Понятие преступности и предпосылки её проявления

Преступлением признаётся виновно совершенное общественно опасное деяние. Нарушение норм морали могут быть серьёзными и несерьёзными, сознательными и несознательными. Все серьёзные нарушения, сознательны они или нет, попадающие под категорию противоправного действия, относятся к делеквентному поведению [9, с. 39].

К преступлению относится мошенничество, хищение, изготовление фальшивых документов, взятки, промышленный шпионаж, вандализм, воровство, автокражи, поджоги, проституция, азартные игры и другие разновидности противоправных действий.

Районы города, где чаще других происходят преступления называют криминогенными, а категории населения, которые более других склонны совершать девиантные и делинквентные поступки, - группам риска. К ним относиться, в частности молодежь. Источником такой склонности служит расхождение между степенью биологической и социальной зрелости [13, с. 32].

Креминагенность рассматривается в качестве социального явления, которое в процессе, криминализация реализуется через поведение людей. В данном случае носит деструктивный для общества характер. И проявляется через их криминальное поведение. Численность таких людей (которая в разных обществах различна) зависит от социального состава населения. Его структура определяет некую абстрактную возможность противоправных действий тех или иных социальных групп. Например, вероятность преступности среди беспризорников и бомжей больше, чем среди ухоженных детей из обеспеченных семей и среди людей, живущих в благоустроенных квартирах. Если это так, то наличие в составе населения тех или иных «групп риска» и численность таких групп позволяют говорить о «криминогенном потенциале» общества. Естественно, что этот потенциал зависит от «социального портрета» имеющихся групп, от их социального статуса и материального положения, оттого, как, где и чем они живут, чем занимаются [7, с. 81].

Есть основание считать, что криминогенный потенциал нынешнего российского общества весьма высок. Основанием для такой оценки являются особенности нынешней социальной структуры этого общества, а именно: 1) большая доля населения, относимого к категории «бедных»; 2) значительная доля безработных и фиктивно занятых; 3) наличие «социального дна» из числа нищих, бомжей, беспризорных детей и подростков, вышедших из тюрем; 4) значительная доля беженцев из «горячих точек» бывшего СССР; 5) весомая доля неустроенных лиц, демобилизованных из армии и находящихся в состоянии «поствоенного шока». Все эти категории в той или иной мере представлены в любом обществе; были они и в дореволюционной России, есть они и в других странах. Но в нынешней России таких людей неизмеримо больше» [7, с. 80].

Если говорить о безработных, то надо различать дне разных категории; 1) полностью безработных (включая состоящих на учете в службах занятости) и 2) фиктивно занятых, которые в связи с невыплатами зарплаты являются кем-то вроде полубезработных. Кримнногенность второй категории в принципе больше, чем первой, так как они продолжают находиться на предприятиях и имеют возможность использовать его ресурсы для выживания. Отсутствие нормальной работы и нормальной оплаты труда у миллионов таких работников стимулирует массовые хищения на предприятиях. Хищения были и в СССР, но нынешняя беспрецедентная ситуация невыплаты зарплаты сделала хищения не только массовыми, но и как бы социально правомерными. Достаточно напомнить об отнюдь не единичных случаях, когда специалисты по уникальной технике, включая и оборонную, продают ценные данные иностранным фирмам и, если там не содержится сверхсекретной информации, их действия не вызывают особого осуждения.

Криминогенную роль играет и «социальное дно». Эта категория включает самые разные социальные слои, от беспризорных детей и подростков до бомжей и нищих. Какой-либо официальной статистики численности этой категории нет; есть лишь косвенные данные по отдельным составляющим. По-видимому, растет преступность за счет бомжей, нищих и других групп «социального дна», точных данных об этом нет. Весьма криминогенной категорией являются беженцы из «горячих точек» бывшего СССР [7, с. 81]. Например, появление в городах России беженцев из разных районов Кавказа и внедрение их в сферу рыночной торговли породило новые формы противоправного поведения в этой сфере: создание кордонов, препятствующих свободному проникновению на рынки; взимание дани с русского населения за торговлю на рынках; поборы с тех, кто отказался от участия в криминальных сделках и др. Во всем этом участвуют работники местных правоохранительных органов: сложившаяся ситуация вполне устраивает их, они кормятся за ее счет.

Судя по материалам прессы, структура асоциальны и криминальных групп в России в последние годы становится все более разветвленной за счет возникновения новых форм криминала и криминального бизнеса. Например, появилась категория сутенеров, зарабатывающих на вовлечении детей в разного рода сексуальные связи, на организации связей бездомных детей с сексоманамн из числа гомосексуалистов; легко предположить, что эти же сутенеры занимаются и «доставкой» тех же бездомных детей и воровские «малины» для вовлечения в преступную деятельность [7, с. 82].

Из изложенного здесь можно отметить, что нынешняя криминализация российского общества явилась результатом экспансии рынка. Общая картина такова, что наступающий рынок, который не мог не быть «диким», как бы подмял под себя и деформировал государство и общество. Преступность, как и другие социальные феномены, есть порождение общества, социальных отношений, условий бытия и существенно зависит от них. Поэтому краткое описание социальной ситуации поможет лучше понять состояние и тенденции преступности, а также перспективы ее развития. Трагедия современной России имеет давние корни. Россия никогда не была демократическим государством, никогда не была правовым государством. Менялись деспотические режимы - княжеский, царский, императорский, советский, но народ оставался бесправным, забитым, нищим, влача рабское существование. Это понимали лучшие представители российской интеллигенции. П. Чаадаев писал в 1854 г.: «По своему происхождению и по своим отличительным чертам русское рабство представляет собой единственный пример в истории: в современном состоянии человеческого общества она не знает подобного». М. Лермонтов писал в 1841 г., уезжая на Кавказ: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ». А. Чехов в одном из своих писем конца Х1Х в. говорил о необходимости «каплю за каплей выдавливать из себя раба». Все прогрессивные реформы, попытки вывести страну из рабского состояния заканчивались возвратом к авторитарному или тоталитарному режиму [7, с. 83].

Особенно трагичным для России стал ХХ в., когда страна оказалась под господством советского тоталитарного режима. За годы советской власти (1917-1987) режимом было уничтожено около 62 миллионов человек, тогда как гитлеровской Германией (1934-1945) - около 21 миллиона. Немецкие военные преступники были осуждены Международным Нюрнбергским трибуналом, советские остались безнаказанны. Советский тоталитаризм, просуществовав свыше 70 лет, укрепил рабскую психологию и породил страх, от которого трудно избавиться постсоветским поколениям [7, с. 84].

В катастрофическом состоянии оказалась экономика: подневольный труд и «плановое» хозяйство лишены стимулов к высокопроизводительной работе, а милитаризация «съедала» все средства. Экономическая отсталость, изоляционизм, «железный занавес» нанесли непоправимый ущерб производству, медицине, образованию, науке и культуре [7, с. 84].

В этих условиях первый «глоток свободы» - хрущевская «оттепель» и значительно более радикальная «перестройка» М. Горбачева оказали положительное влияние на всю социальную атмосферу, привели к снижению преступности, самоубийств, смертности. К сожалению, хрущевская «оттепель» сменилась «застоем», а эйфория горбачевской «перестройки» - массовым обнищанием населения, тотальной коррумпированностью всех ветвей власти и правоохранительных органов, слиянием криминалитета, власти и бизнеса, развалом здравоохранения, образования, науки, межэтническими конфликтами, войной в Чечне [7, с. 85].

Произошла крайняя поляризация бедных и богатых: малый коэффициент, т. е. соотношение доходов 10 % наименее обеспеченных и 10 % наиболее богатых, усиливаются милитаризации экономики, проявления национализма, преследование независимых средств массовой информации и журналистов.

Печальным итогом являются, два фундаментальных процесса: депопуляция населения (за счет растущего превышения смертности над рождаемостью) и «исключение» (exclusion) массы населения из активной общественной жизни как результат депрофессионализации, деквалификации, маргинализации, алкоголизации, обнищания (в 90-е гг. с доходами ниже прожиточного минимума проживало 21-28 % населения), безработицы. Между тем именно «исключенные» (exclusive) составляют основную социальную базу преступности, наркотизма, алкоголизма, суицида [13, с. 33].