Молитва необходима для клириков и всех, живущих посреди мира

 

— Нужно осознать необходимость очищения от страстей. Желать не только других лечить, но одновременно искренне считать, что вы (как, разумеется, и все мы) исполнены страстей. Каждая страсть — это ад. И, кроме того, в соответствии со всем вышесказанным нужно осознавать, что молитва — лекарство, которое врачует душу и очищает ее. Конечно, молитва не всесильна сама по себе, но мы можем утверждать, что она очищает или просвещает человека, так как соединяет его с Богом, Который Один только очищает и просвещает. Он — врач душ и телес; Он — Свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир. Коллирии (глазные капли) называются осветительными в смысле очищения, ибо дают возможность нашим глазам видеть различные предметы. Итак, нужно стремиться к очищению и преображению себя и просить в молитве просвещения от Бога.

 

— Вы полагаете, что мы, чья деятельность проходит в миру, можем, как и монахи, совершать божественное делание молитвы?

 

— Хотя и не совсем так, как они, но вы должны и можете достигнуть многого. Разумеется, здесь нужно уточнить, что одно дело умная молитва и совсем другое — молиться Иисусовой молитвой. То есть умная молитва в таком виде, как ею занимаются некоторые исихасты, требует беспопечительного и сосредоточенного жития. Она требует безмолвия и много другого, о чем мы недавно говорили. Если вы не в состоянии творить умную молитву в миру, ибо это очень трудно, следует молиться в определенные часы Иисусовой молитвой или же читать ее, когда есть возможность. И это будет для вас весьма и весьма полезно.

 

— Не могли бы Вы дать несколько полезных практических советов?

 

— Помимо церковных последований, которые Вы совершаете, посвятите определенные часы деланию Иисусовой молитвы, призыванию имени Иисуса. Начните помалу и продвигайтесь в соответствии с жаждой и благодатью, которую почувствуете. Можно начать с тридцати минут утром до восхода солнца и тридцати минут вечером после повечерия, перед сном. Необходимо иметь постоянные часы, не нарушаемые ничем иным, даже благими делами. В это время может появиться, например, кто-то, кого нужно исповедать. Если он не болен или в этом нет особой нужды, не откладывайте молитву на другой раз. То же и с остальными добрыми делами. Необходима также тихая и уединенная комната, куда не доносится шум и где начнется делание Иисуовой молитвы способом, нами упомянутым. То есть сперва возгревание сердца и чтение какой-нибудь святоотеческой книги, что приводит к умилению, и затем повторение Иисусовой молитвы устами, или же умом, или сердцем (соответственно развитию, нами пройденному). Со временем часы, уделяемые молитве, будут увеличиваться и радовать сердце, и ждать мы их будем с ностальгией. Но, повторяю, поначалу потребуется нудить себя даже на малое время. И это принесет великое благо.

 

— Достаточно ли малого времени?

 

— Недостаточно. Однако, если есть расположение и смирение. Бог восполнит отсутствие молитвы. Ибо Он, столь человеколюбивый к нашим падениям, не будет ли чрезвычайно милостив к попытке нашего преображения? Господь восполняет недостающее, принимает во внимание условия каждого из нас и может один час молитвы, затраченный вами, благословить больше многих часов, проведенных в молитве монахом, поскольку вы заняты и другими делами.

 

Я был поражен рассуждениями монаха-агиорита, этого ангела во плоти. Как удивительно чутко различает он все проблемы и упорядочивает все вопросы по этой теме.

 

— Однако знайте, — продолжал он, — что в час молитвы, как я говорил ранее, диавол доставит вам множество искушений. Чтобы помешать молитве обнаружится куча дел, которые надо сделать. Но вместе с тем следует знать, что Господь рассудит, действительно ли вы имеете расположение к молитве. Так что, если вы постараетесь, Он поспешит на помощь и уничтожит все трудности.

 

— Но, отче, если в час молитвы я обдумываю что-либо иное, например, как приготовиться к проповеди или беседе или сделать что иное из любви к брату, следует ли мне это оставить? Не заниматься этим?

 

— Да, следует поступить таким образом. Ибо и благие наши мысли в час молитвы (подчеркиваю, в определенный час молитвы) приходят от лукавого и используются им с тем, чтобы не допустить нас к ней. Если диавол уверится, что ради дел мы готовы оставить молитву, он пошлет многое такое также и в тот час, на который мы перенесли ее. Но тогда мы не станем ни молиться, ни очищаться, ни быть действительно полезными братии. Проповедь, например, для подготовки к которой оставляется молитва, не принесет плодов. Она не пойдет на пользу братии.

 

— Иногда случается вернуться в свою келлию поздно, потеряв много силы, т. е. изнуренным и выжатым; и невозможно тогда молиться и совершать положенное правило. Что делать в таких случаях?

 

— Нельзя и тогда оставлять молитву. Святой Симеон указывает, что служение братии не может быть причиной потери молитвы, ибо тогда лишимся многого. Никогда не нужно использовать оправдания, чтобы отказаться от нее. В заключение он говорит: Усердно подвизайся по силе в служении; в келлии же молись с терпением, умилением, вниманием, частыми слезами в не помышляй о себе, что ныне, по причине тяжких телесных трудов, можно оставить молитву. Говорю тебе, что, если понудишь себя на служение, но оставишь молитву, многое потеряешь. Полчаса молитвы заменяют три часа освежающего сна. Преуспевший в молитве человек, когда молится, отдыхает и умиротворяется. Даже с этой стороны она является весьма тонизирующим лекарством для организма. Так что, отец мой, все дела свои оберните золотым покрывалом молитвы. То, что мы имеем массу бедствий, то, что многие из братии расстраиваются и смущаются во время духовного делания, происходит вследствие чрезмерной занятости ума (рассудка), а не сердца. Они устают от размышлений по поводу того, что сказать, тогда как, если живем по благодати, мысли появляются легко, они несутся подобно стремительной реке. Если братия ссорятся между собой и не может воцариться мир, если мы уязвляемся несправедливыми нападениями вместо того, чтобы радоваться им (по заповеди Христовой), это происходит потому, что у нас нет хороших отношений с молитвой. Святой Никодим Святогорец, следуя древней традиции, желает, чтобы епископ избирался из монашеского сословия. Имея монашеское устроение, он не будет смущаться гонениями, клеветой, порицаниями, оскорблениями со стороны людей, ибо поспешит признать себя первым грешником, обвинить себя. И, таким образом, приобретет все плоды, о которых мы говорили, главным же образом, любовь, связанную с обильной благодатью, и непоколебимость, как говорят отцы.

 

— Что подразумеваете Вы, отче, под монашеским устроением?

 

— Послушание, смирение, самоукорение, неутомимую жажду молитвы. Послушание старцу и своему духовнику. Смирение перед всеми и, разумеется, смирение, связанное с борьбой за очищение от страстей. Не будем заниматься многими делами, ибо, к сожалению, в этом вопросе на нас оказали дурное влияние различные системы взглядов. Величайшее дело — приобрести смирение и святость. Тогда поистине станем богатыми. Церковь — не Министерство социальных служб, но сокровищница Божественной благодати. Иереи — не служащие или социальные деятели, но те, кто пасет народ Божий. А этого нельзя делать иначе, как со смирением и святостью. Без них даже самый большой общественный труд быстро сводится на нет, в то время как вместе со смиренной и святой жизнью малейшее социальное делание приобретает колоссальное значение. Со смирением связано самоукорение, т. е. обвинение себя. Станем первыми порицать себя. Почет со стороны других отнесем не к нам самим, а к священническому сану, поскольку священство должно почитаться. Обвинения же со стороны других припишем не священству, но своей греховности. Тоща будем иметь мир и обильную благодать от Бога и изгоним любую причину ненавидеть брата. Будем считать, что молитве надо уделять не только определенные часы, но всю жизнь. Будем преуспевать в молитве. И ею да будут освящены и наше богословие, и наши проповеди. Будем иметь правило и совершать его ежедневно. Живя так, мир тогда получит реальную пользу. Став иереем или епископом, все равно нужно иметь одну заботу: как бы не утратить монаха. В Отечнике пишется: Рассказывали об авве Негре, ученике аввы Силуана, что, находясь в келлии на горе Синай, он установил свою жизнь соответственно телесным потребностям. Став епископом в Фаране, он много понуждал и ограничивал себя. И говорит ему ученик его: Авва, когда мы были в пустыне, ты не подвизался так. И отвечает ему старец: Там была пустыня и нищета, и я хотел защитить тело, чтобы оно не впало в болезнь и не потребовало бы того, чего я не имел. Здесь же мир и удобства. Даже если я заболею, найдется кто-нибудь и позаботится обо мне. Я делаю все это с тем, чтобы не утратить монаха. Имеющие монашеское устроение, чем бы они ни занимались, чувствуют необходимость благословения. Во время или по завершении трудов они поверяют их епископу или опытному духовному руководителю с тем, чтобы получить подтверждение и вразумление. Они не ищут похвал, ибо тот, кто ублажается или превозносится более того, чего он стоит, сильно повреждается. Поистине так, отец мой. И где бы Вы ни находились — на улице, в транспорте и т. д. — читайте Иисусову молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя — или: Пресвятая Богородице, спаси мя. Как можно чаще, после многой подготовки совершайте Божественную литургию и приобщайтесь Пречистых Тайн. Все творение поет и славит Бога. Иерей не служащий является диссонансом в этом необыкновенном хоре. Хорошо время от времени петь канон Господу нашему Иисусу Христу, который находится в большом Часослове, а также молитвенные обращения наподобие акафистных Господу нашему Иисусу Христу в конце Невидимой брани, составленные святым Никодимом Святогорцем с целью понудить нас чаще вспоминать спасительное, и сладчайшее, и радостотворное имя Господа нашего Иисуса Христа — причину всех благ — не только устами, но и сердцем и умом.

 

— Помимо того, ваша задача — молиться за других, поскольку Бог вверил вам Свой народ; следовательно, в ваши обязанности входит молитва об умиротворении и просвещении этого народа. Так поступал и великий Моисей…

 

9. Молитва о других

 

— Да, старче, до сих пор мы не говорили о молитве о других. Как это делать?

 

— В миру, отец мой, велико неблагополучие, заблуждение, неведение Бога, которое, по словам отцов, является величайшим грехом. И наш долг — плакать и молиться. Святой Иоанн Лествичник составил слово к пастырю, точнее, к игумену, укрепляющее, однако, любого епископа и духовника, который представляет собой епископа каждой души. Там говорится, в частности, следующее. Подобно пастуху, который, когда отдыхают овцы, отпускает на свободу по загону сторожевых собак, чтобы они охраняли стадо от волков, поступает и иерей. В час, когда христиане спят, он бодрствует, предоставляя своему уму (как сторожевой собаке) свободу и заставляя его бдеть и взывать к Богу о народе Его. Сколь многие в тот час распутничают! Сколь многие готовы покончить с собой! Сколько готовых совершить ужасные злодеяния! Сколько разочарованных и отвратившихся от добра! За них всех читайте молитву. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй рабов Твоих или раба Твоего, если имеете в виду определенный случай.

 

— Хочу задать Вам вопрос. Недавно Вы говорили, что молитва должна идти без образов. Ныне же сказали, что следует молиться за всех, имеющих столь крупные проблемы. Не развивается ли в таком случае фантазия и не возникает ли причина рассеиваться уму, тогда как нужно стремиться сосредоточить его в себе и в сердце?

 

— Вы хорошо сделали, задав такой вопрос. Ибо разъяснение необходимо. Когда мы молимся о других, мы делаем это внешне. Т. е., желая какое-то время приносить молитву о тех, кто имеет в ней нужду, мы читаем первый раз Господе Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих или раба Твоего (и поминаем их имена), но затем произносим раба или рабов Твоих безымянно, и ум, не помышляя о них, не отвлекается. Господь знает, за кого мы молимся. Также не следует вникать в проблемы, занимающие человека, но говорить раба Твоего, и Бог пошлет ему Свою благодать. Если тот окажется достойным принять ее, она поможет ему в его деле. Благодать Божия, отец мой, подобна воде, которая бежит по почве, впитывается корнями и дает каждому дереву то, чего оно желает. Не это ли наблюдаем мы и за Божественной литургией? Мы молимся о всяких нуждах, и народ отвечает: Господи, помилуй! Поэтому, когда приходит милость Божия, она дает человеку то, в чем он имеет действительную нужду. Но молитва о других является необходимым пастырским деланием и по другой причине.

 

— Мне хотелось бы услышать об этом.

 

— Молясь о другом, мы почти тотчас получаем известие от Бога о том, какую особую нужду тот имеет, и, таким образом, можем эффективно подействовать на его спасение. Как-то ко мне в келлию пришел некто, восхвалявший меня как удивительно одаренного человека-христианина. Поскольку превозношение не свойственно Православию, я тотчас вышел в домовую церковь и попросил Бога открыть мне, что же это такое. И ты не поверишь…

 

— Ах, отче, почему же мне не верить?

 

— … Церковь тотчас наполнилась смрадом. И я сказал, что не хорош тот человек, ибо он не имеет благодати Христовой. Он лишен Животворящей Божественной благодати и потому мертв — носит имя будто жив, но он мертв. Подобно тому, как тело умирает и издает зловоние, когда выходит из него душа, так умирает и распространяет духовное зловоние душа, когда отступает от человека благодать Божия.

 

Я был поражен. Столько откровений сделал мне сегодня старец и таким способом, что нельзя было заподозрить его в эгоизме. Святые преодолели все это. Они говорят не для того, чтобы порисоваться, но чтобы принести пользу. Все — во славу Божию. Закон Божий стал их законом. Он глубоко начертан на всем их устроении.

 

— Вообще же, отец мой, — продолжал он, — Иисусова молитва необходима в вашей деятельности. Молясь, вы можете распознать в своем сердце движения лукавого. Сердце становится чрезвычайно чувствительным и невообразимо проницательным в распознавании сатаны и одновременно получает много сил через молитву для изгнания его оттуда. Таким образом, оно превращается во вместительный сосуд Святого Духа. Тогда по опыту, который получите в войне с сатаной, и по знанию Божественной благодати вы сможете весьма успешно входить в душу другого и проникать во внутренний мир исповедуемого. Польза от этого будет колоссальной. С исповеди уйдет другой человек: избавленный от знаемых и незнаемых страстей. Но мне хотелось бы обратиться к Вам, продолжал старец, с тремя просьбами. Надеюсь, что Вы прислушаетесь к ним.

 

Ко всему, что бы Вы ни захотели, — ответил я. — Совершенно уверен, что они будут выполнены.

 

Молитва о других

 

— Да, старче, до сих пор мы не говорили о молитве о других. Как это делать?

 

— В миру, отец мой, велико неблагополучие, заблуждение, неведение Бога, которое, по словам отцов, является величайшим грехом. И наш долг — плакать и молиться. Святой Иоанн Лествичник составил слово к пастырю, точнее, к игумену, укрепляющее, однако, любого епископа и духовника, который представляет собой епископа каждой души. Там говорится, в частности, следующее. Подобно пастуху, который, когда отдыхают овцы, отпускает на свободу по загону сторожевых собак, чтобы они охраняли стадо от волков, поступает и иерей. В час, когда христиане спят, он бодрствует, предоставляя своему уму (как сторожевой собаке) свободу и заставляя его бдеть и взывать к Богу о народе Его. Сколь многие в тот час распутничают! Сколь многие готовы покончить с собой! Сколько готовых совершить ужасные злодеяния! Сколько разочарованных и отвратившихся от добра! За них всех читайте молитву. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй рабов Твоих или раба Твоего, если имеете в виду определенный случай.

 

— Хочу задать Вам вопрос. Недавно Вы говорили, что молитва должна идти без образов. Ныне же сказали, что следует молиться за всех, имеющих столь крупные проблемы. Не развивается ли в таком случае фантазия и не возникает ли причина рассеиваться уму, тогда как нужно стремиться сосредоточить его в себе и в сердце?

 

— Вы хорошо сделали, задав такой вопрос. Ибо разъяснение необходимо. Когда мы молимся о других, мы делаем это внешне. Т. е., желая какое-то время приносить молитву о тех, кто имеет в ней нужду, мы читаем первый раз Господе Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих или раба Твоего (и поминаем их имена), но затем произносим раба или рабов Твоих безымянно, и ум, не помышляя о них, не отвлекается. Господь знает, за кого мы молимся. Также не следует вникать в проблемы, занимающие человека, но говорить раба Твоего, и Бог пошлет ему Свою благодать. Если тот окажется достойным принять ее, она поможет ему в его деле. Благодать Божия, отец мой, подобна воде, которая бежит по почве, впитывается корнями и дает каждому дереву то, чего оно желает. Не это ли наблюдаем мы и за Божественной литургией? Мы молимся о всяких нуждах, и народ отвечает: Господи, помилуй! Поэтому, когда приходит милость Божия, она дает человеку то, в чем он имеет действительную нужду. Но молитва о других является необходимым пастырским деланием и по другой причине.

 

— Мне хотелось бы услышать об этом.

 

— Молясь о другом, мы почти тотчас получаем известие от Бога о том, какую особую нужду тот имеет, и, таким образом, можем эффективно подействовать на его спасение. Как-то ко мне в келлию пришел некто, восхвалявший меня как удивительно одаренного человека-христианина. Поскольку превозношение не свойственно Православию, я тотчас вышел в домовую церковь и попросил Бога открыть мне, что же это такое. И ты не поверишь…

 

— Ах, отче, почему же мне не верить?

 

— … Церковь тотчас наполнилась смрадом. И я сказал, что не хорош тот человек, ибо он не имеет благодати Христовой. Он лишен Животворящей Божественной благодати и потому мертв — носит имя будто жив, но он мертв. Подобно тому, как тело умирает и издает зловоние, когда выходит из него душа, так умирает и распространяет духовное зловоние душа, когда отступает от человека благодать Божия.

 

Я был поражен. Столько откровений сделал мне сегодня старец и таким способом, что нельзя было заподозрить его в эгоизме. Святые преодолели все это. Они говорят не для того, чтобы порисоваться, но чтобы принести пользу. Все — во славу Божию. Закон Божий стал их законом. Он глубоко начертан на всем их устроении.

 

— Вообще же, отец мой, — продолжал он, — Иисусова молитва необходима в вашей деятельности. Молясь, вы можете распознать в своем сердце движения лукавого. Сердце становится чрезвычайно чувствительным и невообразимо проницательным в распознавании сатаны и одновременно получает много сил через молитву для изгнания его оттуда. Таким образом, оно превращается во вместительный сосуд Святого Духа. Тогда по опыту, который получите в войне с сатаной, и по знанию Божественной благодати вы сможете весьма успешно входить в душу другого и проникать во внутренний мир исповедуемого. Польза от этого будет колоссальной. С исповеди уйдет другой человек: избавленный от знаемых и незнаемых страстей. Но мне хотелось бы обратиться к Вам, продолжал старец, с тремя просьбами. Надеюсь, что Вы прислушаетесь к ним.

 

Ко всему, что бы Вы ни захотели, — ответил я. — Совершенно уверен, что они будут выполнены.

 

Просьба пустынника

 

Первая. Монахи — это делатели молитвы. По благодати Христовой они проникают в область, подвластную диаволу, и сокрушают его. Разбивают все его планы. Подавляют его. Именно подавляют непрерывной молитвой. Не проходит ни секунды, чтобы на Горе не раздался вопль к Иисусу и Госпоже Богородице. И, поскольку они подавляют диавола, он трепещет. И поэтому одно из главных дел его — помешать благому желанию, которое имеет кто-либо к безмолвию. Итак, прошу Вас не забывать в своей молитве монахов и тех, кто стремятся стать монахами. Говорите и о них: Господи Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих — и: Пресвятая Богородице, спаси рабов Твоих. На готовящихся стать монахами лукавый обращает любовь тех, кто ранее были к ним безразличны. Родственники и друзья (в том числе и духовные) прекрасными словами раскрывают любовь свою и проявляют чрезвычайный интерес. Сегодня люди не молятся и вместе с тем не отпускают тех, которые стремятся молиться. Они хотят, чтобы все люди без молитвы прилагали свои усилия в обществе. И мир сегодня гибнет и страждет не потому, что нет тех, кто интересовался бы его нуждами, но потому, что нет молитвенников. Многие полагают, что труд монахов (и, главным образом, молитва) бесполезен и не нужен, не ведая того, что молитва — это духовная активность, кровавая борьба и неусыпное бодрствование. Они даже не желают знать, что кто-то молится о них, об их проблемах. Таким образом, они воюют против самого стремления к монашеству и становятся орудием диавола. Диавол также стремится низвергнуть в плотские грехопадения тех, кто готовятся стать монахами, опалить их крылья и затруднить для них вступление на путь монашеского жития. Вот почему мы сказали, что чем сильнее было наслаждение в миру, тем большей скорби подвергаются в монашестве при очищении.

 

Вторая. Поминай и меня в своих молитвах, чтобы помиловал меня Бог. Боюсь, как бы по беспечности своей не лишиться благодати Божией. Как бы не потерпеть кораблекрушения в этой тихой пристани. Молись, чтобы даровал мне Господь христианскую кончину живота моего, безболезненну, непостыдну, мирну, и добраго ответа на Страшном Судищи Христове. Молись Госпоже Богородице, чтобы Она утешила и укрепила меня. Каждый вечер я особенно прошу Ее быть моей Заступницей и Помощницей в настоящей жизни и в час исхода моего прогнать всех бесов, которые захотят похитить душу мою, а во время Суда избавить меня от вечных мук и сподобить райского блаженства. Помолись и ты за меня. Чтобы я покаялся. Хочу плакать о грехах своих и удостоиться милости Господа нашего.

 

Третья. Используй и для самого себя, брат мой, бич Христов. Именем Иисуса бичуй врагов. Твори молитву Иисусову, чтобы обрести милость у Господа. Разве не знаешь ты, какая слава уготована Господом на Небесах любящим Его, какой блестящий и радостный праздник ожидает праведных? Не останемся же вне чертога Христова. Да не услышим: Не знаю вас.

 

Пустынник вздохнул и сказал: Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго. Помилуй и раба Твоего… Пресвятая Богородице, спаси мя и раба Твоего… Затем склонил голову и погрузился в молчание.

 

— Обещаю выполнить все три твои просьбы, святый старче, ибо ты показал свет душе моей. То, что я

 

выполню первую просьбу — несомненно. Также и вторую, хотя нет в том нужды. Но третью я обращу к тебе.

 

Я пал к коленям его и возопил, заливаясь горячими слезами:

 

— Оставь меня подле себя и помоги мне спастись. Я не хочу возвращаться в мир. Ныне я обрел спасение свое. Возьми же меня, святой отец, и обучи. Укажи мне мистические ступени созерцания. Открой мне чертог имени Иисусова и покажи все Его покои. Я слеп и кричу: Помилуй мя! Я мытарь, которого обложил пошлиной грех, и вопию: Помилуй мя! Я одержим духом злым и терзаюсь: Помилуй мя! Я чужеземец, подобно хананеянке, но осмеливаюсь просить помощи: Помилуй мя! Я прокаженный от страстей моих и кричу от всей души: Помилуй мя! Я блудный сын, ищущий возвращения. Я… Я… не чадо Божие, но сын диавола. Оставь меня подле себя. Не позволяй мне, старче, уйти отсюда. Хочу здесь умереть, чтобы заблагоухала в этой пустынной и бесплодной местности душа моя и я узрел Бога. Слезы станут пищей моей. Хочу стать кифарой Божией и петь, как Вы поете за каждым бдением: Бдех и бых яко птица особящаяся на зде. Быша слезы моя мне хлеб день и нощь. Зане пепел, яко хлеб, ядях и питие мое с плачем растворях. Утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу. Яко забых снести хлеб мой от гласа воздыхания моего, прильпе кость моя плоти моей. За словеса устен твоих аз сохраних пути жестоки. Возжада тебе душа моя, коль множицею тебе плоть моя, в земли пусте, и непроходне, и безводне. Радосте моя, избави мя от обышедших мя. Слышишь, старче? Не уйду! Здесь останусь. Здесь буду жить, здесь умру, отсюда взойду на Небо. Покажи мне Отца…

 

Он не отвечал. Возможно, и отвечал, но я не в состоянии был что-либо слышать. И расслышал лишь его последние слова.

 

— Чадо мое, есть нужда и в миру. Ступай, трудись и возвещай волю Божию. Иди в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог.

 

Я счел полезным для себя, по крайней мере, в настоящее время, повиноваться. Это было волей Божией в отношении меня.

 

— Дай мне тогда обещание, — сказал я, — что разрешишь мне провести несколько месяцев подле тебя и обучиться Царствию Божиему.

 

— Раз ты желаешь, принимаю. Сейчас я пойду, отдохну немного, ибо приближается полночь и затем вскоре будем совершать Божественную литургию. Готовься сегодня совершить для нас службу.

 

— Сегодня вечером сон не принесет мне отдыха. Не тянет меня в келлию. Сегодня вечером я родился и крестился. Благослови меня провести это время в маленьком саду. В такие часы лучшее успокоение обретаешь в бодрствовании. Неусыпные стражи ночи слышат архангельский глас, поклоняются Богочеловеку и становятся богочеловеками.

 

Благословляется. Бог с тобой.