Становление и деятельность СС (до 1933 г.)

 

Вскоре Шрек принялся создавать охранные отряды и за пределами Баварии. 21 сентября 1925 года он разослал региональным отделениям НСДАП свой циркуляр №1, в котором призвал организовывать отряды СС на местах. Партийным органам предлагалось формировать небольшие боеспособные элитные группы (командир и 10 подчиненных), только Берлину выделялась повышенная квота - 2 руководителя и 20 человек [13, с. 117].

Шрек внимательно следил за тем, чтобы в СС попадали только специально отобранные люди, соответствующие нацистскому представлению о сверхчеловеке. Набиралась в основном молодежь, то есть лица в возрасте от 23 до 35 лет. Новобранцы должны были обладать «отменным здоровьем и крепким телосложением». При поступлении им надлежало представить две рекомендации, а также полицейскую справку о проживании в течение последних 5 лет в данной местности. «Кандидатуры хронических пьяниц, слабаков, а также лиц, отягощенных иными пороками, - не рассматриваются», - гласили «Правила СС».

Шрек без устали призывал ускорить «объединение лучших и надежнейших членов партии для охраны и самоотверженной работы на благо движения». Главными задачами СС он объявил «охрану собраний, привлечение подписчиков и спонсоров для газеты «Фёлькишер беобахтер», а также вербовку новых членов партии».

Алоис Розенвик, начальник отдела вновь созданного высшего органа СС, так называемого главного руководства, заявлял на чисто нацистском жаргоне: «На наших черных фуражках мы носим черепа и кости в назидание нашим врагам и в знак готовности ценой собственной жизни защищать идеи нашего фюрера» [26. с. 114].

Тем временем в Мюнхен начали поступать победные донесения с мест. Так, в Дрездене эсэсовцам удалось предотвратить попытку взрыва на нацистском собрании, будто бы подготовленного коммунистами.

«После того как в «Мраморном дворце» объединенные отряды СС из Дрездена, Плауэна, Цвиккау и Хемница не только основательно избили коммунистов, но и повыкидывали некоторых из них из окон, - ни один марксист в Саксонии больше не посмеет потревожить наших собраний!» - рапортовал Розенвик [27, с. 249].

Уже в декабре 1925 года главное руководство СС могло доложить партии, что в ее распоряжении «имеется централизованная охранная организация численностью около 1000 человек». Хотя вскоре это число и сократилось до 200, СС стала первой структурной организацией НСДАП, занявшей серьезные позиции фактически на всей территории Германии.

В апреле 1926 года прибывший из австрийской эмиграции прежний командир «штосструппа» Берхтольд сменил Шрека на посту руководителя СС. После возвращения амнистированных участников «пивного путча» Гитлер возвел охранные отряды в ранг элитной организации. 4 июля 1926 года на Втором съезде партии в Веймаре фюрер вручил СС так называемое «знамя крови» - то самое полотнище, под которым 9 ноября 1923 года его колонны шли по Резиденцштассе на штурм демократии.

СС росла и набирала сил. Теперь Гитлер мог повторить попытку создать «свои» СА: он прекрасно понимал, что без такого инструмента не сможет пробиться к власти в Германии - стране, помешанной на партийных армиях и марширующих колоннах.

Однако лидеры большинства штурмовых отрядов за границами Баварии и Австрии продолжали с недоверием относиться к бывшему ефрейтору. Поэтому возникла необходимость в достаточно авторитетном человеке, способном объединить разрозненных междоусобицами региональных фюреров. И такого человека Гитлеру удалось найти в лице бывшего вождя северогерманского фрайкора капитана в отставке Франца Пфеффера фон Заломона.

Сложилась двойственная ситуация: Пфеффер - доверенное лицо нацистских вождей Северной Германии, еще не признавших в мюнхенском фюрере общенационального лидера, вошел в состав правления НСДАП как разведчик и одновременно надзиратель.

Гитлеру пришлось наделить Заломона значительными полномочиями. С 1 ноября 1926 года ему как верховному руководителю СА были подчинены все штурмовые отряды на территории Германии. Хотя Пфеффер и должен был безоговорочно выполнять все директивы партийного вождя, он мог по своему усмотрению заниматься организацией и строительством подчиненной ему структуры.

Союз с нацистами Северной Германии показался Гитлеру настолько важным, что он пошел на сокращение властных амбиций своего любимого детища - СС. В итоге охранные отряды перешли в ведение Пфеффера, однако их руководитель теперь он стал именоваться рейхсфюрером СС.

Командир «штосструппа» Берхтольд вскоре почувствовал опасность. Его элитное подразделение вполне могло попасть в зависимость от СА и партбюрократов. Дело в том, что его предшественника Шрека отвергли сами члены главного руководства СС. Уступчивое поведение шефа напоминало им футбольный мяч, летавший между партаппаратчиками и СА [27, с. 284].

«Мы пришли к выводу, - писал Гитлеру член руководства СС Эрнст Вагнер, - что Шрек не обладает качествами, необходимыми руководителю и организатору, а также не имеет веса, способного гарантировать СС положение элитного подразделения партии» [15, с. 94].

Вследствие усиления властных амбиций СА, Берхтольд подал в отставку. В марте 1927 года новым рейхсфюрером СС стал его заместитель Эрхард Хайден. Но и ему не удалось сохранить независимые позиции СС.

Своим приказом Пфеффер запретил руководителям охранных отрядов создавать свои подразделения в населенных пунктах, где СА была недостаточно сильно представлена. Им было позволено держать в общинах подразделения численностью, составляющей лишь 10% от списочного состава местных отрядов СА. В связи с этим к 1928 году численность СС достигла всего 280 человек.

Для СС действовал пароль: «Аристократия молчит!» Охранные отряды превратились в молчаливых попутчиков коричневых колонн штурмовиков, чеканивших шаг по мостовым германских городов. Лишь ужесточенные условия приема и доведенная до автоматизма дисциплина поддерживали в эсэсовцах чувство принадлежности к элите.

«СС никогда не участвует ни в каких дискуссиях на партийных собраниях или лекциях. То, что каждый член СС, присутствуя на подобных мероприятиях, не позволяет себе курить или покинуть помещение до окончания лекции или собрания, служит политическому воспитанию личного состава, - гласил приказ №1, подписанный рейхсфюрером СС Эрхардом Хайденом 13 сентября 1927 года [17, с. 134].

Любое появление охранных отрядов должно было демонстрировать, что СС - аристократия партии. «Эсэсовец - самый примерный член партии, какого можно себе представить», - говорилось в одном из наставлений руководства охранных отрядов. «Если СА - это пехота, то СС - гвардия», - гордо заявлял один из эсэсовцев [26, с. 121].

В своем послании правлению партии в Мюнхене земельный руководитель НСДАП округа Южный Ганновер и ведущий член народнического ордена скальдов Лудольф Хаазе изложил то, что, по его мнению, имело решающее значение для развития нацистского движения. После мюнхенского «пивного путча», считал он, партия распалась по той причине, что не обладала сплоченным «корпусом фюреров», а имевшееся руководство не имело сильного инструмента власти. Согласно Хаазе, восстановленная партия нуждалась во «внутреннем национал-социалистском ордене», в тайном обществе, всегда готовым встать на защиту партийного руководства и способным железной рукой сплотить движение. Своим письмом Хаазе фактически предвосхитил концепцию СС. Однако партбюрократы из Мюнхена не заинтересовались его письмом.

В январе 1929 года один из кабинетов дома №50 на мюнхенской Шеллингштрассе (штаб-квартира НСДАП) занял человек, мысливший так же, как ганноверский ландесфюрер. Именно в его личном архиве впоследствии и было найдено письмо Хаазе. Новый рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер решил воплотить в жизнь идеи Хаазе.

Взлет СС неразрывно связан с судьбой Генриха Гиммлера. Его сокровенный лозунг гласил: «Казаться немного большим, чем есть на самом деле». Едва ли кто мог предположить, что именно этот невзрачный человек станет самым могущественным «фюрером» Гитлера.

И действительно, высказывания нацистской верхушки того времени подтверждали незначительность фигуры Гитлера. Вот как о нем отзывался М. Борман: «Гиммлер казался мне безликим. Он не производил на меня глубокого впечатления. Всегда был дружелюбен, когда бывал у нас. Он оставлял приветливое, любезно впечатление» [4, с. 103].

Вальтер Шелленберг, шеф службы внешней разведки СС в своих мемуарах также отмечал: «Различия между соперниками были, как внешние, так и по характерам, очень велики. В то время как Борман походил на удачливого кабана в картофельном поле, Гиммлер в сравнении с ним напоминал аиста в салате» [30, с. 149].

Шеф СС не был интеллигентом, скорее нескладным, трусливым и нерешительным субъектом. Г. Гудериан в своих «Воспоминаниях» в отношении Гиммлера отмечал: «он приобрел авторитет не убедительностью своей личности, а путем целеустремленного упорства, направленного на последовательное усиление своей власти» [9, с. 207]. В доказательство, в дневнике О. Щтрассера от 28 апреля 1930 г. можно прочитать следующую краткую характеристику Г. Гиммлера: «Он не слишком умен, но усерден и исполнителен». Организаторские способности и сознательно создаваемый образ непреклонного службиста сделали его незаменимым исполнителем воли хозяина [33, с. 128].

В конце своей карьеры Гиммлер, будучи рейхсфюрером СС, шефом германской полиции, имперским министром внутренних дел и главнокомандующим войсками резерва, стал вторым после Гитлера могущественным человеком в Империи. Его идеалом был трезво мыслящий, готовый на самопожертвование насильник, его целью - воспитание человека такого типа. Своим подчиненным он внушал принципы честности и нравственности одновременно с насилием и массовым уничтожением людей, провозглашая бессердечие, как благодеяние, а жестокое убийство как силу.

В 1929 году охранные отряды подчинялись высшему руководителю СА Францу Пфефферу фон Заломону. Руководителям СС с большим трудом удавалось бороться против сложившегося в партии мнения, что предназначением будущего черного ордена является исключительно вербовка подписчиков на нацистские печатные издания.

Однако Гиммлер, несмотря на насмешки товарищей по партии, не собирался сдаваться. Он разработал амбициозную программу действий, направленную на быстрое увеличение численности охранных отрядов, а также на создание имиджа СС как элитной организации. В апреле 1929 года он направил Гитлеру и Пфефферу на утверждение проект постановления, фактически призванный придать охранным отрядам статус ордена.

С этого дня членом СС могло стать только лицо, соответствовавшее самым серьезным параметрам отбора.

Идея об «элите крови» быстро захватила умы бывших военных, студентов, прервавших учебу из-за инфляции, безработных мелких чиновников, метавшихся между фрайкорами и полувоенными союзами и надеявшихся найти выход из тупика в какой-то новой общественной формации. Согласно гиммлеровской концепции расовой элиты, этим людям было обещано вновь обрести родину, гарантировалось спасение от духовной смуты, возвращение социального престижа [36, с. 277].

Как в довоенные, так и в послевоенные годы элитарность относилась к сугубо социальным понятиям. К элите принадлежал тот, кто обладал собственностью, образованием или благородным происхождением. Для потерянного поколения фронтовиков путь в элиту был закрыт навсегда. Неспособность приспособиться к новым условиям существования и «военный синдром» вытолкнули их на обочину общества. Вместо традиционной сословной элиты Гиммлер предлагал создать новую: аристократию расы и идеологии. Она была готова стать пристанищем для всех униженных и оскорбленных.

И вскоре стал наблюдаться стремительный рост численности и авторитета СС.

В свое время у колыбели охранных отрядов стояли мелкие бюргеры типа подручного мясника Ульриха Графа и торговца канцтоварами Иосифа Бертхольда. Теперь в СС устремилась новая волна: обедневшие представители среднего класса и крупной буржуазии. Пришельцы привнесли в СС и свойственный менталитет, отличавшийся безусловной готовностью к борьбе и отсутствием всякой идеологии. «Новых эсэсовцев» выдавало их происхождение. Они были наследниками фрайкора, «люди, которых не отпускала война, которые несли войну в своей крови», - писал о них в 1930 году Ратенау Эрнст фон Заломон [10, с. 80].

Фрайкоровцы представляли собой своеобразную часть немецкого молодого поколения, относившегося с презрением к культуре и ожидавшего, что новая мировая война очистит народ от буржуазного лицемерия и сытости и приведет к отказу от «собственного Я». В душе фракоровцы продолжали ненавидеть буржуазный мир, в который стремилась основная масса СА.

И вот Генрих Гиммлер предложил им настоящую родину - элитный орден СС, и, начиная с 1929 года, они пошли в охранные отряды двумя волнами. К первой относились ветераны, не нашедшие себе места в новом обществе, вторую волну составили те, кто смог как-то адаптироваться в буржуазном обществе, но потерял свое положение в конкурентной борьбе свободного рынка. И это банкротство побудило их надеть форму СС.

Картина роста СС к середине 1933 г. выглядела следующим образом: январь 1929 года - 280 человек, декабрь 1929 года - 1000, декабрь 1930 года - 2727 человек. в декабре 1931 года - 14964, в июне 1932 года - 30 тысяч, в мае 1933 года - 52 тысячи [8, с. 245]. К тому же, бывшие фрайкоровцы из СА не возражали против перехода в СС, что также определило стремительный рост этой организации.

В Берлине появились анонимные листовки, направленные против «создания лейб-гвардии отдельных гражданских лиц, в частности руководства СС, за счет СА».

Гитлер примирил две партийные армии и даже помог Гиммлеру в его устремлениях, разделив в конце 1930 года СА и СС, отдав распоряжение: «Никто из командования СА не имеет отныне права отдавать приказы СС» [21, с. 138]. Охранные отряды стали, по сути дела, самостоятельными.

Их форма одежды также изменилась: черный цвет закрепился за СС, тогда как у СА он остался коричневым. Эсэсовцы теперь носили черные фуражки, черные галстуки, черные брюки и нарукавные повязки со свастикой в черной окантовке. На левом рукаве имелась арабская цифра, обозначающая номер соответствующего подразделения.

сентября 1930 года временно исполнявший обязанности начальника штаба СА Вагенер объявил всем заместителям командующего СА, что они должны «в обязательном порядке принести клятву верности фюреру партии и СА Адольфу Гитлеру» [15, с. 111]. В этой клятве говорилось о «беспрекословном и добросовестном выполнении всех приказов, зная, что руководство не потребует ничего противозаконного» [15, с. 111].

Фюрер Адольф Гитлер стал, таким образом, единовластным вождем национал-социалистской партии, имея в своем распоряжении СС как партийную полицию. И она понадобилась ему гораздо раньше, чем он предполагал, так как находились еще партийцы, не одурманенные его культом.

В эсэсовских территориальных округах были созданы секретные информационные отделы, которые должны были следить за противником как в самой партии, так и вне ее. Шеф СС Гиммлер доложил своему фюреру 10 октября 1931 года: «В некоторых городах отмечены случаи официального исключения опытных антифашистов из рядов коммунистической партии в целях их последующего внедрения в охранные отряды…» [8, с. 248].

С помощью бывшего обер-лейтенанта военно-морского флота Райнхарда Гейдриха, вступившего в том же году в партию и СС, Гиммлер создал пресловутую службу безопасности - СД.

Штурмфюрер (командир роты) СС Гейдрих оказался отличным сборщиком информации, и СС начала постепенно превращаться в важнейшую секретную службу партии. Да и Гитлер стал считать ее своей надежной личной охраной. 25 января 1932 года он назначил Гиммлера начальником службы безопасности.

Чем больше себя дискредитировали в глазах общественности руководители СА во главе с Ремом (скандалы, связанные с гомосексуализмом Рема и ряда его приблеженных), тем с большей надеждой взирали на организацию Генриха Гиммлера многие члены партии. 5 октября 1932 года Борман, обратившись к секретарю Гитлера, Рудольфу Гессу, сказал: «Посмотрите внимательнее на СС. Ведь вы знаете Гиммлера и его способности» [4, с. 119].

Да и вне партии у здравомыслящих людей стало складываться мнение, что 50-тысячная эсэсовская армия пуританцев, не знающих жалости и сострадания, готова дать отпор кучке опустившихся гомосексуалистов СА. Недаром Гиммлер провозгласил на совещании своего руководства 13 июня 1931 года: «Может быть, пройдут месяцы или недели до того момента, когда настанет время принятия решения. Мы будем там, куда нас направит наш фюрер» [8, с. 250].

Действительно, ждать долго СС не пришлось. Приближалось 30 января 1933 года, и на горизонте немецкой истории появились первые признаки «ночи длинных ножей».

карательный отряд война отечественный