Первый и последний бой гренадерской дивизии СС «Галичина»

 

Печать 34 гв.арт.полка

 6-й гв.стр. дивизии.

///////////////////

 

Здравствуйте родные мои, папа, матушка и Данилка!

Милые мои простите, что я вам так долго не писал, в госпитале был на излечении, поцарапало меня немного. Письма все ваши получил, за которые большое красноармейское спасибо! Их, писем, много не бывает, мои родные!

Как хочется прочитать их повторно в свободную минутку, особенно ваше письмецо маменька, да еще такое, как вы пишите.

Опосля такого письма становишься злей, появляется еще больше желания сделать больше для победы, для Родины, ох как хочется бить сильней эту фашистскую гадину.

Спасибо вам, милые мои, за такие письма.

Я очень-очень доволен, даже толком не знаю, как и передать-то мою радость, что хоть и через письма, но вы, моя семья, моя любимая семья, вместе со мной. Как хорошо, что вы все: и матери, и сестры, и братья, и родные, и близкие всегда вместе с нами, с нами куете победу! И это еще один залог нашей близкой и общей Победы! Конечно, умереть не хочется, но и в тоже время умереть и не жаль, ежели твоя смерть в бою против гадов-фашистов[30] приблизит час нашей победы!

А вы, мои родные, мои любимые, будете жить, будете замечательно жить!

И песни слагать будете, и песни о нас петь замечательные будете, и будете с высоко и гордо поднятой головой ходить, и будете говорить, что ваш родной сын, брат, дядя погиб смертью храбрых, погиб честно, погиб в борьбе за нашу Родину!

Мои родные, мои дела хороши. Только давно не получал от вас новых фотографий. Жив ли еще наш Беловодский фотограф? Как милые Ваши дела? Как, мамочка, твое здоровье?

Пишите больше и чаще.

Крепко целую Ваш Мишка

3 июня 1942 года

 

 

Печать 34 гв.арт.полка

 6-й гв.стр. дивизии.

///////////////////

Дорогие мои матушка и батюшка, и братишка мой Данилка!

Я вышел из госпиталя и уже вернулся в строй! Готов громить врага дальше. Беспощадно и без отдыха!

Наша дивизия героически сражалась с врагом, и многие солдаты и офицеры были награждены орденами и медалями, в том числе и я.

Что пишут мои братья-братишки? Константин подавал о себе хоть весточку? Василия больше не видел. Надеюсь, что Вам он хоть пишет. Гоним врага по многострадальной земле нашей, освобождаем пядь за пядью.

Оставляет проклятый фашист нам разрушенные города и выжженные села, и деревни, в которых все живое или уничтожено или угнано в рабство[31]… Встретили в освобожденном селе одного-единственного дедушку лет девяноста.

В подвале разрушенного дома своего он прятал тринадцать ребятишек, от 4 до 8 лет возрастом, и поведал он нам свою историю…

…Пришла к ним в село хорватская дивизия СС в поисках партизан.

Трепали они, партизаны, фашиста, больно сильно, пускали под откосы поезда с бензином и солдатами, сжигали склады с оружием и боеприпасами. Ну и начали эсэсовцы пытать и допрашивать селян, но русских людей испугать сложно, и потому не узнали фашисты хорватские, ничего. Тогда собрали каратели вечером всех деток в селе и поставили к стенке сарая для расстрела, сказали условие своё – рассказываете, где прячутся партизаны – дети будут жить, не рассказываете – расстреляем...

…но подбежали к детям своим и закрыли собой, своими телами, несколько десятков женщин.

Фашисты сначала задумались, но потом решили повеселиться, сначала начали стрелять им по ногам, но раненые женщины поднялись и с простреленными ногами, опираясь друг на друга, снова закрыли собой деток, это хорватов-эсесовцев развеселило ещё больше, и они начали стрелять женщинам в животы… смертельно раненые женщины опять пытались встать и защитить плачущих от страха и ужаса детей.

Тогда фашисты их добили выстрелами в голову…

Когда женщины перестали подавать признаки жизни, то главный эсэсовец спросил у местных жителей, есть ли еще желающие встать между карателями и детьми.

Дети же в испуге все лежали на земле, и позакрывали своими ручонками, со страха, свои лица и головки. Те, кто были постарше, накрыли своими телами совсем маленьких…

…После расстрела женщин, фашисты опять подняли детей и отвели к стенке. И когда уже собрались их расстреливать, то к месту казни деток подбежали наши селяне, но теперь уже с десяток стариков, и закрыли их собой встали стеной перед палачами…

Трус умирает при каждой опасности, грозящей ему, храброго же смерть настигает только раз, - сказал нам дрожащим голосом дедушка, и продолжил, - так вот трусов в нашей деревне не оказалось, ни среди баб, ни среди стариков…

Посмеялись фашисты, почему-то их эта ситуация очень веселила. Самому главному эсэсовцу принесли кресло, видимо для него это было представление. Он собирался упиваться русской кровью, как в кино, сидя.

Фашист поправил круглые очки на своем носу и дал команду на хорватском языке, и каратели сначала дали несколько очередей над головами стариков и старух.

Некоторые из стариков дрогнули и прикрылись от пуль руками, кто-то один упал на одно колено, но тут же встал. Тогда дал офицер команду стрелять по ногам нашим старикам.

Раздалась очередь из пулемётов и автоматов, и попадали наши старики с пробитыми ногами, несколько пуль задели двух детишек, и они упали со стонами и криками.

Это ещё больше раззадорило фашистов. Самый главный встал со стула и подошел, к встающим с колен дедушкам и бабушкам. Когда он начал рукой, которой держал нагайку[32], поднимать головы старикам и смотреть им в глаза, полные боли и ненависти, и предложил им уйти с линии огня, но один из старцев убрал его руку и плюнул ему в лицо.

Все взрослые понимали, что подмога придёт, не может не прийти, ведь за ней послали, а русские никогда своих не бросают, и значит надо, надо продержаться, как можно больше времени.

И они мужественно подымались с простреленных колен, понимая, что это их последние мгновения жизни, а за их спинами детки, те, к кому на помощь спешит партизанская подмога, те, кто должен вырасти и отомстить, те, кто должен вырасти и стать сильным, чтобы больше никто и никогда не мог безнаказанно грабить и убивать на нашей земле, но надо всего лишь дождаться помощи.. ведь она придет..

Она обязательно придет, не может не прийти…

Почему-то перестал смеяться эсэсовец и дал команду продолжать расстрел.

Не дрогнула хорватская рука в эсэсовской, хорватской форме[33]… И так продолжалось до тех пор, пока эсэсовцы не расстреляли все село.

Ну а дед наш, был послан за помощью в ближайший партизанский отряд, и пришла помощь, не успели фашисты и глазом моргнуть, как были все перебиты, ворвались партизаны верхом на конях, с кавалерией нашей советской, кадровой, стреляя на полном скаку и закидывая их гранатами…

А раненых карателей добивали не пулями, а штыками, матерясь и плача мужскими слезами, в каждого недобитого фашиста входил штык… и не один десяток раз, превращая их, фашистов в кровавый фарш, всаживая в карателей штык, как в самого страшного зверя-оборотня… не человека.. ведь даже немцы не считали людьми тех, кто одевал форму СС..

…Правда успели эти гады и нескольких деток ранить, но не смертельно… помощь пришла, вовремя…почти вовремя… один дед остался теперь в селе, забрали мы всех его детей и передали в тыл…

Глядя на зверства фашистских оккупантов, то ли это немецкие каратели, то ли это хорватские или голландские, или финские, или итальянские каратели – не будет им пощады нигде! Найдет их карающий русский штык и пригвоздит к земле, раз и навсегда! И не будет нашей советской ненависти к врагу предела!

Враг будет разбит, и победа будет за нами!

Однозначно!

А среди тех кавалеристов я увидел брата своего, Константина! Это было неимоверно и неправдоподобно! Я не верил своим глазам! Боже, какая у нас была радость!

Мы стояли, обнявшись и молча плакали скупыми мужскими глазами, не в силах вымолвить ни слова..

Через час мы расстались. У каждого была своя боевая задача. Но мы договорились, что мы встретимся, обязательно встретимся! В Берлине!

Возле Рейхстага. В первый же день, после Победы. Ровно в 12 часов дня!

С красноармейским приветом к вам

гвардии старший лейтенант

Боровой Михаил Григорьевич.

3 февраля 1944 г.

 

От автора.

В 1941 году, против России выступила объединенная Европа в полном составе.

Ведь на стороне гитлеровской Германии воевали и убивали наших граждан и итальянские фашисты, их дивизии захватили Донбасс, а, например, румынские дивизии оккупировали Одессу и Сталинград. Венгрия выставила своих добровольцев в количестве 200 000 бойцов, среди них была, и своя, венгерская, кавалерийская дивизия СС[34]. Датчане морили голодом Ленинград...

Испания создала для борьбы с нами некую «Голубую Дивизию», они воевали под Ленинградом и охраняли Рейхстаг в Берлине, убивали наших солдат-освободителей в мае 1945 года...

Словакия направила на Украину и Белоруссию две пехотные дивизии, в каждой дивизии по 10 000 человек, три артполка, танковый батальон и один авиаполк…

Финляндия, причем до революции 1917 года это была еще часть Российской империи, отправила на Войну с нами 600 000!!! человек, которые оккупировали Карелию и блокировали Ленинград...

Хорватские добровольцы отличалась особой жестокостью в Геническе и Мариуполе.

Даже французы, правда, крайне неудачно, под Москвой, в 1941 году, пробовали опять воевать с нами, и от их войска в количестве 20 000 человек за сутки осталось что-то около 7000. Больше они не воевали, дух был подорван и они выполняли карательные задания по борьбе с партизанами..

Голландия выставила следующие воинские подразделения – танково-гренадерскую дивизию СС, танковую дивизию СС «Викинг», танковую дивизию СС «Нордланд».

Все дивизии добровольческие и все блокировали Ленинград[35]…, герои, блин...

 

Дорогой наш сыночек, Мишенька!

 

Здравствуй, родной! С приветом к тебе из нашей Советской Киргизии пишут тебе твои мама и папа!

Получили сразу три письма, одно из госпиталя, от сослуживцев Костеньки, он ранен, и не может писать, так он надиктовал нам коротенькое письмецо!

Сейчас они освобождают Белоруссию! Потом перейдут к западной Украине… Скоро, совсем скоро наша Родина станет свободной, перестанет ее топтать фашистская гадина! И все благодаря вам, наши воины-освободители! И еще одно письмо из части твоей, воинской пришло. Спасибо, что не забываешь стариков! И письмо от Василия, разведчика нашего, уже кавалер ордена Славы! Гордимся вами!

Думали, писать или нет, но решили написать. Пришла похоронка на Илью, брата твоего, пропал он без вести еще в декабре 41 года. Погубил его немец проклятый! Но вы, его братья, ты Михаил, Василий и Константин должны и за него защищать землю нашу русскую, и убивать, уничтожать эту немецко-фашистскую сволочь, этих гнид, без всякой пощады!

Не останавливайтесь, пока не перебьете их всех! Нельзя, негоже нам, русским людям, сносить издевательство и надругательство над народом нашим!

Ваши отцы и деды, и прадеды не позволяли врагам русским топтать нашу Родину, уничтожали их всех!

Всех, кто приходил к нам с мечом, от него и погибал! Это сказал Александр Невский! По радио объявили, что теперича, есть орден имени его, Александра, и награждают им самых храбрых из защитников нашей Родины!

Ну а мы с бабами думаем, что не только, сказал он некогда такие свои слова о том, что кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет, но и сделал это!

Где хитростью, где умом, а где силой – отстоял он Русь-матушку! И все ваши предки, дорогие наши сынки, делали так, не давали врагу глумиться над отечеством своим, и защищали своих жен, да детей!

И потому вы сейчас имеете возможность жить! Так не осрамите это великое благо – называться Русскими воинами!

И помните, что это была и мечта Ильи! Прошу тебя сынок, умоляю – доберись живым до этого центра всемирного зла! И победи его!

Немного поплакала, прости меня старую, слезы попали на чернила и немного расплылись буквы..

У нас все по-прежнему. Работаем не покладая рук. Ранее писали тебе, что Данилка приезжал к нам проститься, в форме с синими околышами, уехал и он, сначала в учебку, а потом и на фронт.

Последний, младшенький наш… да храни его Господь..

Целуем тебя крепко и обнимаем, твои матушка и батюшка.

Возвращайся домой живым! Пожалуйста…

 

21 июня 1944 г. Киргизская ССР. Районный центр Сталинское

 

Печать 34 гв.арт.полка 6-й гв.стр. дивизии.

///////////////////

 

Дорогие мои матушка и батюшка!

Шлю вам красноармейский привет с фронта!

Гоним мы фашиста с нашей земли, осталось совсем чуть-чуть, до Государственной границы двести километров! Не знаю, какими правдами-неправдами, но Данилка передал мне весточку, что он будет осенью прикомандирован к нашей дивизии и вот-вот может произойти наша встреча! Каких-то пару месяцев, наверное, я его и не узнаю. Возмужал наш меньшенький, ведь ему скоро 19 лет стукнет!

Мы готовимся к наступлению. Видел Василия, сообщил мне, что перед нами окопалась бандеровская дивизия СС «Галичина».

Окопались они хорошо, создали укреп.район, шириной с 50 километров, мама дорогая, как говорит наш ком.бат (он родом из Одессы) это ж почти 50 километров колючей проволоки и противотанковых рвов.

Ну и обозвали они это безобразие «Линией принца Евгения», по-фашистски, вернее по немецки – Ойгена и считают ее неприступной.

Ну а мы не спешим нападать, потому что севернее нас наши войска никак не могут выковырять фашиста из Беларуси, а если мы пройдем далеко вперед без них, то оголим свой фланг, потому ждем, когда они со дня на день выровняют фронт. Где-то там сейчас воюет и наш Костя. Очень за него волнуюсь, не получали ли вы весточек от него?

Бандеровцы, мама, это такие украинцы, которые присягнули на верность Гитлеру, ну а он в свою очередь, использует их как палачей для уничтожения мирного населения. Мы о них наслышаны. Руки чешутся – мама не горюй!

Посмотрим, как они умеют воевать с кадровой армией, а не с женщинами и детьми!

И как говорит наш политрук, гвардии капитан Долгих:

«Гвардейцы, помните, что фашисты — это обманутые немцы, а эсэсовцы – это не люди, это бешеные псы, и наша с вами задача первых принудить к сдаче в плен, а вторых уничтожить.

Но бешеные псы в форме дивизии СС Галичина, умеют говорить по-русски, значит, они будут плакать и умолять вас о пощаде на русском языке! Ваша задача, Гвардейцы, уничтожить любое эсэсовское отребье! Ни смотря, ни на что!

Задача похоронной команды, – не хоронить погибших в бою солдат Вермахта в одном месте и в одной могиле с этими человеческими отбросами, в форме СС, но в облике человека…

И я буду не против, если кто из вас забьёт в их могилу осиновый кол…».

У нас с апреля новый командующий фронтом (прим.автора – Маршал Конев).

Железный мужик. В связи с тем, что наша дивизия входит - (тут было заштриховано военной цензурой - дополнение от автора «в особую 13-ю Армию»), он очень круто ведет новую военную тактику, и мы уже понимаем, что у фашистов не хватит мощи и хитрости с ним справиться!

Лето на западной Украине стоит жаркое. В освобожденные села и города возвращается мирная жизнь. В свободное от военной подготовки время мы помогаем восстанавливать разрушенные дома. Вчера, например, закончили школу! И я подарил учителю из этой школы (премилый старик!) томик Александра Сергеевича Пушкина, который ты матушка, положила мне в дорогу!

Как этому радовались ученики и их единственный учитель! Если бы ты видела! Теперь у них в школе три книжки:

Арифметика для начальных классов, Химия и наш с тобой томик Пушкина…

Правда я в нем забыл приклеенную иконку, которую ты мне положила, как амулет, ну да ладно, пусть теперь Богородица охраняет этих детишек! Люблю вас, часто вспоминаю.

Целую и обнимаю! Я обязательно дойду до Берлина и вернусь домой!

Ваш сын Михаил Григорьевич Боровой.

Львовская область. г. Горохов.

1 июля 1944 года.

 

Командующий 1-м Украинским Фронтом

Маршал Советского Союза Конев Иван Степанович

ВОЙСКАМ ПЕРВОГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА

13-й Армии

Во исполнение приказа Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина И.В., приказываю:

13 июля 1944 года начать наступление, целью которого стоит выход наших войск к Государственной Границе Союза Советских Социалистических Республик!

 

Приказ по 6-й Гвардейской стрелковой дивизии:

Приказываю, сегодня, 13 июля 1944 года, в 10.00

начать наступление при поддержке артиллерии и самолетов.

Цель: окружить и уничтожить гренадерскую дивизию СС Галичина! Пленных не брать!

По законам военного времени, в связи с тем, что эта дивизия состоит только из предателей, украинцев, до сегодняшнего дня расстреливающих мирное население Польши и Западной Украины, женщин, стариков и детей, то уничтожать этих предателей Родины на месте без всякого сожаления!

Гвардии генерал-майор

Онуприенко Дмитрий Платонович

 

 

 

Печать штаба 6-й гв.стр. дивизии.

///////////////////

Командиру 6-й Гвардейской стрелковой дивизии генерал-майору

Оноприенко Дмитрию Платоновичу.

Докладываю, что выполнение операции по окружению и уничтожению дивизии СС Галичина полностью завершено. По оперативным данным из окружения вырвались около 500 бандеровцев из 12 тысяч 650 человек личного состава.

Виновные в прорыве нашего окружения будут наказаны. Список безвозвратных потерь дивизии прилагаю.

Офицеров 25 человек, сержантов и рядовых 176 человек.

Начальник штаба дивизии

гвардии полковник Дементьев.

Печать 6-й гв.стр. дивизии.

34 гв.арт.полк

///////////////////

Дорогая мамочка!

С артиллерийским приветом к тебе пишу письмо я, твой сын Соловьев Федор! Как поживаешь мама, не болеешь ли? Как там наша Смоленщина, восстанавливают ли ее? Спешу тебе сообщить и радостную и горестную новость. Радость наша безмерна! Мы освободили уже нашу Родину от фашистской нечисти! И уже идем дальше, – по земле Польской, Силезия зовется. Немчура уже чует свою неминуемую погибель, потому остервенело обороняется.

Теперь расскажу о горюшке своем.

Погиб мой друг. Погиб мой названный брат, мой командир, – Миша Боровой. Это был самый честный, самый принципиальный, самый порядочный и бесстрашный человек, среди всех, кого я знал. Душа всего нашего артполка! Мы с ним вместе с самой учебки… И в госпитале вместе, и в боях, и в радостях наших маленьких, когда письмо придет из дома или еще чего…, а сколько раз он меня от смерти спас, не счесть...

Шел третий день нашего наступления. Нас срочно перебросили в помощь пехоте нашей, потому как они нарвались на закопанную танковую засаду с левого фланга. А обстановка была нехорошая для нас. Чистое поле на 10 километров вокруг, ну и левее лесок, в котором и были закопаны фашистские танки по самую башню. Было их около сорока. И в этом месте приостановилась пехота наша, нарвавшись на сильный вражеский огонь. Начали нести потери. Ну и бандеровцы начали просачиваться из окружения, или «котла», который устроила им наша армия, под прикрытием танков.

  Поэтому Михаил, как командир батареи[36] нашей, принял решение, – не ждать подмогу, а катить орудия вручную и стрелять без остановки по фашистским танкам, не давая им возможность безнаказанно расстреливать нашу пехоту, ведь она при наступлении оказалась в чистом поле, без окопов и укрытия. Фашист-гад, подпустил их очень близко и только потом открыл огонь. Стрелковый полк наш, пехота наша, таяла на глазах. Погибали наши братья, потому медлить нам было нельзя! Выполняя приказ командира, Миши Борового, мы выкатили орудия на прямую наводку и начали бить по танкам.

Цель была очень сложная, потому что танки были внутри леса и закопаны. Мы их просто не видели! Стреляли, почти наугад, и только после выстрела немецкого танка, засекая, откуда раздавался выстрел, и из какой части леса появлялось пламя.

После каждого залпа мы подкатывали орудия батареи на десять-двадцать шагов ближе и ближе к этому распроклятому лесу.

Мы у фашистов были тоже, как на ладони, потому нам пришлось очень нелегко! Но цель была достигнута – пехота получила передышку и смогла окопаться и рассеяться по естественным укрытиям, овражкам, кустам и прочему.

Немец сосредоточил огонь на нас. Но мы тоже начали нести потери.

Один за другим выходили из строя мои сослуживцы, мои братья по оружию, получая осколочные ранения, иногда смертельные, под прямыми ударами фашистских танков. Мы же не видели плоды своих усилий, потому как, немцы  засели в глубине леса, но по уменьшавшемуся граду снарядов, который в нас летел, мы догадывались, что наши выстрелы тоже попадают в цель!

Тем временем начало потихоньку темнеть, и пехота пришла нам на подмогу! Первым поднялся, как всегда любимец роты – наш политрук, Вова Долгих. С гранатой в одной руке, с «ТТ» в другой руке, он бесстрашно повел роту вперёд, уже на помощь нам, он видел, что их братьям-артиллеристам приходится несладко. Больно близко был фашист и бил, гад, прямой наводкой!

Полетели во врага гранаты и зажигательные бутылки. Фашистам пришлось, сначала распределить огонь, часть по нам, часть по бойцам 25-го гвардейского стрелкового полка. И вот мы услышали, что танки немецкие завелись и начали отступать.

Тогда наш командир, гвардии старший лейтенант Михаил Боровой, принял решение – взять с собой телефониста и забраться на вершину холма! По-военному это зовется господствующая высота! А уже оттуда управлять огнём батареи. Этот маневр удался!

За час мы сожгли более 8 немецких «Пантер», и два тяжелых танка Т-6 (Тигр), это отработали наши новые самоходные артиллерийские установки, которые мы прозвали «Зверобои», но случилось непредвиденное, около взвода[37] немецкой пехоты, а это оказались драпающие бандеровцы из дивизии СС Галичина, уходили по оврагу из «котла», и наткнулись на нашего командира и телефониста батареи.

Телефонист сообщил нам об этом, запросил помощь и связь прервалась! Мы услышали и увидели, что завязалась ожесточенная перестрелка, а потом рукопашная, мы со всех ног бежали к ним на подмогу! Но до них было метров 600-700, каждая секунда была дорога! Двое против двадцати восьми, как оказалось!

Уже близилась ночь, мы бежали и стреляли на ходу, но вверх, чтобы не ранить командира, и чтобы бандеровцы поняли, что подмога рядом…… мама, мамочка, мы не успели.

Вершина холма была усеяна трупами фашистов. Повсюду в разных позах валялись эсэсовцы, лицами своими круглыми они на самом деле напоминали славян, потому как у немцев-фашистов лица узкие и вытянутые.

Первым мы увидели нашего телефониста, на нем лежал здоровенный бандеровец. Шея бандеровца была обмотана телефонным кабелем, который наш полковой телефонист Саша держал мертвой хваткой, уже в неживых своих руках. Чем его и задушил…

Лица у Саши практически не было, в него попала автоматная очередь.. а ему было всего девятнадцать лет.

Потом мы нашли Мишу… наш командир лежал на груде искореженных взрывом фашистов, всё вокруг в крови и в гильзах от автомата и пистолета, в его руке была чека от гранаты, в другой был зажат немецкий штык-нож… рядом лежал ППШ[38] и ТТ[39] с пустыми обоймами – патронов в них не было…

Командир, когда закончились патроны, видимо принял решение подорвать себя и бежавших на него фашистов… Мы насчитали двадцать один труп зверья в форме дивизии СС Галичина, остальные трусливо скрылись в наступившей темноте. Взвод[40] эсэсовцев против двух русских воинов…

Командир одержал над ними победу! Но погиб при этом…

Политрук[41] Долгих в этом бою был тяжело ранен, в грудь, в живот – осколками, в руки и шею пулевыми, его увезли в медсанбат, нам его будет очень не хватать… но он оставил нам в дивизии, вышитый пионерский флаг, который ему передали пионеры из города Иланского Красноярского края, который мы пообещали водрузить в Берлине, над Рейхстагом!

И мы это сделаем, не переживай политрук, лучше скорее возвращайся…

Обещаю Вам мамуля, что будем громить фашистское отродье до тех пор, пока будут в наших руках силы и будет в нашей груди биться сердце! Не будет им пощады ни на этом ни на том свете! Не победить им нас никогда!

Целую Вас, Ваш сын Федор.

15 июля 1944 года.

P.S. Представили командира нашего к Герою Советского Союза, но в связи с тем, что беспартийный он, не дали Героя, даже посмертно. Дали орден «Отечественной Войны 1 степени».. Он и в старших лейтенантах засиделся только из-за того, что в партию вступать не хотел.

А должен бы быть уже майором

или подполковником…

P. P.S. Сегодня учитель из той

школы, что мы полком отстроили на

Львовщине, приходил, принес иконку,

которую Миша забыл в подаренном им томике Пушкина, и хранил, как оберег или амулет…, поздно…

17 июля 1944 года. Львовская область. Радехивский район. Стоянов. Дружкополь. Грыциха

 

 

 

 

 

 

 

 

Рассказ третий. Константин.

Часть первая.

Сталинград [42]

 

 

Печать 8-го кавалерийского корпуса

52-го кавалерийского полка.

\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

 

Здравствуйте! Примите фронтовой и кавалерийский привет!

Любимая моя жена Татьяна Степановна, и дочурки мои Людмила и Галина!

Вот теперь у нас есть время писать своим родным и любимым весточки!

Враг окружен и уничтожен под славным городом нашим Сталинградом! Почувствовали и мы, наконец-то, вкус победы, её запах, её песни, её дыхание! И мороз уже не мороз, а морозец, морозушко, морозко, родной долгожданный помощничек наш!

Кавалерийская дивизия наша отработала на все сто, впрочем, и как вся наша Советская Армия! Город Сталина мы не сдали!

Кони наши были палочкой-выручалочкой. И мой Ворон тоже. Все ночи, день за днём, месяц за месяцем, мы на них вплавь переправляли военные грузы через Волгу, а днем отсыпались. И так почти три месяца. Вспомнили татаро-монгольские хитрости: пошили из кожи что-то типа пузыря герметичного, завязанного, как мешок с воздухом, привязывали его к конскому хвосту, наполняли его боевыми и съестными припасами и отправляли своих боевых друзей-коней вплавь на тот берег, а потом обратно… ох и широка наша главная река, ох и глубока! Не все и не всегда кони возвращались обратно..

Когда окруженный немец-фашист решил сдаться от нашего русского, такого родного и такого ненавистного немчуре холода и, как следствие нашего окружения, – голода, то не только мы, простые солдаты, а даже командование наше представить не могло, какую силищу мы одолели и в плен взяли!

Я сам отвозил донесение в штаб Армии, и когда его прочли отцы-командиры вслух, не скрываясь от меня, я понял, что настолько радостную им весть принес, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Так вот, в донесении было сказано, что сводное количество войск, которое сдалось в плен превышает наши возможности по прокорму такой фашистской оравы! Ведь нами предполагалось около 80 000 фашистов, а их оказалось больше 300 000 человек! Околевших и одуревших от нашего мороза и голода. Готовые не то, что Гитлера, – маму родную продать за глоток горячего чая! Воистину наши предки заметили мудрость, ну и передали нам в пользование правильную поговорку: «Что русскому хорошо, то немцу[43] смерть!».

И я своими глазами увидел ее в действии. Немчура просится в тепло, пусть даже в плену, потому сдается. Нет в них стержня, потому как оккупанты, не на своей земле воюют – воюют только ради грабежа, захватить и привести домой в Германию и детей наших, как рабов, и чернозем наш, бо своего у них кот наплакал, и добро наше, то, что наши предки нам оставили.

Как и раньше, это католическое племя ходило в крестные походы только с целью поживиться в богатых мусульманских странах, а лозунги оглашая красивые: «Освободить Гроб Господень», а по сути карманы свои католические набить добром. И верят же им добрые люди!

Мы не верим. Мы теперь видим, как сдаются эти хваленые, вернее перехваленные воины, потомки крестоносцев, при первом морозце…

Смерть им!

Нечего нашу землю топтать. Теперь вместо добра, наших детей и чернозема полетят к ним в дом похоронки…

Жаль их, дурачков, но они сами напросились…. И думаю, что задарма мы их кормить не будем, – пущай разрушенное восстанавливают, нелюди… Любимые дочурки мои, Людмилка и Галюшка, получил Ваши, Вами расшитые платочки, и очень восхищен Вашим рукоделием!

Какие Вы у меня все-таки умницы!

Буду носить Ваш платочек с моими инициалами Б.К. у самого сердца до конца жизни!

И мама наша Вами очень довольна. Будьте всегда такими послушными и трудолюбивыми девочками и крепко любите своего папочку и мамочку!

Роднушка Танечка, что-то ты мне не написала, понравились ли тебе мои рисунки, они нарисованы в редкие часы отдыха, я пытался передать красоту и мощь реки-Волги, приглянулась мне она… Девочка моя милая, меня мама твоя приглашает приехать чуть погостить к Вам в отпуск. Этого сейчас сделать никак нельзя! Вот скоро покончим с гитлеровцами, и Ваш папа вернется с победой домой!

Детишки мои, хорошо и во всем слушайтесь мамочку. И больше не болейте!

Кто у Вас подруги-подружки сейчас и ходят ли они к нам в гости?

Есть ли у нас дома саночки? Ведь сейчас зима, можно с горки покататься.

Тепло ли ножкам вашим?

Целую тебя, Галинка, тебя, Людмилка, и тебя, моя Танюшка, крепко-крепко!

Ваш папка Костя!

г. Сталинград.

3 февраля 1943 года.

 

 

Здравствуй дорогой наш Костя!

Пишут тебе твои девочки, Татьяна, Людмила да Галечка!

Мы все соскучились и ждем тебя с Победой! Вчера была годовщина нашего с тобой знакомства. Всплакнула немного. Посидели с сестрами да невестками у нас вечерком, вспоминали жизнь довоенную, и смех и грех…

Помню, как восемь лет назад, привел ты ко мне за шкирку всех моих ухажеров…. ох и переполоху было! А девушка я была (да и есть) видная, ухажеров было много, и ты не придумал ничего лучше, чем понабивать им фонари[44] под глазами, понакручивать уши и пинками привести ко мне… Перед глазами до сих пор стоит у меня картина, – ты стоишь, такой весь гордый, правда слегка потрепанный: рукав надорван, весь в пыли, – а рядом с тобой три моих ухажера: лица разбиты, у двоих фингалы* под глазами, у третьего ухо величиной с беляш… и все они хором уговаривают меня пойти с тобой на свидание!!!

Сказать, что я была впечатлена, это ничего не сказать! Вот так замуж я и вышла…

Передали девчата наши Вашему кавалерийскому эскадрону кисеты с табаком, получили ли Вы их? Напиши! У нас все по-прежнему, работаем без отдыха на Победу! Надюшка, племяшка твоя, такая умница-разумница выросла, хоть ей и идет шестой годик – талантлива не по годам. Память нам оставляет – наши же письма вам, – переписывает и в дневник семейный клеит. Письмо от нас – вам, письмо от вас – нам. Так мы теперь всей улицей ей помогаем украсить эту историю! Кто клей принесёт, кто гербарий, кто из детей рисунок нарисует… в общем не нарадуемся!

Слышали от Левитана[45] про радость великую, которая случилась на Сталинградском фронте. Слышали мы и про пленных… триста тысяч, что же теперь с ними делать будем, нам самим кушать нечего, все на фронт отдаем, теперь еще этих упырей пленных кормить за счёт наших деток?

От брата твоего Михаила письма мама получает. Воюет он хорошо. Правда, ранения часто получает. Все больше осколочные. Видимо, все артиллеристы так страдают.

От Ильи по-прежнему ни слуха, ни духа. В плен, наверное, попал…

Василий меньше всех пишет. Как был молчуном, так молчуном и на Войне остался.

Поклон тебе от всей нашей родни.

Пиши чаще! Ждем, целуем и любим!

Твои Таня, Галина и Людмилка. Мама и папа. Данил.

Киргизская ССР, районный центр Сталинское.

10 марта 1943 года.

 

Печать 8-го кавалерийского корпуса

52-го кавалерийского полка.

\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

Здравствуйте незнакомая мне, но очень уважаемая мной, как супруга боевого товарища моего, Варвара Парфеньтьевна!

Я друг и боевой товарищ Вашего любимого и дорогого супруга Ивана Макаровича, с которым я в октябре 1941 г. пришел в это кавалерийское соединение и прошел весь боевой путь от Припяти до Волги.

До сентября того года (1942 г.прим.автора) мы были в разных частях одной дивизии, но с сентября его перевели к нам в кав.полк и мы снова стали с ним вместе служить в кавалерии. Он был не только верный друг, который самоотверженно служил нашей Родине, но и как лев боролся и сражался за свободу и независимость страны, совсем не щадя свои силы и свое здоровье…

…я знаю, что мое письмо… принесет… ужасную весть, но поделать ничего уже нельзя – случившееся не вернешь…к сожалению..

Война, проклятая война, которую навязал нам наш заклятый враг, враг, которого мы истребляем, изничтожаем, за причиненное нашему народу горести, убийства и несчастья.

Я, и весь наш полк, Вам очень сочувствует и вместе с Вами переживает несчастье, постигшее и Вас, Вы потеряли любимого мужа и отца детей и нас, мы потеряли друга и боевого товарища. 28 января 1943 года в 7 часов 12 мин. вечера случилось несчастье.

Произошло это так.

Вечером 28 января мы поползли с ним без коней на передний край проверять посты.

Окопы расположены в 200 метрах от берега Волги, к ним ведут специальные ходы.

Рассматривая в бинокль передний край противника, мы обнаружили передвижение фашистов к позициям, которые по нашему предположению были приспособлены для корректировки артиллерийского огня. Мы поспешили в штаб дивизии с этой информацией, но не успели пробежать и 20 шагов, как начался минометный обстрел наших позиций.

Вдруг пошел снегопад довольно сильный и мы решили, что сможем бегом добраться до укрытия - блиндажа. Мы начали перемещаться быстрыми перебежками, чем вероятно привлекли внимание немецкого корректировщика. Потому что мины начали ложиться чуть дальше, чем мы предполагали залечь с Иваном Макаровичем.

Следующая мина разорвалась в трех метрах от нас. От взрывной волны нас подбросило, и мы упали плашмя на землю, не успев сползти в траншею. И услышали шелест подлетающей к нам мины. Иван вдруг резко вскочил и прикрыл меня собой, сомкнув свои железные руки шахтера вокруг моей груди. Я попытался вырваться, но он прошептал свое фирменное: «Не балуй! Не гоже двоим нам погибать! Лучше кто один из нас! Отомсти им за мою погибель!» Потом был сильный взрыв, и я потерял сознание. Когда пришел в себя, то понял, что меня и Ваньку несут в медсанбат.

Я видел, как рука Ивана Макаровича безжизненно болталась в след идущим санитарам.

Я тоже был весь в крови. Как оказалось, в крови Ивана. У меня не нашли ни царапины. А из Ивана хирурги достали 23 осколка. Он скончался не приходя в сознание. Врачи ничего не смогли сделать - слишком много он потерял крови, были задеты артерии на ногах и шее.

Ваш Ваня спас мне жизнь…

Похоронили мы Ивана Макаровича со всеми воинскими почестями.

Был салют. Политрук говорил речь, которую я слушал, как во сне. Я все время шептал себе, что я теперь обязан бить врага за двоих. За великого своего боевого товарища, за смелого и решительного кавалериста, и лучшего шахтера Макеевки…

Перед тем, как предать его тело земле, мы его сфотографировали, правда день был пасмурный, по-прежнему шел снег и видимость была плохая, но как только мне фотограф отдаст карточки, я их Вам вышлю.

Похоронили его на кладбище близ холма, местные его зовут «Мамаевым Курганом».

Все личные вещи Ивана Макаровича я передал по описи в штаб нашего кав.полка.

Ваши фотографии и письма отправил его сыну Игнату по адресу: Полевая почта 82711 ж.

На могиле Ивана мы, те, кто прошел с ним от Смоленщины до Сталинграда, поклялись мстить за нашего друга и боевого товарища и Вашего спутника жизни, до последней капли крови!

 

Желаю Вам бодрости, здоровья и крепости духа…

С самым искренним приветом, с большим сочувствием вашему глубокому горю – весь наш кавалерийский полк!

P.S. Сам я родом из Киргизии. Жена, дети и мама с папой живут в Беловодс<