Глава девятнадцатая. Ненависть

– "Сами обо всем позаботятся"? – бесстрастно переспросил Снейп.

– Он так сказал, – Гарри беспомощно пожал плечами. За завтраком он умудрился подать Северусу знак, и сразу после еды тот под каким-то надуманным предлогом уволок его в пустой класс. До начала занятий оставалось не больше десяти минут, и Гарри, не теряя времени, рассказал о подслушанном разговоре и неожиданной стычке с Невиллом.

– "Стены имеют глаза"? – Северус покачал головой. – Ты всегда приходишь в мантии-невидимке, а я дважды в неделю проверяю подземелья на следящие чары, не говоря уже о ежемесячном обходе Дамблдора. Мы просто не могли их пропустить. Драко Малфой может строить догадки сколько его душе угодно, но точно он ничего не знает и знать не может.

Гарри закусил губу, он отчаянно надеялся, что Северус прав, но его не оставляло нехорошее предчувствие.

– Сегодня вечером я еще раз обойду подземелья, – пообещал Северус, судя по всему, тоже перебирая возможные варианты заклинаний, которые он мог пропустить. – Но меня больше волнует внезапный интерес Малфоя к тому, где ты проведешь лето.

– Я вовсе не обязан докладывать об этом Невиллу, – Гарри пожал плечами. – Тем более что я и сам пока не знаю.

– А я не спущу глаз с Малфоя. Ты придешь сегодня?

– Думаешь, это безопасно?

Подумав, Северус кивнул.

– Если что-то пойдет не так, я пришлю записку – обычным способом. А так приходи, и не забывай, через месяц у тебя экзамен по зельям. Я помогу тебе готовиться.

– И ты туда же, – вздохнул Гарри. Про себя он надеялся, что ему удастся уговорить Северуса на что-нибудь другое: сегодня он и так целый день учился. А ведь они занимались любовью больше недели назад, и Гарри очень соскучился. Он надеялся, что и Северус тоже.

– Неужели ты и вправду пригрозил рассказать о родителях Лонгботтома? – неожиданно спросил Северус, и Гарри немедленно захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Но мысль о том, что Северуса могут выгнать из Хогвартса на расправу аврорам и Пожирателям смерти, заставила его заткнуть не вовремя проснувшуюся совесть. Вместе с мимолетным воспоминанием об остром удовольствии, которое ему доставил чужой страх.

– Да, – твердо сказал он, глядя Северусу в глаза. – И я бы это сделал.

Но Северус не собирался его судить:

– Очень умно с вашей стороны, мистер Поттер, - его губы даже изогнулись в подобии улыбки. – Почти по-сли...

– Мне нужно идти, – пробормотал Гарри, пряча глаза. – Я опаздываю на... на ЗОТС. - Гарри поправил сумку. – Я просто хотел предупредить тебя. Я приду вечером!

Северус нахмурился, но не стал возражать.

– Как хочешь. Но сначала дождись моей записки.

– Хорошо, – коснувшись на прощанье его руки, Гарри вышел из класса.

* * *

В записке было всего лишь одно слово: "Приходи".

Пока Гарри спускался в подземелья, на душе у него было неспокойно. Как и всегда, на нем была мантия-невидимка, но ему все равно казалось, что на него все время кто-то смотрит. Он даже выбрал другой маршрут. Но все пути вели к двери Северуса, и именно там чувство тревоги многократно усилилось. Только скользнув в приоткрывшуюся под его касанием дверь, Гарри смог вздохнуть спокойно.

Северус сидел за столом, за которым они играли в шахматы, и читал книгу, но отложил ее, как только Гарри вошел.

– Ты что-нибудь обнаружил? – спросил Гарри, снимая мантию.

– Нет. И здесь тоже нет никаких чар – впрочем, я в этом и не сомневался. Драко Малфой не смог бы обойти мою защиту. Так что никаких причин для беспокойства, Гарри, – казалось, Северус хотел убедить сам себя. – Мы приняли все возможные меры предосторожности, так что единственное, что нам нужно, это не терять бдительности, – раз уж Лонгботтом что-то заподозрил. Хотя я сомневаюсь, что он на что-то осмелится после твоей угрозы.

Гарри кивнул, зная, что его беспокойство совершенно беспочвенно. Возможно, ему было просто не по себе от всей этой ситуации.

– Ты не взял учебник, – Северус нахмурился.

– Ой, забыл! – Гарри как можно убедительнее развел руками.

Северус сердито посмотрел на него.

– Но я сегодня уже занимался четыре часа в библиотеке! – поспешно добавил Гарри, не упомянув о проведенной там ночи, – впрочем, полночные штудии вряд ли помогут ему на экзаменах. – Я больше не могу, Северус, правда. У меня голова скоро распухнет!

А если в ближайшее время они не окажутся в постели, то не только голова.

– Что, все уже забито под завязку? – насмешливо спросил Северус, и не думая вставать с кресла.

– Практически, – проигнорировав насмешку, Гарри уселся ему на колени. Больше всего на свете Гарри хотелось заняться любовью, но он не знал, в каком настроении сейчас Северус и стоило ли сейчас настаивать.

Пока все складывалось благоприятно – по крайней мере, его не сбросили на пол, поэтому Гарри воспринял это как приглашение и поцеловал Северуса в губы. У них оставалась всего одна неделя! О чем они только думают?! Какая разница, сдаст Гарри экзамены или нет? В некоторых маггловских школах учеников, не сдавших экзамены, оставляют на лето. Такое правило стоило бы ввести и в Хогвартсе!

От близости Северуса у Гарри кружилась голова. В его штанах творилось что-то невообразимое, судя по твердой выпуклости, к которой он прижимался, с Северусом происходило то же самое. Когда Северус застонал и ухватил его за бедра, Гарри довольно улыбнулся.

– Дразнишься? – выдохнул Северус.

– Я? – с негодованием воскликнул Гарри. – Кто настаивает, чтобы я все время занимался?!

Северус глубоко вздохнул и наконец сбросил Гарри с коленей. В первый момент Гарри испугался, что Северус действительно заставит его учиться, но резкий кивок в сторону спальни развеял его опасения.

Гарри не смог сдержать улыбки. Взяв Северуса за руку, он потянул его к спальне. На пороге Северус остановился. На его лице появилось странное выражение неуверенности, которое, впрочем, быстро исчезло.

– Спорим, что я продержусь дольше? – вздернув бровь, спросил он. – Или боишься, что проиграешь?

– И не мечтай! – Гарри хмыкнул. От сладкого предвкушения кровь быстрее побежала по жилам. Его одежда оказалась на полу, прежде чем закрылась дверь спальни, на что Северус криво усмехнулся, хотя сам с рекордной скоростью расстегивал пуговицы собственной рубашки. Обычно они раздевали друг друга не спеша, но сегодня Гарри был просто не в состоянии ждать: ведь с последнего раза прошло больше недели!

На этот раз, как только Северус избавился от одежды, они оказались в кровати. Пара поцелуев – и Гарри не выдержал: развернувшись, он опустил голову и, прежде чем Северус успел сказать хоть слово, обхватил губами его плоть. Вскрикнув от неожиданности, Северус больно сжал его бедра, но сделал то же самое.

Следующие несколько мгновений пронеслись как в тумане: Гарри стонал от наслаждения, краем сознания фиксируя ответные стоны Северуса, сладкими судорогами отдававшиеся во всем его теле.

Когда они только начинали позу "шестьдесят девять", или "soixante-neuf", как Северус изысканно называл ее, Гарри боялся, что ему так и не удастся ее освоить: как только ему удавалось войти в нужный ритм, манипуляции Северуса с его телом заставляли его совершенно терять голову. Но врожденное упрямство все-таки победило: во что бы то ни стало решив освоить эту премудрость, Гарри догадался перечислять про себя ингредиенты зелий или турнирные таблицы прошлогодних квиддичных матчей, после чего все пошло на лад – надо ли упоминать, что Северус и не думал жаловаться?

Жадно облизав головку, Гарри подумал, что вкус Северуса больше не кажется ему неприятным. Он даже перестал давиться, когда глотал. И, что самое важное, Северус был в восторге, Гарри только надеялся, что он получал не меньшее удовольствие, чем сам Гарри, когда это делал Северус… Он едва не кончил при одном только воспоминании об этом, но каким-то непостижимым образом умудрился взять себя в руки. Ну уж нет! Он не собирается сдаваться так быстро! Сосредоточившись, Гарри провел языком от головки до основания, поласкав рукой бархатистый мешочек, и отправился в обратный путь, уделив особое внимание чувствительному местечку под бархатистой кожицей. Северус издал низкий протяжный стон, Гарри прочувствовал его всем своим существом, сосредоточенном сейчас в части тела, добровольно отданной этому умелому рту.

Однажды они всерьез решили выяснить, кто же уступит первым. Каждый держался до последнего, ни один не хотел уступать. Гарри не мог сказать, кто из них победил. Он помнил только, что под конец не прекращая стонал, и это каким-то образом словно выпустило на волю туго стянутую пружину, которая мгновенно унесла его за грань, потянув следом и Северуса. Хорошо, что Северус крепко держал его за бедра: Гарри просто не мог контролировать отчаянное желание ворваться как можно глубже в его податливое горло. Кстати, он так до сих пор и не научился делать это для Северуса. Больше всего Гарри нравилось то, что они доставляли друг другу удовольствие одновременно, и Гарри чувствовал, что не только получает, но и отдает взамен - и от этого процесс только выигрывал.

Чуть отстранившись, Гарри выпустил изо рта гладкую головку. Северус вздрогнул, когда его разгоряченную влажную плоть омыло прохладным воздухом. Гарри уже знал, что ему это приятно.

От ответных действий Северуса Гарри пришлось вцепиться в его бедра и зарыться носом в теплую кожу. Он застонал, из последних сил сдерживаясь, чтобы не кончить. Слепо тычась губами куда придется, Гарри целовал и трогал что только можно губами и языком.

– О Господи...

К его изумлению Северус неожиданно выпустил его изо рта.

– По... погоди, – тяжело дыша, сказал он.

– Что?.. – умудрился выдавить Гарри, но Северус настойчиво потянул его к себе, и Гарри неохотно подчинился. Северус принялся осыпать его поцелуями. В черных глазах горел почти безумный огонь. И, захваченный водоворотом чужого желания, Гарри почти позабыл о своем секундном недовольстве.

– Что случилось? – все же спросил он, когда они прервались, чтобы набрать в легкие воздуха. – Почему ты остановился?

– Я... ничего. – Щеки Северуса раскраснелись, а сквозь приоткрытые губы вырывалось неровное дыхание. – Просто... – он помедлил и отвел взгляд, но все же сказал: – я... я не хочу...

– Что? Кончить прямо сейчас? – спросил Гарри, старательно пряча усмешку.

– Кончить... так, – тихо сказал Северус.

Нахмурившись, Гарри непонимающе посмотрел на него. Что он хочет этим сказать?

– Я сделал что-то не так? – нерешительно спросил он. Гарри был абсолютно уверен, что делал только то, что нравилось Северусу, - и, судя по его реакции, ему это действительно нравилось...

– Нет, – Северус скользнул рукой по его мокрой от пота спине, кончиками пальцев коснувшись ягодиц. – Все так. Просто...

И Гарри наконец понял.

– О... – только и смог выдавить он. Приятное тепло, все это время копившееся в его животе, каким-то загадочным образом испарилось, оставив после себя что-то подозрительно похожее на страх. Это было просто глупо – Северус уже несколько раз проникал в него пальцем, а один раз даже вставил целых два, кроме того, он еще ни разу не причинил Гарри ничего, даже отдаленно похожего на боль, так что беспокоиться, а тем более бояться, было попросту нечего. Наверное, это просто было неожиданно, вот и все.

– Ты... ты хочешь...

Взгляд Северуса стал неожиданно острым. Он недвусмысленно сжал ягодицу Гарри.

– Да.

Гарри почувствовал, что краснеет.

– Понятно, – пробормотал он, но на этот раз его голос прозвучал еле слышно. Все правильно. Естественно, Северус – взрослый мужчина, а не какой-нибудь подросток. Он не может довольствоваться тем, что сойдет для Гарри. И Гарри нужно было с самого начала помнить об этом. Ничего удивительного, что Северусу надоело все время делать одно и то же. То, что Гарри это нравится, вовсе не означает, что Северус получает такое же удовольствие. Может, Северусу, в отличие от него, требуется разнообразие. И с его стороны было просто глупо... Нет, не просто глупо, а очень глупо на это рассчитывать.

И он вовсе не против попробовать, попытался оправдаться Гарри хотя бы перед самим собой. Просто... просто даже сейчас, после всего, что между ними было, несмотря на все его чувства к Северусу, Гарри казалось, что он все равно не сможет довериться кому-то... настолько. Хотя в книге близнецов говорилось, что ничего страшного в этом нет, и что... А кроме того, Северус никогда бы не сделал ему ничего плохого... Гарри с трудом сглотнул и, собрав всю свою храбрость, выпалил:

– Хорошо.

Казалось, на это ушли все его силы. Он открыл глаза, которые, сам того не подозревая, зажмурил. Как ни странно, Северус смотрел на него чуть ли не с ужасом.

– Мне должно быть лестно, что при одной только мысли о том, чтобы заняться со мной любовью, мой любовник готов потерять сознание? – саркастически спросил он, отведя взгляд.

– Нет! – поспешно воскликнул Гарри. – Нет, я действительно хочу этого! Ну, то есть если ты тоже хочешь. То есть... – Он почувствовал, что Северус начинает отодвигаться. Надо было что-то делать. – Подожди! – быстро сказал он. – Пожалуйста! Если ты хочешь, мы можем... В смысле, мне нужно немного времени... – Молодец, Поттер. Ему захотелось себя ударить. Осталось добавить "Ведь мы встречаемся всего каких-то полгода" и испортить все окончательно!

– И что же тебя так пугает? – ровно спросил Северус, больше не пытаясь отодвинуться, но и не вернувшись обратно.

– Я... ничего, – Гарри не мог объяснить этого даже самому себе. А раз он сам не мог понять, то что же он мог сказать Северусу? Боязнь боли? Но он испытывал гораздо худшую боль в своей жизни – вряд ли это может сравниться со сломанной рукой или "Круциатусом". Возможно, дело было в том, что он боялся потерять контроль – ведь как только Северус окажется внутри него, у Гарри не будет абсолютно никакой возможности повлиять на ситуацию, пока все не закончится. Он и сам не понимал, почему мысль об этом так его пугала. Гарри был абсолютно уверен, что Северус будет нежен и никогда не воспользуется его беспомощностью, а наоборот, сделает все, чтобы он тоже получил удовольствие, – по крайней мере, попытается.

И Северус очень этого хотел. Гарри просто ведет себя как ребенок. Эгоистичный ребенок, думающий только о себе. Северус ждал все это время – все эти месяцы – и ни разу даже не поднимал эту тему. И сейчас Гарри видел в его глазах, насколько это ему нужно. Семестр почти закончился. Да, есть шанс, что Гарри останется в Хогвартсе, но ведь всякое может случиться. Поэтому он должен получить все, что может, пока у него есть такая возможность. И Северус так терпеливо его ждал. Больше всего на свете Гарри хотел бы видеть Северуса счастливым...

– Мы можем это сделать, – настойчиво сказал он, забираясь на Северуса сверху, чтобы его любовник не смог опять ускользнуть. – Прости, это было глупо. Я не боюсь. Просто это было... неожиданно, Гарри заставил себя улыбнуться. – Мы даже можем воспользоваться тем синим лосьоном... – Гарри попытался поцеловать Северуса в губы, но тот удержал его за плечи. С беспокойством вглядевшись в его лицо, Гарри обнаружил, что Северус не сердится, но вовсе не так спокоен, как Гарри бы того хотелось.

- Уймись, Гарри. Не гони лошадей, – тихо сказал он. – Мы обязательно попробуем, но не сегодня.

Гарри расстроенно прикусил губу. Похоже, его представление никого не убедило.

– Но...

– Уймись, я сказал. Иди лучше сюда! – К облегчению Гарри, Северус обнял его. По крайней мере, его не выставили взашей, и это уже хорошо.

Тем не менее, Гарри чувствовал себя обязанным попытаться еще раз:

– Но если ты действительно хочешь, мы могли бы...

– Никогда не испытывал желания надругаться над девственными великомучениками, – сердито сказал Северус. – Прекрати, Гарри!

– Прости меня, – несчастным голосом сказал он. От его недавнего возбуждения не осталось и следа. Судя по всему, то же самое случилось и с Северусом. А ведь он терпел целую неделю! И кого это Северус назвал "девственным великомучеником"? Гарри был уверен, что давно потерял право называться подобным определением, ну разве что в сугубо техническом смысле. Но он знал, что в таком настроении с Северусом бесполезно спорить.

– Объясни мне, почему, – неожиданно спросил Северус.

Полнейшая беспомощность. Ощущение власти чужого тела...

– Не знаю, – сказал Гарри. – Просто... в книге написано, что это не так, но мне почему-то кажется, что я буду чувствовать себя беспомощным... У меня не будет никакого контроля над ситуацией...

– Возможно, в каком-то смысле ты действительно будешь зависеть от моих действий – но неужели ты думаешь, что я смогу причинить тебе боль? – тихо спросил Северус.

– Разумеется, я так не думаю! – в отчаянии воскликнул Гарри. – Ты никогда не сделаешь мне больно, и я это прекрасно знаю! И я хочу, чтобы ты был у меня первым. – И последним. Во всем. – Я хочу, чтобы это был ты. Я прекрасно понимаю, что ты был со мной терпелив и ни на чем не настаивал. Не знаю, что со мной не так!

– Может, первый раз ты хочешь быть сверху?

Гарри в изумлении уставился на него. Под этим взглядом Северус даже слегка покраснел.

– И ты сможешь сам убедиться в том, что при должном подходе боли как неотделимого компонента вполне можно избежать.

Только Северус мог употреблять такие выражения как "должный подход" и "неотделимый компонент", говоря о сексе. И в любое другое время Гарри бы от души над этим посмеялся. Но не сейчас. Предложение Северуса определенно заинтриговало некоторые его органы. При мысли о том, как, должно быть, тесно и жарко может быть там, внутри, его член определенно воспрял духом...

Но Гарри до сих пор помнил, как прижимал Невилла к стене подземелья, заставляя говорить, и как каждой клеточкой своего тела наслаждался чужой беспомощностью. Почему он испытывал такое удовольствие? Раньше ему не приходило в голову унижать других людей. Или приходило? Ведь он же не почувствовал бы прилив такой же всесокрушающей ярости, если бы на месте Невилла вдруг оказался Северус? Он ведь любит Северуса, и никогда бы не... такого просто не могло произойти. Но Гарри не мог рисковать.

– Спасибо, – сказал он, отгоняя от себя назойливые мысли. Озноб, пробежавший по его позвоночнику, не имел никакого отношения к сексу. – Но я действительно хочу, чтобы ты был первым, – в этот момент Гарри доверял Северусу гораздо больше, чем себе.

– И я даже вижу почему, – Северус указал на безмятежно лежащий у него на бедре член Гарри, не выказывающий особой заинтересованности в каких бы то ни было экспериментах.

– Ты просто застал его врасплох. Дай ему пару минут, – быстро сказал Гарри, пытаясь загладить неловкость от предыдущего разговора. – А ты? – он протянул руку, готовый принять все необходимые для этого меры.

– Кто это "он"? – Северус саркастически приподнял бровь. – Если я правильно идентифицирую эту личность, могу я, по крайней мере, узнать "его" имя?

Гарри почувствовал, что краснеет.

– Не можешь, – едва слышно буркнул он. Когда Гарри думал об этой части своего тела, то иногда мысленно называл ее "своей метлой", но ни за что на свете не признался бы в этом Северусу. Должно быть, он наслушался разговоров в раздевалке – другие парни как только "его" не называли. Иногда разговоры заходили настолько далеко, что Гарри боялся покраснеть.

– В таком случае, – пробормотал Северус в самое ухо Гарри, беря предмет обсуждения в свою руку, – я сам могу дать "ему" имя – и назову его "мой", – в подтверждение своих слов Северус сжал ладонь, от чего Гарри застонал и закрыл глаза. Все это время он не выпускал из ладони член Северуса и теперь с удвоенным энтузиазмом принялся за дело – действие всегда было его стихией, слова же только все портили.

– Наверное, я не должен тебе говорить, что иногда называю его "профессор"?– поддразнил он Северуса некоторое время спустя, за что немедленно получил чувствительный щипок в мягкое место. Засмеявшись, Гарри поцеловал Северуса в шею, чувствуя, как утихают последние отголоски неприятных воспоминаний. В самый последний момент Северус отвел его руку.

– Позволь я покажу тебе... – пробормотал он, притянув Гарри на себя, так что член Северуса расположился между ягодиц Гарри. Затем он заставил Гарри сжать ноги. Гарри охотно подчинялся, заинтригованный выражением абсолютного блаженства, мелькнувшего на лице любовника. Неужели это настолько приятно? И именно в этот момент Северус обхватил его ногами за талию, так что член Гарри оказался плотно зажатым между их телами, с каждым движением скользя по разгоряченной коже. Гарри забыл обо всем на свете. Они медленно двигались, скользя друг по другу, и на этот раз, когда Гарри наклонился, чтобы его поцеловать, Северус не отстранился.

Облегчение, захлестнувшее Гарри, в купе со сводящим с ума трением, заставило его излиться на любовника меньше чем за минуту. Северус напрягся, приглушенно вскрикнул и через пару сводящих с ума движений присоединился к Гарри. Чувствуя, как клейкий ручеек медленно стекает по ногам, Гарри удовлетворенно вздохнул. Северус погладил его по голове.

– Ну теперь-то, надеюсь, все нормально? – ворчливо спросил он.

"Я люблю тебя", – подумал Гарри и поцеловал его, пытаясь убедить себя в том, что между ними все осталось по-прежнему. Но, покидая подземелья, он знал, что это не так.

Он помнил, как отчаянно Северус цеплялся за его бедра, сорванный стон, слетевший с его губ в момент завершения, взгляд, которым он одарил Гарри... Неужели все это время Северус считал, что Гарри его дразнит, позволяя доходить до определенной черты, но даже не думая ее переступить? Гарри вовсе не хотел этого, он просто... не думал. Как всегда. И его бездумье обернулось жестокостью. Мысль о том, что он не может дать Северусу то, что тот от него хочет, приводила Гарри в уныние. Но больше всего его ужасал собственный страх. Гарри вовсе не нравилась мысль, что у него какая-то секс-фобия. Ему нравилось заниматься сексом. Заниматься сексом с Северусом. И он хотел наслаждаться каждым его проявлением. Поэтому ему не оставалось ничего иного, как переступить через себя тем или иным способом. С этой мыслью Гарри поспешил в гриффиндорскую башню, уже не заботясь о том, что кто-то может его увидеть – текущие проблемы вытеснили из его головы все остальное. Хотя, похоже, ничто, связанное с ним и Северусом, до сих пор не обходилось без проблем. И настало время разрешить их раз и навсегда.

Но когда он проскользнул мимо Полной леди, оказалось, окружающий мир вовсе не думал оставлять Гарри в покое: в одном из бордовых плюшевых кресел сидел Рон.

– Привет, Гарри, – сказал он, как только портрет открылся, несмотря на то, что Гарри все еще находился под мантией-невидимкой.

Что ж, ничего не поделаешь, все равно Рон уже знает, что это он. Гарри подождал, пока портрет закроется и неохотно стянул с себя мантию-невидимку, на ходу придумывая оправдания. Может, сказать, что он выходил в туалет? Но тогда на нем должна была быть пижама...

– Тебя не было бог знает сколько времени, – сказал Рон, лишая Гарри возможности прибегнуть к этой уловке. – Почти всю ночь. Ты каждый день возвращаешься во столько, я заметил, – примерно в полчетвертого.

Гарри почувствовал, словно земля ускользает у него из-под ног. Только этого ему не хватало!

– Неужели ты каждый день бегаешь в Хогсмид? – Рон нервно закусил губу. – Ты встречаешься с Джорджем?

Сам того не сознавая, бросил ему спасательный круг Рон.

– Ага, – осторожно согласился Гарри. – Иногда. – Осталось не забыть известить об этом самого Джорджа.

Рон неловко поерзал в кресле. Очевидно, мысль о том, что его лучший друг трахается с его же братом, до сих пор не укладывалась у него в голове. Судя по всему, целомудренные поцелуи в щечку – это одно, а ночные свидания – совершенно другое.

– Что ж, – Рон с видимым трудом сглотнул. – Так значит, у вас все серьезно.

Гарри почувствовал, что опять ступил на зыбкую почву.

– Похоже на то, – еще более осторожно сказал он. И это была чистая правда – если бы речь не шла о совершенно другом человеке.

Рон выдавил из себя улыбку.

– Что ж... Полагаю, это... хорошо, – сказал он. – Наверное. В смысле... Ты ведь и так мне почти как брат, так что это ничего не меняет, правда?

Опустившись в кресло напротив него, Гарри поспешно вставил:

– Ну все не настолько серьезно! – хотя от слов Рона у него потеплело на душе.

"Почти как брат". Раньше Рон никогда такого не говорил. Гарри всегда втайне считал Уизли семьей, которую ему хотелось иметь. Теперь же он с ужасом понял, что, если бы он и вправду встречался с Джорджем, то его мечта вполне могла стать реальностью.

Мысль о том, что бы подумал Рон, знай он правду, привела его в еще большее уныние: что Гарри не только не любит его брата, но вдобавок встречается со Снейпом! Что бы Гарри мог на это сказать? "Не волнуйся, Рон, Джорджу все равно, с кем я встречаюсь, потому что он влюблен в Фреда"? Хотя тогда Рон по-любому бы не захотел, чтобы Гарри встречался с его братом. И мысль об этом ранила больнее, чем мысль о возможной реакции Сириуса. Гораздо больнее. Гарри всегда подозревал, что так оно и будет, и старался гнать от себя такие мысли. Но сейчас, видя перед собой заспанную физиономию лучшего друга и его встревоженный взгляд, он не мог больше себя обманывать.

– Все не настолько серьезно, – повторил о, отводя взгляд.

– Как скажешь, – согласился Рон, явно не веря ни одному его слову, отчего Гарри стало только хуже.

– А куда еще ты ходишь? – неожиданно спросил Рон. – Ты никогда не предлагаешь пойти с тобой, – в голосе друга прозвучала обида, но Гарри был рад сменить тему, хоть ему и предстояло срочно придумывать подходящее объяснение.

– Извини. Иногда я не могу заснуть и тогда хожу в библиотеку. Я не думал, что тебе будет интересно. – По крайней мере, это была чистая правда – просто Гарри не упомянул зачем. Впрочем, Рон тут же спросил его об этом:

– Ты ходишь в библиотеку?! ЧИТАТЬ?! И что же ты там читаешь?

– Это помогает мне расслабиться, – Гарри беспомощно пожал плечами. – Ну, всякое... по программе.

– Понятно теперь, почему ты стал лучше учиться... Но ведь ты все равно приходишь не раньше полчетвертого... Может, лучше попросить у мадам Помфри какое-нибудь зелье? А так ты слишком мало спишь! Ты должен сказать Джорджу...

– Со мной все в порядке! – перебил его Гарри. – Не нужно никаких зелий, Рон! От них меня целый день мутит. Кроме того, мне вполне хватает нескольких часов сна! – По крайней мере, последнее было чистой правдой. Где бы он ни проводил ночь – у Северуса или в библиотеке – с каждым днем Гарри чувствовал себя все более выспавшимся и отдохнувшим, чем накануне.

– Может, тебе все-таки нужно больше сна? – неуверенно пробормотал Рон, и Гарри не мог не улыбнуться:

– Ты говоришь прямо как твоя мама!

– Вовсе нет! – Рон даже оскорбился, но затем широко зевнул. – Хотя ты прав, тебе виднее, нужно тебе спать или нет. Но если в пятницу ты свалишься с метлы на финальном матче, и Дамблдору опять придется тебя ловить, я тебе это припомню!

– Договорились! – широко улыбнулся Гарри, его улыбка перешла в не менее широкий зевок. – И давно ты тут сидишь?

– Не очень. Я встал в туалет минут двадцать назад, посмотрел, что ты еще не пришел, и решил подождать, когда ты вернешься, а заодно спросить, где тебя носит.

Интересно, только Рон заметил, что он отсутствует по ночам?

– А кто-нибудь еще знает? Дин или Шеймус или... Невилл?

– Конечно, знают! – фыркнул Рон. – Я же не мог позволить им думать про тебя бог знает что! Я им сказал, что ты ходишь к Джорджу – по крайней мере, Дину и Шеймусу, а что думает по этому поводу Невилл, я понятия не имею. Так что я был почти прав, но кто бы мог подумать, что ты ходишь еще и в библиотеку!

Гарри опять душераздирающе зевнул.

– Завтра ты будешь клевать носом гораздо сильнее меня, – сказал он. – Пойдем-ка лучше спать.

* * *

Рассвет пятницы выдался теплым и безоблачным. Гарри провел ночь в собственной постели, променяв на сон и Северуса и библиотеку. Правда, он совершенно не чувствовал разницы – на его взгляд, он был таким же как всегда и был готов в любой момент сорваться в воздух, чтобы поймать трепещущий золотой шарик.

Сегодня Северус свирепствовал на зельях больше обычного – похоже, он принял близко к сердцу проигрыш команды Слизерина и отыгрывался, предсказуемо срывая досаду на Гриффиндоре. Гарри подозревал, что его плохое настроение частично объясняется тем, что он не пришел к нему вечером, хотя Северус и приглашал его. Гарри боялся, что его любовник не погнушается по такому случаю проверить состояние его спортивной формы, и, каким бы удовольствием это ни обернулось, Гарри вовсе не жаждал перенапрягаться накануне решающего матча. Может, им удастся встретиться сегодня. В последний раз они оставались наедине во вторник, когда Северус захотел того, что Гарри не смог ему дать. И это до сих пор беспокоило Гарри. Он очень надеялся, что ему удастся повидать Северуса сегодня после матча, и что между ними все опять будет в порядке. Он не уставал повторять себе, что Северус не может отвернуться от него из-за такого пустяка, но небольшая демонстрация чувств с его стороны Гарри бы не помешала. Потому что... потому что если когда-нибудь Северус от него устанет... думать об этом было невыносимо, и Гарри постарался отогнать от себя эту мысль.

Имоджин собирала команду, чтобы дать последние наставления перед игрой, и Гарри попытался включиться в происходящее, но так как уже слышал все это тысячу раз, просто кивал и согласно бормотал в нужных местах. Чтобы не думать о Северусе, он принялся перебирать в уме возможные варианты стратегии для загонщиков. В этом году команда Рэйвенкло играла особенно агрессивно, и Гарри вовсе не жаждал получить по голове бладжером. А если сегодня будет играть Эллен, то его шансы на это удваивались: похоже, с некоторых пор Имоджин спускала ей абсолютно все.

Наконец обе команды вышли на поле. Гарри заметил, что если играл не Слизерин, то симпатии зрителей обычно распределялись более равномерно: Гриффиндор и Рэйвенкло болели за своих, Слизерин болел за команду, игравшую против Гриффиндора, а Хаффлпафф частично болел и за тех и за других. Гарри знал, что, в память о Седрике Диггори, некоторые надеялись, что победит Рэйвенкло, – ради Чо, которая его любила, а еще потому, что Гарри ему проиграл. Оторвавшись от земли, Гарри постарался выбросить это из головы, что было нелегко: один вид Чо Чанг, пожимающей руку Имоджин, а затем взмывающей в небо прямо напротив него, остро напомнил ему об этом. Между ним и Чо стояла не только смерть Сэдрика. Они не разговаривали с того самого злополучного октября – и Гарри мучили угрызения совести: все вокруг знали, что Чо идет в Хогсмид на свидание со знаменитым Гарри Поттером, каково ей было, когда в тот же день выяснилось, что он – гей? Наверное, на ее месте Гарри бы тоже разозлился. И хотя Чо улыбалась ему, когда они встречались в коридорах, в ее улыбке было гораздо меньше тепла – и он не мог ее за это винить.

Улучив минутку, Гарри обвел глазами трибуны, отметив Рона и Гермиону, сидящих рядом с огромной фигурой Хагрида, Северуса – одинокую черную тень среди моря зелени и серебра – слизеринцы, само собой разумеется, не посчитали нужным надеть цвета Рэйвенкло.

Мадам Хуч просвистела в свисток, и игра началась. Толпа внизу ревела, и Гарри почувствовал, что каким-то образом вошел в состояние необыкновенной ясности и сосредоточенности сознания. Он не думал о том, что делает: в этот момент летать и искать снитч для него было столь же естественно, как дышать. Краем сознания он отмечал передачу квоффла, текущий счет. Чуть больше внимания уделял траекториям бладжеров, но большую часть его внимания он сосредоточил на главном: поиске золотого мячика. Он видел, что, в отличие от него, Чо пытается охватить все сразу. Может быть потому, что она была капитаном команды. Но в результате ее концентрация страдала, и она пыталась компенсировать этот недостаток тем, что следила не за полем, а за Гарри, так что тут ему придется быть осторожным вдвойне.

Игра продолжалась уже довольно долго, а снитча все не было и не было. Через полтора часа Гарри стал думать о том, не произошло ли какой-нибудь ошибки. Судя по выражению лица Чо, она думала то же самое. Поймав ее взгляд, Гарри беспомощно пожал плечами. Но когда он уже собрался предложить Имоджин взять перерыв, то увидел в траве, прямо под Чо, золотое мерцание. Сама Чо просто не могла его пропустить, и она действительно его увидела. У Гарри не было абсолютно никакой возможности отвлечь ее – направив метлу вертикально земле, Чо нырнула вниз. Гарри сломя голову мчался вперед, зная, что у него нет абсолютно никаких шансов на то, чтобы прийти первым. В этом не было его вины – ему всего лишь не повезло, но было ужасно обидно так глупо проиграть кубок. Хотя, наверное, это было в чем-то справедливо, и он должен Чо за это дурацкое свидание, и... К его безграничному изумлению снитч выскользнул практически из рук Чо – ей пришлось резко свернуть в самый последний момент, чтобы не врезаться со всего размаха в землю. Но на этом чудеса не закончились: снитч развернулся и прямым ходом устремился к нему. Все, что Гарри требовалось сделать, – это протянуть руку, снитч словно хотел, чтобы его поймал именно Гарри. Какая удивительная удача... Гарри протянул руку, чувствуя покалывание в кончиках пальцев, как вдруг понял, что что-то было не так. Происходило что-то странное, но он не мог понять, что именно, и у него не было времени на то, чтобы разобраться, – снитч уже летел ему в лицо, еще пара сантиметров... Внезапно "Всполох" словно взбесился – он метнулся в сторону, унося Гарри прочь от снитча и заставив его на секунду потерять равновесие. Гарри почувствовал, как активизировались чары, наложенные Северусом: сжав его так плотно, что он стал опасаться уже за сохранность своей грудной клетки. Видя, что вожделенная цель ускользает у него из-под носа, Гарри негодующе вскрикнул. Что, черт возьми, происходит?! Может, что-то не так с заклинанием? Или это проявление извращенного юмора Северуса? Неужели он всего лишь воспользовался подходящим предлогом, чтобы испортить ему метлу?!

Толпа внизу затихла в недоумении, а потом взорвалась криками. Гарри знал, что снизу, должно быть, выглядит как полный дурак, удирающий от летящего ему в руки снитча... С другого конца поля к нему уже неслась Чо... В отчаянии Гарри попытался ухватить снитч еще раз – и "Всполох" опять отнес его назад. Но затем снитч снова метнулся к Гарри – словно мечтал, чтобы тот его поймал. Гарри непонимающе уставился на золотой мячик, на летящую к нему на всех парах Чо, и чувство неправильности вернулось опять – но на этот раз Гарри знал, что делать.

– Чо! – заорал он, вцепившись в "Сполох" и заставив метлу лететь наперерез девушке. В его распоряжении было всего несколько секунд.

– Чо! НЕТ! Не касайся снитча! Не касайся его!

Когда Гарри направил метлу между ней и снитчем, глаза Чо расширились от изумления, но времени на разговоры не было: сзади уже слышался шелест маленьких крылышек. Гарри отчетливо расслышал щелчок...

Мир перевернулся с ног на голову. Подброшенный невидимой силой, Гарри врезался в Чо, услышав ее испуганный крик, а потом чудовищной силы взрыв перекрыл все остальные звуки. Судя по всему, Гарри все же удалось защитить ее, и вся мощь удара пришлась ему в спину, где сработали защитные чары Северуса. Гарри ощутил странный приступ дежавю, а потом рухнул вниз, чувствуя, как чары Северуса отчаянно пытаются не дать ему соскользнуть с метлы, а потом подбрасывают его, словно на батуте, при ударе о землю. Гарри не сомневался, что без них уже давно бы превратился в кровавую лепешку. Улучив момент, он порадовался, что все еще жив. Сверху медленно опускались почерневшие, искореженные осколки разорвавшегося снитча и падали в нескольких метрах от него. Он лежал и смотрел, как спускается на своей метле бледная и дрожащая Чо. Кажется, за исключением пары синяков, она не пострадала. Как спускаются другие игроки, а мадам Хуч бежит по полю, свистя в свисток. Судя по всему, на стадионе творилось что-то невообразимое – Гарри слышал, как Мак-Гонагалл вырвала мегафон у Колина Криви и приказала всем учащимся не