II. «Новая Атлантида» против царей «Сердцевинной земли»

«Эпоха Великих географических открытий» для Британской короны — прежде всего, начало «восстановления Атлантиды». Атлантическая традиция, сформировав на Востоке и в Средиземноморье авраамические религии, выступает на Западе как наследие Thuata de Dannan  , — наследие, прежде всего, в рамках «большой геополитики» и даже «трансцендентальной геополитики» (по выражению Жана Парвулеско). В течение XVI в., пока за Новым Светом ещё не утвердилось название «Америка», эти земли, особенно в Англии, часто именовали Атлантидой. Так, известному мореплавателю Адриану Джильберту в 1583 г. было дано правительственное дозволение на освоение и установление английских порядков в «северной части Атлантиды, именуемой Новым Светом».

Само название «Новый Свет» чрезвычайно характерно. 1492 год был годом окончания составленной много веков раньше Пасхалии. Это совпадало с VII тысячелетием «от сотворения мира» (если понимать Библию буквально, как того и требовала западная традиция). С этой датой связывали наступление апокалиптических событий и конца мира, явление «Новой земли и нового неба». Ранее, в 1453 г. пала Византийская империя, почитаемая восточным христианством Новым Римом, последним оплотом единственно правой веры. Падению империи предшествовала неудача Ферраро-Флорентийской унии, должной по замыслам её учредителей «соединить» православие и римо-католицизм под скипетром Римского папы. Московский Великий Князь Василий Второй (Тёмный) из рода Рюриковичей-Даниловичей отвергает унию и вступает в духовное наследие Византии. На северо-востоке, строго в области Гипербореи, зачинается Третий и последний «Рим» («Империя Рамы»).

Конец мира не наступил. Точнее, он наступил «прообразовательно». «Новая земля и новое небо» не «сошли с небес», но открылись в пределах земных измерений, строго говоря, как «Великая пародия» (Р. Генон), царство которой и начинает быстро складываться именно тогда. Речь идёт при этом строго о воссоздании противостоящей Гиперборее Атлантиды, «империи Thuata de Dannan  , «империи данитов». «Особая символическая подоплека сопровождала процесс открытия новых земель в самой северной части Нового Света — в современной Гренландии, Канаде и на островах между ними. Здесь многие открываемые земли вызывали реминисценции с легендарной Последней Фулой (Ultima Thule) из средневековых мифов, и потому их освоение приобретало особую идеологическую значимость. Использование символики Фулы в этом регионе сохранилось до наших дней. И сейчас американская военная база на крайнем северо-западе Гренландии носит название Фула», — указывает профессор МГИМО Н.А. Барабанов [416]. Также использовались названия предполагаемых или вымышленных земель. Так, в ходу было название Эстотиландия (Estotiland), под которым ожидали найти либо остров между Гренландией и Канадой, либо северную часть самого американского материка. Ещё один вымышленный остров в Северной Атлантике получил название Фрисландии (Friseland), по преданиям, его открывателем был король Артур. Иногда, впрочем, Фрисландию отождествляли с Исландией, называя этот остров «Геландией» (Gelandium, т. е. «Землёй льда»).

Оформление «новоатлантической» идеологии как таковой принадлежит знаменитому «елизаветинскому магу» Джону Ди  (John Dee, 1527–1608) — эзотерику (ему приписывают занятия алхимией, однако были они, скорее всего, теоретическими, а «порошок» он получил от некоего Эдварда Келли),  географу и математику. С именем Ди связывают разработку концепции, легшей в основу позднейших колониальных империй, представления об особом предназначении Нового Света, а также попытку соединить магию с мировой политикой. Джона Ди считают создателем английской разведки МИ-5. Интересно, что свои секретные сообщения королеве он подписывал псевдонимом «007».

Джон Ди долгое время был доверенным лицом английской королевы Елизаветы I. С одной стороны, он готовил для неё астрологические прогнозы, а с другой стороны, был непосредственно вовлечён в тайную внешнюю политику Елизаветы как в отношениях с Францией, так и в начавшейся борьбе за колонии с Испанией.

Именно Джону Ди принадлежат появление термина «Зелёная империя» и разработка концепции прав Англии на колониальные завоевания и доминирование в мире. В 1577–1578 гг. он разрабатывал эту идею в своих трактатах. Под империей Ди понимал совокупность Англии и её колоний. Также Ди подчеркивал важность переселения англичан в колонии и соответствующей миграционной политики государства. Ди подчеркивал, что подконтрольная англичанам империя превосходит любую земную монархию со времен сотворения мира и может стать всеобщей монархией  .

Новую, «не римскую» (что особо подчёркивалось — в противовес «римскому наследию» континента — от православных Второго и Третьего Рима до римо-католической Священной римской империи) империю Джон Ди именовал зелёной землёй. В алхимии зелёный цвет — одно из ключевых понятий. Алхимик, начавший Великое Делание, с необходимостью должен отправиться в Зелёную землю, чтобы найти там так называемый витриол, Камень Философов (начало), в котором обретают Философский Камень. Витриол, точнее, VITRIOLVM (купорос   — русск. купа росная   или кубок с росой  ), расшифровывается так: Visita Interiora Terrce Rectificandoqve Invenies Occultvm Lapidem Veram Medicinam («Посети тайныя земли и, очищая, изобрети тайный Камень, истинное Лекарство»), Таким образом, «витриол» есть способ получения, способ работы[417].

Клод д'Иже, ученик Эжена Канселье, в своём «Новом Собрании Химических Философов» посвятил целую главу «Алхимическим цветам Делания», но после неё он поместил совершенно особую главу, каковую назвал «В особенности о зелёном цвете», где он, в частности, пишет: «Присутствие Всеобщего Духа (l’Esprit Universel) также проявляется через зелёный цвет, об этом свидетельствуют все священные тексты и все мифы всех народов. Зелёный цвет есть "Сигнатура Мирового Духа" в трёх царствах Естества. <…> Читатель, желающий углубить свои знания, не должен пренебрегать связью между: зелёным змием (выделено нами. — В.К ), зелёным ликом, зелёным лучом, зелёным языком   (langue vert  ) и процессией с зелёными свечами в праздник зелёного волка   (24 июня), в день солнцестояния (exaltation solaire  ), в аббатстве Жюмьеж. В том же ряду зелёный император   румынских сказок, зелёное знамя   Ислама и, прежде всего, Изумруд  , упавший со лба Люцифера при его падении, почему одно из имён Венус, утренней звезды   (stella matutina  ) и есть Люцифер. Зелёный цвет посвящён святому апостолу Иоанну, а мусульманская традиция вменяет его пророку Илие (Elie, Али  )». Знаменитый алхимик Рипли разъясняет понятие Зелёного Льва   следующим образом: «Он называется зелё ным, потому что его Материя ещё едкая и зелёная, не фиксированная и не доведенная Природой до совершенства обычного Золота. Зелёный Лев философов — это  зелёное золото, живое золото, которое ещё не фиксировано, но несовершенно и оставлено Природой. Поэтому оно обладает способностью обращать все тела в их первоматерию и делать фиксированные тела духовными и летучими»[418].

Алхимик, скрывшийся под псевдонимом Иринея Филалета, в трактате «От крытые врата в закрытый дворец короля» (Врата отверсты царска дворца затверста  , как переводил некто К.А. Веков)  так описывал «герметическую варку»: «Возьми своё вещество и помести его в печь, соответственно управляя огнем на протяжении двадцати дней, во время которых ты будешь наблюдать различные цвета, а в конце четвёртой недели, если огонь был постоянным, ты увидишь зелень, весьма приятную взору, которая будет сохраняться на протяжении десяти дней. Возрадуйся же, ибо затем смесь станет подобной чёрному углю и распадётся на мельчайшие частицы. Эта операция представляет собой растворение фиксированного в нефиксированное с тем, чтобы обе эти части, будучи соединёнными, составляли затем одну материю, частично духовную, а частично телесную»[419].

«Зелёная земля» Джона Ди — это и есть «указание пути» трансформации мира в «Новую Атлантиду». Это «герметическая варка мировой истории». «Зелёный лик» — название романа Густава Майринка. В другом его романе, «Ангел Западного окна» появляется сам Джон Ди, вызывающий Зелёного Ангела.

Джон Ди открыто сопоставил нарождающуюся Британскую империю и с христианским идеалом «мистического универсального града», объединяющего всю землю, и с «космополитическим правительством» для управления им. Таким образом, Ди сразу же придавал Британской империи всемирный, глобальный характер. Говорил он в связи с этим и о концепции «гражданина мира», о «космополитизме в рамках империи», — указывает Н.А. Барабанов[420]. Особо подчёркивал Джон Ди мистическое значение присоединения к Британской империи территорий Нового Света (главным образом, Гренландии и Америки), рассматривая их как новую землю обетованную, как достигнутые «острова блаженных» («Аваллон» из легенд о Туата-де-Даннан и «артуровского цикла». Лишённые «языческой» мистики и сильно рационализированные в «чисто библейском» духе, эти выкладки Джона Ди затем заимствуют пуритане и современные протестантские фундаменталисты в США).

Начиная с 1581 г. Ди проводил регулярные магические ритуалы «вызывания ангелов» в хрустальном камне. Помогал ему Эдвард Келли. Об этих ритуалах Ди оставил подробные записи в своём дневнике. Ритуалы бесед с «ангелами» Ди использовал и для выяснения будущего британской колониальной империи. Более того, Ди пытался и самих «ангелов» настроить на службу Британской короне.

«Этому можно верить или нет, — пишет далее профессор Барабанов. — С исторической же точки зрения в любом случае необходимо подчеркнуть, что на фоне множества магов, астрологов, алхимиков, оккультистов, пытавшихся влиять на мировую политику, предложения Джона Ди представляются одними из наиболее целостных и оказавших значительное влияние на развитие политической мысли в Европе. Поэтому его деятельность и в этом плане заслуживает серьёзного внимания».

Конечно, с православной точки зрения всё это вызывает не просто сомнения. Согласно учению Святых Отцов, силы бесовские способны принимать образы ангелов и даже самого Христа.

«В образе Христа дьявол искушал однажды преподобного Исаакия Печерского, семь лет подвизавшегося в затворе, не видя никого. И однажды, когда он, при наступлении ночи, утрудившись от пения псалтири, потушил свечу и сидел в своем месте, видит в пещере необычайный свет, и ему предстали два беса в образе двух юношей, сказав: "Мы Ангелы, а вот грядет к тебе Христос". Не остерегся Исаакий от губительного помысла видеть Христа и не победил его смиренной молитвой. Не оградив себя крестным знамением, он поклонился бесу, явившемуся в образе Христа. Как только это совершилось, бесы радостно воскликнули: "Наш Исаак". Они начали кружиться возле преподобного, который на другой день был найден в беспамятстве и после этого несколько лет находился в душевном и телесном расслаблении»[421]. В образе Христа явился бес и преподобному Пахомию и сказал: «Радуйся, старец, столько мне угодивший. Я — Христос, и пришёл к тебе, как другу своему». Изумился преподобный Пахомий и, смотря на привидение, начал рассуждать: «Христово пришествие к человеку сопровождается радостью, сердце не чувствует никакого страха, все помышления тотчас исчезает, ум делается очами серафимскими и весь вперяется в созерцание славы Господней; а я теперь смущаюсь, боюсь… Нет, это не Христос». Потом, оградив себя крестным знамением, с дерзновением сказал: «Отойди от меня, дух злобы. Будь проклято лукавство всех твоих начинаний». Мгновенно призрак исчез, и дом наполнился смрадом[422].

14 марта 1582 г. «архангел Михаил» показал Ди магическое Кольцо власти над миром (меч архангела «внезапно» стал огненным, и из этого пламени появилось Кольцо). Помимо «Кольца власти» «ангелы» передали Ди и «священный Камень власти» (магический кристалл для контактов с высшей силой), «самую сокровенную часть римского наследства». С этим Камнем, как сказал Джону Ди «ангел Кармара», он превзойдёт всех королей земли. Этот Камень был передан в руки Ди «ангелом», появившимся из западного (закатного) окна его комнаты, что послужило поводом для названия романа Густава Майринка. «Западное окно», очевидно, указывает на «Атлантическую империю». Затем «ангелы» открыли Джону Ди и особый (так называемый «енохианский») язык.

Непосредственным продолжателем идей Джона Ди стал уже в конце XIX в. предприниматель и политик Сесил Родс (1853–1902). Только при всемирной империи, согласно Родсу, возможно поддержание долгосрочного мира на планете. Поэтому целью империи станет «создание, наконец, настолько могущественной державы, что она сделает войны невозможными и поможет осуществлению лучших чаяний человечества». Планируемую им всемирную британскую империю Родс объявлял преемницей всемирных империй прошлого: «Мы, люди практичные, должны завершить то, что пытались сделать Александр, Камбиз и Наполеон. Иными словами, надо объединить весь мир под одним господством. Не удалось это македонцам, персам, французам. Сделаем мы — британцы».

Символика «Последней Фулы» проецировалась им также на юг, на другой край земли, причём использовалась там и на рубеже XIX–XX вв. «Первоначальную», «арийскую» традицию в её «атлантическом» изводе Родс, в точном соответствии с «атлантической парадигмой», дополнял «ближневосточной». Когда колонисты Родса направились на освоение будущей Родезии, их первый укреплённый форт за пределами белых поселений был назван Фулой, напоминая о легендарной «Последней Фуле» североевропейских средневековых мифов — острове на самом краю земли перед потусторонним миром. После открытия золотоносных месторождений в Южной Африке распространилась легенда, что эти земли и являются таинственной страной Офир, откуда, согласно Библии, древнееврейский царь Соломон привозил золото для украшения Иерусалимского храма. Родс в связи с этим особо подчёркивал, что именно он разрабатывает «копи царя Соломона»[423].

Сакральная топонимия «Фуле», «Фулы» (Тулы, «Туле») имеет самое прямое отношение к первоначальной, «полярной» традиции. Подробно это разъясняется у Рене Генона в книге «Царь Мира». Генон указывает: «Говоря о "вышней области", мы могли бы привести немало согласующихся между собой свидетельств, относящихся к другим традициям; вспомним, в частности, еще одно наименование этой области, возможно, куда более древнее, чем Парадеша  . Это наименование — Тула  , которое у греков превратилось в Thule  ; как мы вскоре убедимся, эта Thule, по всей вероятности, первоначально идентична "острову четырёх Владык". Следует, впрочем, заметить, что название Тула вплоть до наших дней встречается в самых разных точка» Земли — от Центральной России до Центральной Америки; можно предположить, что каждая из этих точек в более или менее отдалённую эпоху служила местопребыванием духовной власти, являющейся как бы эманацией владычества первозданной Тулы.   <…> Но, с другой стороны, следует отличать Тулу атлантов от Тулы гипербореев, которая и в самом деле представляет собой первый и наивысший центр для совокупности человечества нынешней Манвантары; именно она была тем "священным островом " и, как говорилось выше, первоначально занимала полярное положение не только в символическом, но и в буквальном смысле слова. Все другие "священные острова", повсюду обозначаемые именами со схожими значениями, были только образами этого острова; это приложимо даже к духовному центру атлантской традиции, которая существовала в течение вторичного исторического цикла, включенного в Манвантару (курсив наш. — В.К). Слово "Тула" на санскрите означает "весы" и, в частности, употребляется для обозначения одноименного созвездия; но следует помнить, что, согласно китайской традиции, небесными Весами считалась первоначально Большая Медведица. Это замечание крайне важно, ибо символика, относящаяся к Большой Медведице, естественным образом связана с Полюсом»[424]. Наследники Thuata de Dannan   однозначно ориентируются на «вторичную Тулу» атлантической традиции — в противовес Туле первичной  , гиперборейской. Перед нами на самом деле — прямой эзотеризм «Североатлантического Союза» — против эзотеризма Северного Полюса, Руси. Читающий уразумеет.

Именно с середины XVI в. — накануне основных разработок Джона Ди, а затем и с его участием — английская разведка начинает работу именно по России. В 1553–1554 гг. на Руси появился британский купец Ричард Ченслор, являвшийся доверенным лицом английского двора. Он смог ознакомиться с Московским государством и даже был удостоен аудиенции у молодого Ивана IV. Вывод, который Ченслор сделал о Руси, был таков: «Если бы русские знали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними, но они её не знают». «Ричард Ченслор появился на Руси вследствие разворачивавшегося геополитического противоборства религиозно-цивилизационного характера интенсивно протестантизируемой Англии с окружавшим её тогда остальным христианским миром, в основном католическим, — указывает исследователь истории британской разведки А. Ефремов. — Направлявшиеся им в Лондон аналитические выводы, по сути, были геополитическими. Он особо подчёркивал, что в начале своего правления Иван IV уже "затмил своих предков и могуществом, и добродетелью" (к слову сказать, и другие англичане в своих донесениях в Лондон отмечали аналогичное). Пристальное внимание он уделял и тому, что Русь "имеет многих врагов и усмиряет их". Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, Ногаи ужасаются русского имени… В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян, преданных свому государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать Иоанн во всё входит, все решит; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями — как служить Богу и как истреблять врагов России»[425]. Ченслор пробыл в Москве восемь месяцев. После его возвращения в Англии было учреждено специальное «торговое» общество, основными пайщиками которого были члены Тайного Королевского Совета. Общество на протяжении 30 лет было убыточным, финансировалось за счёт королевской казны. Его «специальная» деятельность очевидна.

Вскоре начались вещи, остающиеся загадками до сих пор.

Эти данные уже получили широкую огласку[426]. В 1963 г. после вскрытия комиссией Министерства культуры СССР гробниц Ивана Грозного, его сыновей Ивана Ивановича, Феодора Ивановича и воеводы князя Михаила Скопина-Шуйского открылась страшная картина. В останках Ивана IV Грозного была обнаружена чрезмерно высокая концентрация одного из самых ядовитых для человеческого организма металлов — ртути. Причём её содержание достигало 13 г в расчёте на 1 т, в то время как обычно в человеке содержание ртути не превосходит 5 миллиграммов на 1 т! Разница — в 2600 раз. При этом во время анализа не было принято во внимание то обстоятельство, что при похоронах Иван Грозный был облачён в схиму, богато расшитую золотыми нитками. Золото же является сильнейшим поглотителем ртути. Следовательно, подлинное содержание ртути в останках Ивана Грозного должно было быть значительно большим. В останках Ивана Ивановича также была зафиксирована ртуть — до нескольких граммов на 1 т, что также абсолютно ненормально. А вот в останках младшего сына — Фёдора Ивановича — ртути зафиксировано не было! Простое сопоставление этих фактов приводит к единственному выводу: Ивана IV и его семью целенаправленно травили ртутью. Вот факты. Первенец Ивана IV и Анастасии Захарьиной (Романовой-Юрьевой) — Димитрий — родился здоровым и нормальным ребёнком, а умер от банальной простуды (простудился во время поездки с отцом на богомолье), которую в те времена далеко не всегда могли вылечить даже царские лекари. Ртути в его останках не обнаружено.

Второй сын Ивана IV и Анастасии — Иван — тот самый, которого Иван Грозный в 1581 г. якобы убил посохом, родился в 1554 г., когда самому Грозному было всего 24 года, и рос здоровым и сильным человеком. Но в его останках обнаружена высокая концентрация ртути. В относящихся к периоду правления Ивана Грозного исторических документах нет даже намёка на что-либо подобное. Напротив, по  документам и летописям чётко видно, что царевич именно скончался («преставился», если на языке того времени), причём в длившихся четыре дня жутких мучениях от тяжёлой болезни, вызванной, как было установлено уже в XX в., жестоким отравлением ртутью. Для смертельного исхода достаточно 0,18 г ртути. Между тем, как было указано выше, количество обнаруженной в его останках ртути превышало даже смертельную дозу в несколько десятков раз! Миф об убийстве сына «изобрёл» папский легат, иезуит Антоний Поссевин, прибывший в Москву в 1581 г. в качестве посредника в переговорах между русским царем и польским королем Стефаном Баторием, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские земли. Он также предлагал Иоанну королевский, а затем и императорский титул от папы в об мен на организацию «крестового похода» против Османской империи и «освобождение Константинополя», в чем получил отказ. «Государства всей вселенной не хо тим», — как известно, ответил тогда русский царь, за что и получил от Рима, по  сути, ритуальное оклеветание, не снятое ни Церковью, ни историками до сего дня.

Впоследствии его версию подхватил «немец-опричник» Генрих Штаден, который по возвращении в Германию выдвинул один из первых проектов завоевания Московии. А в 1560 г. умирает царица Анастасия. Причём уже сам Иоанн Васильевич не сомневается в том, что её отравили.

Отравление ртутью (сулемой) известно давно. В описываемые времена всей Европе, например, была известна «болезнь сумасшедшего шляпника»; она была распространена именно среди мастеров шляпного дела, которые при изготовлении модного тогда фетра использовали смертоносные ртутные соединения. Сейчас она известна как «болезнь Минамата» — впервые в XX в. была зафиксирована в Японии вследствие массового отравления ртутью, отсюда и название.

Вскоре после Ченслора, в 1570 г., в разгар Ливонской войны, в Москве появился ещё один посланец Лондона — женатый на англичанке немец (скорее всего, голландец) Елисей Бомелиус (Бомелий, 1530–1579), ставший царским лейб-медиком, искуснейший в изготовлении ядов. Как пишет К. Валишевский, по одной из самых распространённых версий, Бомелия из Лондона привёз русский посол в Англии Андрей Совин. Прошлое лекаря и мага было и остаётся туманным. По одним данным, Елисей был блудным сыном московской купчихи Елисеихи. Его мать успела за свою полувековую жизнь провести с десяток лет в татарском плену, затем была продана западным купцам, поднаторела в Генуе в нескольких иностранных языках и искусстве предсказания. Другая версия говорит о том, что родина Бомелия — вестфальский городок Везель, в университете которого он обучался и был оттуда изгнан за увлечение чернокнижием, блуд и пьянство. Третье предание утверждает, будто Елисей долгие годы являлся воспитанником одного из римских пап, затем бежал в Индию. Там он якобы изучал древнюю мудрость гималайского «Братства Махатм». Четвёртая версия происхождения Бомелия, которую он сам охотно поддерживал, гласила, что Елисей был побочным сыном французского короля… Несмотря на разные толкования биографии первой половины жизни Бомелиуса, доподлинно известно, что в конце 50-х годов XVI столетия Елисей появился в Лондоне, где параллельно с изучением в Кембридже медицины занимался астрологией. Влияние новоявленного лекаря и звездочёта стало практически безграничным после того, как Бомелий заявил Иоанну Грозному, что на том лежат чёрные чары, а две его супруги были погублены придворными завистниками и чернокнижниками   (характерно стремление «переложить» вину на русских бояр). По мнению некоторых историков, именно по наущению Бомелия опале подверглись такие видные и уважаемые люди того времени, как князья Михаил Воротынский, Никита Одоевский и Петр Куракин, боярин Михайло Морозов с двумя сыновьями и супругой Евдокией, окольничие Петр Зайцев и Григорий Собакин, псковский игумен Корнилий и новгородский архиепископ Леонид. При этом вскоре сам Бомелий вступил в сговор с ненавистными Иоанну Грозному псковскими боярами, и в одну из ночей, прихватив нажитое золото, бежал из Москвы, но уже через сутки на пути к Пскову был схвачен и в цепях привезен в Первопрестольную. После жестоких пыток, во время которых звездочёт выдал всех сообщников, он был казнён: опального мага вначале вздернули на дыбе, вывернули все суставы, вывихнули ноги пятками вперёд[427].

«В сохранившихся до наших дней народных преданиях о неприязни русских к Бомелии присутствует геополитическая подоплека: ненавидя его и пребывая в уверенности, что злой немец Бомелия своими чарами внушил царю свирепство, они объясняли это тем, что-де немцы, т. е. иностранцы вообще путём гаданий и волхований якобы дознались, будто им предстоит быть разорёнными дотла русским царем. И вот, дабы отклонить от себя такую участь, они и прислали на Русь своего волхва, — рассказывает еще один исследователь деятельности британской разведки в России А.Б. Мартиросян. — Действия молодого царя были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск в основном католического Запада на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию — тогда уже было известно, что он пролегает через Русь. И вовсе не случайно, что этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жестокий отпор со стороны Москвы, которая к тому же стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море. На арене этого жестокого геополитического противостояния католицизма и резко набиравшего силу протестантизма в очень хитроумной комбинации выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями»[428].

До сих пор вызывает много вопросов так называемое «английское сватовство» царя Иоанна, широко используемое для компрометации Государя, будто бы вначале сватавшегося к английской королеве, а затем обозвавшего её в письме «простой девкой» по причине того, что она «не самодержавна». Сейчас нас в меньшей степени интересует самодержавность или ограниченность власти «королевы-девственницы». Вот что говорит обо всём этом А.Б. Мартиросян: «Стремясь к развитию англо-русского сотрудничества, Иван IV предоставил Московской торговой компании монопольное право на торговлю с Русским государством, в результате чего английские купцы в одночасье превратились в абсолютных монополистов. Затем компания получила право беспошлинной торговли. А в 1569 г. — ещё и уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока! Этого бритты добивались целенаправленно. Известно, например, датированное 1568 г. письмо лорда Берли английскому послу-резиденту в Москве Рэндольфу, в котором он указывал на необходимость требовать от русских властей увеличения привилегий для английских купцов, в частности на самостоятельную торговлю с Персией. Ведь главная-то задача Англии в том и состояла, чтобы любыми путями, но минуя контроль католических стран, пробиться на Восток. Англичане, надо отдать им должное, действовали очень тонко: вытесняя всех пытавшихся действовать на русском рынке иностранцев, особенно голландцев, в качестве агента влияния и отравителя, приставили к Ивану Васильевичу именно же голландца! В случае провала можно было развести руками и сослаться на "голландский след". Однако безудержная алчность англичан привела к тому, что после одного из приступов свирепости Иван IV в 1570 г. лишил эту компанию всяческих льгот. То есть всего-то через год! Уже в те времена "специальные средства" настолько превалировали в деятельности британской дипломатии, что терпение Москвы лопнуло. Совместно с дьяками Посольского приказа самодержец провёл интересную акцию стратегического влияния — направил английской королеве Елизавете послание от 24 октября 1570 г., в котором без обиняков обвинил её в том, что она позволяет своему окружению руководить английским государством. Иван Грозный преследовал цель неопровержимой компрометации лорда Берли в глазах королевы — до такой степени его проделки надоели русским. В Москве, к примеру, хорошо знали содержание письма лорда Берли послу-резиденту Рэндольфу, в том числе и потому, что в нём речь шла не только о торговых привилегиях. Глава разведки жёстко требовал от него уклоняться и от любых переговоров о заключении каких-либо союзов, тем более на условиях взаимных обязательств. Да и в самом-то деле, ну о каких переговорах или союзах можно было говорить, если лорду Берли прекрасно было известно, что его же агент влияния травит царя и его родню с катастрофическими для династии последствиями?!»[429].

В своём исследовании под названием «Позолоченный аптекарь, или Отравленная кровь Пеликана»[430] Олег Фомин пытается развивать идею об «английском следе» в установлении династии Романовых. Он опирается прежде всего на собственные исследования иконографии (прежде всего, ворот и печных изразцов) Ипатьевского монастыря в Костроме, где, как известно, находился накануне призвания на царство юный Михаил Феодорович Романов. В частности, он пишет о боярах Романовых, имея в виду предков их рода — Федора Андреевича Кошку и Андрея Ивановича Кобылу. «Кошка   — слово, совпадающее в древнем сакральном корнесловии, часто неточно именуемом «народной этимологией», со словом «кощей», а также «кош», т. е. короб, корзина в виде корабля. <…> Кощей   — также тот, кто ведёт запасную кобылу   для князя, если верить некоторым этимологическим словарям. Иероглиф «кобылы» является знаком привилегированного, аристократического сословия, сословия всадников. Особым даром этого сословия было ведение «языка птиц» или кабалы  , которую не следует путать с еврейской каббалой  . <…> Это характерное аристократическое средневековое искусство трактования гербов и особой корнесловной поэзии, воспевающей рыцарский герб и раскрывающей через рифму общность далёких по смыслу — в современном языке — слов». Далее, анализируя уже собственно иконографию, Фомин указывает: «Справа от льва-кошки — знак единорога. Но единорог этот с явно обломанным рогом. Полагаем, что рог был сбит умышленно — ещё при постройке. Иначе говоря, это в некотором смысле и есть кобыла-Единорог, конечно, знак чистоты, а также субститут Козерога. Этот символ употреблялся Иваном Грозным в качестве геральдического знака Руси. Переводные физиологи называют единорога "индриком-зверем". Но в то же время единорог — символ Шотландии… При чём здесь Шотландия? Да при том же, что и Англия. Лев и Единорог — знаки Британской империи. Знаки Британской империи в сердце Московского государства. Таким образом, здесь обнаруживается своего рода борьба символов, точнее, война гербов, имеющая весьма оперативное значение, исходя из основных посылов оккультных знаний. Для традиционного сознания изображения, помещённые на культовых сооружениях, имели более весомое значение, нежели техническая оснащённость и даже воинская доблесть армии. Стало быть, подобные изображения, будь они правильно распознаны, оказывались равнозначными государственной измене. Итак, что мы имеем? Снаружи — экзотерически — романовские Кошка и Кобыла. Изнутри — эзотерически — Лев и Единорог. Причём два других сюжета въездных ворот храма дублируют этих странных льва-кошку и единорога-кобылу. Единорог уже в полной своей красе, с рогом, изображён с торца ворот, где его можно было и не заметить по соседству с медальоном, украшенным растительной символикой. Лев, уже вполне напоминающий льва, как его принято изображать и сегодня, находится на фасаде ворот в нижнем ряду, справа. Причём этот лев сверху украшен геральдическим цветком, напоминающим корону. Сам же лев перепрыгивает через двойной цветок со свесившимися в разные стороны бутонами, напоминающими головы геральдического двуглавого орла. Закрученные поросли внизу довольно точно имитируют его лапы. С точки зрения войны символов это несомненный знак превосходства и даже надругательства Британской короны над новой династией Московии»[431].

Конечно, и львов, и единорогов, которые, действительно, составляют важную часть британской геральдики, мы также встречаем и в геральдике русской. Это, скорее всего, — общее наследие единого, хотя и многажды разделявшегося, Царского Рода, Vamsa Surya  , откуда эта символика переходит и в алхимию как Царское («королевское») Искусство, служа уже затем обозначением не должного быть именуемого смысла его «ручной работы». Поэтому утверждения Фомина, скорее всего, выглядели бы «натяжкой», сделанной с определёнными целями. Если бы… не всё тот же «фактор Джона Ди».

Как известно, Джона Ди, весьма популярного в Европе, в частности при дворе императора-алхимика Рудольфа Второго, звал к себе на службу последний царствовавший Рюрикович, царь Феодор Иоаннович. Впрочем, звал ли? Или это были слухи, которые уже тогда умела распространять британская разведка (вспомним про «британский брак» Иоанна Грозного — ради чего все было затеяно, кто выиграл и кто проиграл?). Но так или иначе, после окончания Смуты при новой династии действительно оказывается, правда не сам Джон Ди, а его сын Артур (sic  !), по-русски Артемий Иванович Диев, который становится ни больше ни меньше как главным придворным медиком нового царя. До этого он был ассистентом в королевской лаборатории Рудольфа II. Известный советский химик и историк химии академик Н.А. Фигуровский написал о нём исследование под названием «Алхимик и врач Артур Ди (Артемий Иванович Дий)», изданное только по-английски и изъятое (sic  !) из всех советских библиотек, кроме библиотеки Института истории естествознания, где его и прочитал Фомин. Фигуровский рассказывает о многочисленных благодеяниях, оказанных Артуру Ди, лишь единожды, в 1627 г. покинувшему Москву, служившему при Аптекарском приказе и написавшему известный алхимический трактат «Fasciculus Chemicus  » с описанием «режимов Камня».

Фомин, убедительно доказавший алхимическое содержание иконографии Ипатьевского монастыря, в связи с этим утверждает: «Не вызывает никаких сомнений, что Ди часто сопровождал Государя. Вероятно, и в его паломничествах в Ипатьев ский  монастырь. Другими причинами объяснить появление определённого рода построек в Костроме, уже упомянутых выше, а также изразцов царских палат Ипатьевского монастыря в Костроме довольно трудно»[432].

Для Фомина как исследователя собственно герметической традиции крайне важны обстоятельства, на которые указывают один из исследователей «проблемы Ди» Дж. Ф. Гмелин, а вслед за ним Н.А. Фигуровский: у Джона Ди и у его сына Артура Ди есть трактаты с одинаковым названием. Фигуровский сообщает: «Гмелин предполагает, что Джон Ди, Артур Ди, а также некий Эдмунд Ди являются одним человеком». И далее: «Путают Джона Ди с его сыном Артуром Ди и неким Эдмундом Ди, который, возможно, был самозванцем. Вероятная причина путаницы — одинаковые названия книг, написанных отцом и сыном — " Fasciculus Chemicus  "». Фомин, будучи «аматором» «Великого Делания», к