит вновь,но эту первую любовь я не забуду никогда-а-а-а-а-а-а.

Все помню я,как ждал тебя,когда луна взошла,

Как ты не вспомнив обо мне,гулять с другим ушла,

И никогда мне не забыть тех девственных ночей,

Все чаще снится глубина твоих родных,и голубых,и голубых очей.

Но я укрою навсегда ключ к сердцу моему,

Твое признание в любви мне больше ни к чему,

Прошли те ночи и года,и первая любовь,

В груди моей стыла кровь, и сердце не полюбит вновь,но эту первую любовь я не забуду никогда-а-а-а-а-а-а

 

Про скромного мальчишку.

Вот как-то я пришел на танцы с девкой

Я с ней дружил уже не первый день

Признаюсь вам что она мне порядком надоела

Даже целоваться было лень

Признаюсь вам что она мне порядком надоела

Даже целоваться было лень

Стою, смотрю, а она со мною рядом

Чего я больше смерти не хотел

И наблюдает тут за каждым мои взглядом

Чтоб я на девок не глядел

И наблюдает тут за каждым мои взглядом

Чтоб я на девок не глядел

Вообще-то я мальчишка очень скромный

Из-за нее на девок не гляжу

А гляжу на небо, на луну, на звезды

Неохота, зато ей угожу

А гляжу на небо, на луну, на звезды

Неохота, зато ей угожу

Ну вот случайно беглым взглядом

Я заметил девченочку одну

Она в сто раз лучше той что стояла рядом

Про себя подумал я ну и ну

Она в сто раз лучше той что стояла рядом

Про себя подумал я ну и ну

Никто с лицом ее не мог сравниться

Она фигурой, также, лучше всех

И я подумал вот с какой бы прошвырнуться

И поцеловать ее не грех

И я подумал вот с какой бы прошвырнуться

И поцеловать ее не грех

Эта девченочка мне улыбнулась

И подмигнула мне красиво так

И я конечно тоже улыбнулась ей

В таких делах ведь я большой мастак

И я конечно тоже улыбнулась ей

В таких делах ведь я большой мастак

Но моя швабра это увидала

Меня толкнула в бок и говорит:

“Чтоб я такой измены больше не видала

Все же сердце по тебе болит”

“Чтоб я такой измены больше не видала

Все же сердце по тебе болит

И еще попробуй посмотри на эту

Я и тебе и ей как замочу!

И позабудешь сразу все на белом свете

Все равно я вас разоблачу

И позабудешь сразу все на белом свете

Все равно я вас разоблачу

И тут я подумал своей башкою:

“Она мне что жена ядрена вошь?!”

И говорю ей очень грубо:

“Слышь зараза сейчас как ебну сразу упадешь

И говорю ей очень грубо:

“Слышь зараза сейчас как ебну сразу упадешь

А потом мы с ней всю ночь дружили

И целовались в тишине ночной

И вместе сильно счастливы мы были

Я потом дружил лишь с ней одной

И вместе сильно счастливы мы были

Я потом дружил лишь с ней одной

А я как вспомню ем ту жабу

Как сразу зло меня берет

Зараза, падла, сука, сволочь и скотина

Ну а потом наоборот

Зараза, падла, сука, сволочь и скотина

Ну а потом наоборот!

Я совет даю дружите сразу

То с той, то с этой и а то и с другой

Пока вы не женаты меняйте их разом

Иначе закричите боже мой

Пока вы не женаты меняйте их разом

Иначе закричите боже мой!

 

У пруда.

Вечер наступил, уж я стою у пруда,
Вот луна взошла, давно тебя я жду.
"Верю, что придешь, родная моя Люда,
Ведь ты мне вчера сказала "Мол приду"
Знаю, что спешишь ко мне ты на свидание.
Знаю, любишь ты взаимно горячо.
"Знаю, подойдешь ко мне ты очень тихо,
И положишь руку на мое плечо"
Я прижмусь с любовью к твоим белым грудям
Поцелую губы алые твои.
"И всю ночь с тобой сидеть у пруда будем
Будут петь всю ночь над нами соловьи"
Грудью чую я, как сердце твое бъется,
Чую также я, как с дрожью дышишь ты.
"О любви большой наш соловей зальется,
Я смотрю в глаза твои глубоки и чисты"
Буду целовать я твои губы мило,
Буду твое тело нежное ласкать.
"Я люблю тебя, любимая Людмила
И милей тебя на свете не сыскать"
Вот уже над прудом тёмна ночь настала,
Все таки тебя любовь моя влечет.
"Подошла ко мне ты, и, вздохнув устало
Положила руку на мое плечо"

Проходят годы.

И вечер наступил внезапно.

А с улицы уж свист не слышится как понт,

И очень мне становится досадно.

Проходят годы, сновно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

Я помню, как давно

Я тоже делал зло

Своей Ивановской гитарой!

Высовывались даже бабки из окон!

Послушать вышел даже дед наш старый

Ильич!

Проходят годы, словно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

 

Я в юности своей с друзьями пробратил.

А также с дамами мотался!

И каждую из них немного я любил.

О, Боже, я один остался!

Проходят годы, сновно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

Вы все мои друзья женились уж давно,

Произвели детей, и рады!

Прошу один лишь я, теперь мне всё равно,

И ничего от жизни мне не надо!

Проходят годы, сновно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

Подруги все мои, которых я любил

Повыходили замуж в скоре!

И скучно мне в ВАИ, где жизнь свою прожил,

И был с своей судьбою вспоре!

Проходят годы, сновно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

Я в юности своей красив был и высок!

И думал, хорошо как мнне живётся!

А сейчас я всё старею, помирать настал уж срок,

И жизни нить почти уж рвё--ётся!

Проходят годы, сновно миг,

И тлеет жизнь, как сигарета!

И голос громкий мой утих,

И уж не радует котлета!

 

Лет Сектору газа.

Расписаны стены дворов именами героев мечты.
Может быть, твоё время придёт. Может, будешь туда вписан ты.
Пусть на лавках сидят пацаны, под гитары твои песни поют.
Передав эстафету судьбы, в этих песнях себя узнают.
О-о-о-о-о-ой.
Двадцать лет назад собрали мы группу свою.
Сегодня гитару я взял - я память и дань отдаю.
Собрали в атаку упырей, вурдалаков.
Арсенал у нас был небольшой.
Хоть играть не умели, но мы <