Главные особенности неоклассических моделей экономического роста.

Отличительные черты в моделях Харрода и Домара обусловлены только лишь некоторыми различиями в исходном положении при построении модели. Так, основу модели Харрода составляет идея равенства сбережений и инвестиций, а модели Домара– равенство денежных доходов (спроса) и мощностей производства (предложения).

модель Харрода — Доммара. базировалась на кейнсианских предпосылках, оперировала исключительно данным макроуровня (совокупный спрос, совокупное предложение и т. д.), игнорируя микроуровень отдельного потребителя или отдельной фирмы, и концентрировалась на возможных негативных последствиях экономического роста, в частности, на безработице. Также слабыми местами модели были отсутствие взаимозаменяемости ресурсов, поскольку в ней использовалась производственная функция Леонтьева, и нестабильность динамического равновесия.

В модели Солоу—Свана, а также в последующих поколениях неоклассических моделей роста упор делается на значении роста производительности для роста экономики, но при этом не уточняется, что стало причиной роста производительности. В них считается, что факторы производства используются абсолютно эффективно, а технический прогресс не зависит ни от одной из величин, предусмотренных в модели.

А значит, эти модели не объясняют силы, которые определяют рост экономики в долгосрочной перспективе. Поэтому и экономическая политика не имеет в них большого значения1. В свете этих моделей задачей экономической политики должно быть обеспечение как можно более

высокого уровня сбережений2 и высокого образовательного уровня общества (см., например, Mankiw, Romer, Weil [1992]). Одна

больше переменных, объясняющих экономический рост, чем в расчете темпов роста, а стоящие при них параметры не заданы, а берутся из расчетов, призванных обеспечить минимальную разницу между результатами, выдаваемыми моделью, и фактическими темпами роста.

 

 

Кейс 4.2 Модель эндогенного экономического роста (Ромер и другие)

«… Несоответствие как части исходных положений, так и выводов неоклассических моделей с хорошо документированными фактами стало поводом для появления теории эндогенного1 роста [Romer, 1994]. С ее появлением интерес экономистов к проблеме экономического роста оживился. В рамках этой теории рост производительности факторов производства — источник долгосрочного экономического роста — не предполагается в качестве исходного условия, а является предметом моделирования. Первые модели этого типа появились уже в 60—70-е годы (см. такие работы, как, например, Arrow [1962]; Frankel [1962]; Uzawa [1964, 1965]; Nelson, Phelps [1966]; Phelps [1966]; Nordhaus [1969]; Gomulka [1970]; Nelson, Winter [1982]). Но по-настоящему сильный импульс для их построения появился позже. Его дали следующие работы: Romer [1986], Lukas [1988], Romer [1987 и 1990], Grosman, Helpman [1991] и Aghion, Howitt [1992]2. Рост факторной производительности в этих моделях представлен либо как побочный продукт производственной деятельности (приобретения знания через практику) или накопления человеческого капитала, либо как результат целенаправленной исследовательской деятельности, ориентированной на прибыль. Эта деятельность может увеличивать разнородность промежуточного продукта, нивелируя тем самым величину убывающей предельной производительности какого-то одного из факторов производства. Она может также расширять выбор конечных благ, увеличивая полезность их потребления домашними хозяйствами. Может, наконец, вводить новые, более производительные поколения промежуточных благ, которые позволят произвести конечный продукт с более низкими издержками, чем те, с которыми были произведены прежние поколения этих благ (и вытесняют более ранние поколения этих благ с рынка). Рост факторной

1 Термин «эндогенный рост», использованный в названии этой теории, должен подчеркивать, что экономический рост в ней объясняется в рамках модели, и делать более рельефным принципиальное отличие от неоклассических моделей, определяемых как модели экзогенного роста, где он является результатом действия внешних сил по отношению к модели, о которых в модели ничего не говорится. В действительности и в той и в другой категории моделей ненулевой рост в долгосрочном периоде является следствием — в том, что касается математической записи, — одного и того же допущения (см. ниже в настоящем параграфе).

2 Впрочем, следует отметить, что многие выводы из этих моделей не находят подтверждения в эмпирических данных (см., например, Jones [1995] или [2005]).

производительности, зависящий от рентабельности производственной деятельности, накопления человеческого капитала или целенаправленной исследовательской деятельности проблематики развития, становится — независимо от его источника, принятого в моделировании, — восприимчивым к воздействию экономических стимулов. Этот тезис подтверждается многими более ранними эмпирическими исследованиями технического прогресса (см., например, Schmookler [1966]).

Отмечаемая восприимчивость экономической деятельности к стимулам придает экономической политике в моделях эндогенного роста гораздо большее значение, чем ей отводится в неоклассических моделях. Экономическая политика может влиять уже не только на уровень доходов на душу населения в долгосрочном периоде, но и на темпы его роста (см., например, Tempie [2003] или Easterly [2005])1. Большее количество каналов воздействия экономической политики на экономический рост в моделях эндогенного роста, чем в неоклассических моделях, позволяет одновременно расширить анализ результатов этой политики,

а не ограничиваться анализом ее влияния на уровень сбережений или норму накопления человеческого капитала2 (см., например, Shaw

1 Из этих соображений, приняв во внимание гораздо большие различия в темпах экономического роста в бедных странах, чем в странах высокоразвитых (см., например, Gomulka [2008]), модели эндогенного роста представляются потенциально более полезными для исследования экономического роста в первой группе стран, а модели неоклассические — во второй. В действительности и модели эндогенного роста, и неоклассические модели чаще всего используются для исследования роста в странах высокоразвитых, чем в бедных.

2 Тем не менее моделирование экономической политики принципиально не изменяется в моделях эндогенного роста по сравнению с неоклассическими моделями. Ее по-прежнему продолжают отождествлять чаще всего с выбранным видом налога или государственных расходов на определенную цель. Увеличивается только количество потенциальных форм налогообложения и направлений расходования бюджетных средств. Кроме того, несмотря на то что ее выводы менее тривиальны, чем у неоклассических моделей (увеличение государственных расходов на те виды деятельности, от которых зависит экономический рост, вовсе необязательно будет лучшей политикой, см., например, Sala-i-Martin [2002]), они менее стройны и могут значительно различаться в зависимости от вида модели эндогенного роста, оправдывая как широкое государственное вмешательство, так и его отсутствие.

[1992]; Sala-i-Martin [2002]). В общем, возможности аналитического использования модели новой теории роста имеют значительно более широкий диапазон, чем неоклассические модели1. Например, введение внешних эффектов дает потенциальные объяснения направлений перетока капитала между странами и его причин — различий в величине процентных ставок (см., например, Lucas [1990]). Если новые технологии освоены только в отдельных странах, а в результате в них принимаются во внимание исключительно условия, именно там имеющие место (например, изобилие капитала), то могут появиться различия в эффективности использования одной и той же технологии отдельными странами (см., например, Basu, Weil [1998]). Значение приобретают специализация и ее направление (см., например, Young [1991]). Охват анализом более чем одного сектора позволяет проследить структурные изменения в экономике, порождаемые как изменениями в структуре спроса, сопровождающими рост подушевых доходов (см., например, Kongsamut, Rebelo, Xie [2001] или Matsuyama [2002]), так и различиями в темпах роста производительности в разных секторах экономики (см., например, Acemoglu, Guerrieri [2008]). Предположение о возможности роста отдачи от масштаба в некоторых видах деятельности облегчает объяснение положительного влияния развития финансового сектора на экономический рост (см., например, Acemoglu, Zilibotti [1997]). Его следствием может быть также ловушка бедности, т.е. самоусиливающийся механизм, делающий невозможным для данной страны использование современной технологии, а в итоге погружающий его в стагнацию при низком уровне доходов (см., например, Durlauf [1993]). Выход за рамки допущения о совершенной конкуренции, являющийся условием рента-

1 В качестве синонима выражения «теория эндогенного роста» иногда используется термин «новая теория роста». Мы употребили его здесь потому, что не во всех упоминаемых ниже работах, для того чтобы прийти к полученным в них результатам, рост производительности факторов производства имеет (или должен иметь) эндогенный характер. Но во всех в них отброшена по крайней мере одна из характерных для неоклассической теории роста предпосылок (об отсутствии внешних воздействий, об отсутствии различий в эффективности использования технологии, о постоянной отдаче от масштаба, о совершенной конкуренции и т.п.)

бельности исследовательской деятельности при предположении, что ее результат, т.е. знание о том, как производить эффективней, имеет неконкурентный характер, позволяет проанализировать1

значение уровня конкурентной борьбы для экономической динамики (см., например, Aghion, Bloom, Blundell, Griffith, Howitt [2005])2. Это своего рода возврат к истокам экономической науки.

Такие экономисты, как Адам Смит, подчеркивали «несовершенства рынка», понимаемые естественным для того времени образом, т.е. как всякого рода отступления от совершенной конкуренции. В их работах мы не найдем положений, что все потребители и предприниматели располагают полной информацией, что выгоды от определенного вида деятельности целиком попадают к тем, кто ею занимается, что нет различий в характере благ, производимых разными предпринимателями, что все предприниматели имеют дело с ценами, которые диктует рынок, и т.п.

Но в моделях эндогенного роста — равно как и в неоклассических моделях — ненулевые и невзрывные долгосрочные темпы роста получаются только при предположении, что

1 Этот анализ по-прежнему очень несовершенен, см. главу 2.

2 Модели эндогенного роста, в которых — напомним — изменения в факторной производительности не заданы, но моделируются, также позволили углубить проводимые на базе неоклассической модели исследования связи между долгосрочным экономическим ростом и шоками (см., например, Kydland, Prescott [1982]). Любой шок, затрагивающий в конечном счете факторную производительность, имеет в моделях экономического роста устойчивое влияние на уровень выпуска. Однако без дополнительного вмешательства в эти модели они могут при постоянно повторяющихся шоках, отличающих реальные экономики, давать отрицательную зависимость роста от шоков только тогда, когда отрицательные шоки в среднем превышают по силе положительные шоки. Эмпирические исследования тем не менее показывают, что такая отрицательная зависимость имеет место и при отсутствии этой асимметрии, асимметрия же, если вообще ее усиливает, то незначительно (Fatas [2002]). Итак, несмотря на то что модели экономического роста, в том числе и модели эндогенного роста, не позволяют без введения в них дополнительных предпосылок корректно отразить эмпирически важную зависимость долгосрочного роста от шоков, это не привело к приданию исследованиям этой зависимости первостепенной значимости в деле развития моделей экономического роста (см. сн. 5).

Дополнительные примеры применения теории эндогенного роста можно найти в: Aghion, Howitt (1997) или Acemoglu (2009).

прирост в единицу времени выбранной переменной, определяющей рост факторной производительности, линейно зависит от ее уровня (см., например, Jones [2005]). Это положение является следствием такой конструкции модели, которая требует, чтобы (по крайней мере в достаточно долгом периоде) продукт демонстрировал единичную эластичность относительно этой переменной, т.е. чтобы он рос такими же темпами, как и она. Если бы эта эластичность была меньше единицы, тогда темпы роста падали бы; если, наоборот, она хотя незначительно, но превышала бы единицу, тогда темпы роста ускорялись бы от одного периода к другому, а доходы на душу населения достигли бы бесконечной величины в конечный (притом совсем недолгий1) период. Острота этого положения в течение долгого времени тормозила развитие эндогенных моделей роста, несмотря на то что первые такие модели возникли, как мы уже говорили, в 60-е годы (см. Jones [2005]). Развитие началось только тогда, когда этому положению перестали придавать большое значение, но оно все еще не потеряло своей остроты.

Подавляющее большинство как неоклассических, так и эндогенных моделей экономического роста ссылаются на лежащие на поверхности причины различий в темпах роста, т.е. на различия в уровне занятости, на норму накопления разных видов капитала, а также на технический прогресс и эффективность использования — в техническом плане — факторов

производства (скорее к числу исключений, чем к правилу, можно отнести такие работы, как Parente, Prescott [2000] или Acemoglu, Antras, Helpman [2007]). В моделях обоих типов эти поверхностные причины чаще всего детерминированы исключительно выбранным видом функции полезности домашних хозяйств, функцией (функциями) производства и значениями их параметров, а стало быть, величинами, которые сами требуют объяснения. Даже если при помощи этих моделей анализируются последствия разных типов экономической политики, последняя вообще понимается очень узко (как, скажем, определенный вид на

1 Например, при эластичности, превышающей единицу всего на 0,05, такие страны, как Франция или Германия, достигли бы бесконечного дохода на душу населения самое большее за 200 лет [Solow, 1994].

логов или государственных расходов) и безотносительно к вопросу, чем вызвано данное конкретное воплощение этой политики. И одни и другие модели имеют абсолютно аисторичный характер1. Те факторы, изменения которых имеют на самом деле сильное влияние на экономические результаты (например, изменения структуры рынка), заданы в них, т.е. ни от чего не зависят и не меняются. Наконец, не вполне известно, к анализу экономического роста в каких странах можно их применять. Беглый взгляд на их [теоретические] основания позволяет сразу же констатировать, что, например, экономика с централизованным планированием им не соответствует. А потому с помощью этих моделей ее анализировать не следует. Впрочем, исходя из этого принципа можно удалить еще ряд стран».

Источник:

Загадки экономического роста: Движущие силы и кризисы — сравнительный анализ / Научные редакторы Л. Бальцерович и А. Жоньца; пер. с польского Ю. В. Чайникова под научной редакцией А. В. Куряева. — Москва: Мысль, 2012. с. 30-36

Вопросы:

Предпосылки разработки модели эндогенного экономического роста.

Суть модели эндогенного экономического роста.

Проблемы применения модели эндогенного экономического роста в исследовании реальной экономики.

Задание

Содержание термина «аисторичный»?