Партии промышленников и предпринимателей

ПАРТИИ ПРОМЫШЛЕННИКОВ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ

Возникновение партий промышленников и предпринимателей объективно связано с реалиями модернизационного процесса конца XIX – начала XX века. Форсированное развитие экономики, стремительный скачок в производстве обусловили не только благоприятные возможности для проявления частной инициативы, но и создавали новые проблемы как для правительства, так и для набиравших силу предпринимателей. Речь шла, во-первых, об отсутствии четкой программы деятельности тех звеньев администрации, которые курировали разработку экономической политики. В ее основе лежал государственный монополизм, регламентировавший как отношения собственности, так и другие существенные сферы промышленности и торговли. Во-вторых, представители буржуазии все настоятельнее ощущали потребность устранить барьеры, препятствующие развитию рыночной экономики. Требовалось привести в соответствие друг другу законодательные нормы, регулирующие взаимоотношения государства и предпринимателя; отменить ограничения в правах на занятия торгово-промышленной деятельностью; создать гибкие органы, представляющие интересы делового мира и способные оказывать влияние на характер правительственных решений.

Если учесть, что противоречия между бюрократией и предпринимателями усугулбялись экономическим кризисом 1900–1903 гг., военной катастрофой на Дальнем Востоке (1904–1905 гг.) и, наконец, начавшейся в 1905 г. революцией, то общественно-политическая активность “капитанов” российского бизнеса вполне объяснима. Поскольку отсутствовала представительная организация, способная консолидировать эту часть общества, потребность в своей политической партии становилась все более насущной.

На процесс партийного строительства определенный отпечаток накладывали различия между петербургским и московским отрядами предпринимательского корпуса. В “Северной Пальмире” его представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся банковскими кредитами и тесно связанный с верхами петербургской бюрократии. Этот сегмент народного хозяйства, работавший непосредственно на государство, мало зависел от рыночной конъюнктуры.

Совсем не то было в Москве, где, как иронически отмечали современники, “промышленник сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него”. Здесь были ориентированные на массовый [c.97] покупательский спрос, – вот почему московские фабриканты особенно болезненно ощущали экономический спад. Заинтересованные в сбыте производимых ими товаров широкого потребления, они естественным образом противились всему, что снижало покупательскую способность населения (прежде всего крестьянства) и сужало внутренний рынок. [c.98]

Партия правового порядка

Еще одной партией, основанной в Петербурге, стала Партия правового порядка (ППП), выпустившая свое первое воззвание еще до обнародования Манифеста 17 октября. Работа по созданию ППП началась в сентябре 1905 г., а 15 октября на собрании в столичной городской думе было избрано руководство и намечены основные задачи. Среди членов этой партии мы находим крупных чиновников, людей свободных профессий, предпринимателей. В то время как лидерам ППП так и не удалось наладить выпуск собственной газеты в столице, их провинциальные единомышленники издавали газеты “Астраханский край” и “Право и порядок” (Киев).

Не в пример ПЭП и ВТПС, Партия правового порядка располагала большим количеством местных организаций. Однако контакты последних с петербургским имперским советом ППП {так с 9 января 1906 г. стал именоваться высший орган партии) были нерегулярными и носили своеобразный характер. Например, местные организации могли корректировать программу партии, внося в нее поправки в соответствии с местной спецификой. В свою очередь петербургское руководство, чтобы блокировать влияние губернских деятелей на принимаемые решения, включало в состав имперского совета ППП исключительно представителей столичных комитетов.

Первый съезд ППП, о созыве которого широко извещалось в центральной прессе, должен был открыться 27 декабря 1905 г. Однако вследствие запрета петербургского градоначальника на проведение политических собраний 200 делегатам пришлось обсуждать намеченные вопросы “при закрытых дверях”. На заседания не были допущены рядовые члены партии и представители прессы, так что столичные газеты ограничились лаконичным сообщением, что в центре дискуссий были проблемы государственного устройства и партийной дисциплины. Председателем имперского совета был избран князь Н.Б.Щербатов – крупный полтавский землевладелец, а товарищами (заместителями) председателя – Е.П.Ковалевский и Б.М.Якунчиков.

В программном “Воззвании” ППП провозглашалась приверженность конституционным принципам и сильной государственной власти, решительно осуждалась резолюция съезда земских и городских деятелей, провозглашавшая возможность “законного пути для установления местных автономий”. Партия исходила из того, что страна нуждается в политической стабильности. Достижению последней должны были способствовать привлечение к судебной ответственности лиц, виновных в поражении в войне с Японией, а также амнистия в отношении всех осужденных за политические и религиозные преступления.

Подходы к решению аграрного вопроса включали в себя дополнительное наделение малоземельных крестьян землей при условии “справедливого вознаграждения лиц, от которых переходила земля” (таким образом, признавалась возможность принудительного отчуждения), облегчение положения крестьянства посредством ослабления налогового бремени и перехода от общинного землевладения к личному. Правовой статус сельского населения также подлежал [c.102] изменению (признавалось необходимым ликвидировать институт земских начальников, устранить принцип опеки и ввести “общий суд для крестьян с остальным населением”). В общей форме декларировалась важность сокращения рабочего дня на промышленных предприятиях и введениях обязательного страхования.

Близость к верхам столичной бюрократии отразилась в разделе, посвященном военной политике. По убеждению лидеров ППП, трагический опыт поражения в русско-японской войне требовал безотлагательного проведения радикальной реформы в вооруженных силах, создания лучших условий для подготовки офицерских кадров, решения вопроса о сроках службы и сохранения связи призывников со своими семьями. [c.103]

Торгово-промышленная партия

Крупнейшей по численности партией делового мира России являлась Торгово-промышленная (ТПП), основанная московскими предпринимателями, которые проявили наибольшую активность в течение 1905 г. В создании ТПП ведущую роль играли представители крупной буржуазии – Г.А.Крестовников, В.С.Баршев, братья В.П. и П.П.Рябушинские.

В отличие от других партий промышленников и предпринимателей, ТПП твердо поддержала положения Манифеста 17 октября. При этом оговаривалась необходимость укрепления законопорядка, гарантом которого должны быть правительство и Государственная дума, и подчеркивалось, что “если свободой личности гарантируется каждый от своеволия власти, то должна быть гарантия от своеволия частных лиц”. То есть акцент делался на “установлении наказаний за злоупотребление свободой”, на осуждении случаев давления на не присоединившихся к забастовкам рабочих со стороны стачечников.

Программа тщательно избегала всего, что могло быть сочтено за отсутствие реализма. Так, если другие партии предпринимателей обещали переход к бесплатному начальному образованию, то ТПП, ссылаясь на нехватку школьных зданий и учительского персонала, заявляла лишь о своем стремлении к этой цели. Как преждевременная мера классифицировалась и бесплатность обучения. Высказываясь за развитие местного самоуправления, партия настаивала на реформе земств и городских дум (участие в выборах всех налогоплательщиков и наделение их правом выдвигать свою кандидатуру в гласные, ликвидация сословного характера управления). Подобные меры должны были нанести удар по сословной системе и демократизировать состав органов самоуправления. Выступая за разумную децентрализацию, авторы программы ограничивали полномочия местных органов рамками действующего законодательства.

Разумеется, ТПП не могла обойти вниманием аграрный и рабочий вопросы. Констатировался земельный голод деревни, однако идея об увеличении крестьянских наделов за счет казенных, удельных, кабинетских и частных земель принципиально отвергалась. В условиях роста сельского населения гипотетическая возможность [c.103] наделения крестьян землей, находящейся в различных видах собственности, не могла принести, по мнению авторов программы, эффективных результатов.

Избегая детализации, программа указала на необходимость развития всех видов производства в целях улучшения благосостояния сельского населения и обеспечения “работой избыточные рабочие силы в деревне”. Под главным несчастьем и злом, доведшими крестьян до полного обнищания, разумелось общинное устройство. Выход из общины, пересмотр законодательства о крестьянах, уничтожение опеки со стороны государства – все это позволило бы раскрепостить инициативу и поднять производительность труда.

Достаточно консервативным был и раздел, посвященный рабочему вопросу, ТПП исходила из того, что признание “в нашем рабочем полного и свободного гражданина”, уравнение его в правах с другими сословиями наряду с принятием комплекса мер в социальной сфере (государственное страхование, ограничение рабочего дня для женщин и малолетних и на особо вредных производствах) могут способствовать снижению социальной напряженности. Что же касается отношения к борьбе рабочих за свои права, программа, признавая право на создание союзов, проведение собраний и забастовок, выражала надежду на то, что социальные протесты будут носить исключительно мирный характер.

Последняя часть программного документа была посвящена проблемам укрепления российской государственности. В частности, указывая на необходимость реорганизации вооруженных сил, ТПП подчеркивала целесообразность расходов на эти цели, правда, исходя из состояния государственного бюджета и делая упор на сокращение непроизводительных расходов.

Среди членов партии преобладали торгово-промышленные служащие, нередко рекрутированные в ее ряды под давлением хозяев. Возможно, последнее обстоятельство сказалось и на бурном росте партии – только в Москве и Московской губернии с конца ноября 1905 г. по январь 1906 г. ее численность увеличилась с 1 тыс. до 15 тыс. человек. В Москве функционировало 17 участковых комитетов (групп), нередко практиковавших совместные собрания. К январю 1906 г. ТПП насчитывала около 70 комитетов в городах Европейской и Азиатской России, в том числе Костроме, Вятке, Харькове, Пензе, Орле, Петропавловске, Акмолинске и др. В целях упрощения приема в члены партии и расширения ее влияния практиковалась отмена обязательных вступительных взносов. Впрочем, некоторые деятели ТПП выражали недовольство этой погоней за “цифирью”, предостерегая, что она может сказаться на партийной дисциплине. Похоже, правота последних была доказана итогами выборов в Государственную думу. [c.104]

ПАРТИИ ПРОМЫШЛЕННИКОВ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ

Возникновение партий промышленников и предпринимателей объективно связано с реалиями модернизационного процесса конца XIX – начала XX века. Форсированное развитие экономики, стремительный скачок в производстве обусловили не только благоприятные возможности для проявления частной инициативы, но и создавали новые проблемы как для правительства, так и для набиравших силу предпринимателей. Речь шла, во-первых, об отсутствии четкой программы деятельности тех звеньев администрации, которые курировали разработку экономической политики. В ее основе лежал государственный монополизм, регламентировавший как отношения собственности, так и другие существенные сферы промышленности и торговли. Во-вторых, представители буржуазии все настоятельнее ощущали потребность устранить барьеры, препятствующие развитию рыночной экономики. Требовалось привести в соответствие друг другу законодательные нормы, регулирующие взаимоотношения государства и предпринимателя; отменить ограничения в правах на занятия торгово-промышленной деятельностью; создать гибкие органы, представляющие интересы делового мира и способные оказывать влияние на характер правительственных решений.

Если учесть, что противоречия между бюрократией и предпринимателями усугулбялись экономическим кризисом 1900–1903 гг., военной катастрофой на Дальнем Востоке (1904–1905 гг.) и, наконец, начавшейся в 1905 г. революцией, то общественно-политическая активность “капитанов” российского бизнеса вполне объяснима. Поскольку отсутствовала представительная организация, способная консолидировать эту часть общества, потребность в своей политической партии становилась все более насущной.

На процесс партийного строительства определенный отпечаток накладывали различия между петербургским и московским отрядами предпринимательского корпуса. В “Северной Пальмире” его представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся банковскими кредитами и тесно связанный с верхами петербургской бюрократии. Этот сегмент народного хозяйства, работавший непосредственно на государство, мало зависел от рыночной конъюнктуры.

Совсем не то было в Москве, где, как иронически отмечали современники, “промышленник сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него”. Здесь были ориентированные на массовый [c.97] покупательский спрос, – вот почему московские фабриканты особенно болезненно ощущали экономический спад. Заинтересованные в сбыте производимых ими товаров широкого потребления, они естественным образом противились всему, что снижало покупательскую способность населения (прежде всего крестьянства) и сужало внутренний рынок. [c.98]