Удастся ли гуру психосоматики исцелить её за один сеанс?»

Я на месте. Спускаюсь по лестнице. На двери замечаю вывеску: «Клиентский день».

Поспешно вхожу в зал, в котором уже собрались мои «подруги» по несчастью – примерно 15 женщин в возрасте от 30 до 60 лет. Впрочем, на тот момент я пока ещё не знаю, что у многих из них проблемы куда серьезнее моих, а именно – онкология, умирающие дети, матери- манипуляторы с суицидальными наклонностями и так далее.

А вот и сам Михаил Филяев. Приветствует нас тепло и с улыбкой, как хороших знакомых, а не отчаявшихся пациентов. Слово за слово, и мы быстро поддаёмся то ли сектантскому обаянию (шутка), то ли гипнотическому воздействию известного психолога, дружно смеясь над своими, как нам казалось, неразрешимыми проблемами.

– Девушка, давайте вы! Идите сюда, – приглашает он одну из женщин на терапию.

Фу-х… Хорошо, что не меня. Не хочу быть первой. Эффектная блондинка с короткой стрижкой встаёт и садится на стул рядом с Михаилом.

– Как Вы?

– Хорошо. Вернее, сейчас хорошо, но на самом деле не очень.

– А что случилось?

– У меня в груди уплотнение, что-то вроде опухоли.

– Что говорит врач? Какой диагноз?

– Я не хожу по врачам, боюсь. Работала с психологом.

– Есть семья, дети?

– Да, есть. Два сына и муж.

– А чего бы вам хотелось в жизни?

– Мне? Наверное… хочется больше радости.

– А что или кто мешает радоваться?

– Окружение… точнее муж.

– Он всегда был таким?

– Всегда. Вообще я из Одессы. Сами знаете, какая в Украине сейчас обстановка. Ну, вот он и привез меня в Москву. Поначалу мне это казалось хорошей идеей. Но сейчас…

Журналистские инстинкты срабатывают на автомате, и в моей голове мгновенно рождается новый громкий заголовок:

 

«Расчётливая эмигрантка заболела раком после переезда к нелюбимому мужу в Москву».

Циничный газетный слог хлестко подсвечивает суть происходящего, хотя не передаёт и сотой доли причин и обстоятельств.

Выясняется, что девушка действительно вышла замуж без любви, хотя и не вполне это осознавала. Уехала из солнечного города в вечно хмурую столицу. Родила москвичу ребенка. Однако вскоре жизнь в золотой клетке стала её тяготить, и она предприняла робкую попытку расстаться с мужем. Тот пригрозил отобрать младшего сына. Девушка смирилась, но спустя несколько лет безрадостного брака её тело начало реагировать… страшной болезнью.

Михаил погружает пациентку в мягкое гипнотическое состояние, ловко «вытаскивая» из памяти девушки события прошлого и анализируя её телесные реакции. Глубоко спрятанные чувства, эмоции и желания поначалу не хотят показываться, но, в конце концов, правда одерживает верх над многолетним самообманом.

– Ты же знаешь, что нужно сделать.

– Возможно. Но это для меня слишком.

– А говоришь, что отработала с психологом проблему низкой самооценки и выбрала СЕБЯ.

– Да, это так.

– Тогда ты сможешь принять это решение. Вот, представь, два пути. На одном пути ты выбираешь себя и своё здоровье, на другом – ты выбираешь других, значит, и свою болезнь.

– У меня в голове не укладывается этот выбор.

– Чтобы выздороветь, тебе придётся бросить своего ребёнка и мужа и уехать, и ты это

знаешь.

– Но без меня мой малыш не будет счастлив.

– А если ты будешь умирать на его глазах, он будет счастлив?

«Чтобы вылечиться от рака, уроженка Украины бросила мужа с ребенком и уехала из Москвы к морю» – чем не сюжет для телепередачи «Пусть говорят»? Впрочем, далеко не единственный за сегодняшний день. Бойкий журналист в моей голове уже напечатал с десяток громких заголовков, которым не суждено попасть в прессу. Однако, согласитесь, они могли бы произвести настоящий фурор.

 

Героиням моих воображаемых газетных статей было необходимо то уехать из семьи, то, наоборот, вернуться, то завести любовников, то, напротив, распустить гарем и открыть сердце для единственной любви. Кому-то было жизненно важно выйти на работу, а кому-то поймать дзен и удариться в дауншифтинг – к каждой ситуации, диагнозу и симптому нашёлся свой подход, порой, крайне радикальный.

Похоже, для решения глобальных проблем иногда необходимы глобальные перемены, а главным источником болезней является наше наплевательское отношение к себе и своим истинным желаниям. Также наше здоровье подтачивают детские травмы и негативные эмоции, в которых мы увязаем, как в болоте.

Видимо, все болезни действительно от нервов. Правда, теперь эта фраза перестала для меня звучать, как заезженный штамп или абстракция, и приобрела вполне логичное объяснение. Надо бы уточнить у Михаила, правильно ли я всё поняла?

Впрочем, похоже, мне представляется шанс сделать это прямо сейчас.

– А теперь подойдите сюда вы, – в этот раз Михаил обращается ко мне.

В одно мгновение заголовки, которые весь день бесполезной мыслемешалкой роились в моей голове, испаряются, уступая место одной пронзительной мысли: «А на какие глобальные перемены придётся решиться лично мне?»…

 

* * *

Клиентский день завершился. Участницы терапии начинают разъезжаться по домам. Самые активные никак не могут отпустить Михаила и продолжают подходить и задавать вопросы психологу. Я же так и остаюсь сидеть на своём месте, оглушённая тем, что только что услышала.

Взять врага в свою команду? Платить деньги тому, кого ненавидишь? Эта задача никак не укладывалась в моей голове. Даже не знаю, что проще – допустить недруга до бизнеса или сбежать от нелюбимого мужа. Я была готова на любые перемены, но тако-о-о-е не могла и представить. Как можно сотрудничать с человеком, которого не хочется даже видеть? А если она не согласится? Прощай выздоровление?

Десятки мыслей безумным калейдоскопом крутятся в голове. Кто бы мог подумать, что путь к моему исцелению будет лежать через прощение? Видимо, чтобы кардинально поменять свою жизнь, меры должны быть соответствующими, и мне всё-таки предстоит это сделать: поговорить с бывшей коллегой, простить все её выходки, извиниться за своё поведение, а затем… предложить вакансию.

Знаю, это звучит, как чистое безумие, но есть важный момент, о котором я не упомянула. Дело в том, что проблемы со здоровьем у меня начались именно тогда, когда мы с этой женщиной вышли на тропу войны.

 

* * *

Наш конфликт был долгим и выматывающим. Мы могли подолгу вести партизанскую войну, делая друг другу исподтишка мелкие подлянки. К середине дня конфронтация обычно принимала открытый характер, а под вечер в офисе откровенно пахло пушечным мясом. Мы

отползали по домам, зализывали раны, а на следующий день всё начиналось сначала.

Говорят, боевые ранения до конца никогда не заживают. Мне довелось убедиться в этом на собственной шкуре. Эго было покалечено и истерзано, а тело требовало отдыха и перемирия, сигнализируя простудами, головными болями и проблемами с ЖКТ. Прошло уже несколько лет, всё поменялось, но старые травмы время от времени давали о себе знать.

Возможно, пришло время покончить с этим? Михаил сказал, что я должна взять её к себе на работу, снова оказаться с бывшей коллегой в «одной лодке» – только в этот раз всё должно быть иначе: никаких войн и разборок, только взаимное уважение и доверие.

«А если она украдёт твои идеи и наработки? Или, того хуже, уведёт клиентскую базу и испортит деловую репутацию? Это не сработает и никак с твоим самочувствием не связно. Не будь дурой!» – тревожные нотки в моей голове поначалу звучат, как подозрительный шёпот, но к концу фразы переходят на истеричный фальцет.

Чтобы угомонить своих тараканов, делюсь с ними важным наблюдением: «А боли-то в животе исчезли!». Причём, мгновенно, практически сразу же после терапии. И это настолько реально и круто, что я готова по совету Михаила Филяева хоть на голову встать, не то что взять на работу неприятного человека. Стоп! Я действительно к этому готова?

И тут произошло кое-что совершенно неожиданное. В один момент все мои профессиональные журналистские рецепторы, как дрессированные овчарки, вдруг поднялись на задние лапы, на мгновение принюхались и громко, срывая голос, залаяли, учуяв то, на что были хорошо натасканы, а где-то внутри меня загорелось красное табло с надписью:

«Сенсация!».

Профессиональная чуйка ещё никогда меня не подводила, и сейчас я ощущала её так отчётливо, как, возможно, никогда в жизни. «В этом что-то есть, и я должна выяснить что именно», – решение было принято в одну секунду. Внутренняя ищейка удовлетворенно замотала хвостом, втянула широкими ноздрями воздух, пропитанный сенсацией, натянула поводок и рывком сдёрнула меня с места.

– Михаил, у меня тоже есть к вам вопрос. Вернее, предложение. Я журналист и хочу разобраться в том, что сегодня здесь произошло. Я должна убедиться, что психосоматика действительно работает, и понять, может ли она исцелять болезни и заменить таблетки? У меня много других вопросов. Я хочу узнать правду и рассказать её другим. Что вы об этом думаете?

 

* * *

Через несколько дней я получила официальную аккредитацию на мероприятия PSY2.0 и разрешение брать интервью у любых специалистов и клиентов проекта. Другими словами, у меня были полностью развязаны руки. В ближайшие 6 месяцев мне предстояло наблюдать за работой проекта и одновременно тестировать методики Школы психосоматики на себе.

Журналистское расследование началось, правда, с одним условием. Если мне удастся доказать, что методы PSY2.0 работают, я в тот же день возьму к себе на работу своего заклятого врага. В противном случае, оплачу участие во всех тренингах проекта из собственного кармана.

– И ещё одно условие, – добавляет Михаил Филяев.

– Какое же? – интересуюсь я, опасаясь подвоха.

– Для бо́льшего эффекта ты будешь выполнять специальные психологические техники и упражнения, – объясняет он.

– Например, какие? – уточняю я, не зная, чего ожидать от человека, которого я поначалу чуть не окрестила лидером секты.

 

И, пока он объясняет смысл упражнения с интригующим названием «Выбор», к которому мы перейдем чуть ниже, у меня возникает неожиданный вопрос: «Так это сделка с дьяволом?». Не помню, чтобы я это сказала вслух, но, к моему изумлению, Михаил

продолжает так, как будто может смотреть в душу: