Глава 3. Острота невротических конфликтов по К. Хорни

 

Для начала хотелось бы отметить: не только невротики имеют конфликты. У каждого индивида в жизни наступает переломный момент, когда наши интересы, наши убеждения сталкиваются с интересами и убеждениями окружающего нас мира. А поскольку такие столкновения носят повседневный характер, внутренние конфликты составляют неотъемлемую часть всей человеческой жизни.

Одним из весомых отличий человека от животного является наличие у первых исключительного права выбора, необходимости принимать решения, это же является его бременем. Мы можем и обязаны выбирать между противоположными желаниями. К примеру, мы можем хотеть остаться одни и послушать музыку, и в тоже время мы желаем побыть с другом и посмотреть интересный фильм. Возможен также конфликт между желаниями и обязательствами: мы можем захотеть прочитать интереснейшую книгу и в тоже время необходимо выполнить свои обязанности на работе. Мы разрываемся между желанием быть популярным среди сверстников, и в тоже время страхом добиться тем самым осуждения со стороны общества.

Вид, интенсивность и сфера действия такого рода конфликтов по большей части определяются обществом в котором мы развиваемся. Если в обществе все стабильно, традиции укоренены в истории, то разнообразие выборов ограничено а значит причины для конфликта между индивидами сводятся к минимуму. Интересы и верность к чему-то одному может стать помехой для проявления интереса к чему-то другому, личные желания могут стать несовместимы с требованиями общества.

Но если цивилизация находится в состоянии быстрого изменения, когда принципиально противоречащие ценности и дивергентные способы жизни сосуществуют бок о бок, то выборы, которые должен делать индивид, многозначны и трудны. Человек может безукоризненно следовать требованиям общества или мыслить иначе, жить как все или в уединении, иметь уважение или же презрение, воспитывать своих детей под строгим контролем или давать им полную свободу выбора; он может верить в различные моральные нормы для мужчин и женщин или полагать, что они должны быть равными, и т. д. и т. п.

Нет сомнений, что выборы, схожие с указанными, должны делать люди, живущие в нашей цивилизации, и поэтому следует предположить широкое распространение конфликтов указанного вида. Но поражает то, что большая часть людей не осознает их и, следовательно, не участвует в их осознанном разрешении. Гораздо чаще они пассивны и подчиняются воле случая. Они не знают, где находятся; они вступают в компромиссы, не осознавая этого; они являются участниками конфликта, не подозревая об этом. При этом речь идет о нормальных людях, не имея в виду ни среднего, ни идеального человека, а только человека, не являющегося невротиком.

Поэтому должны существовать предпосылки осознания противоречащих друг другу элементов нашей духовной жизни и принятия решения в таких условиях. Таких предпосылок четыре.

Во-первых, мы должны осознавать объект наших желаний и даже более того - объект наших чувств. Действительно ли нам нравятся люди, с которыми мы общаемся или же нам просто это внушили? Действительно ли мы желаем стать преподавателем или фармацевтом, или нас привлекает высоко оплачиваемая и уважаемая профессия? Многие из нас не могут ответить на эти вопросы. Получается, что на самом деле мы не знаем чего хотим, о чем мечтаем и что чувствуем.

Во-вторых, так как конфликты зачастую затрагивают наши личные убеждения, мысли которые мы изрекаем, веру которой мы придерживаемся, это предполагает, что у нас развита своя собственная система ценностей. Убеждения, которые мы просто позаимствовали у кого-то вовсе не являются частью нашего «Я». А значит, едва ли они обладают достаточной силой, чтобы вызывать конфликты или служить ведущим критерием при принятии решений. Такие убеждения, если на них оказывается воздействие, легко заменяются другими. Если мы просто заимствуем ценности нашего окружения, то конфликты, существенные для нашего существования, не возникают. Если, например, ребенок, никогда не сомневался в мудрости своих родителей, то при вопросе о выборе профессии навряд ли возникнет конфликт, даже если предложенная родителями профессия в корне отличается от той, что он сам для себя выбрал.

В-третьих, когда мы осознаем наличие конфликта, мы должны найти в себе силы отказаться от одного из противоречащих друг другу убеждений. Однако редки человек может осознанно отказаться от чего-то что как ему кажется имеет большое значение в его жизни. К тому же большинство людей не чувствуют себя на столько счастливыми в жизни, чтобы найти в себе силы хоть от чего-то отказаться.. Чувства у такого человека настолько запутаны, что он просто не может определить, что для него на самом деле важно, а что просто обман, или безобидная причуда.

Наконец, принятие решения предполагает готовность и способность нести за него ответственность. Последнее включает риск принятия неверного решения и готовность разделить его последствия без обвинения других. В нашем обществе живет очень мало людей, способных отвечать за свой выбор и брать вину за свои ошибки исключительно на себя.

Сознательное участие в конфликтах, хотя это и способно доставлять страдание, может быть бесценным достоинством. Участие в собственных конфликтах, дает нам право обладать внутренней силой и волей к принятию важных решений.

Когда конфликты касаются самого важного в жизни человека, решать их гораздо сложнее. Но если в человеке достаточно сил, энергии и терпения, то нет никаких причин попробовать сделать это хотя бы в принципе. Решение таких конфликтов дает нам понимание о важности факторов, определяющих наш выбор, что помогает выбрать правильный путь в жизни.

Трудности, которыми характеризуется осознание и разрешение конфликта, сильно возрастают, если речь заходит о невротике. Следует упомянуть, что невроз - это в любом случае вопрос времени. Когда речь заходит о невротике, то неизменно имеется в виду «человек в той степени, в которой он является невротиком». Невротику всегда проблематично осознать свои чувства и желания. Часто единственными чувствами, которые невротик может ясно осознавать, являются чувства страха и гнева. Но даже и эти чувства могут быть вытеснены.

Те подлинные идеалы, которые действительно существуют, для невротиков становятся настолько компульсивными, что лишаются всякой способности указывать направление. Под властью этих компульсивных тенденций способность отвергать теряет всякую силу, а способность брать на себя ответственность почти утрачивается.

Невротические конфликты могут быть связаны с теми же общими проблемами, которые сбивают с толку и нормального человека. Какими же тогда характерными признаками обладают невротические конфликты?

Приведем сначала в качестве иллюстрации слегка упрощенный пример. Инженер, участвующий в одном общем проекте, часто страдал от приступов утомления и раздражительности. Один из них был вызван следующим случаем. При обсуждении специальных технических вопросов его замечания были восприняты менее одобрительно, чем замечания коллег. Вскоре после этого обсуждения в его отсутствие было принято окончательное решение, а ему было отказано в последующем праве представлять свои предложения. В этих обстоятельствах он мог посчитать процедуру принятия решения несправедливой и вступить в борьбу или безоговорочно присоединиться к мнению большинства. Каждое из этих действий было бы последовательным. Но он не сделал ни первого, ни второго. Хотя он чувствовал себя глубоко оскорбленным невниманием своих коллег, он не боролся. Его сознание фиксировало лишь состояние раздражения. Убийственная ярость проявлялась только в его снах. Эта вытесненная ярость - смесь ярости против других и ярости против себя за свою уступчивость - и была главной причиной его утомляемости.

Неспособность инженера действовать последовательно объяснялась несколькими причинами. Он создал идеализированный образ самого себя, который требует уважения и безоговорочной поддержки со стороны других. В то время инженер еще не осознавал подобной зависимости: он просто действовал, предполагая, что никого более умного и компетентного, чем он, в группе не было. Любое невнимание к его персоне могло поставить под сомнение истинность его идеального образа и спровоцировать ярость. Кроме того, он обладал бессознательными садистскими импульсами ругать и унижать других - аттитюд настолько неприятный для него, что он скрывал его под маской чрезмерного дружелюбия. К этому добавлялась бессознательная потребность эксплуатировать людей, вынуждающая его быть с ними любезным. Зависимость от других отягощалась компульсивной потребностью в поддержке и любви, объединенной, как это обычно бывает, с аттитюдами уступчивости, успокоения и отказа от борьбы.

Таким образом, конфликт произошел между деструктивной агрессией - яростью в ответ на противостояние и садистскими наклонностями, с одной стороны, и потребностью в понимании и поддержке вместе с желанием казаться справедливым, с другой стороны. Результатом явилось незаметно произошедшее внутреннее изменение, внешне проявившееся в усталости.

Рассматривая факторы, включенные в конфликт, мы поражены, во-первых, их абсолютной несовместимостью. Действительно, трудно вообразить более удаленные друг от друга противоположности, чем высокомерное требование уважения и стремящаяся вызвать благосклонность покорность.

Во-вторых, конфликт в целом остается бессознательным. Действующие в нем противоречащие друг другу тенденции не осознаются и представляют глубоко вытесненные влечения.

В-третьих, эти тенденции носят компульсивный характер. Даже если бы он понимал чрезмерность своих требований, существование и природу своей зависимости, он не смог бы изменить эти факторы по своему желанию. Чтобы быть способным изменить их, обычно требуется значительная аналитическая работа. Он подчинялся каждой из действующих на него принудительных сил, ни над одной из которых он не имел контроля: он не мог, даже если бы и захотел, отказать ни от одной из этих потребностей, рожденных сильнейшей внутренней необходимостью самозащиты.

 

Десять невротических потребностей, описанных Хорни

Избыточная потребность	Проявления в поведении
1. В любви и одобрении	Ненасытное стремление быть любимым и объектом восхищения со стороны других; повышенная чувствительность и восприимчивость к критике, отверганию или недружелюбию
2. В руководящем партнере	Чрезмерная зависимость от других и боязнь получить отказ или остаться в одиночестве; переоценка любви - убежденность в том, что любовь может решить все
3. В четких ограничениях	Предпочтение такого жизненного стиля, при котором первостепенное значение имеют ограничения и установленный порядок; нетребовательность, довольствование малым и подчинение другим
4. Во власти	Доминирование и контроль над другими как самоцель; презрительное отношение к слабости
5. В эксплуатировании других	Боязнь быть используемым другими или боязнь выглядеть "тупым" в их глазах, но нежелание предпринять что-нибудь такое, чтобы перехитрить их
6. В общественном признании	Желание быть объектом восхищения со стороны других; представление о себе формируется в зависимости от общественного статуса
7. В восхищении собой	Стремление создать приукрашенный образ себя, лишенный недостатков и ограничений; потребность в комплиментах и лести со стороны окружающих
8. В честолюбии	Сильное стремление быть самым лучшим, невзирая на последствия; страх неудачи
9. В самодостаточности и независимости	Избегание любых отношений, предполагающих взятие на себя каких-либо обязательств; дистанцирование от всех и вся
10. В безупречности и неопровержимости	Попытки быть морально непогрешимым и безупречным во всех отношениях; поддержание впечатления совершенства и добродетели

 

Принимая во внимание неясную линию демаркации между нормальными и невротическими конфликтами, их фундаментальное различие определяется тем, что несоответствие конфликтующих влечений для нормального человека намного менее значимо, чем для невротика. Выбор нормального человека лежит между вполне выполнимыми действиями, которые под силу совершить достаточно интегрированной личности. Выражаясь графически, конфликтующие направления поведения расходятся не более чем на 90 градусов для нормального человека в отличие от возможности разойтись на 180 градусов для невротика.

Нормальный конфликт касается фактического выбора между двумя понятиями, которыми человек в равной степени дорожит, и как бы сложно не было человеку, легче принять решение и отказать от чего-то как ему кажется менее важного, или менее желаемого. У невротика ситуация противоположная. Он зажат между двумя действиями, которые ему в равной степени совершать не хочется. Поэтому решение в общедоступном смысле ему не доступно. Конфликт может быть разрешен только работой с невротическими влечениями и таким изменением отношений невротика к другим и к самому себе, чтобы он смог освободиться от этих влечений полностью.

Эти характерные особенности объясняют остроту невротических конфликтов. Такие конфликты не только трудно распознавать; они не только делают человека беспомощным, но также обладают разрушительной силой, бояться которой он имеет все основания. Если мы не знаем указанных характерных черт и не учитываем их, то мы не поймем отчаянных попыток невротика, составляющих основную часть его невроза, решить свой конфликт.

 

Глава 4. Перспективы

 

За несколько последних десятилетий все чаще возникают сомнения в том, что структурная модель, которая включает в себя ид, эго и супер-эго, подходит для определения и классификации психических конфликтов. Согласно традиционной концепции, конфликт обусловлен тем, что между тремя этими инстанциями личности нагнетается напряжение. Ко всему прочему одной из предпосылок формирования защитного механизма является определенный уровень развития эго. Некоторые психоаналитики до сего момента используют трактовку структурной модели для определения конфликтов, однако некоторые уже замещают ее представлениями, связанными с теорией объектных отношений. В данной теории речь идет о доэдиповых комплексах, возникающих задолго до появления эдиповых.

Основополагающими элементами модели конфликта, созданной в рамках теории объектных отношений, являются переживания, возникающие у ребенка в ходе взаимодействия со своими родителями, то есть отношения самости и объекта, в основе которых лежат конфликтные переживания в том случае, если речь идет о постоянном воспроизведении определенного стереотипа отношений.

Создатели теории объектных отношений и теории самости пролили свет на то, что помимо психосексуальных и агрессивных импульсов существуют и другие потребности удовлетворение которых необходимо для нормального развития ребенка. В данном случае следует обратить внимание не только на запреты продиктованные моральными принципами и соображениями, но и на отсутствие у родителей знаний мешающих учитывать те или иные потребности ребенка соответствующие стадии его развития.

В последние годы многие психоаналитики стали сомневаться стоит ли разделять конфликтные переживания личности на эдиповы конфликты и дефицит, возникающий до наступления эдиповой стадии. Сравнивая различия между дивергентным и конвергентным конфликтами они приходят к выводу, что даже в основе доэдипова дефицита лежит дивергентный конфликт.

Подобный конфликт представляет собой категоричную дилемму и выражается на уровне переживаний в виде резкого противопоставления двух импульсов. Примером подобной дилеммы могут служить следующие формулировки: либо я буду независимым, либо меня поработят; либо я буду превыше всего, либо меня удостоят презрения. В случае сближения с людьми индивиду угрожает полная потеря собственной личности, в случае автономного существования - абсолютное одиночество.

Иными словами, речь идет о дивергенции эмоциональных состояний, которая противоречит диалектическим принципам. Как правило, конфликты первого и второго типов сосуществуют дополняя друг друга. При наличии конвергентных конфликтов осознаванию бессознательных импульсов препятствуют тревога, стыд и чувство вины; дивергентные конфликты оказывают пагубное влияние на психологическую защиту от депрессивных аффектов, поскольку выражение определенных эмоций влечет за собой отказ от других переживаний. Конвергентные конфликты устраняются, как правило» с помощью анализа переноса и благодаря инсайту.

Дивергентные конфликты преодолеваются в ходе длительного процесса научения, благодаря которому анализанд постепенно избавляется от склонности к категоричности.