Шура вновь затыкает ей рот, а баба Вера укоризненно грозит пальцем, чтоб они не мешали.

НИКОЛАЙ. (Продолжает.) Не корёжило бы их, не ломало… Как моего дядю, маминого брата… Нам в семье мало про то говорили… Только взрослые о чём-то шептались… Мама недавно умерла, но толком так ничего и не рассказала… Всю жизнь чего-то боялась… Даже встретиться с родным братом! Боялась родственника за рубежом, что это мне навредит… Жили мы с ней в разных городах… Я учился…. Не успела… А недавно дядя сам позвонил, но связь плохая была… Скоро приезжает… Скоро вот встречусь с ним, расспрошу и, может, книгу напишу…

ТАМАРА. Я же говорила, что человек материал собирает, в творческом поиске…

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА. А жанр какой?

НИКОЛАЙ. Сентиментальная повесть.

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА. (Разочарованно.) Неопределённо как-то…

НАТАХА. Ой, держите меня семеро! Напишет он! Держи карман шире! (Презрительно.) Виктор Гюго! Золя доморощенный!

ТАМАРА. (Вступаясь.) Писатели часто в стол пишут…

НИКОЛАЙ. Жанр я после уточню… После встреч с дядей… Может, это будет трагедия…

НАТАХА. А чё у него, у дяди-то твоего, стряслось?

ЗИНА. (Заинтересованно.) Небось, жалостливое что?

ШУРА. Как в сериалах?

НИКОЛАЙ. Он из-за своей любви в тюрьму попал…

ЗИНА. Убил? Зарезал? Утопил? (Потирая руки.) Люблю детективы! Интере-е-есно!

ШУРА. Поди, ревнивый был? На месте преступления бабу застукал?

СОНЬКА. За это можно просто морду побить… Обеим… Обоим… Двум… Чего уж сразу-то убивать?

НАТАХА. (Подмигивая Соньке.) Так можно полстраны укокошить! Жизни лишить, бляха-муха! Что за средневековье!

ШУРА. (Брякает.) Ширше надо на эту проблему смотреть!

ЗИНА. (Поддерживает.) Вот в «СПИД-ИНФО» писали несколько лет назад…

ИРИНА ПЕТРОВНА. А у нас когда раздумывали? Завсегда жизнь недорога была… Раз-раз – и нету человека! (Приседает, вытянув руки вперёд.)

БАБА ВЕРА. (Разводит руками.) И не разберёшь, кто жертва, кто преступник!

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА. Вот это и жутко-то! То государство уничтожает, то люди друг друга, то сами себя!

СОНЬКА. Мрак! (Обращаясь к Николаю.) Ну, и задача у тебя, Достоевский!

ТАМАРА.  (Негромко.) А что с вашим дядей-то случилось?

НАТАХА. (Властно.) Да-да! Говори, не томи!

НИКОЛАЙ. Да я и не видел его никогда! Он где-то далеко живёт… Знаю только, что он когда-то в нашем городе работал, сад вот этот в пятьдесят шестом году получил… Потом он маме достался… Он уехал в Москву в командировку, а заодно хотел своей невесте подарок сделать… Настоящий! Свадебный! В магазинах-то в Свердловске совсем пусто было… Кто-то надоумил его купить валюту и у фарцовщиков взять импортное платье и французские духи… А в ту пору Рудольф Нуреев за границей остался… Всему КГБ было строго-настрого наказано ни к кому из иностранцев наших граждан не подпускать! И дядю моего взяли с поличным! С духами французскими! Француза того в два счёта выслали из Советского Союза…. А дядя… Хоть и объяснял, что невесте… Бесполезно! Арестовали!

СОНЬКА. (Удивлённо.) Ерунда какая! Что он? Шпион какой?

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА. (Горько.) Это вам сейчас так кажется, что ерунда! А тогда и из комсомола, и из партии, и из профсоюза, и с работы вылететь можно было за сношения с иностранцами!

ЗИНА с ШУРОЙ. (Прыскают.) За сношения… За их-то – да! За сношения!

БАБА ВЕРА. (Смущаясь за подружек.) Да, за отношения, контакты, понимаете? (Разъясняет.) За связи…

НИКОЛАЙ. А с дядей долго разбирались в Москве, раз он конструктором на секретном заводе был. В Свердловск он больше не вернулся. Сначала в лагерях был в Мордовии. То ли письма не писал, то ли не доходили, но долго о нём ничего не знали… Потом на поселении… Но так как специалист был хороший, за него с работы хлопотали высокие чины… Но в Свердловск его даже с заступниками не вернули, а послали в соседнюю область, в закрытый городок… Потом уже, годы спустя, при перестройке, он из страны и уехал… Скоро, может быть, приедет…

ИРИНА ПЕТРОВНА. (Интересуясь.) А он на пенсии? (Шлёпает себя по животу.) В хорошей физической форме? Мы его тут живо … (Двусмысленно подмигивает Натахе.) Раз-два! Куда надо пристроим!

БАБА ВЕРА. (Наивно.) Может, он земельку любит?

НИКОЛАЙ. (Пожимает плечами.) Нет… Не знаю… Он письмо написал, что ищет какую-то женщину, но имени не назвал и фотографии не послал… Я б ему помог…

  НАТАХА. Ха! У писателей, знаете ли, времени много…

ЗИНА. (Вставляет.) Проклаждаться!

НАТАХА. Зато им некогда даже за сад заплатить! Бляха-муха! А мы без воды сезон начинали!

ТАМАРА. (Теребя край скатерти.) Может, он исследует человеческие характеры…

НИКОЛАЙ. (Осёкся.) Да, заплачу я, сказал ведь! И деньги у меня есть, дядя послал… Много!

Достаёт из кармана разноцветные купюры, показывает. Все разглядывают, удивляются.

ЗИНА с ШУРОЙ. (Друг другу.) Богасьтво цельное!

БАБА ВЕРА. (Опасливо.) Это валюта? Спрячь подальше, поближе возьмёшь!

НАТАХА. (Напевает на мотив «АВВА», разглядывает купюры на свет.) Мани, мани, мани!...

СОНЬКА. (Заинтересованно, кокетничая.) И много у вас таких красивых бумажек?

ИРИНА ПЕТРОВНА. (Одёргивая.) На чужой каравай рот не разевай! Сама, надо так, заработаешь! Девка здоровая! (Шлёпает её по заду.)

СОНЬКА. (Осеклась.) Да, я так… (Оправдываясь.) Для приколу…

МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА. Валюта. Евро. Во всём Евросоюзе такие: от Испании до Швеции… Удобно!

ЗИНА. (Николаю.) А тебя не заарестуют с имя? Надо ведь менять? Мошенников вокруг столько! Поди, смотришь криминальную хронику? Держи с имя ухо востро! В обменниках лотки мёдом смазывают, мы с Шурой по телевизеру видали! Деньги, главное, прилипают, а народ-от торопится, не пересчитыват… Мафия – везде! 

ШУРА. (Лозунгово.) Надо укреплять российский рубль! Покупай российское!

НАТАХА. (Собирая деньги и передавая Николаю.) Деньги и деньги! (Не проявляя к деньгам больше никакого интереса.) А вот что я люблю русское, так это песни! (Запевает красивым голосом.)

          В лунном сияньи снег серебрится,

          Вдоль по дороженьке троечка мчится…