Субъекты, имеющие право на компенсацию морального вреда

 

В ст. 153 ГК Республики Беларусь определен круг субъектов, имеющих право на компенсацию морального вреда. При этом, правила регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица.

В п. 3 ст. 153 ГК Республики Беларусь отмечено, что «гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненного их распространением».

Во-первых, прежде всего, следует определить из числа граждан круг лиц имеющих право на возмещение морального вреда; во-вторых, определить круг лиц имеющих право на возмещение морального вреда в случае смерти лица, которому причинен моральный вред; в-третьих, защита деловой репутации юридического лица – это явление более сложного порядка, нежели конструкция п. 7 ст. 153 ГК Республики Беларусь. В основу классификации круга лиц, в отношении которых совершено правонарушение и имеющих право на компенсацию морального вреда, целесообразно положить их субъективные потери по отраслевому принципу построения системы права. Субъективные потери на компенсацию морального вреда можно определить как потери: а) уголовно-правового характера (оскорбление клевета и т. д); б) административно-правового характера (нецензурная брань в общественных местах, незаконное наложение административного взыскания и т. д.); в) гражданско-правового характера (распространение сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию лица). г) характера, обуславливаемого трудовыми правоотношениями (причинение работникам вреда увечьем, профессиональным заболеванием или иным повреждением здоровья, связанных с исполнением ими трудовых обязанностей). д) экологического характера (моральные травмы как следствие экологически вредного воздействия). е) брачно-семейного характера (предъявление иска о лишении родительских прав с необоснованной ссылкой на злоупотребление этими правами, жестокое обращение с детьми). Далее в зависимости от особенностей управомоченного лица субьективные потери могут быть: во-первых, индивидуальными – в случае, когда такие потери несет индивид (физическое лицо) Во-вторых, коллективными в случае коллективного субъекта, понесшего потери (организации⁾. В-третьих, массовыми – в случае, когда потери несет неопределенный круг. Следует отметить, что оценочным критерием определения круга лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, является причинение лицу «физических или нравственных страданий», а это означает отсутствие каких-либо ограничений по вопросу определения круга лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, если нормативным актом не установлено иное.

Затрагивая вопрос о круге лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, П. Н. Гусаковский отмечает - «ввиду того, что все вообще лица, которым причинен имущественный вред недозволенным деянием, имеют право на возмещение, последовательность требует, чтобы с установлением права за нравственный вред, право это точно так же было представлено всем тем лицам, которым каким бы то ни было недозволенным деянием причинены нравственные страдания.

Говоря о возмещении морального вреда, причиненного малолетним, неедеспособным или ограниченно дееспособным гражданам, защите их чести и достоинства. Н.С. Малеин отмечал: «Честь и достоинство – это качества, присущие человеку, обладающему сознанием (или коллективу). Малолетний ребенок не имеет таких качеств, и поэтому распространение сведений о нем порочит скорее его родителей, которые выступают в качестве потерпевших – истцов. Дети старшего возраста, но не достигшие 18 лет, в случае нарушения их чести и достоинства, являются потерпевшими наряду с членами их семей[7]». Таким образом, посягательство на честь и достоинство есть частный случай причинения морального вреда «физических и нравственных страданий» возможно малолетним, «права и охраняемые законом интересы» которых защищают в суде их родители, усыновители или попечители». Родители малолетних либо их усыновители, опекуны также могут выступать в качестве субъектов права на возмещение морального вреда, причиненного им правонарушением, наряду с их малолетними детьми либо усыновленными, подопечными.

Такой же порядок определения субъектов права на возмещения морального вреда установлен и в отношении недееспособных и ограниченно дееспособных граждан, опекуны или попечители которых защищают в суде их права и охраняемые законом интересы. Опекуны недееспособных или попечители ограниченно дееспособных граждан также могут быть субъектами права на возмещение морального вреда в случае, если правонарушением, направленным против лиц, состоящих под опекой или попечительством, им причинен моральный вред. В научной литературе высказано мнение о возможности защиты чести и достоинства потерпевшего третьими лицами, в том числе чести и достоинства умерших[8]. Честь и достоинство гражданина являются объектом личного права и не может делегироваться кому-либо другим лицам, передаваться по наследству и т. п.. О защите чести и достоинства третьи лица могут выступать в случаях, когда у них есть самостоятельный интерес, требующий защиты. Разумеется, что честное имя родителей, детей, других близких в некоторой степени влияет на репутацию гражданина в обществе. Защищая их честь и достоинство, он не только выполняет моральный долг перед памятью умерших, но и защищает свой интерес.

Защита чести и достоинства и компенсация морального вреда понятия не тождественные. В большинстве случаев обращаясь в суд за компенсацией морального вреда потерпевший преследует свой личный интерес. Оцениваться и компенсироваться будут физические и нравственные страдания лица, которое обратилось в суд с исковым заявлением, а не других лиц имеющих право на компенсацию морального вреда. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях, в связи с утратой родственников, т. е. в случае смерти близкого человека право на компенсацию морального вреда должно представляться определенному кругу лиц, а именно – супруг (супруга), родители (усыновители), дети (в том числе усыновленные, а также ребенок умершего, родившийся после его смерти), братья, сестры дед и бабка (как со стороны отца, так и со стороны матери), а также иные нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении у умершего. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и иные лица могут стать членами семьи нанимателя, если они совместно проживают с нанимателем и ведут с ним общее хозяйство. Самый широкий состав семьи установлен семейным кодексом. В него включаются супруги, родственники первой и второй ступени, усыновители и усыновленные, фактические воспитатели и воспитанники, отчим (мачеха), пасынок (падчерица).

Однако ни один из круга названных лиц, имеющих право на компенсацию нельзя считать полным. Например, Красавчикова Л. О. Считает, что «моральный вред в результате неправомерных действий возмещается пережившиму супругу, и близким родственникам», в число которых она включает: «родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, деда, бабушку и внуков[9]». Ярошенко К.Б. отмечает, что можно признавать заинтересованными лицами и отдаленных потомков, поскольку на требования о защите чести и достоинства исковая давность не распространяется, и иски в защиту умерших могут быть заявлены в любое время. Однако о компенсации морального вреда здесь вопрос может не встать, поскольку «личной заинтересованности, собственного интереса, здесь усмотреть нельзя[10]». В свою очередь Эрделевский А.М. предполагает, что «состав семьи для целей компенсации морального вреда должен представлять собой неполный симбиоз составов семьи из Семейного кодекса и Жилищного кодекса. В его содержание необходимо включить лиц, наличие страданий у которых в связи с нарушением семейных связей в случае смерти потерпевшего должно предполагаться, если не будет доказано обратное: супруги, родственники первой и второй ступени; усыновители и усыновленные; фактические воспитатели и воспитанники; лица, находящиеся в фактических брачных отношениях, если они проживали и вели общее хозяйство (сожители)[11].

3. Общие принципы определения размера компенсации морального вреда

 

С учетом того, что вопрос определения размера компенсации морального вреда действительно на практике является "камнем преткновения" как для лиц, заявляющих соответствующие требования о такой компенсации, так и для судов, принимающих окончательные решения, небезынтересным представляется уяснение на это счет позиции законодателя, а также подходов, вырабатываемых в теории права и используемых в судебной практике.

В Гражданском кодексе к указанному вопросу законодатель обращается дважды: в ч. второй ст. 152 и п. 2 ст. 970. В первом случае отмечается, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. Изложенная в ст. 970 позиция законодателя имеет более развернутый характер. В данной статье, в частности, отмечается, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Опыт применения норм Гражданского кодекса, касающихся определения размера компенсации морального вреда, свидетельствует о их неоднозначном понимании и применении.

В обзоре судебной практики по компенсации морального вреда[12] отмечено, в частности, что в соответствии с уголовно-процессуальным законом (если было заявлено требование о компенсации морального вреда, причиненного преступлением) суд должен мотивировать свой вывод о размере подлежащего возмещению морального вреда.

Это требование закона зачастую не выполняется либо мотивы взыскания в решении излагаются схематично, без ссылки на нормы материального права, которыми руководствуется суд. Определяя размер компенсации морального вреда в случае смерти лица, суды, как правило, не ссылаются на перенесенные потерпевшими нравственные страдания, принимая это как само собой разумеющееся, не учитывают степени близости погибшего и потерпевшего, характера их взаимоотношений.

В обзоре отмечается, что обстоятельства, вызвавшие нравственные переживания потерпевших, могут быть различными и суд должен давать им объективную оценку. Следует принимать во внимание общественную оценку фактических обстоятельств, а также субъективное их восприятие потерпевшим, степень вины правонарушителя, тяжесть последствий от правонарушения.

В этом плане весьма показательным является приведенный в обзоре в качестве примера приговор суда Кричевского района, которым В. признана виновной в убийстве своего мужа, совершенном при превышении пределов необходимой обороны. Мать убитого как потерпевшая заявила иск о компенсации морального вреда в размере 1000000 руб. Суд заявленные требования удовлетворил полностью, не мотивируя размера компенсации. В приговоре только указано, "что подсудимая иск полностью признала". Суд не учел при этом, что муж подсудимой систематически пьянствовал, избивал ее и детей и что непосредственным поводом к убийству послужило то, что он в очередной раз избил подсудимую и детей и, защищаясь, В. ударила его ножом.

Как отмечено в обзоре, указанные обстоятельства, характеризующие противоправное поведение самого пострадавшего, не нашли отражения в приговоре при мотивировке размера компенсации морального вреда и никак не повлияли на этот размер.

Вопрос о том, правильно ли поступил суд в приведенном выше случае, согласившись с заявленным размером компенсации морального вреда, и не оценив другие обстоятельства, является риторическим. Во всяком случае, требованиям справедливости приговор в указанной части не отвечает.

Суд может согласиться с размером компенсации морального вреда, заявленным потерпевшим (по данным судебной практики по уголовным делам исковые требования удовлетворялись полностью в отношении примерно 30% случаев), либо уменьшить размер компенсации по сравнению с заявленным. При этом проследить какие-либо критерии, которыми руководствуются суды при принятии собственного решения о размере компенсации весьма сложно. В том же обзоре судебной практики приведен пример с делом К., виновного в совершении автотранспортного преступления, в результате чего потерпевшей были причинены менее тяжкие телесные повреждения. Потерпевшая просила взыскать компенсацию морального вреда в размере 300000 руб. Суд Белыничского района постановил взыскать с подсудимого К. в пользу потерпевшей 50000 руб. безо всякого обоснования мотивов такого шестикратного снижения.

В постановлении N 7 Пленума Верховного Суда от 28 сентября 2000 г. "О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда" сформулирован ряд положений, позволяющих достаточно объективно определить размер компенсации морального вреда в соответствии с предписаниями закона.

В частности, п. 15 постановления предусмотрено, что требования о размере компенсации должны быть основаны на конкретных обстоятельствах. Поэтому применительно к ст. 243 ГПК истец в заявлении о компенсации морального вреда должен указать, кем, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) причинены ему физические или нравственные страдания, в чем они выражаются, в какой денежной сумме он оценивает их компенсацию. Иск о компенсации морального вреда может рассматриваться как самостоятельно, так и совместно с требованиями имущественного характера, в том числе и при производстве по уголовному делу. Размер компенсации морального вреда не зависит от размера возмещения материального ущерба.

С целью обеспечения требований разумности и справедливости для каждого конкретного случая суду следует учитывать степень нравственных и физических страданий потерпевшего исходя из тяжести (значимости) для него наступивших последствий и их общественной оценки. В зависимости от характера спорного правоотношения следует учитывать обстоятельства причинения морального вреда, возраст потерпевшего, состояние его здоровья, условия жизни, материальное положение и иные индивидуальные особенности (абз. первый п. 16 постановления).

В случае смерти потерпевшего размер компенсации морального вреда лицам, имеющим право на его возмещение, определяется от степени родства с погибшим, от нахождения на иждивении, характера взаимоотношений с ним, других конкретных обстоятельств, имеющих значение для оценки нравственных переживаний.

При определении размера компенсации морального вреда суды должны учитывать степень вины причинителя вреда, когда вина является основанием возмещения вреда.

Если возникновению или увеличению морального вреда содействовала неосторожность самого потерпевшего, то применительно к ст. 952 ГК размер компенсации определяется с учетом степени вины потерпевшего.

Суд вправе также учесть имущественное (финансовое) положение причинителя вреда.

Положения, содержащиеся в приведенных выше п. 15 и 16 постановления Пленума, не содержат ответов на отдельные вопросы в силу несовершенных формулировок самих законодательных предписаний, а отдельные из них сами носят достаточно спорный характер.

В частности, обращают на себя внимание следующие моменты.

1. В абз. третьем п. 3 постановления Пленума указано, что если компенсация морального вреда предусмотрена в нормах ГК, регулирующих отдельные виды отношений (ст. 153, 968 - 970), а также в нормах Трудового (ст. 246, 434), Уголовного (ст. 44) кодексов или в других актах законодательства, то моральный вред компенсируется в порядке и на условиях, предусмотренных этими нормами или актами законодательства. Однако если вытекающее из этих отношений требование о защите нематериальных благ основано на общих нормах ГК, то применяются правила ответственности, установленные ст. 152 ГК. То есть в данном случае речь идет о прямом применении норм указанной статьи.

При этом суды однозначно ориентированы на учет при определении размера компенсации морального вреда степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда (абз. третий п. 16 постановления Пленума).

Действительно, такое правило содержится в ч. первой п. 2 ст. 970 ГК. Вместе с тем в ч. второй ст. 152 ГК законодатель использовал несколько иную формулировку: при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя.

Следует ли из этого, что основывая свое решение о размере компенсации морального вреда на ст. 152 ГК, суд обязан принимать во внимание степень вины нарушителя и в тех случаях, когда вина не является основанием возмещения вреда?

Если исходить из буквального прочтения положений ст. 970 ГК, то степень вины причинителя вреда не должна учитываться в случаях, когда вина не является основанием для возмещения вреда. В то же время редакция ст. 152 ГК дает возможность сделать вывод о том, что степень вины следует принимать во внимание во всех случаях, независимо от того, выступает ли вина в качестве основания для возмещения вреда либо нет.

В ст. 969 ГК однозначно определено, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в оговоренных Кодексом и иными законодательными актами случаях. Системное толкование ст. 969 и 970 ГК приводит к тому, что если вред причинен в случаях, когда вина не является основанием для возмещения вреда (например, в результате причинения вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности либо распространением сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина), то размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, как действовал причинитель вреда: умышленно, небрежно или даже невиновно.

Представляется, что в данном случае достаточно обоснованным является суждение о большей логичности нормы, содержащейся в ст. 152 ГК Республики Беларусь. На практике это должно было бы выглядеть так: суды при определении размера компенсации морального вреда всегда должны учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины - учитывать ее степень. Вместе с тем, очевидно, что подобный поворот правоприменительной практики возможен не на уровне разъяснений Пленума Верховного Суда, а через соответствующие уточнения самих законодательных формулировок в ГК.

Характер физических и нравственных страданий в силу предписаний ст. 152 и 970 ГК должен учитываться судом с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего. В абз. первом п. 16 указанного выше постановления Пленума приведены определенные критерии, относящиеся к индивидуальным особенностям: возраст потерпевшего, состояние его здоровья, условия жизни, материальное положение.

Приведенный перечень, исходя из редакции абз. первого п. 16, не является исчерпывающим, поскольку после перечисления приведенных выше критериев Пленум использовал словосочетание "и иные индивидуальные особенности", то есть в каждом конкретном случае суд может учесть и другие индивидуальные особенности, имеющие значение для правильного разрешения вопроса о размере компенсации морального вреда.

С одной стороны, вполне понятны стремление законодателя и Пленума Верховного Суда максимально полно определить, какие обстоятельства могут реально повлиять на характер физических и нравственных страданий потерпевшего. Но с другой - очевидно и то, что суд вынужден обосновывать свое решение оценочными суждениями, которые носят заведомо субъективный характер.

Например, причинение одинаковой травмы ноги тренированному футболисту и пожилому пенсионеру может в силу различного болевого порога вызвать неодинаковые физические страдания. Для последнего степень таких страданий может быть значительно выше в силу неспособности нетренированного организма переносить причиненную травмой боль. В то же время нравственные страдания, психологический дискомфорт могут быть выше у футболиста, поскольку травма ноги может сказаться на его способности в дальнейшем продолжать играть в футбол, на профессиональной карьере как игрока. В силу повышенной эмоциональности, степени заботы о своей внешности и т.п. может серьезным образом отличаться степень физических и нравственных страданий у женщины по сравнению с мужчиной, у взрослого по сравнению с ребенком, у известного в обществе человека по сравнению с малоизвестным. Таких сравнительных примеров можно привести множество. А из этого следует один вывод: суды очень взвешенно должны подходить к оценке доводов потерпевшего, основывающего размер компенсации морального вреда критериями, подобными вышеприведенным.

Достаточно объективный характер носят такие критерии, как возраст потерпевшего, состояние его здоровья. Условия жизни, материальное положение. Обоснование заявленного размера компенсации ссылкой, например, на состояние здоровья должно быть подтверждено соответствующими медицинскими документами (выписками из истории болезни, заключениями врачебных комиссий и т.п.).

В то же время, оценивая необходимость учета при определении размера компенсации морального вреда таких индивидуальных особенностей потерпевшего как условия жизни, материальное положение, нельзя сказать однозначно, что Пленумом Верховного Суда найдено бесспорное решение. В первую очередь вызывает сомнение обоснованность расширительного толкования употребленного законодателем в ст. 970 ГК понятия "индивидуальные особенности".

В соответствии с правилами нормотворческой техники, закрепленными в Законе "О нормативных правовых актах Республики Беларусь", термины и понятия, используемые в тексте нормативного правового акта, должны быть понятными и однозначными (ч. третья ст. 23). Терминология нормативного правового акта согласно ч. первой ст. 32 указанного Закона должна формироваться с использованием общепонятных слов и словосочетаний.

Что же в таком случае понимается под индивидуальными особенностями в официально-деловой, справочной литературе? В Толковом словаре живого великорусского языка Даля В.И. слово "индивидуальный" означает "личный, частный, свой, особенный". В Толковом словаре русского языка под индивидуальностью понимаются особенности характера и психического склада, отличающие одного индивидуума от другого. Слово "индивидуальный" (применительно к индивидуальным особенностям) разъясняется как личный, свойственный данному индивидууму, отличающийся характерными признаками от других[13].

Думается, что законодатель, употребив в ст. 970 ГК понятие "индивидуальные особенности", имел в виду особенности, связанные с личностью их носителя (тот же возраст, физическое и психическое состояние здоровья), но отнюдь не условия жизни, материальное положение.

Усков В., мировой судьи РФ, основывается на том, что человек богатый, то есть материально весьма обеспеченный, вправе претендовать на более высокий размер компенсации морального вреда, нежели человек бедный. Этот автор считает, что "когда лицу причинен материальный ущерб, то есть лицо лишилось материальной субстанции, имеющей денежную стоимость, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть лишь в связи с установлением денежной стоимости этой субстанции. Моральный же вред, как категория нематериальная, не может быть оценен денежной суммой, как категорией исключительно материальной. Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям: Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима гораздо большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Безработный гражданин может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля.[14]

Если руководствоваться требованиями о необходимости учета условий жизни, материального положения потерпевшего, основываясь на традиционных подходах большей защиты нищих, обездоленных, убогих, отнюдь не исключен и другой подход: богатый может ограничиться и рублем ("у него и так куры денег не клюют"), а вот бедному можно и посочувствовать и взыскать с причинителя "на полную катушку".

Думается, что и та, и другая позиция ущербны, так как заведомо отрицают принцип равенства всех перед законом независимо от социального и материального положения. Богатый, как и бедный вправе рассчитывать, что при определении размера компенсации морального вреда суд в одинаковой степени будет учитывать требования разумности и справедливости, а не материальное положение и толщину кошелька. В то же время, поскольку на отношения, связанные с возмещением морального вреда, в полной мере распространяются общие положения о возмещении вреда (ст. 933 - 952 ГК), учет имущественного положения вполне допустим в отношении причинителя вреда в случаях, когда вред причинен неумышленно (п. 3 ст. 952 ГК).

 

Заключение

 

Моральный вред - нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Предметом судебного рассмотрения в данной категории дел является правоотношение, содержанием которого служит право истца требовать компенсации морального вреда и обязанность ответчика компенсировать ему нравственные или физические страдания.

Предмет иска - требование истца о конкретной денежной сумме, которая, по его мнению, эквивалентна физическим и (или) нравственным страданиям. Если истец и ответчик пришли к соглашению об иной форме компенсации морального вреда, то предмет иска изменяется и составляет требование о предоставлении определенного имущества либо оказании услуги.

Основанием иска о компенсации морального вреда является сложный фактический состав, включающий:

- физические или нравственные страдания истца;

- юридически значимые действия (или бездействие) ответчика, которыми причиняются эти страдания;

-наличие правовой нормы, предусматривающей компенсацию морального вреда.

Истцом по всем видам исков о компенсации морального вреда может быть только физическое лицо, которому причинены физические или нравственные страдания. Юридические лица не могут быть истцами по этой категории дел.

Ответчиком могут быть физические или юридические лица, Республики Беларусь. В тех случаях, когда требование о компенсации морального вреда соединено с требованием о защите нарушенного избирательного права, ответчиками могут быть органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения, должностные лица, избирательные комиссии и комиссии референдума, а также кандидат.

Предметом доказывания является сложный юридический состав, включающий размер компенсации морального вреда, степень вины и не правомерность действий, бездействия ответчика, степень физических или нравственных страданий истца, и в чем они выразились.