Глава III . Вопрос о Просвещении

Значимой темой «Вестника» была проповедь просвещения. Уже в первом номере была помещена статья «О Просвещении»[49], в которой идет речь об успехах просвещения в Европе: Франции, Германии, Англии. Карамзин периодически печатает статьи-обзоры развития просвещения в Европе. Но надо сказать, что все же Карамзина больше заботит тема просвещения в России. Ведь как видно из предыдущей главы, именно с просвещением Карамзин связывает будущий расцвет Российского государства.

Интересно его отношение к образованию. В статье «Приятные виды…»[50] Карамзин пишет, что лучшей формой воспитания и образования является домашнее образование. Но это образование не должно быть дано на откуп гуверенру-иностранцу, а систематически производиться самими родителями. Тема неприятия воспитания и начального образования детей иностранцами широко раскрыта в статье «Странность»[51]. Здесь автор рассказывает о французе, который решил открыть под Парижем пансион для детей российских дворян с целью «учить их всему нужному, особливо же языку Русскому». Для автора такая новость кажется более забавной, чем досадной: «Мы знаем первый и святейший закон Природы, что мать и отец должны образовывать нравственность детей своих, которая есть главная часть воспитания; мы знаем, что всякой должен расти в своем отечестве и заранее привыкать к его климату, обычаям, характеру, жителям, образу жизни и правления; мы знаем, что в одной России можно сделаться хорошим русским и нам, для государственного счастия, ни надобно ни Французов, ни Англичан! Пусть в некоторые времена молодой человек, уже приготовленный к основательному рассуждению, едет в чужие земли узнавать европейские народы, сравнить их физическое и гражданское состояние с нашим, чувствовать даже и самое их превосходство во многих отношениях! Я не боюсь за него: сердце юноши <…> будет стремиться к нам из отдаления». Тут явно Карамзин конкретизирует свое мнение: становится ясно, что несмотря на все достижения Европы, несмотря на стремление походить на нее, так занимавшее умы дворян в XVIII, а затем и в XIX веке, Карамзин чувствует национальное достоинство русского народа, видит его потенциал. Он уважает «физическое и гражданское состояние» Европы, но он не считает, что Россия должна принимать с восхищением все европейское. На его взгляд, надо выращивать свою талантливую молодежь на своей, российской, почве, принимая только самое лучшее от Европы, а именно их достижения в науках и изяществах. В этой статье особое внимание уделяется национальному сознанию в образовании и воспитании молодого человека: по мнению автора, молодого человека не нужно отправлять учиться за границу в молодом возрасте, поскольку в этом случае он будет ощущать своим отечеством не Родину, где он родился, а то место, где он обучался. Карамзин так же уверен, что в России достаточно возможностей учиться, как и во Франции: «Мы уже, слава Богу! не варвары; у нас есть все способы просвещения, какие только могут найтись во Франции; и там и здесь учат одному, по одним Авторам и книгам».

Тема образования в России поднимается Карамзиным на страницах журнала не раз. Он восторженно откликался на все распоряжения правительства в области просвещения, напечатал ряд статей в которых не только поддерживал и комментировал реформаторскую деятельность правительства, но и охотно высказывал свои собственные мысли и пожелания. Так в статье «О новом образовании народного просвещения в России»[52] Карамзин приветствует предварительные правила народного просвещения, подписанные императором 24 января 1803 года. Карамзин выступает сторонником всесословного образования (но различного в зависимости от сословия), приветствуя увеличение количества всевозможных образовательных учреждений. Но наибольшее значение Правил он видит в разрешении помещикам заводить сельские школы: Учреждение сельских школ несравненно полезнее всех лицеев, будучи истинным народным учреждением, истинным основанием государственного просвещения». Вообще, тема просвещения тесно перекликается с темой идеальной абсолютной монархии: Карамзин со страниц «Вестника» всячески убеждает дворян быть истинными патриотами и «доказать свое усердие к отечеству». То есть призывает их нести просвещение и образование своим крестьянам. Продолжая считать дворянство «душой и благородным образом всего народа»[53], Карамзин считает, что именно дворяне должны взять на себя просвещение народа, поскольку это пойдет на пользу отечеству.

Но Карамзин все-таки понимает всю тщетность его призывов. В статье «О верном способе иметь в России довольно учителей»[54] он доказывает необходимость восстановления при Московском университете «казенного кошта», т.е. бесплатного обучения для некоторой части студентов. По мнению Карамзина, это привлечет способных молодых людей недворянского происхождения к бескорыстному служению отечеству. Дворян же Карамзин считает негодными для учительства потому, что они поступают в Университет лишь в погоне за чинами и наградами, и поэтому после не идут учительствовать. Выражая глубокое сожаление по поводу того, что «благородное дворянство» по-прежнему не очень-то стремится бескорыстно посвятить себя служению науке и просвещению, Карамзин пишет: «Россия на первый случай может единственно от нижних классов гражданства ожидать ученых, особенно педагогов. Дворяне хотят чинов, купцы – богатства через торговлю; они без сомнения будут учиться, но только для выгод своего собственного состояния, а не для успехов самой науки, не для того, чтобы хранить и передавать ее сокровища другим». И все же примечательна оговорка «на первый случай» - Карамзин не оставляет надежд на то, что дворяне когда-нибудь все-таки возглавят российское просвещение.

Карамзин также часто выражает неудовольствие по поводу того, что в России литература и наука не пользуются таким же признанием, как другие виды деятельности человека, что светские люди чужды научным и литературным занятиям[55]. Поэтому он с большим удовлетворением отмечает рост в России книжной торговле, расширение сети книжных лавок не только в Москве и Петербурге, но и в провинциальных городах[56].