Гомилия 33 на 1-е послание к Коринфянам.

Свт. Тихон Задонский

Любы долготерпит, милосердствует; любы не завидит; любы не превозносится, не гордится

Все эти плоды вкратце рассмотрим.

Первый. «Любовь долготерпит». Тот, кто любит ближнего, тот не мстит за нанесенную обиду, но с кротостью и незлобием все претерпевает, и даже молится за творящих напасти. Итак, отмщение и воздаяние злом за зло есть плод не любви, но ненависти.

Второй. «Любовь милосердствует». Истинно любящий, видя бедность ближнего своего, кто бы он ни был, не может не подвигнуться душою, не может сердцем не сострадать страждущему, а потому с плачущими плачет. Он видит нагого и одевает, видит алчущего и питает, видит странствующего и вводит в дом свой, больного и в темнице сидящего посещает, печального утешает, сомневающегося наставляет, заблудшего исправляет. Он не думает и не говорит, как иногда бывает: «Что мне до него нужды?! Ведь он не наш, найдется кто-нибудь и кроме меня ему послужить», – но сам с бедным бедствует, пополам делит счастье и несчастье, не щадит себя, чтобы бедствию ближнего помочь, и так бедность его своею бедностью считает. Итак, презрение бедного есть плод жестокосердечного и ненавистного сердца.

Третий. «Любовь не завидует». Истинная христианская любовь о благополучии брата так радуется, как о собственном. Видя брата веселым, и сама веселится. Видя почитаемым, как бы сама себя почитаемой считает. О несчастии же его, как о своем, печалится. Итак, печаль о благополучии ближнего и радость о злополучии есть плод не любящего, а завистливого и злобного сердца. Ибо зависть – это печаль о добре ближнего. Радость же о зле есть самое дьявольское дело, так как дьявол о спасении человеческом печалится, а о погибели радуется.

Четвертый. «Любовь не превозносится, не гордится». Любовь высшим повинуется, равных почитает, меньших не презирает, всем уступает, никого не осмеивает, не укоряет, не ругается, не бесчестит, не осуждает, но себя и свои пороки видит, всякое зло – себе, а что доброе, не себе, но Богу приписывает; всякое обличение и наказание с радостью принимает. Итак, гордость, высокоумие, осуждение и презрение – это плод не любящего сердца, но от духа злобы дьявола.

Слово о любви к Богу, и о любви к ближнему.

1) Терпение. Кто любит ближнего, тот не мстит ему за нанесенную обиду, но великодушно переносит ее; и не только не мстит и переносит, но и молится за обидевшего, приписывая ту обиду главной причине – общему врагу, дьяволу, который подстрекает нас друг друга обижать, а о человеке соболезнует, видя его неисправность. В этом он подражает Христу молящемуся: Отче! Прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23:34). К этому апостол увещевает: Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12:21).

2) Милосердие. Любовь, видя неблагополучие ближнего, соболезнует ему и считает это как бы своим, страдающему сострадает, с бедствующим бедствует и старается помочь бедствию его, не щадит себя, чтобы бедствию ближнего пособить, и так бедствие его и свое благополучие с ним пополам делит. Так делают те, которые убогим свое истощают богатство, нищих награждают, от себя отнимая, и так от своего временного благополучия убавляют, а тем самым у бедных бедствия убавляют. Таких ублажает Христос: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут; и к этому всех нас увещевает: Будьте милосердны, как милосерден Отец ваш Небесный (Мф. 5:7, 48).

3) Любовь не завидует. О благополучии ближнего скорбеть и о радости унывать – дело зависти. В любви язва эта душевная не имеет места: она счастье ближнего и несчастье своим считает, и потому как о несчастье ближнего болезнует, так о счастье радуется; с плачущими плачет, с радующимися радуется. Так радоваться с радующимися и плакать с плачущими увещевает апостол Павел (Рим. 12:15).

4) Любовь не превозносится, не гордится. Ближнего презирать, уничтожать, себя возвышать – дело гордости. Любовь не так: она себя уничтожает, других выше себя ставит, всех почитает, перед всеми смиряется, высшим покорна и послушна, с равными учтива и к ним благосклонна, с низшими снисходительна и общительна; прежде себя, нежели других, осуждает, себя укоряет, а не других; всякому место уступает. К этому апостол нас поощряет: Почитайте один другого высшим себя (Флп. 2:3).

Об истинном христианстве.

Свт. Феофан Затворник

Ст. 4-7 Любы долготерпит, милосердствует; любы не завидит; любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине; вся любит (покрывает), всему веру емлет, вся уповает, вся терпит

«Доказав, что без любви нет большой пользы ни от веры, ни от знания, ни от пророчества, ни от дара языков, ни даже от совершенной жизни и мученичества, Апостол описывает, как и необходимо было, беспримерную красоту ее, украшая ее изображение, как бы какими-нибудь красками, различными родами добродетели и тщательно соединяя все его части. Посему, возлюбленный, будь внимателен к сказанному и вникни в каждое слово с великим тщанием, дабы видеть и совершенство предмета, и искусство живописца. Смотри, с чего он начал и что поставил первою причиной всех благ. Что же именно? – Долготерпение» (святой Златоуст).

Любы долготерпит. Благодушно сносит все неприятности, оскорбления и напраслины, не поддаваясь движениям гнева или отмщения. «Долготерпение – корень всякого любомудрия; посему и Премудрый говорит: долготерпелив муж мног в разуме, малодушный же крепко безумен (Притч. 14, 29); и далее, сравнивая эту добродетель с крепким городом, говорит, что она крепче его. Это несокрушимое оружие, непоколебимый столп, легко отражающий все нападения. Как искра, упадшая в море, не причиняет ему никакого вреда, но сама тотчас исчезает, так все, неожиданно неприятное, поражая долготерпеливую душу, скоро исчезает, а ее не возмущает. Долготерпеливый, как бы пребывая в пристани, наслаждается глубоким спокойствием; причинишь ли ему вред, не подвинешь этого камня; нанесешь ли ему обиду, не потрясешь этого столпа; нанесешь ли ему удары, не сокрушишь этого адаманта; потому он и называется долготерпеливым, μακροθυμος, что имеет как бы долгую и великую душу, ибо долгое называется и великим. Эта добродетель рождается от любви, и тем, которые имеют и хорошо употребляют ее, доставляет великую пользу. Не говори мне, что люди потерянные, делая (долготерпеливому) зло и не претерпевая за то зла, становятся хуже: это происходит не от долготерпения, а от тех самых, которые пользуются им не так, как должно. Посему не говори мне о них, а вспомни о людях более кротких, которые получают от того великую пользу, ибо, когда они, делая зло, не претерпевают за то зла, то, удивляясь терпению страждущего, получают самый лучший урок любомудрия» (святой Златоуст).

Милосердствует χρηστευεται, благовествует: от других терпит неприятности, сама же не только никому не причиняет ничего скорбного, напротив, все скорби других считает своими, и, входя в сочувствие их скорби, всячески старается облегчить их горе; она, как елей на раны, так есть на всякую нужду, скорбь и немощь ближнего,– не успокаивается, пока не утешит, не поможет, не умиротворит; болезнует о всех, паче же о нуждающихся и страждущих; даже тем самым, которые ей причиняют неприятности, старается вложить в душу мирное расположение; «кротко поступает с пламенеющими гневом, чтобы укротить его и погасить и не только мужественным терпением, но и угождением и увещанием врачует рану и исцеляет язву гнева» (святой Златоуст).

Любы не завидит ни дарованиям, ни внешнему благосостоянию, ни отличиям, ни успеху в делах и никакому благу и преимуществу другого пред собою. Это противно ее природе, существо ее есть и желать, и делать другим одно добро, и притом всякое; потому не ищет того, чтобы самой быть счастливее других, а чтобы все были счастливы возможно полным счастием; к благу предлежащему сама пропустит всех, чтобы все вкусили его, не заботясь, достанется ли что на ее долю, лишь бы другим всем досталось.

Любы не превозносится, ου περπερευεται,– не заносится. Заносчивый в словах, суждениях, манерах, в обращении, в делах, допускает много неосмотрительного, потому что действует с плеча, в уверенности, что все, от него исходящее, прекрасно и должно в других оставлять одно изумление и похвалу; он парит, ни на чем не останавливаясь, оттого ничего полезного ни произвесть, ни посоветовать не может, во все вмешивается с своим суждением и, кроме смятения, ничего по себе не оставляет. Любовь так не парит; она действует потихоньку, высматривая и удостоверяясь, где, что, как может сделать полезного, и делает то, без шума и заявлений. Святой Златоуст говорит: «Любы не превозносится (не заносится), то есть не поступает легкомысленно. Она делает любящего благоразумным, степенным и основательным. Заносчивое легкомыслие свойственно людям, любящим плотскою любовию, а любящий любовию истинною совершенно свободен от этого; любовь, пребывая в душе, как бы какой-нибудь искусный земледелец, не допускает вырастать на поле сердца ни одному подобному злому тернию». То же пишет и Феодорит: «Любящий ни в чем не соглашается поступать опрометчиво». Экумений: «Ничего опрометчиво не делает: περπερος γαρ προπετης». Та же мысль и у Феофилакта: «Любовь не опрометчествует, но действует самоуглубленно и внимательно. Περπερος – парящий, μετεωριζομενος – легкий в мыслях, словах и делах.

Не гордится, ου φυσιουται,– не надымается от φυσαω – дую, надуваю, например пузырь. Какими бы совершенствами любовь ни обладала, думает, что ничего не имеет сравнительно с другими лучшего, и сколько бы добра ни наделала в своем кругу, совсем не думает, чтобы что-либо сделала. Как мать, ухаживающая за детьми, сколько бы ни трудилась над ними, так себя имеет, будто бы ничего не делала, и делая что, снова делает так, как будто начинала делать в первый раз: такова и любовь. «Не думает много она о своих добротах» (Экумений). «Не превозносится над братиями» (Феодорит). «Но смиренномудрствует, несмотря на то, что обладает высокими совершенствами» (Феофилакт). «Мы видим, что многие гордятся самими своими добродетелями, то есть тем, что они не завистливы, не злы, не малодушны, не безрассудны (эти пороки соединены бывают не только с богатством и бедностию, но и с самыми добрыми по природе качествами), а любовь совершенно очищает все» (святой Златоуст).

Сводя под один обзор все сказанные доселе качества, святой Златоуст замечает следующее: «Заметь: долготерпеливый не всегда еще милосерд; если же он не будет милосерд, то его доброе качество становится пороком и может обратиться в памятозлобие; но любовь, доставляя врачевство, то есть милосердие, сохраняет сию добродетель чистою. Также милосердый часто бывает легкомыслен, но любовь исправляет и этот недостаток. Милосердый и долготерпеливый часто бывают гордыми, но любовь истребляет и этот порок. Она, с одной стороны, производит добродетели, с другой – уничтожает пороки, или, лучше, не допускает им зародиться. Не сказал Апостол так, например: хотя у нее бывает зависть, но она побеждает зависть, или: хотя бывает гордость, но она укрощает эту страсть; а говорит: не завидит, не гордится; и, что особенно удивительно, она без усилий делает добро, без борьбы и сопротивления воздвигает трофей. Ибо кто имеет ее, того она не заставляет трудиться, чтобы достигнуть венца, но без труда доставляет ему награду, потому что где нет страсти, противоборствующей добродетельному расположению, там какой может быть труд?»

Замечательно последнее слово святого Златоуста о беструдном и беспрепятственном со стороны страстей доброделании. Любовь есть отрицание всех страстей и вселяется в сердце по изгнании их. Сие изгнание в иных прямо по обращении, в момент возрождения, совершается Духом Святым, изливающим в то же время в сердце и совершенную любовь. Как теперь мы приходим в сознание христианских обязательств довольно спустя после крещения, тогда уже, как умерщвленные в возрождении, страсти успевают снова ожить и восстать с силою, то нам, прежде чем исполнится сердце полною любовию, предлежит еще бороться со страстьми и побороть их, чтобы беспрепятственно творить всякое добро. Благо любви для нас чаемое благо. Святой Исаак Сирианин любовь называет раем, который на острове среди моря. Туда еще плывем мы. И о, когда бы доплыть!

Не безчинствует,– ουκ ασχημονει,– не мерзит, не брезгует, не гнушается ничем, коль скоро того требует благо ближнего; как бы что ни казалось унизительным в глазах людей, она не останавливается пред тем, а с охотою решается на то, лишь бы сделать добро любимому. Так все наши толковники! Феодорит пишет: «Не отказывается для пользы братий сделать что-либо и унизительное, не почитает и такого действия для себя неблагоприличным». Экумений: «Хотя приходится иногда перенесть ей нечто срамное для любимого, она не ставит того себе в посрамление». То же и у Феофилакта. Но вот пространное слово святого Златоуста: «Что я говорю, продолжает Апостол, что любовь не надымается? Она так далека от этой страсти, что и терпя крайние бедствия за любимого, не считает того бесчестием для себя. Не сказал опять: хотя терпит бесчестие, но мужественно переносит его, а – даже нисколько не чувствует бесчестия. Посмотрим в этом отношении на Христа, и увидим истину сказанного. Господь наш Иисус Христос подвергался оплеванию и бичеванию от жалких рабов, и не только не считал этого бесчестием, но еще радовался и вменял в славу; разбойника и человекоубийцу Он вместе с Собою прежде других ввел в рай, беседовал с блудницею, притом в присутствии всех обвинителей Своих, и не считал этого постыдным, а даже позволил ей целовать Свои ноги, орошать слезами Свое тело и отирать волосами, и все это пред глазами врагов и противников; потому что любовь, ουκ ασχημονει,– не гнушается ничем. Посему и отцы, хотя бы они были мудрее и красноречивее всех, не стыдятся лепетать вместе с детьми, и никто из взирающих на это не осуждает их, а, напротив, это кажется столь хорошим делом, что даже удостоивается похвалы».

Не ищет своих си. «Сказав: не бесчинствует, он показывает и то, каким образом любовь не терпит бесчестия. Каким же? – Она не ищет своих си. Любимый составляет для нее все, и она вменяет себе в бесчестие, когда не может избавить его от бесчестия, так что если можно собственным бесчестием помочь любимому, то не считает и этого бесчестием для себя; любимый для любящего есть то же, что он сам. Любовь такова, что любящий и любимый составляют уже не два отдельные лица, а одного человека, чего не может сделать ничто, кроме любви. Посему не ищи своего, дабы тебе найти свое, ибо кто ищет своего, тот не находит своего. Потому и Павел говорит: никтоже своего си да ищет, но еже ближняго кийждо (1 Кор. 10, 24). Польза каждого заключается в пользе ближнего, а польза ближнего в его пользе. Бог так устроил для того, чтобы мы были привязаны друг к другу» (святой Златоуст).

Не раздражается,– ου παροξυνεται,– не огорчается. Встречая что-либо неприятное от того самого, которому усиливается сделать добро, не огорчается тем, или не огорчается неуспешностию трудов своих во благо чье-либо, и не перестает искать способов к тому, чтоб достигнуть своей в сем отношении цели; или так, как Феодорит пишет: «Если и прискорбное что встречает от кого-либо, переносит великодушно по горячности любви, какую имеет в себе». То же говорит и святой Златоуст: «Смотри опять, как она не только истребляет пороки, но даже не дозволяет им получить начало. Ибо не сказал: хотя раздражается, но преодолевает раздражение, а: не раздражается». Не допускает и зародиться огорчению.

Не мыслит зла,– ου λογιζεται το κακον,– не берет в счет зла, и даже совсем не думает, чтобы в действиях другого было зло, не видит во зле зла; другие видят, а она не видит; для любящего всех все кажутся добрыми, и как он ничего не замышляет для других кроме добра, так и в действиях других в отношении к себе не подозревает никогда ничего злого. Так Феодорит: «Извиняет погрешительные поступки, предполагая, что то сделано не с худым намерением». Другая мысль: не замышляет зла в отмщение, будет прямым следствием предыдущей, и может быть видима здесь, но в связи с тою (Феофилакт). Святой Златоуст разумеет не замышление зла, помимо обид полученных, а так: «Не только не делает, но даже и не замышляет ничего худого против любимого. И действительно, как она будет делать зло, когда не допускает даже худой мысли? А здесь и есть источник любви».