Творчество М. Булгакова: сквозные мотивы и образы в романе «Мастер и Маргарита».

Михаил Афанасьевич Булгаков – «мистический писатель», как он сам характеризовал себя в письмах к Сталину. Он предложил русской литературе ХХ века путь художественного совмещения реалистической традиции, внимания к социальным сторонам жизни с нереальным, мистическим, фантастическим. Булгаков идет по пути Н.В.Гоголя, а также немецких романтиков, в частности Э.Т.Гофмана. В метафоричной, экспрессивной форме писатель  ставит наиболее значимые, глубинные вопросы бытия. Абсурдность происходящего выявляется с помощью фантастического гротеска в сатирической повести «Собачье сердце»(1925). В романе «Белая гвардия» (1925) писатель обращается к орнаментальной прозе, основанной на переплетении мотивов и логике метафор. Изображая драму субъективно честных людей, втянутых «в кровавую авантюру», писатель представил хрупкое и беззащитное (уют и покой турбинского дома) как опору, дающую возможность личности не потерять себя в страшную эпоху русской смуты.

Сквозные мотивы в творчестве Булгакова – это мистические мотивы, нравственно-этические мотивы добра и зла, любви, творчества, художника и власти. Сквозные образы – образ Дома (от дома Турбиных – к Зойкиной квартире- «жилтовариществу», а от нее – к «нехорошей» квартире в «Мастере и Маргарите», образ покоя (снег в «Беге», покой Мастера), света.  

Наиболее ярко талант Булгакова-романиста раскрылся в  романе «Мастер и Маргарита». Это вершинное произведение Булгакова, над которым он работал с 1928 года до конца жизни, было опубликовано в СССР только через 27 лет после смерти его автора. Композиция  «Мастера и Маргариты» оригинальна и многопланова. В рамках единого произведения сложно взаимодействуют 2 романа – повествование о жизненной судьбе Мастера и созданный им роман о Понтии Пилате. Главы вставного романа об одном дне римского прокуратора рассредоточены в основном повествовании о московской жизни главного героя. В книге сопряжены 3 временных плана и 3 по-разному организованных художественных пространства. В 27 глав романа вклиниваются строгие, заданные ритмизированным началом второй главы описания истории Понтия Пилата и бродячего философа Иешуа Га-Ноцри. Перед Булгаковым стояла задача стилистически дистанцировать повествование о Москве 30-х годов и Ершалаиме начала нашей эры. Эту задачу писатель решает, вводя в московские главы образ повествователя.

Жанровое своеобразие. В литературоведении установилась традиция определять жанр «Мастера и Маргариты» как философский роман. Однако художественная феноменальность булгаковского произведения не укладывается в рамки одного типологического вида. В связи с евангельским сюжетом, который по-разному переосмысливается в мировом искусстве, В.В.Агеносов предлагает рассматривать его как философский роман-миф. «…Миф представляет не абстрактное логическое обобщение, а живую, конкретную картину, - замечает исследователь,- с этой точки зрения не только каждая эпоха, но и каждый человек оказывается в «экстремальной ситуации» конца света, ждет Страшного суда и получает «по делам своим»: и во времена Иешуа и в ХХ веке».

Философский аспект проблематики   романа заявлен в первой главе в разговоре Михаила Александровича Берлиоза, председателя МАССОЛИТА, с молодым поэтом Иваном Бездомным. Берлиоз излагает концепцию советской исторической науки, отрицавшей факт земной жизни Иисуса Христа. Требование Берлиоза признать, что Иисуса вовсе не существовало, содержит в себе отрицание высших нравственных ценностей, в том числе и отрицание бессмертия человека, что делает бессмысленным его земное существование  Оппонентом Берлиоза выступает Воланд, доказывающий бытие высшей силы, стоящей над человеком. Он ставит перед собеседниками сложнейший философский вопрос – о соотношении человеческой воли и предопределенности судьбы.

Появление в первой же главе имени Канта означает для знающего читателя ссылку на главную идею его философской концепции – идею нравственного императива, содержащуюся в душе каждого человека. Ведь две вещи, по мысли философа, служат бесспорным доказательством бытия Божия: звездное небо над головой (как воплощение высшей гармонии, доступной лишь Создателю мира) и нравственный закон внутри человека (как доказательство присутствия в нем Творца).   Наличие или отсутствие нравственного закона в каждом из героев «Мастера и Маргариты» и выявляется сюжетом романа.

Вставная легенда об Иешуа и Понтии Пилате – своеобразный ключ к пониманию нравственно-философского подтекста  книги. Мотив совести как высшего нравственного суда определяет звучание романа. Две тысячи лет в одиночестве на лунной дороге сидит пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат. Две тысячи лет он ненавидит более всего свое бессмертие и неслыханную славу, он готов поменяться участью с оборванным бродягой Левием Матвеем. Компромисс с собственной совестью неминуемо ведет к нравственной расплате, утверждает писатель. Именно поэтому право прощать, отпускать грехи Булгаков доверяет тем героям, которые готовы пожертвовать жизнью. Примером следования нравственной заповеди любви является в романе Маргарита. Как отмечает Б.В.Соколов, это единственный персонаж, не имеющий двойника в мифологическом сюжете повествования. Знаменательно, что последнюю точку в романе Мастера ставит именно она, испрашивая у Воланда прощение Понтию Пилату.

Доказательством вечности и незыблемости нравственных законов служат в романе образы Иешуа и Воланда. Иешуа дан в романе как носитель высшей философской истины – «доброй воли», которая, дойдя она до нравственного сознания людей, могла бы сделать мир чище и лучше. Нравственная идея не составляет всего содержания проповеди Христа, но Булгакова  занимала именно эта ее сторона, забвение которой он считал трагическим заблуждением своего времени. И в этом Булгаков близок к Достоевскому, понимавшему Бога как проявление высшей нравственности. Иешуа в своих проповедях никого не призывает к раскаянию и искуплению грехов за свои злодеяния, он лишь жалеет о том, что люди сделали «недобрый» выбор и тем самым обрекли себя на личное несчастье и усугубили трагическую вину не только перед ним, но и потомками.

 Убеждения Иешуа спорят с позицией Воланда - версией рождения добра силой зла. Однако эти два мифических персонажа, в отличие от действующих лиц библейских преданий не противостоят друг другу. Уже в черновиках 1929 года, как это показано Л.Яновской, была фраза о любви Воланда к Иисусу. Сатана у Булгакова в отличие от Мефистофеля Гете, не безнравственная злая сила, а действенное начало, столь трагически отсутствующее у Иешуа и Мастера. Это подчеркнуто эпиграфом к роману («Я-часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»), а также висящим на шее дьявола знаком скарабея, символизировавшем в Древнем Египте зло, порождающее добро. Роман повествует о похождениях дьявола в Москве 30-х гг, апофеозом которых становится был у Сатаны. Почему писатель обращается к образу дьявола в поисках добра и справедливости? Объяснение этому заключается в том, что писатель, обращаясь к центральной теме своего творчества – теме художника и власти (власти государства, толпы, литературной общественности), не видит возможности разрешить ее в позитивном для творческой личности ключе. Художник и власть – самая трагическая тема Булгакова. И сквозная («Кабала святош», «Пушкин»). В условиях социально-политической обстановки советских 1930-х гг, когда творчество Булгакова ожесточенно критиковалось, его книги не публиковались, а пьесы не ставились, писатель не видел иной возможности разрешения конфликтов, если в них не вмешивались потусторонние силы.

Двойником  Иешуа и трагическим героем романа о современности является Мастер. Подобно герою своего романа он нашел истину. Мастер, как и Иешуа, проходит свой крестный путь, однако в нем недостает той духовной силы, которую обнаруживает Иешуа. Истерзанный Мастер отказывается от своего призвания художника, быть может, поэтому он - «не заслужил света, он заслужил покой». Судьба мастера закономерна. Его история – своеобразное преломление биографии автора, его духовной изоляции в 1930-е годы. В этом смысле роман «Мастер и Маргарита» – это роман прощания, роман ухода. Азазелло вынужден умертвить Мастера и его подругу – иначе они не спасутся. Спастись можно только ценой смерти – такова ирония Булгакова.  

Таким образом, истина, носителем которой является Иешуа, раскрыта автором как трагический принцип, который не может быть реализован в современном мире, но который, вместе с тем, является абсолютным и прекрасным. Булгаков мечтает о жизни, когда человечность и долг будут совпадать. Объективный ход истории, многообразие жизни – залог того, что когда-нибудь  все «будет так, как надо», что «все будет правильно», что «смерти нет». Предвестием этого является пламя, охватившее не только «нехорошую квартиру», подвал на Арбате, но и Грибоедов.