Церковное землевладение и хозяйство

Вопрос о времени возникновения земельной собственности духовенства вызвал противоречивые суждения еще в дореволюционной историографии. Согласно М.Горчакову, «самые первые христианские русские князья, св. Владимир и Ярослав, предоставили митрополиту всея России право владеть земельными имуществами». Идеи М.Горчакова разделял крупнейший специалист по истории русской православной церкви Е.Голубинский. По мнению же В.Милютина, церковное землевладение сделалось ощутимым только со второй половины XI в. Его соображение было поддержано рядом историков. Что касается Б.Д.Грекова, то он сначала земельные приобретения церковников отнес на несколько десятилетий позже, принимая древнейшей из подлинных дошедших до нас жалованных грамот жалованную Мстислава и его сына Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю. Впоследствии Б.Д.Греков резко изменил собственные представления. «Церковь на Руси с момента своей организации, - убеждает он, - начинает владеть недвижимым имуществом».³ В унисон с Б.Д.Грековым высказывался С.В.Юшков. Новейший исследователь Я.Н.Щапов получил более убедительные результаты. Он пишет: «Возникновение церковного землевладения на Руси может быть отнесено ко второй половине XI в. В системе феодальной собственности на Руси X - XIIвв. церковь, следовательно, занимает место сравнительно поздно, когда другие институты - княжеское, боярское землевладение - уже существовали и были результатом относительно долгого внутреннего развития восточнославянского общества».

Первые известия относительно земельных владений духовенства касаются Печерского монастыря. Уже в игуменство Феодосия при обители находились села.

Благосостояние Печерского монастыря зависело не только от его сел. Он имел и другие источники дохода. Здесь припоминается Ярополк Изяславич, который «вда всю жизнь свою Небльску волость и Деревьскую, и Лучьскую и около Киева».

Передача князьями земель монастырям с правом сбора доходов не являлась актом феодального пожалования. Она создавала лишь возможностьэволюции пожалованной земли в феодальную собственность. И тут духовенство шло впереди князей, которые из-за частых переездов и смены столов не успевали сконцентрировать свои частновладельческие усилия на каком-нибудь постоянном объекте - волости или группе волостей. Так было, по крайней мере, до середины XII в. Монастырь же, получив волость, постепенно подрывал ее свободу. Его наступление встречало энергичный отпор крестьянства. Поэтому оно затянулось надолго. Сначала устанавливалась верховная собственность на землю волости, носившая скорее номинальный характер, нежели действительный. На данной стадии между вотчинником и крестьянским миром нет никаких или почти никаких экономических связей. Это - два самостоятельных организма, скрепленных политически. Медленно, шаг за шагом, владелец приближается к волости, и, наконец, внедряется в общественную ткань, подрывает общину и устанавливает над ней господство - завязывается феодальное хозяйство. Чем меньше объект пожалования, тем легче и быстрее идет процесс перерождения свободной общины в комплекс зависимых хозяйств. Но при самых оптимальных условиях для вотчинника он растягивается на длительный период.

На севере монастыри держали собственные села на частном праве, о чем свидетельствуют духовные и данные грамоты. Но их было не много, они не могли лежать в основе жизнедеятельности монастырей: в подавляющем большинстве монастыри на Руси не являлись феодальными собственниками «и никаких хозяйственных задач перед собой не ставили».

Иногда князья давали кафедральным церквам города, т.е. поступались кормами с них. Первый на Руси митрополит, приглашенный из Царьграда, получил, как известно, Переяславль. Б.Д.Греков видит в этом наделение митрополита недвижимым имуществом. Предположение Б.Д.Грекова не может быть принято, поскольку Русь X - XII вв. не знает владения крупными городами на частном праве. История самого Переяслав-ля довольно внятно рассказывает о большом свободном городе - сначала центре земли, а потом княжества. Подобно Киеву и Чернигову, Переяславль не мог принадлежать частному владельцу.

Передача городов в кормление церкви заметна и в XII в. Суздальский «списатель» вспоминает щедрость Андрея Юрьевича, наделявшего городами церковь Богородицы во Владимире. В усобицы, наступившие после убийства Андрея, Рос-тиславичи взяли их на себя. И потом лишь Михалко с Всеволодом, одержав победу над Мстиславом и Ярополком Ростиславичами, «да городы святое Богородици, яже бе отьял Ярополк».

Подчеркивая существенную роль в жизни древнерусской церкви неземельных доходов, нельзя, разумеется, игнорировать совершенно отчетливые указания источников о церковном землевладении. Автор Повести временных лет, описывая сожжение Суздаля по указке Олега Святославича, заключает: «токмо остася двор монастырькыи Печерьскаго монастыря и церквы, яже тамо есть святаго Дмитрея, юже бе дал Ефрем и с селы». Все ту же Богородицкую церковь Андрей Боголюб-ский одаривал многими именьями, купленными «свободами», «лепшими» селами.² Епископ Кирилл поражал воображение современников «кунами и селы и всем товаром и книгами и просто рещи так бе богат всем, так ни един епископ быв в Суждальстей области». Однако, хотя иерархи церкви села и держали, земельный фонд не стал пока основой их благополучия, из чего можно заключить о сравнительно слабом развитии землевладения древнерусской церкви XI - XII вв.