Россия: регионализация социокультурного пространства

Мы определили этносы как локальные социокультурные сообщества, обладающие характеристиками системной целостности. Если с этой позиции посмотреть на народонаселение России, то обнаружится высокий уровень его этнической мозаичности.

В Российской Федерации согласно последней переписи (2002) проживает 145,16 млн. чел.; из них 115,8 – являются русскими. В свою очередь 105 млн. чел. от этого населения сосредоточено на территории России вне национально–территориальных образований (автономий и республик). Остальное населе­ние можно разделить на 5 групп в зависимости от их численности:

1) наиболее крупными народами России являются татарский (5,5 млн. чел.), украинский(2,9), чувашский (1,6), башкирский (1,6), чеченский (1,3), армянский (1,1);

2) далее следуют этносы (всего их 15), с численностью от 300 до 900 тыс. чел.: белорусы, мордва, немцы, удмурты, марийцы, казахи, аварцы, евреи, буряты, осетины, кабардинцы, якуты, даргинцы, кумыки, азербайджанцы;

 3) затем этносы с численностью от 100 до 300 тыс. чел. (коми, лезгины, ингуши, тувинцы, калмыки, молдаване, цыгане, карачаевцы, коми-пермяки, грузины, узбеки, карелы, адыгейцы, корейцы, лакцы);

4) этносы с чис­ленностью от 10 до 100 тыс.чел. (их 31); 5) и, наконец этносы с численностью от 1 до 10 тыс.чел. (их 21).

Далеко не все из перечисленных этносов обладают каки­ми-либо формами государственной самоорганизации. Можно выде­лить народы, давшие названия национально-государственным обра­зованиям России: по своей численности они охватывают 93,6% всего населения страны. Остальная же часть населения (86 наци­ональностей) по разным причинам не имеет каких-либо собствен­ных государственных форм. Среди таких народов можно выделить тех, что имеют го­сударственность за пределами России (украинцы, белорусы, казахи и др. – 7,8 млн. чел.) или за пределами стран СНГ (немцы, корей­цы, поляки, греки, финны и др. – 1,3 млн. чел.). Но есть боль­шая группа народов России, которые вообще нигде не имеют собс­твенной государственности (цыгане, ассирийцы, курды и др.) и среди них – коренные народы России (в основном народности Севера).

Однако структурированность народонаселе­ния России по численности или юридическому оформлению госу­дарственности (или отсутствия таковой) этносов является лишь видимой и формальной стороной, недостаточной для содержательной характеристики специфики страны.

3.2. Специфика межэтнических отношений в России

Сохраняющиеся тенденции усиления регионального сепаратизма расширения межэтнических конфликтов, стремление национальных элит к переделу территорий, к большему суверенитету, борьба за власть представляют собой угрозу для территориальной целостности страны и российской государственности вообще.

Непосредственными источниками реальных угроз в сфере межнациональных отношений являются: попытки формирования на территории Российской Федерации анклавов по этническому принципу: углубление социально-экономического неравенства различных народов, этнических групп; рост этнических перемещений, миграция беженцев вынужденных переселенцев; массовые нарушения гражданских прав и свобод в отдельных регионах.

Наиболее взрывоопасной остается ситуация в зоне Северной Осетии и Ингушетии. При положительной оценке официальными лицами этих республик результатов достигнутого согласия, вместе с тем, выражается опасение, экстремистские силы воспользуются ситуацией и подтолкнут ингушей на стихийное переселение в указанные населенные пункты, негативные последствия которого непредсказуемы. В Северной Осетии состоялись организованные оппозицией митинги экстремистской направленности. Сессия Верховного Совета Северной Осетии отказалась отменить свое прежнее решение о невозможности совместного проживания ингушей и осетин. Распространяемая экстремистами информация о силовом обеспечении переселения ингушей в места прежнего проживания вновь усиливает взаимную неприязнь.

Другой точкой, олицетворяющей острую кризисную ситуацию, до сих пор является Чечня, потенциальные острые кризисные ситуации. К ним, прежде всего, надо отнести напряженную этнополитическую ситуацию, складывающуюся в республике Тыва (Тува). Начиная с 1990 года сепаратистский курс Народного фронта Тувы спровоцировал массовый отъезд русскоязычного населения. Напряженность усиливается действиями организаций бывших заключенных, в частности, массовым захватом освободившихся квартир беженцев.

На волне усиления национализма, роста преступности, спада производства Верховный Совет Тувы в ноябре 1993 года принял новую Конституцию, первая статья которой называет Республику суверенным государством в составе России, имеющим право на полное caмooпpeдeлeние путем всенародного референдума. Одновременно (29 ноября) Верховный совет Тувы принял постановление о проведении референдума о пребывании Тувы в Российской Федерации. Учитывая, что Тува была включена в состав СССР только в 1944 году и тувинцы составляют в республике подавляющее большинство (около 65 %) вероятность ее обособления от России в ближайшие годы очень велика. Население Тувы является ламаистами монгольского толка и культурно ориентировано на своего прежнего сюзерена - Монгольское государство. Безработица и высокий накал криминогенности способствует росту антирусских выступлений, не получающих отпора со стороны официальных властей.

Второй потенциально острой конфликтной зоной является ставший многонациональным Краснодарский край. Анализ показывает что он принадлежит к числу наиболее взрывоопасных в национальном отношении районов. Концентрация конфликтогенных ситуаций происходила здесь давно (особенно с конца 80-х годов) и продолжается в настоящее время. Истоки возникающих в крае подобных ситуаций различны. Одна из причин кроется в многонациональности края, где наряду с 4-миллионным русским населением живут представители 22 народов, в том числе украинцы, армяне, адыги, греки, грузины, азербайджанцы, турки-месхетинцы. Большинство из них живет компактно и представляет группы этнически достаточно сплоченные, сохраняющие родной язык, традиции.

Второй фактор межнациональной конфликтогенности в крае связан с миграцией, главным образом, вынужденной, и потоками беженцев, чему способствовал распад Союза, межнациональные конфликты, обострение социально-экономической и национальной обстановки в ряде регионов.

Новую волну миграций вызвало изменившееся геополитическое положение Краснодарского края. Он стал пограничным регионом России. Миграционные процессы в Краснодарском крае происходили в 1970-1980 годы. Сюда переселялись крымские татары, турки-месхетинцы, курды. Новая волна приезда месхетинцев была вызвана событиями 1989 года в Фергане. Приток армян в Краснодарский край возрос в связи с землятрясением в Армении в 1988 году, а затем вспышкой геноцида в Сумгаите и Баку, войной в Карабахе. Особую остроту приобрели межнациональные отношения между русскими и армянами, казаками и остальным населением, адыгами и русскими. Последнее время неоднократно звучат требования о выселении армян, турок-месхетинцев. Нередки случаи выселения мигрантов из края. Согласно социологическому опросу, проведенному среди местных депутатов, конфликтогенная ситуация в крае может ухудшиться, ибо 60% населения (по России 20-25%) допускают вероятность открытых конфликтов между отдельными национальными группами.

Ряд общественных движений и политических партий активно проводит мысль о возможности создания Русской республики в России, основываясь на том, что русские не имеют государственности, являясь самым многочисленным этносом. Россия характеризуется ими как федерация без русских, и в этой связи ставится задача борьбы за создание единого унитарного русского государства на территории России. Пока это требование еще не находит поддержки в массовом сознании, однако не исключена вероятность роста числа их сторонников. Сама идея, естественно, повышает статус русских в России, но создание Русской республики привело бы к фактическому демонтажу РФ, дезинтеграции России.

Существует реальная опасность все большего перерастания русской национальной идеи в воинствующую силу, в бытовой шовинизм, когда в общественном сознании под влиянием экономической разрухи и политической нестабильности сработает механизм национальной самозащиты с перерастанием в агрессию поведения. Если сейчас не противостоять этому процессу, то национализм большого народа по своим последствиям не сравним ни с какими социальными катастрофами.

Особую опасность представляют территориальные споры между Россией и странами ближнего зарубежья, а также внутри России. На государственном уровне претензии между республиками бывшего СССР существуют, но в большей степени имеют латентный характер. Имеется ряд ситуаций, которые могут латентные процессы при определенных обстоятельствах превратить в открытые.

Во-первых, это проявляется в позиции части русского населения не мигрировать в Россию, а перейти под юрисдикцию России совместно с той территорией, на которой они проживают. Это касается Приднестровья, Крыма, района Кохтла-Ярве и Нарвы в Эстонии, районов Северного Казахстана и Восточной Украины.

Во-вторых, это стремление ряда автономий войти в состав Российской Федерации – Абхазии и Южной Осетии.

В-третьих, имеются территориальные притязания и внутри республик, исходящие из того, что люди данной народности проживают на смежных территориях. Это проявляется в притязаниях ряда политических деятелей Татарстана на районы с преобладанием татарского населения в республиках Марий-Эл и Башкортостан, Ульяновской и Самарской областях. В Бурятии активно поддерживается идея соединения с соотечественниками, имеющими свои национальные образования в Иркутской и Читинской областях. Не исключено углубление претензии Калмыкии по поводу «утраченных» районов и отошедших к Астраханской области.

И наконец, это стремление ряда народов, особенно ранее депотированных, а теперь вернувшихся на свою Родину, получить все ранее принадлежавшие им территории - ингушей, черкесов, кумыков, калмыков. Особое место занимает проблема немцев Поволжья. И хотя многие требования пока выражены в форме пожеланий, это не снимает опасности стремлений к пересмотру границ.