Некоторые положения психологии допроса.

Допрос является одним из психологизированных действий, связанных с личностными особенностями допрашиваемого и допрашивающего, с психологическим взаимодействием между ними[10].

Отсюда необходимость использования данных психологии при произ­водстве допроса.

Так, для понимания поведения допрашиваемого целесообразно уяс­нение психологического процесса формирования показаний.

Выделяют три стадии формирования показаний[11]:

- восприятие;

- запечатление;

- воспроизведение.

Восприятие - первая стадия, представляет собой совокупность ощу­щений, получаемых всеми органами чувств и отражающих предметы, явления объективной действительности в совокупности их сторон[12].

На качество восприятия влияет ряд факторов объективного и субъек­тивного характера:

- расстояние до воспринятого объекта, степень его освещенности, ме­теорологические условия;

- состояние органов чувств, жизненный опыт, состояние внимания,
особенности памяти, характера, темперамента и т. п.

Особо следует учитывать, что процессы ощущений протекают у раз­личных людей по-разному и зависят от состояния органов ощущения, тренированности органов чувств, их развития и т. п.

На процесс восприятия большое влияние оказывает эмоциональное со­стояние допрашиваемого. Поэтому при допросе следует учитывать, что острота восприятия притупляется в угнетенном состоянии. Психологи отмечают отсутствие правильной ориентации в происходящем у лиц, на­ходящихся в состоянии алкогольного опьянения, отсюда вытекает и не­достаточно четкое воспроизведение. Восприятие зависит и от направлен­ности внимания.

На восприятие оказывает влияние профессиональная принадлежность воспринимающего, что находит выражение в определенной избирательно­сти внимания. Так, при дорожно-транспортном происшествии наиболее обстоятельно и детально увиденное смогут описать работники транспор­та, более полные показания о нарушении правил безопасности на строи­тельных объектах дают очевидцы, профессионально связанные с выше­названным видом человеческой деятельности. Если врач-дерматолог об­ратит внимание на дефекты кожи, то парикмахер, вероятнее всего, за­помнит прическу, а портной - покрой платья. Профессиональное вос­приятие объясняется явлением апперцепции, иначе - обусловленностью содержания и направленности восприятия, предшествующим опытом, приобретенными знаниями, сложившимися интересами.

Как правило, наибольшую сложность для следователя представляет оцен­ка результатов восприятий пространства, времени и движения. Следует иметь в виду, что относительно точное восприятие расстояния возможно в пределах до полукилометра.

Результатом восприятия является образование в коре головного мозга временных нервных связей (ассоциаций), которые, собственно, и состав­ляют вторую стадию формирования показаний – запечатление, заклю­чающееся в запоминании, сохранении воспринятого[13].

Прочность запоминания зависит от состояния нервной системы воспри­нимающего, полноты и четкости восприятия, понимания и осмысливания воспринятой информации, наличия внимания, волевых усилий, характера эмоциональных переживаний, особенностей речи, проявления интереса субъекта к воспринимаемой информации, сознания ее значимости и т. д.

Интенсивность забывания зависит от ряда факторов: силы впечатле­ния и прочности запоминания, степени осмысливания и понимания вос­принятого, волевых усилий удержать в памяти факты, степени устойчи­вости интересов к воспринятой информации, темперамента, состояния нервной системы, дефектов памяти, утомления, а также времени, про­шедшего с момента восприятия. Чрезмерно сильнее впечатления могут не только подкреплять, но и ослаблять, а иногда и полностью глушить то, что было запечатлено в сознании.

Являясь третьей стадией формирования показаний, воспроизведение осуществляется, как правило, с помощью устной речи.

Большое значение для тактики допроса имеют психологические зако­номерности воспроизведения ранее воспринятой информации. Воспроиз­ведение может быть непосредственным и опосредствованным, произ­вольным и непроизвольным. Оно протекает в двух формах: узнавания (воспроизведения при повторном восприятии объекта) и воспоминания (осуществляемого в отсутствие объекта).

- Особо значимым для допроса является произвольное воспроизведе­ние, основанное на ассоциативных процессах и активной мыслительной деятельности. Необходимо знать, что на формирование показаний в стадии вос­произведения оказывают влияние многочисленные субъективные и объ­ективные факторы.

В ходе допроса следователю нередко помогает умение мобилизовать память допрашиваемого. В припоминании забытого следователь может использовать различные способы оказания помощи допрашиваемому, в том числе постановку напоминающих вопросов о сопутствующих об­стоятельствах, которые допрашиваемый хорошо помнит, предъявление предмета, который ранее допрашиваемый видел, проведение допроса на месте проверяемого события и т. п.

Кроме того, следователям не следует сбрасывать со счетов данные на­учных исследований, которые вооружают следствие знаниями об этапах формирования показаний, указывают на причины возможных заблужде­ний, подсказывают, на каком этапе и почему могут происходить откло­нения оттого, что имело место в действительности, показывают специ­фику процесса формирования показаний допрашиваемых. В частности, отмечается необходимость учета:

- особенностей формирования показаний потерпевших на стадии полу­чения информации о происшедшем, ее запечатления, сохранения, до-
процессуального воспроизведения и передачи;

- особенностей формирования (изменения) показаний при их приеме и процессуальном закреплении;

- изменений показаний между первым и повторными допросами.

Так, на стадии получения информации формирование показаний на­чинается с ощущений и восприятия, особенности проявления которых, у разных людей неодинаковы.

Одним из важнейших положений тактики допроса является необходи­мость установления психологического контакта[14] с допрашиваемым, кото­рый достигается благодаря авторитету следователя, его твердости в прове­дении своей линии, непреклонности в принципиальных вопросах, с одной стороны, и благожелательности, готовности видеть в любом допрашивае­мом живого человека, подчеркнутому стремлению избавить его от лишних тягот, облегчить его участь (действуя при этом в рамках закона) - с другой.

Следует отметить, что психологами установлен ряд мешающих уста­новлению нормальных контактов между людьми психологических барьеров, представляющих собой барьер к "человеку", содержанию требования, его форме, условиям предъявления и т. п. Психологические барьеры можно условно подразделить на:

- логические;

- эмоционально-логические;

- эмоционально-волевые.

Рассматривая установление психологического контакта как своеобраз­ный процесс, исследователи выделяют в качестве одной из ведущих харак­теристик закономерность его динамики[15]. Это позволяет установить после­довательность этапов указанного процесса, раскрыть внешние и внутрен­ние факторы, определяющие особенности каждого из этапов.

На первой стадии допроса, как правило, следователь получает от доп­рашиваемого сведения, содержащие анкетные данные, но не это является основной целью данного этапа. Это, по сути, лишь внешняя сторона, подтекстом же этой части допроса, ее внутренним содержанием являет­ся определение обоими собеседниками линии своего дальнейшего пове­дения по отношению друг к другу.

На второй стадии допроса, которая является стадией перехода к пси­хологическому контакту, обычно задаются незначительные для существа дела вопросы (касающиеся трудового и жизненного пути допрашиваемо­го, порой совершенно отвлеченные, например, о хорошей погоде за ок­ном, оригинальности фасона платья допрашиваемой и т. п.). Главной же задачей является установление контакта. На этом этапе допроса опреде­ляются общие параметры предстоящей беседы: темп, ритм, уровень напряженности, состояние собеседников и главные аргументы, которые будут использованы для убеждения друг друга в своей правоте.

Третья стадия допроса может быть определена как главная, так как именно здесь следователь организует получение от допрашиваемого ос­новной информации, необходимой для расследования, и раскрытия пре­ступления. И допрашивающий успешно справляется с поставленной за­дачей, если владеет приемами, основанными на глубоко индивидуальном подходе к личности допрашиваемого.

На четвертой стадии допроса следователь сопоставляет вновь полу­ченную информацию с уже имеющейся в деле и приступает к устране­нию неточностей и разночтений.

На пятой, заключительной стадии допроса полученная информация фиксируется в протоколе допроса и представляется в письменном виде допрашиваемому. Последний в подтверждение правильности составлен­ного документа ставит свою подпись.

Для установления психологического контакта следователь должен уметь расположить к себе допрашиваемого. Это может быть достигнуто неподдельным интересом к судьбе допрашиваемого, который должен видеть стремление следователя (иного допрашивающего) к установлению истины, готовность выслушать все доводы допрашиваемого.

В то же время следователю необходимо показать, что попытки ввести его в заблуждение, бесполезны. Малейшее же допущение допрашиваемым развязности, тем более грубости в поведении должно тотчас пресекаться, поскольку под установлением психологического контакта не подразуме­вается установление отношений равенства - это всегда взаимоотношения между представителем государства и частным лицом.

Психологическому контакту благоприятствует способность следовате­ля с учетом индивидуальных особенностей допрашиваемого (возраста, характера, интересов, психического состояния, отношения к делу и т. п.) находить верный тон в общении.

Следует подчеркнуть, что вся динамиче­ская сторона допроса связана с темпераментом допрашиваемого и для достижения поставленных целей следователь должен планировать темп, ритм, продолжительность, уровень напряженности проведения допроса, а также способы снятия излишнего напряжения с учетом особенностей темперамента допрашиваемого.

Так, при допросе сильных и подвижных типов (холериков и сангви­ников) темп, ритм и напряженность допроса могут быть достаточно вы­сокими, вводная стадия допроса и часть контакта могут быть сокращены до необходимого минимума, переходы от одного темпа беседы к другому могут осуществляться без предварительной подготовки.

Иной должна быть динамика допроса флегматика - представителя сильного, уравновешенного, инертного типа. При допросе лиц с подоб­ной нервной системой следует учитывать сравнительно длительный пе­риод "втягивания", отсюда необходимость сравнительно большой ввод­ной части и стадии контакта, медленные переходы от освещения одного эпизода к другому, замедленный ритм беседы.

Особый подход требуется при допросе так называемых слабых типов (меланхоликов), поскольку их характерной реакцией на различные жизнен­ные трудности (а допрос ими воспринимается именно таким образом) явля­ется склонность к охранительному торможению. Подобная реакция исклю­чает возможность высокого ритма и напряженности при ведении допроса. Кроме того, следует учитывать и повышенную чувствительность меланхоли­ков, их "тонкую" реакцию на похвалу и порицание их деятельности.

При допросе лица, относящегося к так называемому "художественно­му" типу, наиболее действенным аргументом будет предъявление вещест­венных доказательств. Большое эмоциональное воздействие могут ока­зать факты производства очной ставки или предъявления для опознания.

Для лиц, относящихся к "абстрактному" типу, предпочтительными аргу­ментами являются ознакомление с материалами ревизии или заключениями экспертизы, логический анализ доказательств. В случае необходимости оживления памяти у этих лиц целесообразно предложить им последователь­но воспроизвести весь связанный с исследуемым событием материал.

Отметим, что в ходе допроса между допрашивающим и допрашивае­мым происходит обмен информацией, причем не только на вербальном (словесном) уровне, но и на невербальном.

Психологами установлено, что передача информации происходит за счет вербальных средств на 7%, за счет звуковых средств (включая тон голоса, интонацию звука) на 38% и за счет невербальных средств на 55%. Большинство исследователей разделяют мнение, что вербальный канал используется для передачи информации, в то время как невербальный канат применяется для "обсуждения межличностных" отношений, а в не­которых случаях используется вместо словесных сообщений[16].

Криминалисты отмечают, что в специальной литературе описано множество попыток сопоставления вербальных и невербальных средств общения. ОН. Макаренко, систематизируя различные способы соотне­сения невербального поведения с речью, отмечает, что можно выделить следующие возможности[17]:

- невербальное действие выражает то же самое значение, что и речь;

- невербальное действие предвосхищает значение, передаваемое речью;

- невербальное действие выражает значение, противоречащее содержа­нию речи;

- невербальное действие связано с более глобальными аспектами взаи­модействия, чем вербальное высказывание;

    - невербальное действие может подчеркнуть ту или иную часть вер­бального текста;

- невербальное действие может заполнить паузу молчания, указывая на
намерение коммуникатора продолжить высказывание, на поиск под­
ходящей фразы и т. п.;

- невербальное действие регулирует поток речи и сохраняет контакт
между партнерами;

- невербальное действие может заменить отдельную фразу или слово;

- невербальное действие может с опозданием дублировать содержание
вербального сообщения.

Невербальные средства общения выполняют вспомогательные функ­ции, заключающиеся в повышении значимости информации вербального сообщения, более точной передаче ее смысла и значения. С помощью этих средств в ходе допроса опытный следователь получает дополнитель­ную информацию о состоянии допрашиваемого и даже о направлении его мыслей путем наблюдения за поведением допрашиваемого. И нередко в результате полученной таким образом информации у следователя (допрашивающего) появляются так называемые "улики поведения"[18].

Криминалистическое значение улик поведения заключается в том, что они позволяют интерпретировать определённое поведение подозреваемого и обвиняемого как причинно связанное с расследуемым преступлением и, следовательно, сделать вывод о причастности подозреваемого (обвиняемого) к совершению этого преступления.

В основе механизма образования улик поведения лежат психические особенности личности преступника. Сам факт преступления как противоправное событие вызывает у человека, причастного к его со­вершению, образование в центральной нервной системе господствующего очага возбуждения, концентрирующего в себе психические процессы, имеющие отношение к совершенному деянию. Этот очаг возбуждения доминанта - обусловлен постоянными размышлениями виновного о содеянном, его переживаниями, стойким чувством беспокойства, неуве­ренности, страха и т.п. В сформировавшемся очаге возбуждения преобладающее значение имеют психические процессы, связанные со стремлением преступника защитить себя от грозящей ответственности образуется защитная доминанта. Под её воздействием преступник может совершать поступки, которые, с его точки зрения, обеспечат ему безопас­ность, помогут избежать изобличения и последующего наказания или хотя бы заблаговременно узнать о приближении опасности, подготовиться к ней. Именно эти действия преступника, выделяясь своей атипичностью, необъяснимостью с точки зрения обычных жизненных представлений, и привлекают к себе внимание органов, осуществляющих расследование, дают основания для предположения о причастности подозреваемого или обвиняемого к совершённому преступлению, то есть образуют улики по­ведения. В этом смысле поведение преступника, формирующее данные, которым придаётся значение улик поведения, обоснованно отнесено С.В. Лаврухиным к категории деструктивного (с точки зрения преступника[19]). В отличие от конструктивного преступного поведения со свойственными ему обдуманными, целенаправленными поведенческими актами, содержание и последствия деструктивного поведения не осознаются преступником в полной мере, что способствует изобличению виновного.

В криминалистике понятие «улики поведения» трактуется очень широко и включает в себя все виды поведения подозреваемого и обвиняемого, могущие быть вызванные его причастностью к преступлению.

Так, к уликам поведения обычно относят факты умолчания подозреваемого (обвиняемого) об уличающих его обстоятельствах или данные им заведомо ложные показания об этих обстоятельствах.[20]

В литературе возможность признания уликой поведения факта сообщения обвиняемым заведомо ложных сведений об изобличающих его обстоятельствах обосновывалась также тем, что данный факт позволяет прийти к выводу о его обусловленности именно совершённым обвиняемым преступлением, если его рассматривать не изолированно, а в ряду других доказательств по делу. Тогда заведомая ложность показаний обвиняемого допускает их возможную связь с преступлением.[21]

Безусловно, не являются уликами поведения различные формы проявления психоэмоционального и физического состояния подозреваемого и обвиняемого в ходе предварительного расследования (например, волнение, замешательство, растерянность обвиняемого при его допросе; истерические реакции или внезапное ухудшение здоровья во время обыска и т.п.). Ярко выраженный субъективный характер и преобладание ситуативных факторов в механизме появления указанных состояний препятствуют возможности сделать на их основе достоверный вывод об их обусловленности именно преступлением.

Следственной практике известно множество различных улик поведения. Составить их полный перечень не представляется возможным хотя бы в силу того, что нельзя описать все конкретные ситуации, в условиях которых преступник выбирает определённый способ своего поведения. В то же время широкое разнообразие улик поведения не исключает их определённой систематизации. Классификация улик поведения в криминалистике впервые была разработана Г.Н. Мудъюгиным[22]. В соответствии с ней выделяются три группы улик поведения.

К первой группе относится поведение подозреваемого (обвиняемого), направленное на уклонение от грозящей ему ответственности.

Вторую группу улик поведения образуют случаи проявления подозреваемым и обвиняемым осведомлённости о событии, характере и обстоятельствах преступления, которые могли быть известны лишь пре­ступнику (так называемая «виновная осведомлённость»).

В третью группу входят улики поведения, косвенно свидетельствующие о признании подозреваемым (обвиняемым) своей виновности в совершении преступления.

Все факты, характеризующие поведение подозреваемого и обвиняемого, предположительно связанное с расследуемым преступлением, и сведения об этих фактах, относящиеся к числу улик поведения, могут быть использованы для решения разнообразных оперативно-тактических задач (построения и проверки следственных версий, целенаправленного поиска доказательств, выбора правильной тактики производства отдельных следственных действий, в том числе и допроса). Улики поведения также используются в процессе доказывания обстоятельств уголовного дела по правилам оценки косвенных доказательств.

Установлению психологического контакта во многом способствует об­становка допроса. Допрашивающему следует позаботиться о создании спокойной, деловой, непринужденной обстановки, что достигается ис­ключением всех отвлекающих моментов (посторонних телефонных звон­ков, разговоров с коллегами и т. п.).

Способов достижения психологического контакта достаточно много, однако все они подчинены общим закономерностям: исследуя личность допрашиваемого, следователь (допрашивающий) должен планировать обращение к ее лучшим сторонам, то есть к социально положительным ролевым позициям данной личности[23].

С точки зрения психологии рефлексивное управление основано на мысленном моделировании возможных рассуждений одного человека о другом. Если в одних случаях оно происходит при непосредственном восприятии противниками друг друга, то в других - еще до непосредст­венного общения, на основании знаний о возможностях противника, в форме умственного эксперимента[24].

Следует учесть, что адекватному предвидению действий противника мешают, как правило, две категории причин: предвзятое мнение о воз­можностях противника и стремление во что бы то ни стало реализовать свой замысел. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что попытка переиграть опытного в рефлексивных построениях противника заканчивается неуда­чей. Более эффективным в таких случаях криминалисты[25] считают приме­нение абсолютно неадекватных независимо от ситуационного момента тактических вариантов действий (так называемой разрушаемой доктрины).

Поскольку существует проблема разграничения дозволенного психо­логического воздействия на личность допрашиваемого, целесообразно определиться с выбором критерия, с помощью которого должна прово­диться граница между допустимым психологическим воздействием и пси­хическим насилием. Большинство криминалистов склоняются к мнению, что в качестве критерия может выступать свобода выбора поведения у лица, на которое оказывают воздействие. "Правомерное психическое влияние само по себе не диктует конкретное действие, не вымогает пока­зания того или иного содержания, а, вмешиваясь во внутренние психи­ческие процессы, формирует правильную позицию человека, сознатель­ное отношение к своим гражданским обязанностям и лишь опосредо­ванно приводит его к выбору определенной линии поведения"[26].

В следственной практике применяются ряд методов психологического воздействия, которые достаточно подробно описаны Н.И. Порубовым[27].

Метод изобличения.

Указанный метод заключается в активном воздействии на психику допрашиваемого, демонстрации несостоятельности его утверждений, противоречий между показаниями и обстоятельствами расследуемого уголовного дела.

Изобличение допрашиваемого достигается постановкой определенных вопросов, предъявлением соответствующих доказательств. При этом су­щественным является передача действительной, а не ложной информа­ции. Правильно предъявленные в ходе допроса доказательства способст­вуют получению подробной и точной информации от лиц, дающих прав­дивые показания, побуждают говорить правду лиц, пытающихся ее ута­ить, помогают проверить и правильно оценить показания.

Метод убеждения.

Сущность этого метода заключается в передаче сообщений с целью склонить к определенному мнению или поступку человека, воздействуя на его эмоциональную, интеллектуальную и волевую сферы.

Метод рассчитан на активизацию положительных качеств личности и воз­можен лишь при предварительном установлении психологического контакта, когда допрашиваемый готов и желает воспринимать доводы и в состоянии заинтересованно выслушать следователя (иного допрашивающего).

Метод психологического внушения.

Внушение В.М. Бехтерев определяет как "искусственное прививание путем слова или другим каким-либо способом различных психических явлений, настроения, идеи или действия другому лицу при отвлечении его волевого внимания и сосредоточения[28]".

Успех психического воздействия обеспечивается и предварительным отбором, логическим упорядочением имеющихся фактов и выводов, предъявлением их в эффективной эмоциональной форме и тактически обусловленной последовательности.

Метод эмоционального воздействия.

Сущность метода эмоционального воздействия заключается в созда­нии искусственных условий, при которых происходит резкое изменение эмоционального состояния допрашиваемого, в результате чего обнаружи­вается знание или незнание определенного факта, степень заинтересо­ванности в расследуемых обстоятельствах.

Метод примера.

Данный метод применяется либо в форме личного примера, либо в фор­ме сообщения допрашиваемому о положительных действиях других лиц.

Метод гипноза.

Применение метода гипноза (гипнорепродукционного опроса) в процессе розыскных и следственных действий позволяет «оживить» следы пережитого опыта в памяти человека (потерпевшего, свидетеля или очевидца) и получить нужную дополнительную информацию. В УК РФ нет упоминания о применении гипноза при расследовании преступлений, поэтому гипнорепродукция может использоваться для оперативно-розыскных мероприятий. В связи с этим целесообразно говорить о «розыскном» гипнозе, правовой базой которого служит Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г.

И, наконец, если говорить о процессуальном статусе результатов применения «следственного гипноза», то на основании имеющихся на сегодняшний день данных многие зарубежные авторы полагают, что репродуктивный гипноз, применяемый в отношении готового к сотрудничеству
свидетеля преступления, может в значительной степени повысить возможности следствия в получении необходимой информации первостепенной
значимости. При этом подчеркивается, что, хотя данные, полученные посредством следственного гипноза, характеризуются большим объемом и
точностью информации по сравнению с обычным допросом, очень важно,
чтобы эти данные подвергались тщательной проверке в ходе дальнейшего
следствия.

Согласно опыту американских и израильских криминалистов,
предпочтение в использовании гипноза должно отдаваться достаточно
сложным уголовным делам, таким, как убийство, изнасилование,
похищение детей и серьезные разбойные нападения.
Имеются особые уголовные дела, которые требуют участия в
следственном гипнозе определенного специалиста-консультанта. Они
касаются субъектов с наличием особой формы эмоционального
расстройства, детей, а также лиц с отклонениями в психической сфере.
Практика работы с использованием следственного гипноза показала, что
начинающему гипнологу не следует планировать более двух сеансов
гипнорепродукции в день.

Некоторые следователи могут попытаться использовать гипноз как
средство форсировать проведение следствия. Такой подход к данному методу получения информации – верный способ его дискредитировать.
Гипнорепродукцию обстоятельств происшествия целесообразно осуществлять только после завершения основной работы по делу. Если же в ходе
обычных допросов получено достаточно информации, то проводить
следственный гипноз нет необходимости. В подавляющем большинстве
случаев гипноз – крайнее средство дознания, к которому прибегают, когда все другие источники информации исчерпаны или же их просто не оказывается.
В том случае, когда припоминание бывает затруднено, допрашиваемого, если позволяет обстановка, можно привести на место происшествия,
что нередко служит дополнительной стимуляцией памяти.
Иногда необходимые сведения от человека в состоянии гипноза удается
получить в одном сеансе. Когда же субъект неспокоен или его показания
не достаточно мотивированы, по некоторым эпизодам могут потребоваться
повторные сеансы. Для устранения у потерпевших амнезий, вызванных
травмой или какими-либо фармакологическими веществами, нередко требуется более десяти сеансов, чтобы восстановить способность ориентироваться в событиях выпавшего из памяти периода времени.
Резюмируя методическую часть следственного гипноза, следует указать, что большой объем новой информации удается получить с помощью
данного метода в тех случаях, когда процессы припоминания бывают осложнены тревожной мотивацией или своеобразными эмоциональными
блоками (по принципу «страшно вспомнить»). Меньше сведений бывает
получено посредством гипнорепродукции тогда, когда интересующие
следствие подробности оценивались очевидцем или потерпевшим в момент происшествия как маловажные, несущественные. Замечено, что гипнотическое состояние дает больший эффект, когда бывает необходимо
восстановить последовательность событий, и меньший – когда припоминаемый факт не имеет внутренних логических связей с событием и является случайным (например, номер автомашины).

Криминалисты управления полиции Израиля также делают вывод о
том, что гипноз является полезным и действенным методом повышения
эффективности допроса при расследовании уголовных дел. При этом перечисляются следующие условия, которые должны соблюдаться при использовании этого метода:

Свидетели или потерпевшие должны быть настроены, безусловно, положительно к сотрудничеству с органами расследования и к факту гипнотизирования, в частности.

Из этических соображений и в целях защиты гражданских прав не
следует допрашивать под гипнозом подозреваемых. Единственным исключением из этого правила может быть применение гипноза по просьбе самого подозреваемого и по возможности в присутствии адвоката, когда подозреваемый надеется вспомнить важный для установления истины факт.
Во всех случаях необходимо быть уверенным в психологическом благополучии допрашиваемого под гипнозом. Если же такой уверенности нет,
необходимо провести консультацию с соответствующим специалистом.
Сеансы следственного гипноза должны проводиться опытными психиатрами или психологами, имеющими специальную подготовку в практическом осуществлении гипнорепродукции.

«Специалист, который проводит допрос в гипнозе, должен сохранять
бесстрастную позицию в отношении к получаемой от субъекта информации. Допрашиваемый не должен даже догадываться о предпочтительных
для следователя вариантах ответов. Это очень важно в целях избежания
намеренного искажения излагаемых сведений с целью «подыграть», угодить слушающему».
 Однако практика раскрытия преступлений, как уже отмечалось, знает
ряд примеров применения этого нетрадиционного метода. Так, элементы
гипнотического воздействия на свидетеля или потерпевшего могут
иметь место при производстве судебно-психологической экспертизы и
обычно преследуют какую-либо из следующих целей:
     – установление способности свидетеля или потерпевшего адекватно
объективной реальности воспринимать обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела;

– выведение  свидетеля  или  потерпевшего  из неблагоприятного дистрессового состояния;

– выявление важных дополнительных деталей в показаниях о значимых
для следствия людях, событиях, предметах и т. д.
При этом гипнотические воздействия в любой форме на обвиняемого
считаются совершенно не допустимыми. В то же время применение гипноза по отношению к обвиняемому по его просьбе с целью облегчения при-
поминания деталей уголовного дела в судебной практике встречалось и
полностью себя оправдало.

В этом деле несомненную пользу может принести изучение практического опыта, накопленного зарубежными юристами в области криминалистической гипнологии.

В настоящее время наметилась тенденция изучения зарубежного опыта расследования преступлений. Чаще всего учёные обращаются к наиболее развитым в экономическом плане странам. Среди них заметную роль играет США.

В 80-х гг. XX века в США ощущалась большая необходимость в новой технике следственного допроса, которая основывалась бы на психологических наход­ках, касающихся памяти. В этих целях Э. Гизелман и Р. Фишер, американские психологи, начали разработку процедуры допроса. Результатом стала новая техника допроса, известная сейчас как когнитивное интервью (КИ). Цель когнитивного интервью - повышение количества и качества информации, получаемой от свидетелей, потерпевших и подозреваемых[29].

В последнее время отечественные учёные обратили внимание на когнитивное интервью.

Что же представляет собой когнитивное интервью? Так, В А Образцов и С.Н. Богомолова приводят следующее определение КИ: «это метод получения дос­товерной, исчерпывающей личностной (субъективной) информации от потерпевших и свидетелей преступления о признаках внешности, поведении преступника (преступников) и обстоятельствах содеянного им (ими) на основе реализации системы приёмов, базирующихся на достижениях когнитивной психологии»[30]. Из этого определения следует, что допрос с помощью когнитивного интервью применим исключительно к потерпевшим и свидетелям, т.е. только в бесконфликтной ситуации. Однако, как указывалось выше целью такого допроса является получение криминалистически значимой информации и от подозреваемых.

Когнитивное интервью состоит из четырёх стадий или последовательных приёмов, которые в свою очередь делятся на фазы: 1) мысленное и вербальное воссоздание всей картины происшедшего события; 2) детальное описание отдельных обстоятельств события; 3) припоминание свидетелем обстоятельств в различной последовательности и их уточнение посредством вопросов следователя; 4) смена перспективы (описание допрашиваемым события с точки зрения другого лица, присутствовавшего вместе с ним при совершении преступления).

С одной стороны, допрос любого участника судопроизводства, построенный на приёмах КИ вряд ли будет содействовать установлению психологического контакта и желанию его дальнейшего общения со следователем в конфликтной ситуации. С другой стороны в бесконфликтных ситуациях расследования бла­гоприятная атмосфера может складываться при допросе различных участников уголовного судопроизводства (свидетель, потерпевший, подозреваемый и т.д.).

По нашему мнению когнитивное интервью можно определить как метод, основанный на достижениях когнитивной психологии и осуществляемый лицом, производящим допрос в целях получения полной достоверной информации от допрашиваемого о расследуемом событии, а также в целях повышения количества и качества этой информации, что будет способствовать эффективности всего хода расследования.

Например, американские учёные предлагают разработки в учебных пособиях по тактике допроса. Так, Р. Булл и Р. Милн выделяют целых семь фаз интервью, все из которых отличаются собственной комплексной структурой[31].

Процедура такого метода допроса видится в том, что первой фазой когнитивного интервью является знакомство допрашиваемого со следователем. Во время второй фазы объясняются цели допроса. Третья фаза - свободный рассказ, который также состоит из определённых элементов. Четвертой фазой является допрос, после чего (пятая фаза) доп­рашиваемый воспроизводит ранее сказанное в различной последовательности. Шестая фаза - анализ и оценка полученной информации вместе с допрашиваемым и заключительная фаза (оформление протокола).

Когнитивное интервью содержит в себе множество тактических приёмов, которые заслуживают подробного изучения и осмысления. Рассмотреть все приёмы КИ не представляется возможным. Но кое-что нам бы хотелось выделить.

Достаточно ценной и интересной кажется нам приём, когда следователь на любой стадии КИ вслух уточняет и выделяет из слов допрашиваемого наиболее существенные для дела элементы. Например:

Допрашиваемый: «Человек ворвался в магазин с пистолетом».

Следователь: «С пистолетом».

Во время проведения интервью следователю рекомендуется не только наладить психологический контакте допрашиваемым, но и поддерживать до­стигнутое понимание в процессе всего допроса путём активного участия в дискуссии. То есть не только задавать вопросы, но и реагировать на ответы не односложными фразами.

Ис