Глава 1. Метафора в языке и речи

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

Понятие метафоры

Метафора и метонимия

Метафора и сравнение

Языковая и художественная метафора

Подходы к классификации метафор

ГЛАВА 2. МЕТАФОРА КАК КОГНИТИВНЫЙ ПРОЦЕСС

Понятие концептуальной метафоры

Механизм образования концептуальной метафоры

Типы концептуальных метафор

Примеры концептуальных метафор

Спор-война

Любовь-путешествие

Время-деньги

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Темой нашей работы является изучение когнитивных оснований метафоры как языкового явления.

Цель данной работы - рассмотреть свойства и функции языковой метафоры, а также свойства, разновидности и механизм функционирования концептуальной метафоры.

Из указанных целей вытекают конкретные задачи:

)дать определение языковой метафоры;

)разграничить понятия метафора, сравнение и метонимия;

)рассмотреть различные подходы к классификации метафоры;

)дать понятие концептуальной метафоры;

)выявить механизм ее образования;

)изучить типы концептуальных метафор;

)привести примеры ярких концептуальных метафор;

Структура работы определяется целями и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

В первой главе мы рассматриваем понятие языковой и художественной метафоры как стилистического приема, выявляем ее отличие от других похожих тропов языка, приводим классификацию видов языковой метафоры

Во второй главе мы изучаем свойства когнитивной метафоры, механизм ее образования, типы концептуальных метафор и анализируем ряд некоторых типичных примеров когнитивной метафоры.

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

Понятие метафоры

Метафора - один из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. Она выполняет когнитивную, номинативную, художественную и смыслообразующую функции.

В классической риторике метафора была представлена в основном как отклонение от нормы - перенос имени одного предмета на другой. Цель данного переноса - либо заполнить лексическую лакуну (номинативная функция), либо «украсить» речь, убедить (главная цель риторической речи) [Фрейденберг, 1936:110]

Далее проблема метафоры вышла из ведения риторики и переместилась в лингвистику. Так появилась сравнительная концепция метафоры. Согласно этой версии метафора - это изобразительное переосмысление «обычного» наименования. Метафора представлялась как скрытое сравнение. Теория сравнения утверждала, что метафорическое высказывание связано со сравнением двух или более объектов.

Древнегреческий философ и ученый Аристотель - первый, кто рассмотрел в своих трудах понятие метафоры. Термин «метафора» впервые был употреблен Изократом в «Evagorus» (383 г. до н.э.). Но основа теории метафоры была заложена Аристотелем, который в «Поэтике» описал метафору как способ переосмысления значения слова на основании сходства. В глубинах античной науки сформировался получивший развитие в ХХ веке взгляд на метафору как неотъемлемую принадлежность языка, необходимую для коммуникативных, номинативных, познавательных целей [там же].

Квинтилиан полагал, что метафора дарована нам самой природой и «содействует тому, чтобы ни один предмет не оставался без обозначения». Цицерон практикует метафору как способ формирования недостающих языку значений. Перенос по сходству производится «ввиду отсутствия в языке соответствующего понятию слова» [там же]

Метафора и метонимия

 

Метафора и метонимия - одни из наиболее распространенных тропов в художественной литературе как в русском, так и в английском языке. Оба они основаны на взаимодействии логического и контекстуального значений лексической единицы (или группы лексических единиц), где контекстом служит художественное произведение и идея, заложенная в него автором [Арутюновой, Журинской, 1990:48].

Фундаментальным различием между метафорой и метонимией является сама сущность взаимоотношений между значениями. Метафора строится на основе “схожести” двух концепций, явлений или предметов, то есть на лингвистическом уровне две лексические единицы обладают, по крайней мере, одним общим семантическим компонентом. При этом метафорой характеризуется лишь один из задействованных референтов, тогда как второй является только средством характеризации, комментарием [там же]. Таким образом, функцию метафоры можно определить как преимущественно субъектно-оценочную. Природой отношений между референтами объясняется и большая распространенность метафоры по сравнению с метонимией: учитывая множество индивидуальных ассоциаций, возможных при привлечении лишь одного общего семантического компонента, количество специфических комбинаций практически неограниченно: strong wind, strong mind, strong pressure.

Метонимические отношения складываются из реально существующего взаимодействия между двумя концепциями, явлениями или предметами, то есть существуют на основе их “смежности” в экстралингвистической сфере. На лингвистическом уровне необходимости в общем семантическом компоненте нет, хотя образ одного задействованного референта не исключает образа другого. Поэтому функцию метонимии можно определить как преимущественно символизирующую, характеризующую две взаимосвязанных концепции. Экстралингвистической основой отношений между референтами объясняется меньшая распространенность метонимии по сравнению с метафорой: в объективной реальности связей, безусловно, меньше, чем ассоциативных связей в сознании человека:

1) I have eaten a full plate

) I want to buy whodunit and adventure

3) I was reading Pushkin

Из вышеизложенного следует вывод о том, что метонимия существует непосредственно на экстралингвистической основе, тогда как экстралингвистическая основа существования метафоры опосредована через язык. Таким образом, традиционный взгляд на метафору и метонимию как на поверхностные риторические приемы, рассматриваемые исключительно с точки зрения языка, уступает в основательности представлению этих тропов как своеобразного “посредника” между объективной реальностью и образным сознанием автора, отображающим эту реальность [там же].

Связь между семантемами, являющимися означаемыми многозначного слова, определяется действием двух ассоциативных механизмов.

В одном случае образование производного значения (производной семантемы) обусловливается действием парадигматического механизма ассоциаций по сходству. Так возникают метафоры - семантически производные наименования по преимуществу с характеризующей функцией. Поэтому метафорическими чаще оказываются наименования, которые употребляются в предикатных (признаковых) позициях. Метафорическое и неметафорическое наименования легко заменяют друг друга в одном контексте: kinded, money-making, high, fighting, hardy, generous spirit. В другом случае образование производной семантемы объясняется действием синтагматического механизма ассоциаций по смежности [<http://homepages.tversu.ru/~ips/3_03.htm>].

Так возникают метонимии - семантически производные наименования по преимуществу с идентифицирующей функцией. Поэтому метонимические наименования чаще встречаются в предметных позициях. Взаимозамена метонимических и неметонимических наименований предполагает преобразование контекста: (The audience was applauding. The ship was impressed by the voyage.) Характеризующая функция метафор наиболее явно проявляетсяу глаголов (the time is passing; soar in one's thoughts; lull the conscience;), у прилагательных (witty reply, perplexed look, bad temper, mental anguish, stuped boy, sound mind;), но она может наличествовать и у существительных (indigo-child).

Идентифицирующая функция наблюдается у именных образований в таких случаях: mouth of the river [там же].

Метафора и сравнение

 

Можно также остановиться на соотношении метафоры и сравнения. Метафорическая конструкция не является простым замещением сравнения или любой другой разновидности прямого утверждения, оно обладает своими собственными возможностями и преимуществами. Метафора формирует сходство, предлагая новые перспективы и направления для сопоставления, в то время как сравнение актуализирует в нашем сознании существующие стереотипы восприятия действительности. Однако в ряде случаев «нет сомнения в том, что граница, существующая между некоторыми метафорами и некоторыми сравнениями, не так очевидна» [Блэк, 1990: 157]. Вопрос о природе метафорического переноса и сравнения и о соотношении между этими структурами является крайне неоднозначным и противоречивым.

Н. Д. Арутюнова при рассмотрении разницы между синтаксическими формами воплощения переноса значений приходит к выводу, что именно метафора «статична; она отражает остановившийся, лишенный внутренней динамики мир - мир сущностей», а «сравнение - уподобление подвижно и измеримо» [Арутюнова, 1999:10].

Типы концептуальных метафор

 

По характеру или способу концептуализации явлений и предметов объективной реальности концептуальные метафоры принято классифицировать на структурные, онтологические и ориентационные.

. Структурные метафоры представляют собой концептуализацию абстрактных сущностей через известные, детализированные элементы опыта. На основе структурированных и поэтому прозрачных элементов опыта, известных человеку, происходит конкретизация и упорядочивание других, абстрактных областей: apple-juice seat - место, против которого стоит яблочный сок [там же].

. Ориентационные метафоры структурируют различные понятийные области в соответствии с базовыми (неметафорическими) линейными ориентациями в пространстве, основанными на нашем моторном опыте. Такие метафоры придают понятию пространственную ориентацию с противопоставлениями типа “верх - низ”, “внутри - снаружи”, “передняя сторона - задняя сторона”, “глубокий - мелкий”, “центральный - периферийный”. СЧАСТЬЕ - ВЫСОТА (to be on cloud seven).

Эта метафора основана на представлении о том, что ощущение счастья сравнимо с полетом, а ощущение несчастья - наоборот, можно сравнить с отсутствием крыльев, придавленностью к земле, поэтому SAD is LOW (in low spirits). Вообще любой прогресс или положительное развитие воспринимаются как движение вверх, что не удивительно, поскольку человек, развиваясь, растет вверх, как и всё живое, тогда как упадок и разрушение происходит по направлению к низу.

Подобные метафорические ориентации отнюдь не произвольны - они опираются на наш физический и культурный опыт. Хотя полярные оппозиции «верх - низ», «внутри - снаружи» и т.п. имеют физическую природу, основанные на них ориентационные метафоры могут варьировать от культуры к культуре. Например, в одних культурах будущее находится впереди нас, а в других - позади нас.

Степень, в какой конкретные ориентационные метафоры пропитывают наш язык, иллюстрирует особенности представления мира в наших когнитивных типологиях. Например, метафоры, использующие направление «вверх - вниз» (например, хорошее - вверху, плохое - внизу; радость - вверху, печаль - внизу) гораздо более распространены, чем метафоры «вперед - назад» (например, будущее - впереди, прошлое - позади), но и они в свою очередь распространены более, чем метафоры «левое - правое» (например, хорошее - справа, плохое - слева).

С объективистской позиции каждое пространственное измерение должно обладать одной и той же описательной силой. Но с субъективной позиции мы замечаем, что малая распространенность метафор «левое - правое» связана с общей симметрией человеческого тела в этих направлениях. Поскольку левое и правое направления настолько топологически похожи, в эгоцентрической модели мира это измерение используется гораздо меньше. Но такого рода симметрия отсутствует в направлениях «вперед - назад» и «вверх - вниз» [там же].

. Онтологические метафоры представляют собой проецирование свойств, объективно присущих предметам реального мира (хрупкость, твердость, текучесть и т.д.), на такие абстрактные сущности как ум, эмоции, мораль, право и т.д.:

Jane is very fragile. − Джейн очень ранимая.

В данном примере происходит метафорический перенос на эмоциональные качества свойств, характерных для легко ломающихся предметов объективной реальности.

Осмысление нашего опыта в терминах объектов и веществ позволяет нам вычленять некоторые части нашего опыта и трактовать их как дискретные сущности или вещества некоторого единого типа. Это дает нам возможность ссылаться на них, объединять в категории, классифицировать и определять их количество, тем самым мы можем рассуждать о них [там же].

Если объекты недискретны или не обладают четкими контурами, например, горы, перекрестки, живые изгороди и т.д., мы все же зачисляем их в соответствующие категории. Подобный способ трактовки явлений физического мира необходим для удовлетворения определенных целей - установления местоположения гор, назначения встреч на перекрестках улиц и т.д. Такие цели требуют от нас наложения искусственных границ на физические явления для придания им дискретности, каковой обладаем мы сами как физические объекты, ограниченные некоторой поверхностью.

Подобно тому, как данные человеческого опыта по пространственной ориентации порождают ориентационные метафоры, данные нашего опыта, связанные с физическими объектами (в особенности с нашим собственным телом), составляют основу для онтологических метафор, т.е. способов трактовки событий, действий, эмоций, идей и т.п. как предметов и веществ.

Как и в случае ориентационных метафор, носители языка даже не замечают метафоричности выражений. Это отчасти объясняется тем, что онтологические метафоры, подобно ориентационным, имеют крайне узкий диапазон использования - способ обозначения явления, его количественную характеристику и т.п.

Существуют разные типы онтологических метафор, которые различаются в зависимости от типов целей. Например, метафоры, связанные с вместилищами, обозначают, как правило, ограниченные пространства.

Мы представляем собой физические существа, ограниченные в определенном пространстве и отделенные от остального мира поверхностью нашей кожи и воспринимаем остальной мир как находящийся вне нас. Каждый из нас есть вместилище, ограниченное поверхностью тела и наделенное способностью ориентации типа «внутри - извне». Эту ориентацию мы мысленно переносим на другие физические объекты, ограниченные поверхностями. И тем самым рассматриваем их как вместилища, обладающие внутренним пространством и отделенные от внешнего мира [там же].

К явным вместилищам относятся комнаты и дома. Переходить из комнаты в комнату - значит перемещаться из одного вместилища в другое, т.е. переходить из одной комнаты внутрь другой. Мы налагаем эту ориентацию на окружающую нас естественную среду. Например, лесная поляна воспринимается нами как замкнутое пространство, и мы можем мыслить себя внутри поляны (на поляне) или вне поляны, в лесу или вне леса. Лесная поляна действительно имеет нечто, что мы можем воспринимать как естественную границу, а именно нечеткую область, в которой идут на убыль деревья и начинается нечеткое пространство. Но даже там, где нет естественной физической границы, которую можно было бы воспринимать как замыкающую пространство некоторого вместилища, мы налагаем свои искусственные границы, отделяя территорию с ее собственным искусственным пространством и ограничивающей поверхностью, будь то стена, забор или некоторая воображаемая линия или плоскость [там же].

Немногие человеческие инстинкты имеют более базисную природу, чем чувство пространства. Ограничение некоторой территории, наложение границы вокруг нее представляет собой акт количественной характеристики. Ограниченные объекты, будь то люди, камни или территории, обладают размерами. Исходя из этого, их можно характеризовать по количеству образующей их или содержащейся в них субстанции.

Примеры концептуальных метафор

Спор-война

Метафора СПОР - ВОЙНА представлена в многочисленных и разнообразных выражения обыденного языка:

)Your claims are indefensible

'Ваши утверждения не выдерживают критики (букв. незащитимы)'.

2) He attached every weak points in my argument

'Он нападал на каждое слабое место в моей аргументации'.

3) His criticisms were right on target

'Его критические замечания били точно в цель'.

4) I demolished his argument

'Я разбил его аргументацию'.

) I’ve never won an argument with him

В споре я всегда ему проигрываю

Крайне важно иметь в виду, что мы не просто говорим о спорах в терминах войны. Мы можем реально побеждать или проигрывать в споре. Лицо, с которым спорим, мы воспринимаем как противника. Мы атакуем его позиции и защищаем собственные. Многое из того, что мы реально делаем в спорах, частично осмысливается в понятийных терминах войны. В споре нет физического сражения, зато происходит словесная битва, и это отражается в структуре спора: атака, защита, контратака и т.п. Именно в этом смысле метафора СПОР - ВОЙНА принадлежит к числу тех метафор, которыми мы «живем» в нашей культуре: она упорядочивает наши действия, которые мы совершаем в споре.

Более того, речь идет об обыденном способе ведения спора и его выражения в языке. В основе того, что мы говорим о спорах, лежит метафора, которую мы едва ли осознаем. Эта метафора проявляется не только в том, как мы говорим о споре, но и в том, как мы его понимаем. Язык спора не является ни поэтическим, ни фантастическим, ни риторическим: это язык буквальных смыслов. Мы говорим о спорах так, а не иначе потому, что именно таково наше понятие спора, и мы действуем в соответствии с нашим осмыслением соответствующих явлений.

Любовь - путешествие

В понимании Дж. Лакоффа, метафора прежде всего явление концептуального свойства, что он демонстрирует на примере следующих выражений, принадлежащих к разговорной речи:

1) Our relations have reached a dead end

Наши отношения зашли в тупик;

2) Look how far we have come

Посмотри как мы далеко зашли;

3)It's been a long and bumpy road

Это был длинный и неровный путь;

) We cannot turn back.

Мы никак не можем повернуть назад.

В данном случае концепт любви представлен как концепт путешествия, со всеми поверхностными маркерами (локативами) этого концепта: использования глаголов движения, локативов, характеризующих пространство (тупик, долгий путь и т. д), структурных локативов. Дж. Лакофф подчеркивает, что аналогия концептов любви и путешествия зиждется не на грамматических и лексических соответствиях, а на концептуальных. Для пояснения концептуальных соответствий Дж. Лакофф вводит термин метафорический сценарии.

Возлюбленные путешествуют совместно, их общая жизненная цель является конечной точкой их путешествия. Их взаимоотношения являются средством передвижения до тех пор, пока они позволяют продвигаться по направлению к совместной цели. Путешествие не простое. На пути встречаются препятствия, развилки и перекрестки, где необходимо принимать решения, по какой дороге идти и стоит ли идти вместе.

 

Время - деньги

Рассмотрим метафорическое понятие TIME IS MONEY 'ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ' так, как оно отражается в современном английском языке.

You are wasting my time

'Вы отнимаете (букв. растрачиваете мое) у меня время'.

This gadget will save you hours

'Это приспособление сэкономит вам много времени'.

I don't have the time to give you

букв.: 'Я не имею времени, чтобы дать вам'.

How do you spend your time these days?

'Как вы проводите (букв. тратите) ваше время в эти дни?'

That flat tire cost me an hour

'Эта спустившая шина стоила мне часа работы

В нашей культурной среде время особенно ценится. Его ресурсы для нас ограничены. Поскольку в современной западной культуре понятие труда обычно связывается со временем, затрачиваемым на его выполнение, а время подлежит точному количественному измерению, труд людей обычно оплачивается согласно затраченному времени - по часам, неделям или годам. В нашей культуре метафора ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ проявляется весьма многообразно: повременная оплата телефонных разговоров, почасовая оплата труда, тарифы за пользование гостиницей, годовые бюджеты, проценты по займам, выполнение общественных обязанностей, связанное с “выделением” для них определенного времени. В истории человечества эти общественные установления относительно новы и существуют далеко не во всех культурах. Возникшие в современных индустриальных обществах, они глубоко пронизывают нашу повседневную деятельность. Мы относимся ко времени как к очень ценной вещи - как к ограниченным ресурсам и даже как к деньгам - и соответствующим образом осмысливаем его. Тем самым мы понимаем и переживаем время как нечто такое, что может быть истрачено, израсходовано, рассчитано, вложено разумно или безрассудно, сэкономлено или потрачено напрасно.

ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ, ВРЕМЯ - ОГРАНИЧЕННЫЙ РЕСУРС, ВРЕМЯ - ЦЕННАЯ ВЕЩЬ - все это метафорические понятия. Метафорические потому, что наш повседневный опыт обращения с деньгами, ограниченными ресурсами и ценными вещами мы используем для осмысления понятия времени. Это отнюдь не обязательный для всех людей способ осмысления времени, но с нашей культурой он тесно связан. Существуют культуры, где время осмысливается в других категориях.

Метафорические понятия ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ, ВРЕМЯ - ОГРАНИЧЕННЫЙ РЕСУРС, ВРЕМЯ - ЦЕННАЯ ВЕЩЬ образуют единую систему, основанную на категориальном вложении понятий, поскольку в нашем обществе деньги входят в понятие ограниченных ресурсов, а ограниченные ресурсы - в понятие ценных вещей. Эти отношения характеризуют и импликации метафор: ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ имплицирует метафору ВРЕМЯ - ОГРАНИЧЕННЫЙ РЕСУРС, а ВРЕМЯ - ОГРАНИЧЕННЫЙ РЕСУРС имплицирует метафору ВРЕМЯ - ЦЕННАЯ ВЕЩЬ.

Мы принимаем практику использования наиболее специфичного (узкого) метафорического понятия, в данном случае - понятия ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ, для характеристики всей системы понятий. Из тех выражений, которые приведены выше для иллюстрации метафоры ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ, одни относятся собственно к деньгам (spend, invest, budget, profitably, cost), другие - к ограниченным ресурсам (use, use up, have enough of, run out of), а третьи - к ценным вещам (have, give, lose, thank you for). Здесь мы имеем пример того, как импликации метафор характеризуют связную систему метафорических понятий и соответствующую им связную систему метафорических выражений.

Наиболее важный вывод из сказанного выше состоит в том, что метафора не ограничивается одной лишь сферой языка, т.е. сферой слов: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Именно это имеется в виду, когда говорится о том, что понятийная система человека упорядочивается и определяется метафорически. Метафоры как языковые выражения становятся возможны именно потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека.

Таким образом, центральный тезис Дж.Лакоффа состоит в том, что метафоры облегчают процесс мышления, предоставляя нам эмпирические рамки, внутри которых мы можем осваивать новоприобретенные абстрактные концепты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Данная работа была посвящена рассмотрению языковой метафоры и ее когнитивных основании.

Целью работы являлось изучение свойств языковой и концептуальной метафоры, а также рассмотрение механизма формирования когнитивной метафоры.

В первой главе мы охарактеризовали понятие языковой метафоры, указали характеристики, отличающие ее от сравнения и метонимии. Мы также обосновали неприемлемость выделения когнитивной метафоры наряду с предложенными типами, поскольку концептуальная метафора является механизмом функционирования языковой метафоры как стилистического приема.

Во второй главе мыдали определение концептуальной метафоры, рассмотрели механизм ее образования, указали на типы когнитивных метафор и привели примеры таких базовых концептуальных метафор, как: СПОР - ВОЙНА, ЛЮБОВЬ - ПУТЕШЕСТВИЕ, ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ.

В результате мы пришли к выводу, что метафора не ограниченна только лишь сферой языка, поскольку сами процессы мышления человека метафоричны. Метафора как языковое выражение возможна только потому, что метафора существует в понятийной системе человека. Ролью когнитивной метафоры является облегчение процесса мышления, т.к. когнитивная метафора предоставляет эмпирические рамки для освоения новоприобретенных абстрактных концептов.

 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс. Вступительная статья [Текст] / Н.Д. Арутюнова. // Теория метафоры.− М., 1990. − С. 5-32.

Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) [Текст] / Н.Д. Арутюнова. // Лингвистика и поэтика. − М., 1979. - С. 168

Арутюнова Н. Д. Метафора в языке чувств [Текст] / Н.Д. Арутюнова. // Язык и мир человека. − М., 1999. − С. 385-402.

Арутюнова Н. Д, Журинская М. А Теория метафоры: Сборник: Пер. с анг., фр., нем., исп., польск. Яз. [Текст] / Д. Н. Арутюнова, М. А. Журинская. М.: Прогресс, − 1990. − 512 с.

Блэк М. Метафора [Текст] / М. Блэк. // Теория метафоры. М., 1990. − С. 153-172

Верли М, Общее литературоведение. [Текст] / М. Верли. М.: Наука, − 1957. − 384 с.

Григорьев В. П. Поэт и слово. [Текст] / В. П. Григорьев. // − М., 1979 - С. 60-62.

Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] /. Е. С. Кубрякова, В. З. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, Л. Г. Лузина. − М., 1997. - С. 53-55

Лакофф Дж. и Джонсон М. Metaphors We Live by. [Текст] / Дж. Лакофф и М. Джонсон. − Едиториал УРСС, 2004 − 256 с.

Лакофф ДЖ. The Contemporary Theory of Metaphor. [Текст] / Дж. Лакофф - Cambridge: Cambridge University Press, − 1993 С. 91

Ларин Б. А. О лирике как разновидности художественной речи [Текст] / Б. А. Ларин. − 1925. - С. 43-51

Ортега-и-Гассет Х. Две главные метафоры [Текст] / Х. Ортега-и-Гассет // Теория метафоры. − М., 1990. - 512с.

Пауль Г. Принципы истории языка. [Текст] / Г. Пауль. − Москва, 1960. - С.115

Рахилина Е.В. Когнитивная семантика. [Текст] / Е.В. Рахилина //Семиотика и информатика. − М., 1998. - С.294

Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. [Текст] / Г. Н. Скляревская. - 1993 − 30-35с.

Телия В.Н Вторичная номинация и её виды [Текст] / Н. В. Телия // Языковая номинация. Общие вопросы. − М.,1977. − 53-87с.

Чудинова А.П. Россия в метафорическом зеркале [Текст] / А.П. Чудинова // Русская речь. - 2001. №3 С.31

Фрейденберг О. Античные теории языка и стиля [Текст] /

О. Фрейденберг //− М.- Л., 1936 - 341с.

Osborn M. Archetypal Metaphor in Rhetoric: The Light-Dark Family [Текст] / M. Osborn // − Quarterly Journal of Speech. 1967. - P. 115-126K. The Metaphoric Cluster in the Rhetoric of Pope Paul VI and Edmund G. Brown, Jr. [Текст] / K. Jamieson // − Quarterly Journal of Speech. − 1980. Vol. 66. P.51-72J. The origin of consciousness in the breakdown of the bicameral mind. Boston [Текст] / J. Jaynes // − Houghton Mifflin, 1976. − 50p.

Электронные ресурсы

<http://iph.ras.ru/elib/1452.html>

<http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/METAFORA.html>

<http://homepages.tversu.ru/~ips/3_03.htm>

www.wikiznanie.ru/ru-wz/index/php/Когнитивная метафора <C:\Users\Ната\AppData\Local\Temp\Rar$DI14.688\www.wikiznanie.ru\ru-wz\index\php\Когнитивная метафора>://vocabulary.ru/dictionary/849/word/КОГНИТИВНАЯ МЕТАФОРА <http://vocabulary.ru/dictionary/849/word/КОГНИТИВНАЯ%20МЕТАФОРА>

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

Понятие метафоры

Метафора и метонимия

Метафора и сравнение

Языковая и художественная метафора

Подходы к классификации метафор

ГЛАВА 2. МЕТАФОРА КАК КОГНИТИВНЫЙ ПРОЦЕСС

Понятие концептуальной метафоры

Механизм образования концептуальной метафоры

Типы концептуальных метафор

Примеры концептуальных метафор

Спор-война

Любовь-путешествие

Время-деньги

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Темой нашей работы является изучение когнитивных оснований метафоры как языкового явления.

Цель данной работы - рассмотреть свойства и функции языковой метафоры, а также свойства, разновидности и механизм функционирования концептуальной метафоры.

Из указанных целей вытекают конкретные задачи:

)дать определение языковой метафоры;

)разграничить понятия метафора, сравнение и метонимия;

)рассмотреть различные подходы к классификации метафоры;

)дать понятие концептуальной метафоры;

)выявить механизм ее образования;

)изучить типы концептуальных метафор;

)привести примеры ярких концептуальных метафор;

Структура работы определяется целями и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

В первой главе мы рассматриваем понятие языковой и художественной метафоры как стилистического приема, выявляем ее отличие от других похожих тропов языка, приводим классификацию видов языковой метафоры

Во второй главе мы изучаем свойства когнитивной метафоры, механизм ее образования, типы концептуальных метафор и анализируем ряд некоторых типичных примеров когнитивной метафоры.

ГЛАВА 1. МЕТАФОРА В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

Понятие метафоры

Метафора - один из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. Она выполняет когнитивную, номинативную, художественную и смыслообразующую функции.

В классической риторике метафора была представлена в основном как отклонение от нормы - перенос имени одного предмета на другой. Цель данного переноса - либо заполнить лексическую лакуну (номинативная функция), либо «украсить» речь, убедить (главная цель риторической речи) [Фрейденберг, 1936:110]

Далее проблема метафоры вышла из ведения риторики и переместилась в лингвистику. Так появилась сравнительная концепция метафоры. Согласно этой версии метафора - это изобразительное переосмысление «обычного» наименования. Метафора представлялась как скрытое сравнение. Теория сравнения утверждала, что метафорическое высказывание связано со сравнением двух или более объектов.

Древнегреческий философ и ученый Аристотель - первый, кто рассмотрел в своих трудах понятие метафоры. Термин «метафора» впервые был употреблен Изократом в «Evagorus» (383 г. до н.э.). Но основа теории метафоры была заложена Аристотелем, который в «Поэтике» описал метафору как способ переосмысления значения слова на основании сходства. В глубинах античной науки сформировался получивший развитие в ХХ веке взгляд на метафору как неотъемлемую принадлежность языка, необходимую для коммуникативных, номинативных, познавательных целей [там же].

Квинтилиан полагал, что метафора дарована нам самой природой и «содействует тому, чтобы ни один предмет не оставался без обозначения». Цицерон практикует метафору как способ формирования недостающих языку значений. Перенос по сходству производится «ввиду отсутствия в языке соответствующего понятию слова» [там же]

Метафора и метонимия

 

Метафора и метонимия - одни из наиболее распространенных тропов в художественной литературе как в русском, так и в английском языке. Оба они основаны на взаимодействии логического и контекстуального значений лексической единицы (или группы лексических единиц), где контекстом служит художественное произведение и идея, заложенная в него автором [Арутюновой, Журинской, 1990:48].

Фундаментальным различием между метафорой и метонимией является сама сущность взаимоотношений между значениями. Метафора строится на основе “схожести” двух концепций, явлений или предметов, то есть на лингвистическом уровне две лексические единицы обладают, по крайней мере, одним общим семантическим компонентом. При этом метафорой характеризуется лишь один из задействованных референтов, тогда как второй является только средством характеризации, комментарием [там же]. Таким образом, функцию метафоры можно определить как преимущественно субъектно-оценочную. Природой отношений между референтами объясняется и большая распространенность метафоры по сравнению с метонимией: учитывая множество индивидуальных ассоциаций, возможных при привлечении лишь одного общего семантического компонента, количество специфических комбинаций практически неограниченно: strong wind, strong mind, strong pressure.

Метонимические отношения складываются из реально существующего взаимодействия между двумя концепциями, явлениями или предметами, то есть существуют на основе их “смежности” в экстралингвистической сфере. На лингвистическом уровне необходимости в общем семантическом компоненте нет, хотя образ одного задействованного референта не исключает образа другого. Поэтому функцию метонимии можно определить как преимущественно символизирующую, характеризующую две взаимосвязанных концепции. Экстралингвистической основой отношений между референтами объясняется меньшая распространенность метонимии по сравнению с метафорой: в объективной реальности связей, безусловно, меньше, чем ассоциативных связей в сознании человека:

1) I have eaten a full plate

) I want to buy whodunit and adventure

3) I was reading Pushkin

Из вышеизложенного следует вывод о том, что метонимия существует непосредственно на экстралингвистической основе, тогда как экстралингвистическая основа существования метафоры опосредована через язык. Таким образом, традиционный взгляд на метафору и метонимию как на поверхностные риторические приемы, рассматриваемые исключительно с точки зрения языка, уступает в основательности представлению этих тропов как своеобразного “посредника” между объективной реальностью и образным сознанием автора, отображающим эту реальность [там же].

Связь между семантемами, являющимися означаемыми многозначного слова, определяется действием двух ассоциативных механизмов.

В одном случае образование производного значения (производной семантемы) обусловливается действием парадигматического механизма ассоциаций по сходству. Так возникают метафоры - семантически производные наименования по преимуществу с характеризующей функцией. Поэтому метафорическими чаще оказываются наименования, которые употребляются в предикатных (признаковых) позициях. Метафорическое и неметафорическое наименования легко заменяют друг друга в одном контексте: kinded, money-making, high, fighting, hardy, generous spirit. В другом случае образование производной семантемы объясняется действием синтагматического механизма ассоциаций по смежности [<http://homepages.tversu.ru/~ips/3_03.htm>].

Так возникают метонимии - семантически производные наименования по преимуществу с идентифицирующей функцией. Поэтому метонимические наименования чаще встречаются в предметных позициях. Взаимозамена метонимических и неметонимических наименований предполагает преобразование контекста: (The audience was applauding. The ship was impressed by the voyage.) Характеризующая функция метафор наиболее явно проявляетсяу глаголов (the time is passing; soar in one's thoughts; lull the conscience;), у прилагательных (witty reply, perplexed look, bad temper, mental anguish, stuped boy, sound mind;), но она может наличествовать и у существительных (indigo-child).

Идентифицирующая функция наблюдается у именных образований в таких случаях: mouth of the river [там же].

Метафора и сравнение

 

Можно также остановиться на соотношении метафоры и сравнения. Метафорическая конструкция не является простым замещением сравнения или любой другой разновидности прямого утверждения, оно обладает своими собственными возможностями и преимуществами. Метафора формирует сходство, предлагая новые перспективы и направления для сопоставления, в то время как сравнение актуализирует в нашем сознании существующие стереотипы восприятия действительности. Однако в ряде случаев «нет сомнения в том, что граница, существующая между некоторыми метафорами и некоторыми сравнениями, не так очевидна» [Блэк, 1990: 157]. Вопрос о природе метафорического переноса и сравнения и о соотношении между этими структурами является крайне неоднозначным и противоречивым.

Н. Д. Арутюнова при рассмотрении разницы между синтаксическими формами воплощения пер